Катаклизм

      Крик застыл в воздухе, постепенно раскаляющемся до предела. Её голубые глаза наполнились мертвенно-серым цветом, а потом она осыпалась к его ногам. Лишь на мгновение раньше рассыпалась ржавым пеплом алая маска. — Миледи…       Голос внезапно пропал. Кот хотел выть, но мог лишь повторять её имя онемевшими губами: — Мари… Маринетт… Что я… что я наделал… Звуки боя пропали. Осталась лишь горсть чёрных хлопьев, лежащая у его ног, и душащие кадры сегодняшнего вечера на задней стороне век. Он все ещё не верил. Всё произошло слишком внезапно.

***

…Они патрулировали город впятером, весело перекидываясь колкими фразочками. Все было спокойно, время близилось к одиннадцати. Совсем скоро они должны были закончить и отправиться по домам. Настроение было прекрасным. Герои уже собрались на последней крыше, чтобы попрощаться, как вдруг где-то правее от них раздался грохот, на что Ледибаг хмыкнула: — У старины Бражника опять бессонница. Карапас закатил глаза и съязвил: — Не опять, а снова. — Ты опередил мою замурчательную фразу! — Кот наигранно надул губы. Рена Руж и Квин Би рассмеялись, а его Миледи лишь закатила глаза. Но он с удовольствием отметил, что уголки её губ приподнялись в усмешке. Теперь Кот был уверен, что никакая акума не сможет испортить ему вечер. Как же он ошибался. Найти акуманизированную не составило труда: накренившаяся Эйфелева башня выдавала её нахождение с головой. Костюм девушки был чёрным, как… Ничто. Тёмное и холодное. Тряхнув головой, чтобы отогнать плохое предчувствие, Нуар подобрался к остальным. Герои прятались за выступами крыш, внимательно следя за действиями противницы. Но ничего не происходило. Заражённая не металась, не крушила всё вокруг и не орала визгливым голосом что-то наподобие: «Отдайте талисманы, иначе сотру вас в порошок». Она молчала. Герои в ожидании не двигались с места. Прошло минут пять. У лица девушки появилась маска Бражника. Заскучавшие герои, начавшие всерьёз спорить, мог ли человек сломаться под влиянием акумы, напряжённо следили за тем, как она медленно разворачивается на тонких каблуках и подходит к пострадавшей башне. Взмах рукой, лёгкое движение пальцев — от достопримечательности города любви остаются лишь руины. Владельцы Камней Чудес смотрели с ужасом. — Смелые и сильные защитника Парижа, где же вы? — голос был негромкий, но слышно было прекрасно. — Горожане нуждаются в вашей помощи! От холодного смеха по спине Нуара прошла дрожь. Сил озвучить общую мысль хватило лишь у Карапаса: — Она слишком сильная… — Нас это не остановит. Мы выиграем. Как и всегда, — Ледибаг начала спуск с крыши. У остальных не оставалось выбора. Её слово — закон. Уверенным шагом они направлялись в сторону акуманизированной. Кот всеми внутренностями чувствовал, что эта битва закончится не так, как они рассчитывают. Когда до фигуры в чёрном оставалось метров двести, герои остановились. Послышался стук каблуков по площади. Девушка развернулась лицом к тем, от кого зависела жизнь города. А может, всего мира. Со стороны Лисы Нуар расслышал нервный выдох. Ткань платья струилась, напоминая волны. Чёрные шпильки отбивали размеренный ритм уверенных шагов. В целом, это была обычная девушка. Если бы не мертвенно-бледная кожа, холодная алая улыбка и абсолютно чёрные глаза. — Я Пустота. И сегодня я уничтожу вас. Кот едва успел понять, в какой именно момент Пустота взмахнула рукой, а асфальт под их ногами пошел буграми. Утянув за собой на шесте близ стоящую Рену, парень проследил за действиями остальных. Пчела помогла Карапасу, а Ледибаг уже направляла свой полёт в сторону акумы. На что она лишь зло усмехнулась и щёлкнула пальцами. В ту же секунду балка, за которую держалось йо-йо, с характерным металлическим грохотом полетела вниз. Годы тренировок и рефлексы сохранили кости девушки целыми, и теперь она на секунду замерла, оказавшись на твёрдой земле. Они с Нуаром встретились взглядами. И поняли друг друга без лишних жестов. Остальные влились в бой уже через несколько минут.

***

— Мы проигрываем. Кот вздрогнул. Да, дела действительно шли не очень: Пустота отмахивалась от них, как от надоедливых мошек. И в большинстве случаев, делала это булыжниками. У всех были разодраны колени и локти. На виске Рены Руж красовалась широкая ссадина, костюм Квин Би на бедре был изодран в клочья, а щит Карапаса был изрезан трещинами от осколков плитки. Он и Миледи выглядели не лучше: девушке разбило губу и порезало предплечье, а он неплохо приложился головой об один из валунов. Но она не должна была отчаиваться. Кто угодно, но не она. И потому он выдохнул, пытаясь скрыть усталость: — Нет. Мы сможем. Всё это время они ходили по острому лезвию, но он продолжал шутить. Потому что так должно было быть. Всегда. Даже сейчас, когда голова раскалывалась, а перед глазами плыли цветные круги. Когда на часах было уже далеко за полночь. Он собрал последние силы, скривил улыбку и с тяжёлой как никогда усмешкой в голосе крикнул: — Если ты Пустота, то ты вообще точно есть? Кажется, задел по больному. Потому что в тот же момент в него полетел обломок Эйфелевой башни, и парень услышал яростное рычание акумы. Впервые не холодный смех: — Есть, облезлый кошак. Я такая же реальная, как эта железка, которая наконец-то заткнет тебя. Нуар не успел бы увернуться. Отдав свою жизнь судьбе и закрыв глаза, он ждал. Он знал, что она спасёт его. И спасла ведь. В последнюю секунду нить верного йо-йо вытянула его из лап смерти. — Её ожерелье, — шепнула Леди, и напарнику не нужно было объяснять дальше. Пока всеми оставшимися силами четвёрка пыталась отвлечь Пустоту на себя, Кот готовился нанести удар. Последний. Он не понял, как всё пошло по-другому. Он подкрался, когда Пустота стояла спиной к нему и активировал «Катаклизм», вложив в него всю переполнявшую его ярость. И уже протянув руку к ожерелью, Кот заметил падающую Миледи. Не задумываясь ни на секунду, он выставил руки, чтобы поймать её. Лишь услышав душераздирающий крик, Нуар вспомнил про неприменённую силу разрушения.

***

— Прости меня… — беззвучно. Она не услышит, даже если он взвоет на весь Париж. Всю Францию. Весь мир. Чёртов мир, ставший без неё бессмысленным. Её уже нет. — Я не сержусь, Котёнок. Ты хотел как лучше… Невесомая и невыносимо мягкая ладонь коснулась его плеча. Он горько усмехнулся, даже не пытаясь отогнать галлюцинацию, и поднял руку с вновь активированным «Катаклизмом». — Я не могу без тебя. Прости меня за это.