99 пощёчин и 1 поцелуй

      Мириады звёзд затмили белым сиянием тёмно-синее небо. Улицы уныло пустовали. Весь город, словно вымер с наступлением бездонного мрака. Высокие башни одиноко стремились ввысь. К небосводу… К звёздам… Ни единого шума, лишь ветер мимолётно просвистывал, шелестя листвой деревьев. Эта ночь выдалась поистине завораживающей. Загадочной. Было ощущение того, что весь мир, вся вселенная замерла в поиске времени, которая испарилась. Мисаки чувствовала всем сердцем, как время пролетает, не затрагивая стрелками её душу. Тихое, трепетное спокойствие витало рядом с ней и только. Брюнетка ничего не видела вокруг себя, не ощущала. Окружающее для неё словно растаяло, превратившись в маленькую лужицу. Не замечала и того, как сестрёнка коварно искрила медовыми глазами, невинно хлопая ресничками. Вновь затеяла свою детскую игру, мечтая свести сестру со странноватым блондином. Малышка не волнуется. Не боится его. Доверяет, будто сердце неистово горит, подсказывая, что она должна помочь сестре обрести то чувство. Помочь ей не затеряться в паутине лжи и иллюзий. Переведя вдумчивый взгляд на Такуми, Сузуна не могла понять, в чём его таинственность. Кошачьи глаза или два изумруда, которые потеряли блеск. Потухли при свете ночи. «Почему он такой грустный?» — думала она, надув щёчки. Скоро они дойдут до дома, где ждёт их мама. Но даже так, не хотелось возвращаться. Кроха желала, безумно желала, чтобы Такуми-сама всегда находился с сестрой. Как сейчас. Ради конфет, ради подарков Сузуна готова была выполнить все просьбы и осуществить веления Богов. Усуи казался для неё неким Санта Клаусом или всё же волшебником. Встряхнув головой, Сузуна качнулась в сторону Усуи, сильно дёрнув сестру за руку, от чего брюнетка задела его плечом. — Аюзава… — умоляюще выдохнул Такуми. — Хочешь обнять, так и скажи — и, взяв её за локоть, встал перед ней вплотную, окончательно лишив её воздуха. Мисаки старалась держаться уверенно, искоса глядя на малышку, которая успела отойти на приличное расстояние. Брюнетка бросила недовольный взгляд на сестрёнку и сделала мелкий шажок назад. — Вовсе нет! — громко ответила она. Кровь буквально стучала в виске, вызвав головокружение. Совладав с эмоциями, Аюзава продолжила: — Мы почти пришли, так что ты свободен. — Я вообще-то темноты боюсь — не отступал блондин, хитро сверкая глазами, подходя ближе к онемевшей девушке. — Проводишь теперь меня? — Чего? Умом тронулся? — взвыла Мисаки, вновь отступая. Усуи же остановился, выжидающе смотря на малышку. После чего подошёл к ней и, положив ладонь на её макушку, потрепал по волосам. — Ничего, если я украду твою сестру? — не слушая протесты брюнетки, спросил он и, пошарив в карманах брюк, достал леденец в красивой обёртке, затем вручил девочке. — Разрешишь? — Ага! — позабыв обо всём, воскликнула Сузуна. — Ах, ты! Предательница! Продала меня за жалкую конфету, сёстры так не поступают, слышишь? — истерично указывая пальцем на сестрёнку, завопила Аюзава. Такуми расплылся в улыбке и легонько подтолкнул кроху в сторону дома, намекая уйти. — Я побежала! Мама ждёт — с таким твёрдым заявлением, Сузуна, словно комета умчалась по прямой дороге. Мисаки так и застыла в обречённой позе, даже сказать что-либо не успела. — Топаем, Аюзава. Ко мне — последнее слово, сказанное из уст блондина, прозвучало для неё, как неизбежный приговор.