Возвращение

Максим стоял вдалеке от толпы и смотрел, как санитары поднимают носилки с Василисой в машину скорой. Рядом тихо скулил Мухтар. Врачи сказали, что жизни девушки ничего не угрожает, но возможно сотрясение мозга и повреждение позвоночника, к тому же, из-за долгого пребывания под дождём, у неё поднялась температура. - Максим, поехали домой. – Катя подошла к Жарову. У неё сжималось сердце, когда она смотрела на него: - Тебе нужно отдохнуть. - Она не пришла в себя. – Макс перевёл взгляд на девушку: - Мы ведь их не найдём. Сейчас он просто мечтал найти тех, кто посмел напасть на Василису, отомстить, натравить Мухтара… Посадить и надолго. - Она тебе что-нибудь сказала? – Катя сохраняла спокойствие. Нельзя, чтобы все впадали в панику, одного Макса хватало. Он окинул её непонимающим взглядом. Как она может так спокойно спрашивать его о чём-то? - Нет. – Резко ответил Максим. Их разговор с Васей был слишком личным, чтобы рассказать о нём. Сейчас Жаров корил себя за то, что не начал его раньше, что сказать три простых слова он смог лишь тогда, когда любимая находилась на грани жизни и смерти. - Макс, послушай. – Девушка уловила настроение Максима, поняла, что сейчас от него ничего не добиться, и повторила: - Поехали домой, тебе нужно отдохнуть. Он думал было отказаться от помощи и поехать вслед за скорой, но она уже скрылась из виду, а здравый смысл вовсю кричал послушать Калитину. - Поехали. – Выдавил из себя Макс: - Подвезу тебя. Он направился к своей машине напролом через пустырь, не желая обращать внимание на каменистую дорогу. Мухтар засеменил следом. Катя несколько секунд шокировано смотрела ему вслед. Он первый раз сам вызвался её подвезти. Да, он перенервничал, ему нужна поддержка, и этот жест ничего не значит, ведь утром он умчится к Василисе. Но Катя всё равно не могла скрыть улыбку. - Кать, возьми ты это дело? – Попросил Максим, когда девушка догнала его и села в машину. - Максим, вряд ли мы что-то сможем сделать… - Она не хотела впутываться в это дело. Как сказал сам Макс, они не смогут найти виновных. - Без этого меня не пустят к ней. – Он повернул ключ зажигания: - Мне нужно быть там. Девушка посмотрела на Максима. Его глаза словно стали стеклянными и не выражали никаких эмоций. Она первый раз его таким видела. - Хорошо. – Катя откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Слишком много нервных клеток погибло за несколько дней, всё казалось каким-то чёрно-белым. День изо дня она убеждалась в их чувствах, но сейчас всё стало предельно ясно. Она никто, чтобы мешать им. Рано утром Максим примчался в больницу. Он кое-как нашёл врача, и тот отвёл его к палате Василисы, предупредив, что девушка в сознании, но очень слаба. Макс как можно тише открыл дверь и вошёл в палату, Мухтар прошмыгнул следом. Василиса лежала с закрытыми глазами, рядом пикали приборы, которые демонстрировали её ровное дыхание. Максим верил, что она просто спит и скоро проснётся. Он пододвинул стул вплотную к кровати и сел. Время тянулось невыносимо медленно, Макс ждал, пока Василиса проснётся. Прошло около двух часов, и девушка, наконец, пошевелилась, потом её веки задрожали, и она приоткрыла глаза. Максим сильнее сжал ладонь девушки, и на её лице промелькнула улыбка. - Привет. – Одними губами прошептала Василиса. Голова ещё немного кружилась, а спина онемела от обезболивающего, но она испытывала что-то похожее на счастье от того, что Максим рядом. И от тех слов, что он сказал вчера. - Тебе уже лучше? – Предварительные диагнозы не давали ему покоя, а врач не сказал, что с ней. - Да, лучше. – Она прокашлялась, голос был немного охрипшим: - Сказали, ничего серьёзного. - С каких пор это стало несерьёзным? - Максим! – С лёгким укором проговорила девушка: - У меня сотрясение мозга и что-то там в спине… Ведь бывало и хуже. - И ты простыла. – Добавил Макс, и Василиса рассмеялась: - Теперь я буду до квартиры тебя провожать, Вась. Понедельник в ОВД «Щукино» день начался в привычном темпе. Ближе к обеду Макс позвонил Лёше и сказал, что его не будет. Катя на это лишь хмыкнула и ушла в свой кабинет. Она-то думала, что Жаров будет усерднее работать после того, как девушка забрала себе стопроцентный висяк, а не прогуливать. Однако абсолютно все поддерживали Максима и звонили узнать, как там Василиса. Катю Вася совершенно не интересовала, разве что, это новое дело не давало покоя. Вообще девушка старалась забыть последние события, как страшный сон. На это она потратила воскресение, даже почти получилось. Ей было бы легче справиться, если бы с самого утра понедельника в кабинете её опергруппы не собрались друзья Михайловой. У самой Кати было не так много людей, кто бы переживал за неё, и она даже немного завидовала. Максим сидел в коридоре под дверью палаты Василисы и ждал, пока врач закончит осмотр девушки. Через час ему нужно быть на работе, иначе могут начаться проблемы. Голоса за дверью о чём-то разговаривали, но Макс не мог разобрать. Наконец, врач вышел в коридор, он был спокоен, а на лице играла плохо скрываемая довольная улыбка. - Ну, что с ней? Она поправляется? – Тут же вскочил Максим, доктор даже сделал шаг назад. - Да, ей лучше. – Такого ответа Жарову было не достаточно, он не сводил глаз с седовласого мужчины: - Проблем с позвоночником я не обнаружил, просто сильный ушиб. Проставить уколы, и скоро всё пройдет. Есть сотрясение мозга, но это тоже ничего страшного. Ну, а простуда – это вообще пустяк… Даже странно, что она так легко отделалась, обычно при нападениях девушкам достаётся больше. Максим возмущенно усмехнулся, когда доктор произнёс последнюю фразу. Он был бесконечно рад, что Василиса не сильно пострадала, пусть и считал, что неправильно так думать. Ей просто повезло, кто знает, что бы они могли с ней сделать. И почему отпустили? Ответов найти он не мог, девушка почти ничего не рассказала. - Скоро она сможет поехать домой? – После долгой паузы спросил Максим. Ведь, если Вася поедет домой, значит, и правда в порядке. - Пусть полежит у нас ещё недельку, всё-таки сотрясение. – Кивнул сам себе врач: - А потом можете её забирать. - Спасибо. – Жаров с силой сжал руку доктора в знак благодарности и побежал в ОВД. Нужно рассказать ребятам, да и работу никто не отменял.