***
— От короля прибыл парламентер, — проговорил Станнис, когда он, Лианна и мейстер Крессен собрались в комнате, которую в замке именовали горницей Роберта, хотя лорд Штормового Предела и пользовался ею крайне редко. — Что ему нужно? — полюбопытствовала Лианна. Если бы не мейстер, ее бы возможно, вообще сюда не пригласили. Станнис считал, что политические вопросы не имеют к ней отношения, но мейстер Крессен с самого начала настаивал на том, чтобы ей дозволялось участвовать в обсуждениях, касающихся ведомой ими войны. Они никогда открыто не говорили об этом между собой, но Лианна всегда в душе благодарила старого мейстера. — Рейегар Таргариен желает встретиться с нами, — объяснил Станнис. — Но стоит ли нам угождать ему? — Разве вы сами не видите? — Лианна была слишком слаба, чтобы кричать, но именно это ей сейчас хотелось сделать. — Мы обречены. Давос Сиворт спас нас от неминуемой смерти, но как долго мы можем продержаться на одном луке? А что произойдет, если его поймают и повесят? — Тогда мы погибнем, не сдавшись, — Станнис мог своим упрямством сравниться с ней. — А я не хочу умирать! — воскликнула Лианна, и это стоило ей очередного приступа головокружения. Она подняла свою тонкую изящную руку и потерла виски. — Если мы встретимся с королем, мы можем попытаться убедить его поступить разумно. — Или же он может обезглавить нас обоих прямо в лагере Тиреллов, — возразил Станнис. — Или сжечь нас подобно тому, как сделал это с лордом Старком его отец. — Прошу прощения, милорд, — прервал его мейстер Крессен. — Позвольте упомянуть, что о Рейегаре Таргариене говорят, как о человеке справедливом и надежном, способном держать слово и весьма непохожим на покойного короля Эйериса. Возможно, в том, что предлагает леди Лианна, есть своя доля правды. — Вот видите, — настаивала Лианна. — Нет смысла отрицать, что дело наше проиграно. Я не желаю, чтобы люди и дальше гибли зазря. Если мы действительно намерены добиться некоторых уступок, то мы можем сделать это, только решившись на переговоры с королем и лелея надежду, что он и правда не похож на своего отца. — Хорошо, — наконец согласился Станнис, бросая на нее хмурый взгляд. Лианна была уверена, что он пошел на это лишь благодаря вмешательству мейстера Крессена, а не разумности ее доводов. Это случилось не впервые. Она была достаточно наблюдательна, чтобы заметить, что Станнис недолюбливал Роберта, хотя и оставался верен ему как его брат и вассал. Лианна не была уверена, пренебрегал ли ей Станнис как женой Роберта или же просто как женщиной, которой негоже вмешиваться в такие дела.***
Лианна со всей силы сжимала поводья, ибо это помогало ей сосредоточиться. Она была утомлена, ее веки отяжелели, а собственное тело, наоборот, ощущалось почти невесомым, словно перышко, и она думала, что сильный порыв ветра может легко унести ее прочь. Она поглядела на Станниса, как обычно молчаливого и угрюмого, он так крепко сжимал челюсть, что, казалось, он вот-вот сломает себе зубы. Ворота распахнулись перед ними, и они выехали на дорогу, скользкую после затяжных дождей, которые заменили собой суровые зимние шторма, продолжавшиеся целых две недели. Лианна продрогла изнутри и снаружи, несмотря на теплый меховой плащ, который она привезла с собой из Винтерфелла и который все еще украшал герб Старков. Даже этот плащ чудился ей тяжелым грузом на ее усталых плечах. Воздух был таким влажным, что, казалось, в нем плавали капельки воды, и дышать от этого становилось труднее. Лианна лишь молилась своим старым богам о том, чтобы не упасть с лошади и не стать посмешищем для короля и его слуг. На середине пути их встретили люди короля, двое из них были облачены в белые плащи и доспехи, и Лианна догадалась, что перед ней члены Королевской Гвардии. — Милорд, миледи, — один из них поприветствовал Баратеонов, а остальные вежливо поклонились, — мое имя Эртур Дейн. Я провожу вас к королевскому шатру, прошу, следуйте за мной. — Благодарю вас, сир, — проговорила Лианна. Ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы голос ее звучал громче едва различимого шепота, однако Лианне не хотелось казаться слабой или вызывать у этих людей жалость. Станнис лишь едва склонил голову, и все они продолжили свой короткий путь. В любом другом случае Лианна была бы взбудоражена встречей с легендарным Мечом Зари, однако теперь судьба сделала его ее врагом, да и Лианна была слишком утомлена даже для легкого любопытства. Она берегла оставшиеся силы для того, что ожидало ее в шатре короля. Король Рейегар Таргариен выглядел совсем не так, как она ожидала, хотя Лианна и не была полностью уверена в том, чего именно она ожидала от него. Люди не ошибались: он был очень привлекателен, его даже можно было бы назвать красивым с его высокими скулами, полными губами и глазами цвета индиго. Тем не менее, сейчас он казался утомленным и обеспокоенным. Лиловые тени залегли под его необычными глазами, отражая их цвет. Он глядел озабоченно и, казалось, был глубоко погружен в свои мысли, когда сир Эртур привел Лианну и Станниса в его шатер. Обстановка в шатре была довольно скромная и включала в себя только стол, за которым сидел король, несколько стульев и притаившуюся в затененном углу кушетку, которая, вероятно, предоставляла своему хозяину возможность редкого отдыха. Король вежливо поприветствовал их и предложил присесть, будто бы они не вели друг с другом войну, а встретились где-нибудь при дворе, чтобы обсудить последние столичные сплетни. Его серебряные волосы были стянуты в хвост на затылке, вероятно для того, чтобы они не лезли на лоб и в глаза. Он был одет в простой коричневый колет и шерстяные бриджи, ворот его туники был развязан, обнажая небольшой участок бледной кожи. Лианна заприметила краешек повязки, которая, видно, опоясывала его грудь. Он выглядел и говорил так спокойно, что несмотря на желание Лианны испытывать к нему враждебность, это чувство отказывалось приходить к ней. “Вероятно, он убил сотни северян, — напомнила она себе. — Сотни твоих земляков.” Она отметила, что перед ними поставили чаши с водой и блюда с хлебом. Это что же, такая безвкусная шутка? Она бросила взгляд на хлеб, а затем подняла голову и свирепо посмотрела на короля Рейегара. Он ответил ей взглядом полным волнения и тревоги. — Прошу, не поймите меня превратно, миледи, — быстро заговорил он, — я не намеревался унизить или оскорбить вас. Я испросил совета у своего мейстера, и