99 пощёчин и 1 поцелуй

— Я знаю, у тебя много вопросов, но сначала, залазь в машину — холодным тоном приказал Джун, даже не посмотрев на потрясённую девушку. Действительно, у неё в уме творилась полная каша, доставив лишь неприятную боль в висках. Другого выбора всё равно не было и Мисаки, стиснув зубы от безысходности, неохотно села в машину, при этом сильно хлопнув дверцей. Находиться рядом с ним, да ещё и в одной машине, было нестерпимым испытанием для сердца. Почему всё так обернулось? Почему он тогда так внезапно исчез и так же внезапно вернулся? Как он жил все эти 2 года? Эти вопросы так и нарывались слететь с губ, но Аюзава старательно держала рот на замке. — Я вдруг вспомнил, ты так же злилась, когда я случайно чмокнул тебя, помнишь? — рассмеялся Джун, искоса глядя на брюнетку, которая сидела нахмурив брови и сжав левую руку в крепкий кулак. Казалось, что она вот-вот врежет ему, если он дальше будет говорить о тех моментах, которые она всячески пыталась забыть. — Мы тогда свалились с обрыва — продолжил Джун, не замечая, как Мисаки всё глубже впадала в злость. — Тогда же ты призналась, что люб… — Хватит! — звонко крикнула Аюзава, резко посмотрев в его озадаченное лицо. И в правду, он слишком далеко зашёл своей болтовнёй. Она понимала это, так как сердце стучало слишком быстро, слишком громко. Неужели чувства до сих пор остались? Она всё понимала, потому зажмурила глаза от мучений, роняя лицо в ладони, после чего тихонько прошептала: — Сколько раз тебе повторять, чтоб не вёл себя так, будто ничего не произошло. — А мне сколько раз повторять, чтоб ты сняла эту маску снежной королевы — ровным голосом ответил Такэда, свернув направо. До больницы оставалось ехать ещё немного, а так многое хотелось ей рассказать. — Тебе и в самом деле тяжело вспоминать о том времени? — А какая твоя любимая игра? — неожиданно для него задала Мисаки, больше не собираясь вести с ним беседу о прошлом. — Чего? — растерялся Джун. — Вот моя, например, игра в молчанки. Так что, будь добр, не говори ничего. Аюзава свернулась калачиком, всем своим видом показывая, что игра уже началась. Как бы ни странно эта затея не прозвучала, но Такэда выполнил её просьбу и весь оставшийся путь не произнёс ни слова. Думал лишь о том, как бы снова вернуть её чувства.       Огромное трёхэтажное здание предстало перед взором обеспокоенной девушки. Как только машина остановилась, она выскочила из неё и молниеносно рванула к дверям больницы. Джун остался в своей машине, глядя как та скрывается за стеклянной дверью. — Всё равно ты вернёшься ко мне, Миса-тян — слегка улыбнувшись, Такэда уехал прочь. — А… Э, мама? — Мисаки в ступоре стояла в коридоре, наблюдая за женщиной, которая приветливо разговаривала с медсестрой. — Ой. Увидев дочь, Минако прикрыла рот ладонью, изобразив беззащитную моську. — Не ойкай мне тут. Брюнетка быстрыми шагами преодолела дистанцию между ними и предстала перед мамой, недовольно скрестив руки на груди. — И что всё это значит? Мне позвонили и сказали, что ты упала в обморок, а сейчас ты тут ходишь, да ещё и даёшь лыбу каждому встречному! Я беспокоилась так сильно, что даже села в машину того барана и всё оказалось впустую! — Ну-ну, да будет тебе, Миса-тян — затрепетала Аюзава старшая, хлопнув разъярённую дочку по плечу. — Со мной абсолютно всё в порядке, видишь? Она радостно подпрыгнула, тем самым напугав нескольких пациентов, которые мирно сидели на диване. — Ага. Кенгуру бы позавидовал такому прыжку — фыркнула Мисаки и, крутанувшись на пятках, направилась к выходу. Минако, попрощавшись с медсестрой и со всеми пациентами, поспешила за дочерью. — Значит так, ты сейчас едешь домой. А я за Сузуной. — Хорошо. Поспешите. Минако села в такси, а Мисаки побежала в детский сад, надеясь, что Сузуна не ушла как в прошлый раз.       Уже близилось время заката, и небо окрасилось в оранжево-пурпурный цвет. Но эту красоту Мисаки не видела. Она вообще вокруг ничего не видела. «Сузуну забрал молодой человек. Он назвался вашим другом» — вот что ответила воспитательница, вызвав у Аюзавы головокружение. Сейчас она бежит по улицам, пытаясь отыскать сестрёнку. Её нигде нет. От этой мысли сердце стучало всё быстрее, а дышать становилось тяжелее. Всё повторяется. Опять. И снова слёзы. Как в прошлый раз. Сегодняшний день оказался сущим адом! И где её искать Мисаки не знала. И сколько времени она бежит по кругу? Ноги сами несли её вперёд, но разум твердил остановиться. Последний рывок и Аюзава медленно переходит на ходьбу. Слёзы душили, разрывали всё тело на мелкие кусочки. — Сузу…! — громко крикнула Мисаки от отчаяния, но запнулась на полуслове, как только увидела сестрёнку с приставучим блондином. — О, Миса. А Такуми-сама забрал меня раньше — широко улыбнулась Сузуна, помахав ей ручкой. Облегчённо выдохнув, Мисаки обессиленно упала на колени. Слёзы застыли на ресницах, а в лёгких вновь начал поступать воздух. — Эй, что это с тобой? Приблизившись к ней, забеспокоилась кроха, видя испуганное и в то же время счастливое лицо сестры. — Больше не исчезай так — охрипшим голосом произнесла Мисаки, крепко обнимая малышку за плечи. — Аюзава, изви… — виноватым тоном начал было Усуи, но в тот же миг получил сильную пощёчину. Мисаки стояла напротив него, свирепо глядя на его удивлённое лицо. Его глаза посмотрели на неё с какой-то тревогой и грустью, а она плакала.