The Hard Way.

Лия стояла у окна и молчала. Это несвойственно для нее, но Жан, стоящий немного позади своей жены, понимал, что это только затишье перед бурей. Когда она слишком сильно на него обижалась, или он делал случайно такое, что Лия просто не могла на него орать от злости, которая ее, буквально, душила всеми силами. Тонкая как струна на гитаре, решительная оторвать Жану голову она стояла и смотрела на облака, пытаясь успокоиться. Когда ее гнев застилает ей глаза, она просто боится натворить делов таких, что век потом не отмоешься. А Лия могла, она все могла, если захочет. - Лиечка, - прошептал Жан, пытаясь коснуться ее плеч, но Лия вывернулась из-под рук Жана. – Лиечка, я виноват, разбил твою любимую вазу, которую ты обожала… - Бульдозер не знал, что ему делать. Лия девочка опасная – вроде бы нормальная, а вроде бы и нет. Получилось-то все совершенно случайно, но ваза разбита, что, конечно, плохо. Очень плохо. Его жена молчала. Да и не скажет она ему ничего, если он чего-нибудь не сделает. Но он еще может ждать несколько дней, а может и недель. Столько нужно Лие для оттаивания. Она эту вазу ему в страшных снах припоминать будет. И не успокоится, пока все мозги не выпьет, вернее, кровь. Вообще опасно было трогать ее любимые вещи, но что поделать, раз все уже сделано. Он вновь попытался ее коснуться, но потерпел сокрушительную неудачу – Лия отошла в сторону на два шага. - Я случайно, я виноват! – воскликнул Бульдозер, но, как выяснилось, просто так. Лия и ухом не повела. Что самое такое обидное то, что она не орет, а просто молчит. Воды в рот набрала, а может, боится, что его попросту убьет. Так бы ничего, но король Плимутрок все-таки в тюрьму посадит. Надо что-то решать, а то беды не миновать. - Ты меня не любишь! Вечно все поганишь! Так не ведут любящие мужья! – прошептала девушка. Жан лишь немного помотал головой. Он виноват, что он иногда такой неуклюжий, что самому стыдно становится. Он подошел к ней и обнял сзади, тихонько коснувшись губами ее уха. Волосы щекотали лицо, а руки просто терялись от того, что женское тело так притягательно, такое теплое и нежное. Все понятно и без слов. Он извиняется глубочайше, не хочет, что бы она на него обижалась. Лия стояла как вкопанная. Порой ее просто поражали действия мужа. Конечно, ей это нравилось, но так просто сдасться, но так просто простить смерть своей вазы она не могла. Она вновь молчала, чувствуя, как бьется ее сердце и сердце Жана. Сильные, мужские руки держали крепко, наверное, он боялся, что она может вырваться и куда-то убежать или что-то еще в таком же духе. Но Лия не была настроена на скандал. Уже. Нежность потопила некоторые ошметки негативных эмоций в ее душе. Она закрыла глаза и откинула голову на плечо своего мужа. Хорошо и приятно. - Но я с тобой все равно не разговариваю – прошептала она. Лия хотела сказать этим, что хоть и сейчас они обнимаются и чувствуют тепло своих тел, она его пока не простила. Целоваться можно и молча. А потом что-нибудь устроить и хитро потирать ручки.