он сообщил мне, что нечто более изысканное может повредить вашему здоровью. Его старания удивили Лианну, но она не хотела этого показывать. Она пыталась оставаться любезной, но не дружелюбной или обходительной. Ей до невозможности хотелось схватить кусок хлеба и вонзить в него зубы, но она удержалась от этого. — Известна ли вам судьба моих братьев? — спросила она, смотря прямо в глаза королю. — И моего мужа, — поспешно добавила она, бросая быстрый взгляд на Станниса. Он, однако, снова остался ко всему безразличным. — Известна, — отозвался король, внимательно изучая ее лицо в поисках некоего скрытого переживания. Ей было не по себе от того, что он по большей части смотрел на нее и совсем не глядел на Станниса. — Оба ваших брата здесь, в моем лагере, вы сможете увидеться с ними позже. — Лианна сжала губы, не позволяя себе издать вздох облегчения. “Он сказал это лишь для того, чтобы дать нам понять: он легко сможет навредить им, если мы откажемся выполнять его требования,” — подумала она. — Что вы намереваетесь делать с ними? — слова соскользнули с ее губ до того, как она успела затолкать их обратно в рот. — Если быть полностью честным с вами, то я не знаю, — король нахмурился. — Я не желаю и дальше проливать кровь, но я не могу вот так просто отпустить их. “Ваша семья начала все это, не моя,” — подумала она, хотя и было несправедливо упрекать этого человека в том, что сотворил его отец. Она не могла винить его или возразить против того, что он только что сказал. Его позиция была ясна и справедлива, но это не приносило ей облегчения и не уменьшало ее страхи. Ее желудок сделал кувырок, заставив ее схватиться за живот. Она так и не избавилась от головокружения, которое в последние недели служило ей постоянным спутником. Она умолкла, стиснула руки в замок и уставилась на свой подол, наблюдая за тем, как белеют костяшки ее пальцев. — Что с Робертом? — спросил Станнис. — Мне очень жаль сообщать вам это, но лорд Баратеон погиб, — проговорил король с выражением искреннего сострадания на лице. Услышав это, Лианна слишком резко подняла голову, отчего перед ее глазами заплясали черные мушки. Она ухватилась за край королевского стола, но вокруг нее уже все кружилось, и мгновение спустя она провалилась в полную темноту. Когда Лианна пришла в себя, она обнаружила, что лежит на принадлежащей королю кушетке, а, открыв глаза, взглянула прямо в лицо королю Рейегару. Она заметила морщинку, пробежавшую меж его бровей и легкую улыбку на его губах. Он впервые улыбнулся в ее присутствии, и она подумала, что улыбка делает его моложе. — Миледи, прошу, выпейте воды, — король протянул ей чашу. — Вы нас очень напугали. — Простите, что причинила вам беспокойство, — Лианна приняла чашу из его рук и сделала маленький глоток. Холодная свежая вода на вкус казалась лучше любого самого дорогого вина. — Это я должен просить у вас прощения, — отозвался король. — Вести о вашем муже, должно быть, сильно потрясли вас. Я могу понять ваши чувства. Моя собственная дорогая супруга скончалась чуть менее года назад. Поверьте мне, я искренен в своих соболезнованиях. Она хотела возразить и сказать, что он ошибается, но не стала этого делать. Король решил, что она огорчена известиями о Роберте, но она лишилась чувств только из-за продолжительного голода, сильнейшей усталости и постоянного беспокойства. Мысли об участи Роберта вызывали в ней лишь ощущение неопределенности, не более того. Лианна не смогла родить ему наследника, и у нее не было причин оставаться в его замке теперь, когда его самого здесь не было, даже несмотря на то что она не знала, какая судьба ожидает Штормовой Предел. Ей было неведомо, какая судьба ожидает и ее родной Винтерфелл, хотя она и желала всем сердцем вернуться туда. Лианна попыталась подняться с кушетки, но это привело лишь к очередному приступу головокружения, вынудившему ее лечь обратно. Она почувствовала подступающую к горлу тошноту и прижала руку ко рту, опасаясь, что ее может вырвать прямо на короля. — Лежите смирно, — предупредил король Рейегар. — Мы можем поговорить прямо здесь. — Он взял свой стул и подвинул его ближе к кушетке, а затем проделал то же самое и для Станниса, который был очевидно слишком слаб, чтобы справиться с этой задачей самостоятельно. — Чего вы хотите? — спросил Станнис, с недовольством уставившись на короля. — Я хочу мира и ничего более, — отозвался король после недолгого раздумья. — Позвольте мне быть с вами откровенным, я намерен закончить то, что начал мой отец. И я желаю, чтобы вы сдались. — У нас есть условия, — грозно проговорил Станнис, пронзая короля Рейегара своим стальным взглядом. — Простите мою прямоту, лорд Станнис, но вы не в том положении, чтобы чего-либо требовать или же ставить условия. Сейчас это право есть только у меня, — ответил ему король, встречая взор Станниса своим собственным спокойным, но волевым взглядом. — И первое мое условие заключается в том, чтобы вы открыли ворота замка не позже, чем завтра на рассвете. Я обещаю вам, что внутрь со мной войдут лишь самые надежные и проверенные из моих людей, так что вы можете не беспокоиться за безопасность своих женщин. Я также прошу вас о гостеприимстве, ибо я намереваюсь обсудить условия мира со всеми вовлеченными сторонами, включая обоих Старков, лорда Джона Аррена и лорда Хостера Талли. Видите, я предлагаю переговоры, и, поверьте, это более чем щедрое предложение. — А что, если я откажусь? — спросил Станнис, никак не желая верить, что для него все уже кончено. — Вы умрете изменником, — отозвался король Рейегар, глядя Станнису Баратеону прямо в глаза. — А вы, что вы скажете на мое предложение, леди Лианна? — Не мне принимать решение, — тихо проговорила Лианна, — лорд Станнис теперь глава нашего дома. — Я знаю это, — король вздохнул, — и я не просил вас принимать решение, я всего лишь желаю знать ваше мнение. — Я думаю, — Лианна посмотрела на Станниса, заметив, что король Рейегар проследил за ее взглядом, — я думаю, нам пора остановиться. Новые смерти не вернут мне отца. Я желаю мира, ваше величество, я желаю его также сильно, как и вы.***
