***
Жар по обшивке шибает, так близок желанный полёт, Но путь им огонь преграждает, который никто не пройдёт. Рушится башня, водою огонь к земле пригибает. Он ведь и рад бы взлететь. Но что-то как будто мешает. Сознание быстро приходит — лишь бездна дальше их ждёт, Но смерть уже дышит сзади. И он полный газ даёт. Огонь чересчур к ним близко, а сзади все лава прёт, Чувствительно — больно, быстро — по шасси покрытие бьёт. И, заскрипев натужно — очень уж крылья печёт — Он с полосы взлетает. Холод пусть боль уймёт.***
Облако очень плотное, пепел по стёклам бьёт. Двигатель загорелся. Но нужно продолжить полёт. Он пролетит. Он сможет. Не ветер его несёт — Отчаяние пилота, решившегося на взлёт.***
Ветер по крыльям свистит привычно, холод высот проникает в металл. Мерзнуть так ему необычно, пусть даже столь много он налетал. Холод, боль, треволненья — все это силы пьёт. И он отчего-то уверен — пилот, тот его поймёт. Страх кислоте подобен — так же нещадно грызёт, И рядом о помощи молит тот маленький самолёт. Нет выбора. Нет надежды. Молящий все вниз идёт. И в панике той предсмертной на помощь он всё зовёт.***
Он пролетает сквозь тучи, корпус нещадно трясёт. Шасси заклинило насмерть. На нём оседает лёд. Секунда, другая, третья — удар как пространство ломает. И, тормозя отчаянно, он видит, как что-то сверкает…***
Ярким пожаром в металле вдруг запылала боль. Холодно. Странно пусто. На альтиметре — ноль. Люди бегут какие-то, дождь так нещадно льёт, Будто бы это поможет, будто всю боль заберёт. Водой поливают зачем-то, как будто это спасёт, Как будто позволит позднее отправиться снова в полёт. Он ранен, он искорёжен — такое и «спящий» поймёт, Он нужен таким всем не больше, чем голубиный помёт.