Зерно граната

      Прошел уже не один год с нашей единственной встречи, но образ прекрасной девушки, смеющейся и танцующей на лугу, так и не поблек в моей памяти. В тот же день я просил у Зевса разрешения на брак, действуя необдуманно, повинуясь эмоциям. Теперь же я с ужасающей ясностью осознавал, что в подземном царстве ей не место. Темные пещеры, пустынные долины, зловонные реки. Я привык к этому месту, другого дома у меня не будет, и я смирился.       А Кора… Она будто была самой жизнью — все, к чему она прикасалась, наполнялось таинственным светом. Когда она танцевала с подругами, там, где она ступала, распускались цветы. Мог ли я предложить ей спуститься в вечную тьму, где она бы никогда не увидела света солнца? Мог ли я оставить её на Земле, когда она теперь занимала все мои мысли? Два противоречия рвали меня на части.       Велев приготовить колесницу, я решительно встал с каменного трона и отправился в свои покои. Сменив тяжелые торжественные одежды на простой хитон и темно-синий гиматий, я, подумав, все же захватил с собой шлем, способный сделать меня невидимым.       Черные кони нетерпеливо пританцовывали, фыркали и потрясали гривами, предчувствуя дорогу. Они были послушны лишь моей руке, снисходительно позволяя конюхам ухаживать за ними. Взойдя в колесницу, я взял в руки поводья, и кони стремительно сорвались с места, повинуясь моей воле.       Планировав ехать на Олимп, я не сразу понял, что колесница несётся прямиком к тому месту, где несколько лет назад меня покинул покой. Остановившись на краю Ниссейской долины, я оставил лошадей и, надев шлем, невидимый, шел на звук девичьего смеха и песен.       Океаниды и нимфы разбежались по просторам долины, танцуя и веселясь, но Коры среди них не было, сердце тревожно сжалось. Я обошел почти всю долину и увидел её сидящей у ручья, где мы разговаривали тот единственный раз. Она задумчиво смотрела на бегущую воду, неподвижно застыв на берегу. Место было достаточно укромным. Ива, растущая у кромки воды, низко склоняла свои ветви, даря уединение молодой богине, скрывающейся от веселящихся подруг.       Она изменилась. Внутри чувствовалась сила, осанка стала царственной, а в глазах плескалась затаенная печаль. Если прошлый раз она оставила впечатление прекрасной девушки, постигающей свой путь и примеривающейся к своей силе, то теперь я видел молодую богиню, раскрывшую все тайны своего дара. Вспоминала ли она обо мне хоть раз? Или наша мимолетная встреча давно стерлась из её памяти?       «Нужно подойти к ней, заговорить», — подумалось мне. Но тут к ручью выбежали океаниды и присели рядом с Корой, уговаривая её пойти с ними собирать цветы. Я невольно стал свидетелем их разговора.       — Тебе нужно отвлечься, — одна из девушек потянула Кору за руку. — Не всё же грустить.       — Он получил по заслугам, и надеюсь, никогда не преодолеет проклятие Зевса, — вторая океанида присела рядом с Корой и обняла её. — Не грусти и не бойся, он не станет тебе вредить, если даже и оправится.       «О чем они говорят? Кто-то навредил Коре?» Внутри вскипел гнев. Я не слышал дальнейшего разговора, лишь цепко вглядывался в её печальное лицо. Она вдруг встрепенулась и посмотрела прямо на меня, будто знала, где я стою, в её взгляде пронеслась надежда, но тут же угасла, и Кора опять опустила голову.       Лишь на несколько мгновений увидев багровеющий след на её лице, я едва сдержал себя, чтобы не подбежать к ней. А в голове проносились казни одна другой страшнее для обидчика моей богини.       Океаниды убежали, бросив тщетные надежды вовлечь девушку в свои игры, и я решительно стянул шлем с головы, становясь видимым.       Кора подскочила, не сводя с меня искрящегося взгляда. Она сделала несколько стремительных шагов, а потом вдруг застыла в нерешительности.       — Здравствуй, — её тихий голос и легкий поклон вывел меня из ступора. Подойдя ближе, я так же склонил голову, признавая её божественность.       — Здравствуй, — я улыбнулся, вспоминая нашу первую встречу, на этом же самом месте, а потом нахмурился, разглядывая след удара на её прекрасном лице. — Кто обидел тебя? — изо всех сил сдерживался, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и не выдал моего гнева.       — Обидевший меня уже наказан самим Громовержцем, — Кора опустила глаза, будто смущаясь чего-то.       — Ты, верно, не помнишь меня, ведь столько лет прошло, — хотелось быть ближе к ней, коснуться её, удостовериться, что это не очередной мой сон.       — Помню, — она посмотрела на меня, и я пропал, теряясь в омуте её зеленых глаз, из которых за несколько мгновений исчезла вся тоска. — Моё имя Кора, я — дочь Деметры, богини плодородия.       Я замер, оттягивая момент, когда назову свое имя, вглядываясь в её искрящиеся глаза, предугадывая, что увижу в них через мгновение.       — Моё имя Гадес, сын Кроноса и Реи, — произнес следя, как с каждым словом изменяется её лицо.       — Ты владыка подземного мира? — её удивление поразило, она не испугалась, вместо этого в её глазах зажглось любопытство. — Владыка царства мертвых?       — Всё верно, — я кивнул, всё ещё ожидая от девушки испуга, но она лишь кивнула и смущенно опустила глаза.       Нас вновь прервал приближающийся смех подруг Коры, и я, решительно приблизившись к девушке, вложил в её руку кольцо, что снял со своего пальца, и сжал её ладошку.       — Я вернусь завтра, жди меня, — шепнул я у самого её уха, вдыхая тонкий цветочный аромат, и тут же отступил, с трудом выпуская её руку. Надел шлем и, не оборачиваясь, пошел прочь, тщетно пытаясь унять бешено бьющееся сердце.       Я ехал на Олимп с единственной целью — получить согласие Зевса любым способом. Перед глазами стояла Кора, провожающая меня взглядом. Её прекрасные мягкие волосы, что на мгновение коснулись моего лица, руки, прижатые к груди, и взгляд, удивленный, завораживающий, манящий. И аромат цветов, что преследовал меня во снах, тонкий и чарующий.

***

      Сегодняшняя беседа в Ниссейской долине взволновала меня, и мысли, роящиеся в голове, не давали уснуть. Со дня нашей первой встречи я часто бывала у ручья, гадая, кто тот мужчина, сказавший мне слова приветствия и исчезнувший без следа. Его образ не стерся с годами, и, наверное, в глубине души я размышляла, подарят ли мойры нам новую встречу.       Увидев его сегодня, я не поверила своим глазам, но была несказанно рада его видеть. Его желание защитить меня и наказать моего обидчика отозвалось во мне смущением и непонятным трепетом. Мне захотелось узнать его имя, и я назвала своё. Удивлению не было предела, когда я поняла, кто передо мной. Сам владыка Аида, подземного мира, царства мертвых. Он смотрел на меня испытующе, думая, наверное, что я испугаюсь, но мне почему-то не было страшно. Его просьба прийти завтра и неожиданный подарок меня озадачили, но я с нетерпением ждала утра, чтобы отправиться в долину, к ручью.       Маме я ничего не сказала. Незачем волновать её, она и так сокрушалась, что даже в её личном саду было небезопасно. Деметра всю жизнь твердила мне, что не стоит связываться с Олимпийцами, что боги ветрены, жестоки и непостоянны. Она очень волновалась, когда после совершеннолетия и посвящения за мной стали ухаживать Аполлон и Гелиос, но моё сердце было надёжно защищено от их речей и знаков внимания симпатией и интересом совершенно к другому мужчине. Не понимая до конца, как наша мимолётная встреча настолько запала в душу, что я неосознанно сделала совершенно незнакомого человека эталоном, не зная ни его характера, ни занятий, ни сути.       Лишь только занялся рассвет, я решительно встала с постели и достала своё любимое платье. Спустя некоторое время, приведя себя в порядок и одевшись, спрятала подаренное кольцо в потайной кармашек, скрывающийся в складках хитона. Край гиматия глубокого зеленого цвета накинула на голову, скрывая свои слишком приметные волосы.       Волнуясь шла по долине, гадая, встречу ли я его прямо сейчас, или мне придется ждать, что сказать ему, а главное, как унять этот трепет предвкушения, что прочно поселился в моей груди. К ручью я почти бежала, остановившись у ветвей ивы, за которыми невозможно было что-либо различить. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и сделала шаг сквозь растительный полог. Ивовые листья защекотали моё лицо и с тихим шелестом скользнули по одежде. Сердце билось так быстро, что мне становилось жарко от бегущей по моим жилам крови.       Почувствовав легкое прикосновение, я распахнула глаза, встретившись взглядом с пустотой. Никого. Поляна у ручья была абсолютно безлюдной. Легкая улыбка сползла с лица, и я бросила тоскливый взгляд на воду, вздохнув, я прислонилась к стволу ивы в поисках поддержки. Успокаиваясь и унимая бешено колотящееся сердце, я собиралась ждать сколько потребуется, но опять почувствовала прикосновение к плечу, а в следующий момент увидела и самого бога мертвых, появившегося рядом со мной.       