Понадобился еще один час утомительных обсуждений, чтобы Станнис смог наконец принять свое поражение и убедиться, что выбора на самом деле у него нет, хотя король и создавал видимость того, будто сохраняет за ним это право. Лианна и не заметила, как выпила всю воду и съела весь хлеб, однако она была рада этому, потому что теперь смогла почувствовать себя немного лучше. Несмотря на ее возражения, король настоял на том, чтобы обратно в замок она отправилась в носилках. — Сделайте мне это одолжение, миледи. Мне бы не хотелось, чтобы вы упали с лошади и разбили голову, — сказал он, и ей пришлось сдаться. Ей показалось, что было бы некрасиво отказывать ему, особенно после того, как он позволил ей повидать ее дорогих братьев. Их обоих содержали довольно сносно: под усиленной охраной, но без цепей, клеток или оков. Брандон бурлил, словно горная речка, а Нед был спокоен, как лесное озеро. Лианна была так счастлива видеть их, что радостное волнение от встречи с ними сожгло все оставшиеся у нее силы. Брандон проклинал всех Таргариенов вплоть до Эйгона Завоевателя, Нед же был просто рад видеть ее живой и невредимой. Ей самой лишь оставалось надеяться, что король все же пощадит их. После того как слово было дано, Станнис оставался ему верен, и как только истек час соловья, Рейегар Таргариен с первыми лучами солнца въехал в открытые ворота Штормового Предела, знаменуя таким образом завершение мятежа. Осада была снята, и все, кто многие месяцы оставались в замке, смогли наконец отведать вкусной еды, приготовленной людьми короля. Король Рейегар привез с собой часть собственных запасов и приказал разделить их с голодающими. Король занял бывшие покои Роберта и его горницу, королевские гвардейцы, домашние гвардейцы Таргариенов и советники короля также расположились в замке, как и лорд Тирелл и некоторые его знаменосцы. Лианна почти не видела короля Рейегара в первые пару дней его пребывания в Штормовом Пределе, он был погружен в государственные дела, а она по большей части оставалась в своих комнатах, отдыхая и оправляясь после всего пережитого. Она знала, что вороны с королевским призывом были отправлены Джону Аррену и Хостеру Талли. Она жаждала их скорейшего приезда и одновременно боялась его, страшась узнать, какое же наказание король приберег для ее братьев. Нед и Брандон были также устроены в стенах замка, и Лианне разрешалось навещать их, однако лишь в присутствии стражника, что не позволяло им свободно беседовать друг с другом. Рейегар Таргариен сам нанес ей визит через три дня после его прибытия в Штормовой Предел. Она принимала его в своем будуаре, он вошел и на некоторое время застыл посреди комнаты, явно испытывая неловкость и теребя меж пальцами пуговицу своего дублета. Лианна уставилась на него, не зная, чего ожидать. — Прошу, ваше величество, присядьте, — предложила она, вспоминая о хороших манерах. Король пробормотал благодарность и опустился в кресло, что дало Лианне удачную возможность рассмотреть его. Когда он не обсуждал дела королевства, в нем будто бы появлялось нечто мальчишеское. Его валирийская красота привлекала взгляд, однако держался он просто и дружелюбно. Его взгляд излучал тепло, а выражение лица казалось встревоженным. Она вдруг подумала о том, что он, должно быть, был нежным и заботливым супругом, но отринула эту мысль как неприемлемую для женщины, лишь недавно потерявшей мужа. Прошло несколько беспокойных мгновений, прежде чем он заговорил. — Я волновался о вас, миледи, — сказал он. — Как вы себя чувствуете? — Гораздо лучше, благодарю вас, — она попыталась улыбнуться. — Рад это слышать, — он удостоил ее ответной улыбкой, и Лианна в очередной раз подивилась тому, как улыбка шла ему. Еще одно короткое мгновение они продолжали смотреть друг на друга, а потом оба отвели взгляд. Поиск подходящей темы для разговора оказался для Лианны трудной задачей, ибо они уже преодолели ту ступень, когда можно было бы удовольствоваться бессмысленной светской беседой. — Я бы хотела кое-о-чем спросить вас, — насторожилась она, поглядев в его сторону. — Прошу, продолжайте, — подбодрил он. — Я желала бы знать, — она закусила губу и прикрыла глаза, боясь посмотреть на него. — Я желала бы знать, как умер мой отец. Я слыхала множество сплетен, но так никогда и не узнала, как это было на самом деле. — Поверьте мне, миледи, вам не нужно знать об этом, — король покачал головой. — Вы были там? — с вызовом спросила она. В конце концов, именно его отец стоял за этой трагедией. — Был, — перемена в настроении короля Рейегара была очевидна. На его лицо будто бы нашла тяжелая грозовая туча. — И я клянусь вам всем самым дорогим моему сердцу, я сделал все, что было в моих силах, чтобы этого не допустить. — Он вздохнул и прижал кончики пальцев к вискам. — Вы слышали об осаде Сумеречного Дола? — спросил король, меняя тему. — Слышала, — отозвалась Лианна, испытывая неприятное предчувствие, что сейчас он попытается найти Эйерису оправдание. — Значит, вы знаете, что отца моего держали там в заложниках, дурно с ним обращались и пытали, — король выглядел спокойным, но его голос подскочил на тон выше. — После того как его освободили я, как и вы, потребовал рассказать мне, что с ним происходило, и мне до сих пор жаль, что просьба моя была удовлетворена. Это нисколько не помогло моему отцу, а меня лишь наградило ночными кошмарами. Не следует узнавать подобные вещи о собственных родителях. — Мне жаль, — сказала Лианна, ощущая резкий прилив сочувствия к нему. — Должно быть, это было ужасно. — Да, было, — согласился король. — Именно поэтому я только скажу вам, что лорд Старк был обвинен в высочайшей измене и казнен. — Благодарю, — пробормотала она, слезы щипали ее глаза. — Вам не за что благодарить меня, — произнес король Рейегар. — Мне не ведомо, присутствовала ли хоть крупица правды в тех обвинениях, что были выдвинуты против вашего отца. В любом случае, доказательством служили лишь слова, что подогрели безумие моего венценосного родителя. А слова — ветер. Лорд Рикард имел право на испытание поединком. Справедливое испытание. Моя семья причинила вам большой вред. Не проходит и дня, когда я бы не желал это исправить, но я не могу. Мне остается лишь просить у вас прощения. — Вы получили его, — проговорила она со всей серьезностью. Его слова звучали искренне, и ей казалось, что он многое за них выстрадал. “Он и его солдаты убивали твоих людей, — залепетал тоненький голосок у нее в голове, — они убили Роберта — твоего законного супруга.” Однако Лианна оставалась непоколебима в своем решении. “А как еще он мог поступить?” — спросила она себя. — Во всем этом нет вашей вины, и мне жаль, что вам приходится отвечать за последствия. Вы уже приняли решение о судьбе моих братьев? — Еще нет, — он покачал головой, — могу сказать только, что они останутся в живых. Я обещаю вам это. Почему вы ничего не спрашиваете о своем муже? — внезапно поинтересовался король. — Разве есть что-то, что вы желали бы мне рассказать? — она оставила его вопрос без прямого ответа, ибо не могла дать его, не заглянув при этом слишком глубоко в свое сердце. — Есть, — король кивнул. — Лорд Роберт погиб смертью воина, с молотом в руке. Он бы и меня забрал с собой, но сир Эртур спас меня от этой участи. Лианна отвернулась, ее собственные чувства были ей неясны. Оцепенение, которое, казалось, уже оставило ее, вернулось и накрыло ее тяжелым покровом. Во всяком случае, Роберт умер так, как всегда того хотел. Это было единственное, о чем она могла думать в это мгновение.***
