Новые герои

      Гарри никогда не был так счастлив. Конец семестра, последний пир в Большом зале затмил все другие праздники в Хогвартсе. А ведь ещё недавно Гарри думал, что ничего лучшего, чем Рождество быть просто не может. Теперь же к обычной в торжественные дни радости прибавилась странная гордость и лёгкость.       Представления Гарри сбылись и оказались даже лучше. Весь Большой зал был украшен когтевранскими гербами и флагами, будто голубой купол накрыл его. Гриффиндор и Пуффендуй праздновали вместе с «орлами» окончание эры Слизерина. И только «змеи» не принимали участия в общем веселье. Гарри даже пару раз взглянул за их стол, ловя холодные взгляды, и только в середине банкета наконец заметил Драко. И к его удивлению, Малфой не был ни разочарован, ни расстроен. Сидя в окружении Пэнси, Блейза, Крэбба и Гойла, Драко не мог улыбнуться и тем более подмигнуть. Но даже в простом кивке и невзначай брошенном взгляде Гарри увидел всё, что было ему нужно.       Разнообразие вкусных блюд уже не так впечатляло. Почти не обращая внимание на сладости, Гарри болтал с Луной, смеялся над шутками Терри и старался развеселить Гермиону, огорчённую отменой экзаменов.       Гарри и представить не мог, что несколько дней назад всё это ещё было мечтой. Тёплые моменты долгожданных встреч навсегда останутся яркими пятнами в его памяти. Гарри помнил каждую секунду того дня, когда Луна наконец открыла глаза, и той минуты, когда Гермиона вбежала в Большой зал и бросилась ему в объятья. И, конечно, той заботы, с которой Лавгуд успокаивала Джейн.       Гарри был счастлив не из-за отменённых экзаменов и общего веселья, не из-за признания и победы факультета. Он был счастлив, видя улыбки и горящие глаза, слыша смех и чувствуя, что испытания позади. Он был счастлив от понимания, что всего этого могло и не быть, но оно есть, Хогвартс живёт дальше, несмотря ни на что. А вокруг друзья, все до единого. И все счастливы.       День пролетел незаметно. Даже когда старосты разогнали ребят по гостиным, праздник продолжался. Никто не мог встать на пути безудержного веселья студентов. Даже Роберт сдался, присоединился к старшекурсникам и позволил всем играть, болтать и жевать утащенные с кухни сладости, пока не надоест. Гарри потом не смог бы описать всего того, чем занимались когтевранцы. Одни игры переходили в другие, от шахмат к бою подушками и от маггловских страшных историй к шуткам и пародиям. Никто даже не думал о сне, хотя за окном давно взошла Луна, а часы показывали далеко за полночь.       Даже Луна и Джейн не уходили из общей компании. Майкл задержал их у двери, и человек десять чуть ли не на руках утащили девочек в центр круга. Гарри и Луна были настоящими героями года. Но, как ни странно, не уставали и не бежали от постоянного внимания. В этот вечер внимание было приятным и как будто уместным.       Только под утро усталые, но безумно счастливые когтевранцы разошлись по спальням. А кто-то и вовсе заснул на креслах, не дождавшись окончания праздника. Джейн, утомлённая излишним вниманием, не продержалась и до трёх ночи. И Луна заботливо укрыла её своей мантией. А Гарри заметил, как сквозь улыбку на её лице пробиваются нотки грусти… Никакой праздник не мог затмить тех трагических событий, которые навсегда связали Луну и Джейн.       Гарри может и остался бы в тишине у камина, может поговорил бы с Луной и без лишних зрителей обсудил всё, что произошло и что будет дальше. Но глаза закрывались, голова гудела, и, только дойдя до кровати, Гарри провалился в сон.       На следующее утро к завтраку опоздали или вовсе не пришли, наверное, полфакультета. Роберт с остальными старостами уже заходил в спальни, но в ответ получал летящие в голову подушки или тишину от младших и сонные ругательства старшекурсников. Гарри проснулся часов в девять от очередного стука в дверь, но, не подняв головы, снова провалился в сон. И только в одиннадцать, когда Роберт перестал поддаваться и стал скидывать одеяла и тормошить мальчиков за плечи, Поттер пришёл в себя окончательно.       