99 пощёчин и 1 поцелуй

Когда в дверь громко постучались, когда Мисаки натянуто улыбнувшись, поприветствовала Хиросе, её удивлённый взор на секунду потупился. Она смотрела на Такуми, на то, как он стоял за спиной хлипкого мужчины, пряча от неё нахмуренный взгляд. - Ну, чего притих-то? – Хиросе слегка пихнул сына в бок. – Неужели ты ей не рассказал обо мне? - Что, собственно говоря, происходит? – влезла Мисаки, распахивая полностью ветхую дверь, чтобы лучше видеть застывшего, как бревно, блондина. Ю заботливо улыбнулся, гордо выпрямил спину и приобнял недовольного Такуми за плечо, с рвением сказав: - Этот малец мой сынок! – засмеявшись, он хлопнул сына по лопатке, обращаясь к нему: – И как долго ты хотел скрывать от меня то, что ты друг Мисы-тян? Я то дуралей беспокоился, думал, не поладите, а теперь выясняется, что вы вместе! Не порядок, сынок. Мог бы правду выдать, чтобы избавить меня от головной боли. Его осуждающий взгляд постепенно переместился на Мисаки, которая едва держалась на обмякших ногах, внимательно смотря то на Такуми, то на Хиросе. Искала между ними сходство, называется. - Так вот почему ты разозлился, узнав, что моя мама выходит замуж, – наконец, задумчиво произнесла она. Усуи промолчал и, отодвинув от себя радостного отца, зашёл в дом. Вечером, после того, как все собрались, Ю с облегчённой душой раскрыл тайну влюблённых голубков. Минако, конечно же, приняла эту весть спокойно, впоследствии начала твердить о том, что нельзя им больше расставаться, даже взяла с них обещание, что они не разойдутся, как было в прошлый раз. В отличие от матери, Сузуна ничего не поняла, но находилась на седьмом небе от счастья. Ведь рядом с ней её волшебник, который сотворит кучу сладостей. Отныне они действительно стали одной дружной семьёй. * * * 1 января. Встреча Нового года. В этот знаменательный день Мисаки облачилась в нежную юкату с рисунком цветущей сакуры, как положено по старым традициям. В любом случае, Минако не пустила бы дочь в джинсах, хотя та настойчиво её уговаривала. Глубоко выдохнув, Мисаки, как цветущая ветка на ветру, в последний раз закружилась перед высоким зеркалом, и не спеша вышла из комнаты. Внизу, в гостиной её нетерпеливо ожидал Такуми, вырядившись подобно отважному самураю. - Ох, какая красота! – воскликнул Хиросе, завидев приёмную дочурку, возникшую на пороге зала. – Глянь, сынок, какая Миса-тян обворожительная. Тебе нужно ходить на чеку, украдут ещё. - Ну, перестань, Ю-кун, – озорно улыбнувшись, махнула Минако. Мисаки лишь смущённо закатила глаза и с волнением на сердце повернулась к Усуи. Тот сидел неподвижно, будто потерявший сознание минуту назад. Его восхищённый до нелепости взгляд изучал порозовевшую, словно спелая редиска, брюнетку. - Миса-чи, ты похожа на крабовую фотомодель, – отозвалась Сузуна, сравнивая её со своей игрушечной куклой. Хиросе с Минако рассмеялись и направились на кухню готовить новогодние угощения. - Хэй, крабовая, ну пошли, – Усуи протянул руку Аюзаве. – На самом деле, Миса-тян, ты просто миленькая, – шепнул он ей на ушко уже открывая перед ней заскрипевшую калитку. Главные улицы были перекрыты, где люди могли свободно гулять. Везде светили разные бумажные фонари, придавая городу уютное волшебство. Гирлянды, парившие под звёздным небом, освещали прямой путь к храму. Такуми медленно шёл вперёд, крепко держа Мисаки за руку, боясь потерять её среди толпы. Народу на центральной площади собралось немало, так как скоро должен был начаться фейерверк. Дабы не упустить сие представление, Усуи вдруг взял опешившую девушку на руки и ускорил ходьбу. За 10 минут они дошли до храма, где каждый должен был пожелать чего-нибудь и бросить монету. Как подобает по тем же традициям, Мисаки сложила вместе ладони и закрыла глаза в то время, когда Такуми по мере своего любопытства рассматривал сувениры на лавке у одного старика. - Эй, олух, ты тоже должен помолиться, – позвала его Аюзава и силком оттащила блондина от богатой лавки. Он понимающе кивнул, потёр шею в неловкой паузе, затем отчётливо произнёс вслух: - О, господи боженька, помилуй, пусть Миса-тян станет, как можно сексуальней. - Ч-Что?! – чуть ли не вскрикнув, Мисаки хорошенько шлёпнула его по затылку. – Тогда… Пусть Усуи облысеет! Когда брюнетка хотела убежать прочь, Такуми мастерски перегородил ей дорогу, заключив её в узких объятиях. Та стала рьяно дёргаться, обзывая его пришельцем-извращенцем, очередной раз ударив его по груди. - Слушай, – он наклонился к её лицу до неловкого для неё расстояния. – Сколько было пощёчин и ударов не сосчитать, а поцелуя ни одного. Сердце Мисаки ухнуло где-то в желудок. Щёки горели так, словно в горячей ванне. - В смысле ни-ни одного? – она смущённо отвернула голову. – Ты каждый день меня… – её дрожащий голос умолк. - Это не в счёт, – отмахнулся Усуи, дыша ей прямо в губы. – Ты первой никогда меня не целовала. Первой, Миса-тян. Надо это исправить, – он слегка приоткрыл рот, прикрыв при этом, как два изумруда, глаза. У Мисаки тотчас случился инфаркт от глобального шока. - Да ни за что! Олух, олух, олух! Отцепись от меня! - Миса-тян, как грубо. Просто поцелуй меня. - Я не умею, олух! – неожиданно выпалила она, закрыв лицо руками. Такуми на мгновение замер, но потом звонко засмеялся, прижимая Аюзаву к себе ещё сильнее. - Научить? – поддакнул он и, не дожидавшись ответа, настойчиво, со всей страстью прильнул к её губам. В этот момент на небе зажёгся маленький свет и вспыхнул, переливаясь разными цветами. Фейерверк продолжился под громкими возгласами людей. Усуи нехотя прервал столь желанный поцелуй и, с лёгкостью взяв покрасневшую до предела президента на руки, поднял взор на небо. - Вот это фейерверк! Смотри, Миса-тян. - Такуми, – произнесла Мисаки, не поднимая головы. Он посмотрел на неё с искренним изумлением. Ведь она позвала его по имени впервые. – Я люблю тебя, Такуми, – последующие слова Мисаки проговорила совсем тихо, но даже так, Усуи всё прекрасно услышал. И был счастлив. - Умничка, президент. Этот Новый год стал для них вправду волшебным.