С прибытием Хостера Талли и Джона Аррена в Штормовой Предел замок стал переполнен. Войска короля и лорда Тирелла все еще стояли лагерем у замковых стен, а корабли Редвинов все еще охраняли залив, на воротах дежурила усиленная стража. Всем обитателям замка, за исключением восставших лордов, разрешалось свободно покидать его, однако король Рейегар пообещал Талли и Аррену, что они смогут вернуться домой по окончании переговоров, независимо от их исхода. — Но что произойдет, если они не примут условия короля? — шепотом спросила Лианна у своих братьев, с опаской поглядывая на стоящего у дверей стражника. Передаст ли он каждое ее слово королю? — Ублюдок отправит за ними армию, — Брандон стиснул зубы, и Лианна вздохнула. Было почти невозможно заставить ее старшего брата перестать называть ублюдком человека, во власти которого находилась его семья. — Лорд Джон может спрятаться в Орлином Гнезде, но Речные Земли разграблены и разбиты, и лорду Хостеру нечего противопоставить королю. Ему придется принять все требования короны. Постепенно Лианна вернулась к своим обязанностям хозяйки дома. Здоровье ее улучшалось с каждым днем, и ей необходимо было чем-то себя занять, пока она ожидала окончания переговоров и каждый день молилась в богороще, прося богов о благосклонности к ее родным. За закрытые двери, где заседал со своими советниками и восставшими лордами, король Рейегар, ее не допускали. Она почти ничего не знала из того, что там говорилось, ибо Бран и Нед не делились с ней, а Станнис и вовсе с ней не разговаривал, когда в этом не было необходимости. К ее большому удивлению, король почтил ее еще несколькими визитами, хотя и он тоже не обсуждал с ней вопросы политики. Вместо этого он рассказывал о своей мирной жизни на Драконьем Камне, о своих детях, шкодливом маленьком брате, котенке его дочери и о матери, которая вскоре должна была произвести на свет очередного Таргариена. В ответ Лианна повествовала о своем детстве в Винтерфелле и о том, каково было расти вместе с тремя братьями. — Иногда я вам завидую, — король ласково улыбнулся. Лианна уже успела привыкнуть к этой его улыбке, но ей казалось странным, что он едва ли так же улыбался где-то еще, а не только здесь, в ее будуаре. Лианна так и не смогла припомнить, чтобы ей когда-либо приходилось видеть улыбку на его лице в каких-то других случаях. — До своих семнадцатых именин я оставался единственным ребенком. Полагаю, вы слышали, что я не очень-то искал общества других детей, тем не менее, мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Теперь у меня есть Визерис, но он для меня больше сын, нежели брат. Думаю, настоящим братом мне стал сир Эртур. — Брандон и Бенджен неугомонны, — усмехнулась она, вспоминая, как в богороще они играли в снежки, а в крипте — в монстров и дев. — А Нед настоящий ангел. Никому не удавалось оставаться рядом со мной таким спокойным и невозмутимым, как он. — Вам повезло, — король пристально смотрел на нее, изучая ее лицо, отчего щеки Лианны слегка покраснели. Она замечала от него подобные взгляды и раньше. Во время ужинов, проходивших в великом чертоге, король располагался на возвышении между ней и Станнисом, которой теперь являлся лордом Штормового Предела, во всяком случае пока. Король Рейегар настоял на подобных совместных трапезах, и вскоре Лианна поняла, что его настоящей целью было желание произвести впечатление на восставших лордов и заставить их принять его как своего единственного настоящего короля и сюзерена, не только благодаря его военной мощи и победам в битвах, а еще и потому, что он был достоин этого титула. Король достаточно много говорил, обращаясь к различным лордам, но Лианна не могла не заметить, как его взгляд следовал за ней. Когда она поймала его на этом, он не отвел глаз, лишь склонил голову, коротко кивая. Лианна не могла взять в толк, что ей следует об этом думать, однако его внимание не было ей неприятно. Тем не менее, оно также вызывало у нее обеспокоенность. Брандон все еще видел в короле врага их семьи, но Лианна так привыкла к его рассказам о тихой семейной жизни, что больше не представляла его убивающим северян, хотя и знала, что ему приходилось это делать. — Вы тоже можете считать себя везучим, ваше величество, — отозвалась она с дразнящей ноткой в голосе, которую раньше себе с ним не позволяла. — Не многим из нас дано величать Меча Зари названным братом. — Вы совершенно правы, миледи, — улыбка вновь озарила его лицо, и Лианна подумала, что не только успела к ней привыкнуть, но и была очарована ей, желала видеть ее снова и говорила некоторые вещи нарочно, чтобы заставить ее еще раз вспыхнуть на его губах.***
Лианне нравилось забираться на самый верх большой башни-барабана и глядеть на море. Шелест волн успокаивал ее тревоги, а глубокие синие воды и небо, раскрашенное в цвета заката, немного улучшали ее душевное состояние. Теперь, когда ее тело повиновалось ей, она снова могла приходить сюда, хотя ее колени и подгибались после долгого подъема. Она стояла у стены, закутанная в шаль, и ветер играл ее волосами. — Честно признаться, я не ожидал, что встречу здесь кого-нибудь еще, ибо ваш мейстер Крессен посоветовал мне это место как прекрасно подходящее для того, чтобы побыть в одиночестве, — Лианна обернулась и обнаружила, что за ее спиной стоит король Рейегар. Она не слышала, как он пришел и задалась вопросом, как долго он пробыл здесь, наблюдая за ней. Она не знала, что сказать и лишь беззвучно уставилась на него. — Простите, если напугал вас, — повинился он, надеясь заставить ее ответить. — Вы меня не испугали, — она выдавила из себя поспешную улыбку. — Я всего лишь также