Твои любимые цветы.

— Твои любимые цветы, — произносит сын Сатаны, протягивая девушке букет её любимых кремовых пионов, купив их у какой-то смертной женщины.        Ещё совсем недавно появившаяся на небесах Вики Уокер стала занозой в заднице у самого сына Сатаны. Сначала она умудрилась столкнуться с ним в коридоре, а затем, поднимая книги, смущённо и тихо извиняться. И уже тогда её голубые омуты с редкими слезами из-за потери своей земной жизни засели в голове Люцифера, а в голове крутилось её смущённое «Извини». Затем её смех. На поляне, залитой утренними солнечными лучами, где тренировался он, и где она проходила мимо с малышкой Мими, Сэми и Ади. Смех из-за очередной глупой шутки демона, идущего непозволительно близко к светловолосой Непризнанной. Дальше её поцелуи на его сокровенном месте, которое он показал ей ведомый каким-то чувством, незнакомым ранее. Её общение с Дино на уроках и приглушенный смех выводили из себя. И вовсе он её не ревновал. Это было просто злость. Он просто был зол. Из-за чего? Непонятно, но именно этим успокаивал свои чувства в сторону Непризнанной Люцифер. Успокаивал, пока не сдался. — Ты запомнил, — слегка смущаясь, принимая букет цветов и зарываясь в него маленьким носиком и вдыхает аромат любимых цветов, наслаждаясь запахом, местом, где они сейчас находятся, и самим Люцифером, смотрящего на неё как-то по другому, не так как на всех. В обычно злых, раздраженных, недовольных и при этом вечно насмешливых красных глазах появлялась нежность, любовь, забота и счастье, такое важное для него и для неё.        Вместо слов улыбается довольный реакцией, разворачивает её лицом к реке и приобнимает сзади, вдыхая её запах корицы. Оба, как зачарованные, смотрят на разливающийся перед ними пейзаж. Полная луна, начертившая на реке белую полоску света и освещающая дорогу двум влюблённым. На другом берегу реки ажурные дома, выполненные в стиле модерн. Наплавка, с двумя такими же как и они влюблёнными лебедями, мирно покачивающихся на волнах и не заботящихся о том, что происходит вокруг. А на небесах война. Появившийся так внезапно и неожиданно Мальбонте уже успел переманить на свою сторону бессмертных и собрать многотысячную армию, с которой и пошёл на Цитадель. На небесах верховные Серафимы, ранее отказавшиеся от защиты школы, принудили всех обучающихся взять оружие и сражаться за Шепфу. А они сбежали, сбежали на время, чтоб отвлечься, отдохнуть и не думать про неравенство на небесах. — Луна сегоня красивая, не правда ли? — Решается и произносит девушка, а сама затаивает дыхание и буквально слышит свое сильно бьющееся о ребра сердце.        Демон же чувствует на языке соленую карамель, понимая сразу насколько девушка взволнована. Не спешит отвечать, наслаждается моментом, а карамель на языке начинает горчить, дочь Серафима уже не рассчитывая на ответ с еле сдерживает слезы, а он все же тихо, чтоб было слышно только ей, произносит: — Настолько, что умереть можно, — улыбается, а она в неверии разворачивается и смотрит прямо в рубиновые очи и молчит. Через пару секунд, на её розовых, девичьих губах появляется улыбка, а по правой щеке стекает слеза счастья, которую заботливо большим пальцем стирает демон, а затем протягивает для поцелуя. Сначала неуверенно касается своими губами её, будто спрашивая разрешения, и когда девушка уже сама тянется к нему, желая быть ближе, целует более уверено, полностью завладевая губами той, которую уже никогда не о пустит от себя, ту которую сначала ненавидел, за то что пробудила в нем любовь, а сейчас целует и плевать ему на запрет и мнение других. — Пора возвращаться, Люцифер, — оторвавшись от таких желанных, нужных ей губ с грустью в голосе произносит Непризнанная. — Может останемся тут? Тут спокойно и никаких войн. — Отвечает демон, понимая, что сейчас их уже, наверное, ищут, но ему так не хотелось возвращаться туда, где кругом хаос. — Нас уже потеряли, скорее всего, — с этими словами уже по левой щеке девушки скатывается единственная слеза, выражающая боль от недавней потери матери на таком же стражении, что продстоит им.

***

      И вот он снова в Праге, снова на том же берегу реки, освещаемой ночной луной, становится около Наплавки, где одинокий лебедь, с опущенной вниз головой и не радостным взглядом, из-за потери любимой, смотрит на одинокую луну, которая теперь светит для него не так ярко.       Демон смотрит в окна ажурных домов, замечая как единственная не спящая девочка, с голубыми глазами, выражающими грусть и тоску, снова вспоминает её. Засовывает руки в карманы, и медленно идёт по набережной, смотря на водную гладь, которой когда-то так восхищалась она. Идёт мимо женщины, продающей её любимые кремовые пионы даже ночью, когда на набережной кроме него никого нет. И снова покупает для неё букет любимых цветов, а зайдя за поворот вызывает водоворот и исчезает в ночи.        Он оказывается в Цитадели, которую уже ненавидит. Ненавидит верховных Серафимов, сидящих сейчас за своим столом. Ведь из-за них он сейчас один. Они сидят там живые и невредимые, а она умерла, защищая Цитадель и их будущую жизнь. А максимум, что сделали ангелы, так это в организовали мемориал почёта, куда он сейчас направляется, закипая от гнева. Ведь, эти Серафимы даже не задумались о восстановлении равновесия.        Демон идёт по длинной дороге, ища тот самый мраморный памятник с её именем. Не обращает внимания на других бессмертных, что пришли сюда отдать почести умершим за благую цель ангелам, демонам, но не непризнанным, считая их не особо важными персонами в этой войне. Но они забыли, что именно Непризнанная гарант их свободного неба, не залитого кровью. Ведь именно Вики Уокер один на один решилась сразится Мальбонте, убив его и умерев вместе с ним.       Замечает возле нужного ему памятника стоит Мими, держась за плечо ангела и тихо рыдающая из-за потери близкой подруги. Подходит и становится рядом. Демоница кажется даже не замечает его, продолжая глотать слёзы приобнимая Дино, а затем отходит, давая ему возможность побыть с ней наедине. Ангел лишь сочувственно похлопал по плечу демона и удалился вслед за демоницей.       Впервые он нашёл в себе силы и пришёл к месту её памяти. Впервые увидел надпись на её надгробии: «Вики Уокер, дочь Серафима Ребекки, умершая защищая благую цель. Совсем неуместное дочь Серафима Ребекки, как бы слегка выделяло её со стороны других непризнанных.       Демон опускается на колени и вдыхает в полные лёгкие все ещё сохранившийся запах корицы, но больше он не ощущает его любимую карамель на языке.       Кладёт кремовые пионы под памятник и, проведя рукой по краям надгробия, как бы гладя саму светловолосую девушку, вытирает единственную слезу скатившуюся по левой щеке, а затем тихим, надломленным голосом, выражающим его боль и пустоту внутри, поселившуюся после потери любимой, произносит: — Твои любимые цветы.