На соседней кровати Терри тихо проклинал утро, старост, Хогвартс-экспресс и всё, что попадалось под руку. Майкл и Энтони молча запихивали вещи в чемоданы, одновременно пытаясь привести себя в порядок.       Белая полоса всегда заканчивается чёрной. И праздник закончился отъездом. Уже складывая в чемодан мантии, Гарри окончательно осознал это. Совсем скоро Хогвартс-экспресс увезёт его обратно, на целое лето к Дурслям. Оставалось только надеяться на приглашение Луны… — Гарри, твоё?       Прилетевшее в лицо одеяло выбило из головы плохие мысли. Гарри еле как выпутался и ответил Терри метким броском подушки. Наверное, вещи собрать так и не удалось бы, если бы не открылась дверь, и на пороге не появилась Гермиона, уже одетая и готовая к отъезду.       Всё произошло слишком быстро. Гарри и не заметил, как оказался в Хогвартс-экспрессе с полным чемоданом и клеткой, в которой возмущённо ухала лишённая свободы Букля. От радости почти ничего не осталось. Гарри старался прогнать мысли о Дурслях и предстоящем лете, но ничего не получалось. Наконец он открыл первую попавшуюся дверь в конце вагона, надеясь уединиться и дождаться Луны. Но купе оказалось не совсем пустым. А точнее совсем не пустым. — Ты один? Заходи.       Гарри не успел закрыть дверь и смыться, хотя на самом деле он только старался уверить себя, что хочет этого. Стоило Драко закончить фразу, как Поттер затащил чемодан в купе слизеринцев.       Крэбб и Гойл устремились на гостя пустые взгляды. Драко усмехнулся и указал на место рядом с собой. А Пэнси даже не скрывала своё хорошее отношение к Гарри и улыбнулась, не боясь осуждения остальных. — Ну этих ты уже знаешь. Пэнси тоже. Это Блейз Забини, — Драко указал на темнокожего мальчишку, сидящего напротив окна.       Гарри хотел подать Забини руку, но дверь купе открылась снова, и худощавый темноволосый паренёк в слизеринской мантии, не спрашивая разрешения, ворвался внутрь. — Теодор Нотт, — с некоторым сарказмом объявил Драко, глядя на прибывшего, но обращаясь явно к Гарри.       Теодор упал на сидение рядом с Блейзом, взглядами поздоровался с Драко и Пэнси и абсолютно проигнорировал Крэбба с Гойлом. Только когда Гарри сам встал и протянул руку слизеринцам, Нотт заметил его. Знакомство произошло на удивление легко. Скорее всего, подействовало влияние Драко. А может Гарри просто притягивал слизеринцев. — Добро пожаловать, — театрально объявил Теодор и даже показно поклонился, так что волосы упали ему на глаза.       Блейз усмехнулся и дёрнул Нотта за руку, как бы говоря не делать глупостей и не вести себя, как идиот. Но Тео явно было всё равно на мнение товарищей. Закинув ногу на ногу и облокотившись на спинку сидения, он стал расспрашивать Гарри. Пэнси первой сдалась, отбросила холодную маску и присоединилась к разговору. В конце концов даже молчаливый Блейз и аристократ Драко разговорились настолько, что забыли свои роли.       Гарри не чувствовал себя лишним среди слизеринцев. Он будто был в привычной компании когтевранских мальчишек. Только атмосфера царила более изысканная, величественная и спокойная. Конечно, не обходилось без шуток и подколов. Гарри быстро привык к странному сарказму и усмешкам и стал замечать то, что раньше было скрыто от его глаз. То же тепло, что и в когтевранской гостиной, сквозило здесь. Слизеринцы были будто единым целым, пусть и не хотели показывать этого. Разные, ледяные, непроницаемые, гордые на первый взгляд, они открылись перед Гарри с другой стороны. Все они были слишком похожи друг на друга, всех их учили не быть собой, играть чужие роли, казаться идеальными, лучшими во всём и всегда. Всем им с детства прививали манеры поведения и разговоров, даже мысли и чувства, пытаясь сделать из детей послушных кукол. Но здесь, в кругу своих, ребята раскрывались, не притворялись, не боялись совершить ошибку.       