сильно поражена, как и вы. Если пожелаете, я могу вас оставить, я пробыла здесь уже достаточно времени. — Прошу не надо, — король покачал головой. — Вы не будете против моего общества? — поинтересовался он, подходя ближе и становясь рядом с ней. — Нет, совсем нет, — подбодрила его Лианна, — ваше общество мне… приятно. Король на некоторое время замолчал и глядел перед собой. Повисшая между ними тишина нарушалась лишь воем ветра и гулкими криками чаек, парящими у них над головами. — Вы скучаете по мужу? — спросил он. — Что? — она была застигнута врасплох. — Я… я не… я не знаю. Когда она впервые повстречала Роберта Баратеона, то была очарована им. Ей было известно, что им восхищаются благодаря его приметной внешности, его силе, открытости его характера. О нем рассказывали, будто бы он мог завести дружбу с кем угодно, и то же самое говорили о Лианне. Казалось, сама судьба предназначила их друг другу. Идеальный союз. Однако, отнюдь не эти черты привлекли Лианну в Роберте. Он обращался с ней, как с равной, он брал ее на охоту, и оба они скакали впереди всей охотничьей партии, он не возражал, когда она надевала вместо платья бриджи или стреляла из лука, он приносил ей ее любимые цветы. Она полагала, что их первый поцелуй будет волшебным, но он оказался всего лишь обычным. Он пах потом и был горек на вкус. Более того, вскоре Лианна начала многое замечать. Во-первых, его незаконнорожденную дочь в Долине, во-вторых, его пристрастие к горячительному, в третьих, его крутой нрав, и, наконец, в четвертых, его способность закрывать глаза на все, чего он не желал видеть. Выбора у нее, тем не менее, не было, и в день своей свадьбы она скорее была полна надежд, нежели чувствовала себя обреченной. Несмотря на его недостатки, она полагала, что он был единственным мужчиной, кто не заставит ее безвылазно сидеть в своем замке. Ее могли сосватать и кому-то похуже. Дни после их свадьбы проходили в постоянных выездах на охоту и пирах и вскоре Лианна устала от всего этого, устала от Роберта и его приставаний. Она начала выезжать на прогулки в одиночестве, а не в обществе шумных мужчин, она не возражала против пиршеств, но покидала их рано. “Что с тобой не так? — вопрошал Роберт. — Это же то, чего ты хотела.” Она, однако, хотела совершенного иного. — Простите мое вмешательство, но вы любили его? — король заглянул ей в лицо, но она отвернулась. — Было время, когда я думала, что любила, — призналась она. — Вы любили свою жену? — спросила Лианна, желая отвести разговор от себя самой. Ей казалось странно неуместным говорить о Роберте с королем Рейегаром. — Зависит от того, что вы зовете любовью, — его ответ был туманен. — Элия была милой и добросердечной, но между нами никогда не было романтической любви, скорее я мог бы назвать это дружбой. Наши характеры были во многом похожи, но это оказалось скорее к худшему, нежели наоборот. Однако это не означает, что я не питал к ней уважения и не горевал после ее смерти, или что я не люблю наших детей. Я так скучаю по ним. Я скучаю по сказкам, что я читал Рейенис перед сном, я скучаю по тому, как мы гонялись за ее котенком. Эйгон, должно быть, уже бегает, а я видел его в последний раз младенцем у груди кормилицы. Он замолчал, и Лианна почувствовала, как ее сердце пронзает зависть. Во всяком случае, в браке ему были знакомы понимание и поддержка, во всяком случае, он мог найти счастье в своих детях. Что же до нее, то она оставалась одинокой в переполненном замке. Лианна положила руку на каменный парапет и почувствовала, как ее накрывает его теплая ладонь. Его прикосновение было взволнованным и нежным. Оно одновременно испугало ее и заставило трепетать, ее тело напряглось, и волна возбуждения обрушилась на самое ее сердце. Она поглядела на него в изумлении, и он тут же убрал руку, отчего Лианна вдруг ощутила холод и пустоту. — Простите, — пробормотал он. — Я не должен был… это… прошу, извините меня, — он спотыкался о слова, словно был пьян. Король Рейегар выглядел смущенным и растерянным. Он развернулся и оставил ее стоять наверху башни с сердцем, несущимся быстрее, чем ее любимая скаковая лошадь.***
Все прибывшие в Штормовой Предел лорды собрались в великом чертоге. Столы отодвинули ближе к стенам, и большое кресло из страждерева, что почти триста лет назад служило троном Штормовым Королям, а затем превратилось в высокое сидение для лордов Штормового Предела, было выдвинуто на середину зала. В воздухе витало напряжение, пока все ожидали появления короля. Переговоры завершились лишь вчера, и теперь он должен был сказать свое последнее слово. Лианна не говорила с ним с той самой встречи на вершине башни барабана. Он был вежлив с ней, однако казался отстраненным и пытался ее избегать. Она недоумевала, что же она сделала не так. Она скучала по их беседам, по его улыбке, она скучала по нему. Она вдруг осознала, что встречи с ним стали самым долгожданным событием ее дня, и теперь, когда она была лишена их, у нее появлялось ощущение будто что-то было не так. Король Рейегар вошел, и все взгляды будто бы прилипли к нему. Он выглядел царственно и отличался от того человека, которого Лианна успела узнать. Его красивое лицо было как всегда сдержанным, и это был первый раз, когда она видела его облаченным в королевское одеяние. На его черном бархатном дублете был вышит красный дракон дома Таргариенов, пояс, на котором висел меч, украшали рубины, сверкающие в тусклом свете, а его чело венчал серебряный обруч. Король некоторое время разглядывал собравшихся, и только после этого заговорил. — Милорды, миледи, — поприветствовал он их всех, выдавив улыбку, однако Лианна отметила, что ей не хватило искренности, ибо она так и не добралась до его глаз. — Мы счастливы сообщить вам, что сегодняшний день мы можем с радостью объявить первым днем мира. — Он замолчал, но никто не поддержал его, за исключением лорда Тирелла и людей самого короля. — Однако и за мир нужно заплатить свою цену, — продолжал король, и Лианна замерла. — Зачинщикам мятежа надлежит уплачивать в казну повышенные налоги на протяжении нескольких лет, пока не будут восстановлены деревни, постоялые дворы и дома, разрушенные за время войны. Их титулы и звания останутся за ними, однако каждому из них придется отдать по одному заложнику, дабы мы и дальше могли быть уверены в их верности короне. Король продолжал говорить, но Лианна больше не слушала его. Она почувствовала огромное