Я радостно обняла его, не думая в этот момент о приличиях и условностях. Искрящаяся радость плескалась внутри, и мне хотелось поделиться ей со всем миром.        — Ты пришла.       — Ты ждал, — мы произнесли это одновременно и рассмеялись. Смутившись, я все же опустила руки и отступила.       — Я всё гадал, придешь ли ты, — мужчина взял мою руку и аккуратно сжал. — Не испугаешься ли.       — Мне стоило испугаться? — от его прикосновения, такого деликатного, но решительного, внутри всё перевернулось. Почему так происходило, непонятно, казалось бы, такое невинное касание, а трепет внутри невозможно унять.       — Стоило, — его лицо сделалось серьёзным и напряженным, и мне стало слегка тревожно. — Я ведь владыка царства мертвых, что хорошего от меня можно ожидать?       — Я ни о ком не сужу по слухам, — я сжала его ладонь. — Расскажешь мне о себе?       День клонился к закату, колесница Гелиоса скрылась за верхушками деревьев, а мы никак не могли наговориться. Устроившись здесь же, на берегу ручья, мы сидели на мягкой траве. Гадес был превосходным рассказчиком, и не знай я, кто он на самом деле, догадаться было бы сложно. Он так и не выпустил мою руку, держа её в своей, иногда он поглаживал мою ладонь, рисуя замысловатые узоры на коже. Мне тоже очень хотелось к нему прикоснуться, но, несмотря на утренний порыв, очень стеснялась.       — Значит, Подземное царство — это твой жребий? — удивленно расширив глаза, я ловила малейшие изменения на его лице.       — Всё верно, — он вздохнул, на мгновение прикрывая глаза. — Это хоть и очень неприятно, но честно. Так распорядились мойры.       — Но тебе, видимо, не очень там нравится.       — Я привык, там мой дом и другого уже не будет, — он задумчиво посмотрел на меня, подвигаясь ближе, так что я ощутила прикосновение его плеча, а через мгновение и вовсе оказалась в его объятьях. — Там спокойно, нет суеты, не так, как здесь — на поверхности, но там нет солнечного света, множество пещер с драгоценными камнями и металлами, но нет ни травы, ни цветов и деревьев, там редко дует ветер, а воздух прогревается от жара самой Земли, там много рек, но почти вся вода горька и зловонна.       Он сжал меня так, что становилось тяжело дышать, но мне отчего-то не было страшно. Не верилось, что он способен обидеть меня. Его ладони сжали мои плечи, а потом заскользили вверх по ткани гиматия, по ключицам, шее. Одна рука легла на затылок, зарываясь в волосы, пальцы второй очерчивали линию скул и подбородка. Закрыв глаза, я растворилась в ощущениях, в нежном прикосновении, вызывающем трепет. Я чувствовала, что наше дыхание смешалось, а потом его губы коснулись моих нежно и изучающе, и мир застыл, звуки стихли, всё затмили новые ощущения, о которых я раньше не подозревала.       Все прекратилось так же внезапно, как и началось, я всё ещё доверчиво прижималась к нему, но он отстранился, глаза его потемнели, дыхание было частым и прерывистым. Я застыла, стараясь понять, что же сделала не так, нахмурившись, я закусила губу, и тут же опять оказалась в плену его рук. Он прижал меня к себе и зашептал, глядя в глаза:       — Сможешь ли ты разделить со мной царство? Станешь ли моим светом в вечной тьме? Моей царицей… Соглашайся, Кора, и ты ни в чем не будешь знать отказа.       Я испуганно дернулась в его руках, но он не отпускал.       — Не бойся меня, Зевс дал своё согласие на наш брак, — я удивленно застыла.       — Зевс согласился? А матушка? Она тоже знает обо всём? — я не верила, что Деметра добровольно расстанется со мной, но и я сама не желала никаких перемен в своей размеренной жизни, полной каждодневных забот и интересных дел.       — Деметре неизвестно о моем намерении, — Гадес отпустил меня и уже спокойнее проговорил: — Не говори ей пока, подумай над моим предложением, а когда захочешь сообщить мне своё решение… — тут мужчина прикоснулся к Земле у корней ивы и на этом месте вырос дивный цветок с прекрасным ароматом.       — Это нарцисс, его видишь только ты, дар моей праматери Геи, — он дотронулся до острых листьев и нежных лепестков. — Сорви его, и я приду.