Гарри может и не смог бы всё это объяснить, но почувствовал. Позже это чувство перерастёт в осознание. А пока смена обстановки и новые знакомые отвлекли его от грустных мыслей.       Снова открылась дверь купе, и на пороге показалась светлая головка Луны. Девочка не удивилась, увидев Гарри среди слизеринцев, улыбнулась, даже помахала Драко, как старому другу. А Малфой, к огромному удивлению не только Поттера, но и всех остальных, вполне дружелюбно поприветствовал девочку и даже… улыбнулся.       Но Луна не осталась в купе. Она не позвала Гарри вслух, но её взгляд сделал это лучше слов. И Поттер, коротко попрощавшись со слизеринцами, выскользнул вслед за Лавгуд.       Луна привела Гарри в пустое купе и опустилась на своё любимое место у окна. А Гарри, стоя на пороге с тяжёлым чемоданом и ворчащей Буклей, вспомнил свою первую поездку в Хогвартс-экспрессе и то далёкое знакомство с ней. Только теперь Луна не обернулась и не спросила: — Ты ведь Гарри Поттер?       Луна вообще не пошевелилась. Она будто и не заметила Гарри, молча, подперев рукой подбородок, следила взглядом за пролетавшими мимо деревьями, точнее только делала вид, что следила. Взгляд Луны не был осмысленным, размышления захватили её и вырвали из реальности. А Гарри не стал мешать. Тихо он присел напротив Луны и тоже стал следить на проплывающими в окне пейзажами.       Нехотя Гарри вернулся к мыслям о лете. Раньше он любил лето, когда можно было целыми днями прятаться в парке. Тогда Гарри изучил все окрестности, чтобы сбегать от Дадли и его дружков. А ещё летом не нужно было ходить в школу и выносить издевки одноклассников, а иногда и учителей, а у Дурслей было меньше причин, чтобы придраться. Но теперь лето казалось Гарри ужасным. Он быстро привык к хорошему: к полному друзей и радости Хогвартсу, к смеху, болтовне и пониманию вместо насмешек. Слишком сложно было возвращаться в мрачное прошлое.       Гарри убеждал себя, что нужно лишь немного потерпеть, что друзья будут писать, но с каждой секундой его будущее заточение казалось всё ужаснее. Тем более после прошлогоднего побега. Дурсли ещё отыграются на нём за непослушание и ложь.       Два месяца. Это в том случае, если Луна снова пригласит его на август. И если Гарри сам сможет вырваться из дома, второй раз сбежать от разъяренных Дурслей. — Я напишу. Правда.       Гарри повернулся к Луне. Девочка уже смотрела на него и совершенно осознанно, с улыбкой поддержки на лице. — Обещаю. Я скажу папе, и ты будешь жить у нас. Не всё лето, конечно. Но…       Гарри не дал Луне договорить. Всё-таки ребёнку достаточно малейшей надежды, чтобы нечто ужасное потеряло свои краски. Гарри готов был ждать и терпеть Дурслей, чтобы только уехать в августе к Луне. А два месяца ада больше не казались мрачными и безысходными. — Спасибо!       Гарри бросился к Луне и заключил её в объятья. И эта секунда была красноречивее любых слов, даже не нарочно вырвавшегося спасибо.       Поезд будто не ехал по дороге, а мчался на крыльях. И вслед за ним с безумной скоростью мчалось время. Гарри и Луна сидели рядом, угадывая вкусы Берти Боттс и болтая не о прошедшем годе, а только об августе. Уже в конце дороги снова открылись двери, и купе наводнили когтевранцы. Первыми влетели Терри и Майкл, за ними Энтони, Гермиона и даже Джейн.       Гарри не ждал, что гудок поезда раздастся так быстро. Он старался максимально долго собирать вещи, открывая и закрывая чемодан, будто это уже могло что-то изменить, а лишние секунды отсрочили бы наступление лета. В конце концов всё равно пришлось выходить, прощаться с мальчишками и вместе с толпой двигаться к стене. — Гарри!       