облегчение. Бран останется лордом Винтерфелла, и скоро она отправится домой вместе с ним. Чего еще она могла желать? Она все еще была погружена в свои думы, когда все закончилось, и король Рейегар поднялся со своего места. Началась небольшая суматоха, когда все собравшиеся устремились навстречу друг другу и принялись сбиваться в кружки, Лианна встала и направилась к своим братьям, чтобы обнять их. — Проклятый ублюдок, — прошипел Брандон. — Пожалуйста, Бран, — взмолилась Лианна. — Пожалуйста, прекрати это. Ты поедешь домой к жене и ребенку! Тебя не казнят и не сошлют в Ночной Дозор! — Я должен буду отправить своего сына в Королевскую Гавань, как заложника! — резко ответил Брандон. — Король хороший человек, он добр с детьми, он не позволит ничему дурному случиться с твоим сыном! — Лианна сама удивилась тому, как яростно она защищала короля Рейегара. — Откуда ты знаешь? — ее брат бесновался, и их разговор начал привлекать внимание. — Я говорила с ним, — Лианна негодовала. — Я пыталась понять, что он из себя представляет. — Прошу, — Нед попытался вмешаться и остановить их, но никто не удостоил его даже взглядом в его сторону. — Говорила с ним, да? — воскликнул Брандон. — Вместо того, чтобы оплакивать Роберта, который погиб за тебя! За нашу семью! — Чего ты хочешь, Бран? — спросила она, качая головой. — Я хочу, чтобы он признал вину своей семьи во всем этом, — сказал Брандон. — Только Рейегар Таргариен никогда не скажет этого вслух. — Он признал ее, Бран, — отозвалась Лианна. — И доказать это может голова, что сидит сейчас на твоих плечах. — Закончив фразу и развернувшись, чтобы уйти, она встретилась лицом к лицу с королем Рейегаром, молча взиравшим на них троих. Лианне показалось, что она вот-вот лишится чувств, она слышала, как Нед позади нее глубоко и тревожно вздохнул. — Вы совершенно правы, леди Лианна, — спокойно произнес король и, поклонившись ей, покинул чертог.***
Позже тем же вечером Лианна отправилась на разговор с королем. Несколько часов она ходила взад и вперед по комнате, размышляя, стоит ли ей искать встречи с ним, но она так боялась возможных последствий выходки Брандона, что все же решилась. Король Рейегар принял ее в горнице ее покойного мужа. Он показался ей мрачным, и Лианна задумалась о причинах подобного настроения. — Ваше величество, — она кашлянула, привлекая к себе его внимание, после того как сир Освелл Уэнт пустил ее внутрь. — Леди Лианна? — он взглянул на нее. — Какая неожиданность! Проходите, присаживайтесь. Она исполнила его просьбу и, сев, взволнованно заерзала на стуле. — Я пришла извиниться за поведение своего брата, — объяснила она. — это было неприемлемо. — Вы не всегда будете рядом с ним, чтобы заглаживать за него его вину, — король покачал головой, его взгляд был странно печален. — Ему следует научиться делать это самому, а лучше всего пусть научится держать язык за зубами. Не беспокойтесь, миледи, я не держу на него зла. — Вы не представляете, какое это облегчение, — Лианна улыбнулась. — Но почему вы думаете, что я не всегда буду рядом с ним? — Вы снова выйдете замуж, разве нет? — он пожал плечами. — Вы еще так молоды. — Ах это... возможно, — Лианна вздохнула. На самом деле, она думала, что больше не покинет Винтерфелл. Никогда. Она станет тетушкой, любящей побаловать горстку племянников и племянниц. — Когда вы уезжаете? — спросил король Рейегар. Он поставил локти на стол, сплел пальцы и уперся в них подбородком. Его глаза пристально вглядывались в нее с незнакомым ей выражением, которое Лианна никак не могла понять. — Точно не знаю, — Лианна задумалась. — Возможно, через неделю. А вы? — Через пару дней, — он прикусил губу. — Для меня было честью познакомиться с вами, леди Лианна. Я хочу, чтобы вы это знали. — Он поднялся, обошел свой стол и приблизился к ней. Она одарила его легкой улыбкой, однако он не улыбнулся ей в ответ. Его глаза цвета индиго казались непривычно темными и сосредоточенными. Он взял ее руку в свою и нежно поцеловал костяшки ее пальцев. — Благодарю вас, — Лианна слышала, как дрожал ее голос. Ее кожа горела в тех местах, где он касался ее. Она не хотела, чтобы это заканчивалось, она желала, чтобы он так же поцеловал ее губы. Она была смущена и переполнена чувствами, она не знала, что ей делать, но была уверена: она не хотела отпускать его от себя или когда-либо расставаться с ним. — Для меня тоже было честью знать вас. Я буду… бережно хранить воспоминания о нашем знакомстве.***
“Сегодня он уедет,” — подумала Лианна, выглядывая из окна во двор, где полным ходом шли приготовления к отъезду короля. “И я никогда его не увижу.” Лианна сомневалась, что ее когда-нибудь пригласят в Королевскую Гавань, или что он когда-то посетит Винтерфелл. Лианна не знала, что ей думать или чувствовать. Ее одолевали сожаления и грусть, и она хотела скорее оказаться дома, чтобы залечить свои раны. “Почему именно он?” — удивлялась она. Она не успела додумать эту мысль, как дверь в ее будуар отворилась, являя перед ней короля Рейегара собственной персоной. Лианна едва не подпрыгнула и сделала в его сторону несколько поспешных шагов, но остановилась на полпути. — Я могу войти? — спросил он запоздало, уже успев переступить порог. — Вы уже вошли, — отметила она. Казалось, он чувствовал себя неловко, пытаясь найти достойный ответ на ее замечание. — Я пришел попрощаться, — наконец сообщил он. — Ах, да, вы уезжаете, — вздохнула она. “Прошу останьтесь,” — взмолилась она безмолвно. — Через несколько часов, — добавил он. — Так скоро? — выпалила Лианна. — Вы не хотите, чтобы я уезжал? — спросил он, и она не могла не заметить, как загорелись его глаза, искрясь надеждой. — Я никогда не хотела, чтобы вы уезжали, — призналась она. Он ничего на это не ответил. Он открыто глядел на нее, его глаза сияли теплотой и обожанием. Лианна сделала шаг ему навстречу и мгновение спустя оказалась в его объятиях, он целовал ее будто это было самое обычное дело. Губы короля касались ее с нескрываемой нежностью и заботой. Она никак не ожидала, что мужское прикосновение может быть таким ласковым и теплым. До этого она знала лишь Роберта, и его поцелуи всегда были грубыми и требовательными, даже в те моменты, когда он пытался утешить или успокоить ее. К тому времени, когда он отбыл на войну, его поцелуи стали для нее нежеланными и неприятными. Его борода терлась о ее подбородок, доставляя ей неудобства, а ее белоснежная кожа становилась