Поттер обернулся и, наверное, не нашёл бы в потоке студентов маленькую Джейн. Но девочка и сама поняла это и не стала ничего говорить. Она только прорвалась сквозь горы чемоданов и обняла Гарри со спины, не давая ему уйти. Эти объятья, пусть недолгие, окончательно разбили весь лёд. Гарри понял, что справился. Джейн вернулась к жизни. — Встретимся у Луны.       Толпа утянула Гарри, но он успел заметить улыбку на лице Джейн. И сам улыбнулся, несмотря на теснящиеся в голове дурные мысли.       Гарри спокойно прошёл сквозь стену и снова оказался на магловском вокзале. Толпа начала рассасываться, родители встречали студентов и расходились. А Гарри даже не смотрел в сторону перрона. Он хотел снова увидеть Луну. — Пока, Гарри, Я буду писать тебе.       Поттер обернулся. Перед ним уже выросла фигура Гермионы. Её взъерошенные волосы выглядывали из-за высокого, наверняка наполненного книгами, чемодана на тележке. Мужчина и женщина в маггловской одежде, впрочем, как и все вокруг, но аккуратной и подобранной с некоторым стилем, стояли у колонны, сторонясь толпы, и явно чувствовали себя неуютно. — Может до Косого переулка, — невпопад бросил Гарри. А Гермиона только улыбнулась, также, как Джейн, и точно также выскочила из-за чемодана и сжала его в объятьях. — Мне надо бежать, родители ждут.       Гарри и не заметил, как Гермиона, ловко поворачивая огромную тележку, скрылась. Он уже смотрел совсем в другую сторону, где Драко ускользал от ласки высокой женщины в длинном чёрно-зелёном платье, похожем на мантию. Малфой быстро поймал этот взгляд и, к удивлению Гарри, оставил тележку и стал пробиваться сквозь поток людей обратно. К нему. — Я могу забрать тебя в Мэнор на пару дней от твоих маглов, — уверенно заявил Драко, как только поравнялся с Гарри. Его голос звучал, как всегда, безэмоционально и даже холодно. Вскинутая голова и взгляд сверху вниз может и не были дружескими. Но Гарри привык и прочитал в серых глазах радостные огоньки. — Я поговорю с отцом и напишу, — не дожидаясь ответа, Драко развернулся на каблуках, поправляя галстук. Он даже не представлял, сколько сил придало Гарри это предложение. Лето перестало быть невыносимым. Август у Луны, письма друзей и Малфой мэнор. Это затмило Дадли и Тисовую улицу.       Гарри готов был выдержать всё, перенести заточение, чтобы потом сбежать снова в магический мир. Свой мир. Вскинув голову, он уже хотел идти к выходу, но и на этом странные встречи не закончились. — Эй, Гарри!       Теодор так неожиданно вырос за спиной, что Поттер вздрогнул и не сразу узнал его звонкий голос. — Драко рассказал мне про твоих маглов. Знаешь, у меня есть идея. Ты должен запугать их, показать своё превосходство… — Они знают, что нам нельзя использовать магию вне школы, — Гарри оборвал сбивчатую речь Тео.       Нотт вздохнул, разочарованный, что его идея больше не имеет смысла. Но всё же задумчиво продолжил: — Тебе нельзя, но кому-то ведь можно… — Теодор!       Сквозь гул разговоров пробился громкий мужской голос. Тео инстинктивно обернулся, и Гарри заметил, как напряглись и ожесточились черты его лица, а все движения стали более резкими и поспешными. — Отец не любит ждать, — извиняющимся тоном прошептал Тео. — Может сам придумаешь что-нибудь. Встретимся у Драко.       Уже в машине Дурслей Гарри всё думал над словами Тео и прокручивал в мыслях так быстро прерванный разговор. А одна фраза не давала Гарри покоя. В ней крылся ответ, возможность облегчить своё положение. Гарри знал это, осталось только докопаться до разгадки.       Тебе нельзя, но кому-то ведь можно…       Только кому?       Машина мчалась по трассе, за рулём что-то бормотал себе под нос дядя Вернон, а Гарри смотрел в окно и улыбался своим мыслям. У него всё ещё впереди.