красной и зудела. С королем, однако, все было иначе. Он мог и дальше так сладко ласкать ее губы своими. Несмотря на разлившееся по телу тепло, Лианна замерла. У нее не было права желать этого, наслаждаться этим. У нее не было права наслаждаться поцелуем человека, чья семья была повинна в смерти ее отца. “И моего мужа,” — добавила она, ругая себя. Она давно уже пришла к выводу, что на нем не лежала ответственность за произошедшее, однако между их домами все еще сохранялась враждебность. Что об этом подумают Брандон и Нед? И все же, она жаждала, чтобы король не переставал целовать ее, чтобы поднял ее на руки и отнес в ее спальню… Вместо этого король прервал поцелуй, и со смятением во взгляде отступил в сторону. Лианна поежилась, когда жар его губ и его объятий сменился царившим в комнате холодом. Она растерянно уставилась на короля, не зная, что ей следует сказать или сделать. — Мне жаль, — сказал Рейегар Таргариен. — Я повел себя недостойно. Я должен был… Я воспользовался… — Ничего подобного, — возразила Лианна, сбрасывая охватившее оцепенение. — Вам не за что просить прощения. — Верно ли я полагаю... — начал он, улыбка вернулась на его лицо, а в глазах снова засверкала надежда. — Да, верно, — перебила она и, преодолев разделявшее их небольшое расстояние, обвила его шею руками. На этот раз настал ее черед припасть своими губами к его. Она встала на цыпочки и прижалась к нему, показывая ему охватившее ее желание и томление, которые она уже некоторое время пыталась подавить. Его руки обхватили ее талию, притягивая ее еще ближе, если ближе было возможно. Ее руки затерялись в его серебряных локонах, пока он продолжал целовать ее, теперь чуть более требовательно, но по-прежнему с трепетом и уважением к ней. Они прервали поцелуй лишь для того, чтобы глотнуть воздуха, и Лианна поняла, что она больше не чувствует за собой вины. Ее дорогого отца убил покойный король Эйерис, это он начал войну, а вовсе не тот человек, что стоял сейчас перед ней, отдавая ей себя без остатка, как и она отдавала себя ему. Война завершилась, и настало время мира. Она взяла в ладони его лицо и заглянула в его темные индиговые глаза. Она тепло улыбнулась ему, заставляя и его ответить ей улыбкой, правда чуть более нерешительной и неловкой. Он легонько поцеловал ее в лоб, и Лианна почувствовала всю нежность, заключенную в этом невинном выражении привязанности. Она подумала, что не ощущала такой нежности с тех пор, как боги забрали к себе ее матушку. — Миледи, — прошептал король ей на ухо, его горячее дыхание ласкало ее кожу. — Лианна, — пылко проговорил он, и она задрожала, услышав свое имя, произнесенное его мягким бархатным голосом. Она видела на его лице такое же желание, что переполняло ее саму, однако он пребывал в нерешительности. Она предположила, что он страшится оскорбить ее. “Прекрасный рыцарь, — подумала Лианна, — неужто он и правда настоящий?” — Идемте, — сказала она, и он послушно последовал за ней. Они пересекли ее будуар, и Лианна провела короля в свою спальню. Она чувствовала, как его теплая рука сжимает ее пальцы. Как только дверь закрылась за ними, они устремились к друг другу, превратившись в крепко связанный клубок из прикосновений и поцелуев. Руки короля блуждали по всему ее телу, касаясь ее лица, проводя пальцем по линии подбородка, сминая грудь и лаская под платьем внутреннюю сторону ее бедра. Он поцеловал ее брови, ее нос и ее губы, а затем позволил себе проложить дорожку из легких поцелуев от ее шеи к ключице. Лианна не была привычна к такому, ибо Роберт старался поскорее добраться до ее обнаженного тела, в то время как король еще не успел раздеть ее, а она уже была влажной от того, как сильно желала его. Она уже успела позабыть, каково это хотеть быть с кем-то, жаждать кого-то. С Робертом это чувство посещало ее лишь в первые недели их брака, и ее желание никогда не бывало удовлетворено, она никогда не получала наслаждения, к которому стремилась. Чувствуя напряжение внизу живота, она потянула за рукав королевского дублета, намекая ему, чего именно она желает. Он лукаво приподнял бровь и, расстегнув все пуговицы своими умелыми пальцами, отбросил дублет в сторону, потом взялся за край туники и стянул ее через голову, позволив ей упасть на пол. Лианна некоторое время глядела на его обнаженную грудь, рассматривая молочно-белую кожу, наслаждаясь его поджарым телом. Он ухмыльнулся, довольный ее реакцией, но она сделала вид, что ничего не заметила. Лианна протянула руку и дотронулась до уродливого шрама, спускавшегося от правого плеча наискось, к левому боку. Она ласково поцеловала этот шрам и подняла вопросительный взгляд на короля. — Твой муж, — подтвердил он. “Тогда я рада, что он не докончил начатое,” — едва не вырвалось у нее, но она прикусила губу, сдерживая себя. Она знала, что подобные мысли были ее недостойны, но не могла бороться со своими чувствами. — Мне жаль, — сказала она вместо этого. — Ничего из этого не должно было произойти, — с грустью отозвался он. — Но я не желаю говорить об этом сейчас. Она согласилась с ним, и он снова ее поцеловал. Его рука скользнула к завязкам ее платья, он безуспешно возился с ними и вместо того, чтобы развязать, лишь затянул еще сильнее. — Седьмое пекло, — пробормотал он себе под нос, и это было впервые, когда Лианна слышала, как он ругается. — Тебе нужна помощь? — поддразнила она его, лишь на мгновение избегая его губ. — Нет, — он старался казаться серьезным, но она прекрасно видела, что ему весело. Он развернул ее, и она встала к нему спиной. Он провел пальцами по ее шее и плечу, заставляя ее тихонько простонать, а затем снова вернулся к завязкам. После небольшой борьбы с непослушными узлами он освободил ее от платья и корсета. Его руки пробрались под ее нижнюю сорочку и нетерпеливо коснулись ее кожи. Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, целуя ее там, а она закрыла глаза и таяла в его руках. Выбравшись из его объятий, она сняла сорочку, подошла к постели и улеглась на нее, совершенно обнаженная перед ним. Он замер, разглядывая ее, и жадно облизнул губы. Лианна подумала, что даже несмотря на его сдержанность, он мог быть достаточно неистовым, если хотел этого. Король стянул бриджи и направился к ней, их взгляды были прикованы друг к другу. — Ты прекрасна, — пробормотал он, снова начиная целовать ее. Он медленно ласкал ее соски, сначала пальцами, а затем языком, и Лианна почувствовала, как его член упирается в ее бедро. Этого мгновения она обычно боялась сильнее всего. С Робертом это было сначала неприятно, а затем и вовсе больно. Когда его ласки стали для нее лишь чем-то назойливым, она оставалась суха как дорнийская пустыня, и, казалось, они никогда не сочетались так, как должны мужчина и женщина, не становились одним целым. Теперь же ей хотелось почувствовать Рейегара, она была напряжена и готова, и только он мог даровать ей облегчение. Она раздвинула перед ним ноги, целуя его и плотнее прижимая к себе, кожей ощущая его взмокшее разгоряченное тело. Лианна слышала, как он вздохнул, когда вошел в нее, и откинула голову назад, позволяя ему целовать ее шею и грудь. То, как они подходили друг другу, казалось идеальным, будто бы к ее замку наконец подобрали ключ. Лианна почувствовала, как где-то внутри нее медленно нарастает удовольствие. Рейегар был осторожным и нежным, он внимательно рассматривал ее лицо, выискивая в нем знаки того, что ей, может быть, неудобно. Однако ничего подобного она не испытывала. — С тобой все хорошо? — обеспокоенно спросил он. — Со мной все прекрасно, — она широко улыбнулась ему. Она спрятала лицо у него на плече, вдыхая его запах, который казался ей чужим и самым родным одновременно. Она поцеловала его плечо, посасывая бархатную кожу, заставляя его издать едва различимый стон. Напряжение росло, и Лианна задвигала бедрами ему в такт, желая слиться с ним еще сильнее. Она закусила губу. Наслаждение приближалось, ее дыхание сбилось, ее пальцы сжимали его плечи. Она вскрикнула, когда чистое удовольствие пронзило ее тело, а через несколько мгновений услышала, как он охнул, изливаясь в нее. Он рухнул на нее, и некоторое время они просто лежали без движения, тяжело дыша и наслаждаясь послевкусием пережитого блаженства. — Тебе разве не нужно сообщить своим людям, что ты не уезжаешь? — спросила она, когда он скатился с нее и лег на бок, не отрывая взгляда от ее лица. — Полагаю, нужно, — согласился он. — Однако мой отъезд все равно неизбежен. — Она не желала, чтобы он говорил об этом, ей хотелось, чтобы он снова и снова целовал и ласкал ее. — Я знаю, — она вздохнула. — И поэтому я раздумывал над тем, не согласишься ли ты поехать со мной, — добавил он, и как только он произнес это, она не смогла больше выдерживать его взгляд. — Ваше величество, я не хочу стать жертвой сплетен, — с горечью отозвалась она, — и я не хочу подвергать унижению свой дом, сделавшись твоей любовницей. — Нет, ты меня не поняла, — воскликнул он. — Я предлагаю тебе поехать со мной не как моей любовнице, а как моей королеве. Я люблю тебя, Лианна, — сказал он едва слышным шепотом. — Я влюблялся в тебя с того самого дня, когда впервые увидел в моем шатре, и сегодня я понял, что не могу без тебя обойтись. — О, — проговорила Лианна, задумываясь о своих собственных чувствах, понимая, что он заслуживал большего, чем просто “о”. — Я хочу быть с тобой, — сказала она, боясь произнести слово “люблю”. — Но я… ты знаешь, что это сложно. — Да, я знаю, насколько именно это сложно, но я не намерен отказываться от этого, ибо это именно то, чего я желаю сильнее всего. А ты? — спросил он. Лианна почувствовала, как давит на нее его настойчивость. Она посмотрела на его красивое лицо, его хорошо сложенное обнаженное тело, она заглянула в его глаза и в свое сердце. Она почувствовала, что ничего не имеет против того, чтобы видеть перед собой эту картину на протяжении всех отпущенных ей дней. Рейегар Таргариен уже занял место в ее мыслях и в ее душе, почему бы не впустить его в свою жизнь и свою постель? Лианна коснулась его лица. — И я, — сказала она. — Мой ответ да. Он улыбнулся и придвинулся ближе, его рука скользнула между ее ног, и его пальцы принялись ласкать ее игриво и нежно. — Полагаю, ты заслуживаешь награды, — поддразнил ее он, пока она пыталась сдержать участившееся дыхание. Она никогда не могла бы подумать, чтобы он был способен дразниться, но, казалось, ей еще многое предстояло о нем узнать. Лианна захихикала и высвободилась из его объятий. Она толкнула его, заставляя улечься на спину, и взобралась на него сверху. — Разве я не говорила тебе, что обожаю верховую езду? — ухмыльнулась она. Ему тоже предстояло многое узнать о ней.***
— Брандон будет ужасно зол, — сказала Лианна, когда они с Рейегаром сидели вдвоем в ее покоях. — Позволь мне самому разобраться с ним, — предложил король. — Из того, что я успел узнать о твоем брате, он кажется безрассудным и склонным к поспешным выводам, однако он не дурак. Со временем он образумится. — Надеюсь, — вздохнула Лианна. — Это все, что нам остается, — пожал плечами Рейегар. — Когда ты хочешь сыграть свадьбу? — спросила она, меняя тему разговора на более приятную. — Назови любое место и время, — он взял ее руку в свою и поцеловал. — Мы не можем сделать это прямо сейчас, несмотря на то что мне бы этого хотелось, — вздохнула она. — Хотя бы так я должна проявить уважение к его памяти. — Я понимаю, — сказал он. — Полагаю, это означает, что ты не поедешь со мной в столицу, — он выглядел немного опечаленным. — Да, я… я надеялась провести немного времени в Винтерфелле, а потом отправиться к тебе, — собственный тон показался ей почти извиняющимся. — Ты не будешь против, если я приеду на Север? — предложил он. — Я мог бы взять с собой детей. Эта поездка будет им полезна, и у вас появится достаточно времени, чтобы узнать друг друга. А после мы можем все вместе отправиться в Королевскую Гавань. — Я бы очень этого хотела! А что ты скажешь на то, чтобы принести брачные клятвы в богороще? — размышляла она, теребя зубами нижнюю губу. — Мой отец желал бы этого, и я… — Конечно, — согласился он. — Если это сделает тебя счастливой. — Очень счастливой! — Лианна встала со своего места и устроилась у него на коленях, заставив его отложить книгу, которую он пытался безуспешно читать. — Ваше величество, — она чмокнула его в ухо. — Думаю, я кое-что тебе задолжала. — И что же это может быть? — он поднял на нее взгляд. — Я люблю тебя, ваше величество, — она широко улыбнулась. Лианна страшилась этих слов, однако теперь, когда они были наконец произнесены, она почувствовала себя странно удовлетворенной. — Для тебя я Рейегар. Ну-ка, скажи это, — потребовал он. — Рейегар — повторила она, его имя оставляло на языке сладкий привкус. Она хотела бы произнести его еще тысячу раз. — Я люблю тебя, Рейегар. — Я люблю тебя, Лианна.