Кводнон в моей голове

В офисе русской канцелярии на Большой Дмитровке в жаркий летний полдень было тесно и шумно. Толпа комиссионеров, выстроенная в две ровнехонькие очереди, гудела, как рой пчёл, даже Улита заметно устала и притихла, поэтому гадики расслабились. Мефодий размял правую руку, которой уже на протяжении трёх часов штамповал договоры, и она знатно затекла. Выглядел он неважно, на висках выступила испарина, кожа нездорового серого цвета, под глазами глубокие тени. Причиной такому состоянию стали кошмары, не прекращающиеся уже более двух недель, а последние три дня прошли и вовсе почти без сна. Не хватало Даф, которую Эссиорх уже отправил обратно в Эдем. К тому же переживания за светлую, едва не лишившуюся крыльев, спокойствия не добавляли. Дарх мучил, нещадно колол, вкручиваясь в грудь, изо всех сил стараясь завладеть эйдосом. Он уже и сам скукожился, словно иссох, сил на атаку почти не осталось, поэтому днём Меф отдыхал от его издевательств. Лигул бесился, отчего-то даже сильнее, чем ожидалось. Как предположил Арей, он что-то замышлял, но его планы разрушились. Неспроста этот хитрый недорослик собирал всех бонз мрака, якобы для демонстрации интересного представления. Однако, все, что они увидели — как ярос разрывает на куски юношу с ятаганами, яростно пытающегося до самой смерти спасти свою жизнь и забрать её у зверя. Об этом и рассказал барон мрака, вернувшийся в крайне мрачном расположении духа. Его такая пустая трата времени не обрадовала. В общем-то недовольны были все, даже подхалимы Лигула молча смылись в мягких вспышках телепортации. Наконец, приемные часы истекли. Улита и Мефодий с облегчением выдохнули и, не обращая внимания на возмущения не успевших сдать свои отчеты и договоры, вытолкали всех прочь из резиденции. — Ну что, брат мой Мефа — долгожданный отдых! Можешь отправляться полировать свою ржавую железку, поливая ее слезами от осознания пролетающей мимо юности. Буслаев выгнул бровь. — Ну ты загнула. Улита хлопнула парня по плечу и чуть подмигнула. — Иди, поспи что ли, пока я — добрая и заботливая тетя Улита, даю тебе на это официальное разрешение. Выглядишь ты так, будто всю ночь вагоны разгружал. Меф последовал совету ведьмы, вернувшись в комнату. Точнее, пытался последовать, но едва лёг и закрыл глаза, как всплыла недавняя проблема. — Мальчик решил устроить тихий час? — раздался сбоку от кровати насмешливый голос. — Заткнись, — коротко огрызнулся Мефодий, отворачиваясь. Сидящий на тумбочке Кводнон схватился за сердце, оскорбленный таким хамским поведением. — Ай-яй-яй, какой невоспитанный ребёнок! А как же послушать сказочку перед сном? Неужели вчерашняя не понравилась? А ведь я так старался, сочинял, тц-тц-тц! В следующий миг сквозь него пролетела подушка, пущенная раздраженным Буслаевым. Сам Меф, игнорируя присутствие бывшего Повелителя мрака в своей спальне, снял дарх, положил на пол и встал на кулаки. Дарх слабо дернулся, на большие действия у него не было сил. — Занятно. Какой бессердечный ты, Мефодий. Зверушка страдает, умирает от голода, не мешало б накормить. Бесплотный, призрачный Кводнон бродил по комнате, появляясь то тут, то там, хитро поглядывая на Мефа глазом, не скрытым под маской. — А ведь я могу тебе помочь, — прошептал он, присев рядом с парнем и заглянув ему в лицо. — Есть у меня тайничок, о котором не знает ни единая душа. Ах, сколько там замечательных эйдосов! Старый добрый Лигул извелся бы ядовитой слюной от зависти. — Кводнон хихикнул. — Ищет, небось, пыхтит, горбатый. Видя абсолютное безразличие к своей персоне со стороны Мефа, он с досадой цыкнул языком и обошёл того с другой стороны. — А твой эйдос бьется в груди, как птица в клетке, рвётся, страшится. Кводнон потянулся бесплотной рукой к груди Буслаева. Меф тут же открыл глаза и отпрыгнул в сторону, схватившись рукой за грудь. Сердце зашлось в бешенном ритме, внутри всё сжалось, и воздуха вдруг стало мало. Он попытался вдохнуть. Воздух вошёл со свистом и хрипом, как при приступе астмы. В этот момент в комнату вошёл Чимоданов и застал Мефодия, стоящим на коленях на полу в судорожных попытках дышать. — Помираете? Тогда не буду мешать. Он развернулся, собравшись уйти, как вдруг остановился и уставился на стоящего справа от двери Кводнона. У Буслаева и Безликого на лице появилось одинаковое выражение шока. Мефодий даже забыл, что у него приступ. А все потому, что до этой самой минуты Кводнона никто, кроме Мефа, не видел! — Слушай, а откуда у тебя это перо? — задумчиво спросил Петруччо, сияющими глазами глядя сквозь причину бессонных ночей Буслаева. — А, — отозвался Меф хриплым голосом, — не помню. Забирай, если хочешь. Перо было дорогим, на золотой подставке, длинным, изящным и блестящим. Должно быть, чей-то подарок, коих было столько, что Меф и не помнил многих, кроме тех, которые пригодились. Например, оружие. Уж эти подарки пусть и не всегда использовались, но глаз радовали. У Мефодия была уже гигантская коллекция различных мечей, ножей и сабель. Улита, увидев все это скопление холодного оружия, многозначительно покрутила пальцем у виска и обозвала Буслаева маньяком, отметив про себя, что он такой уже второй. Петруччо, недолго думая, снял перо с настенной полки и, ужасно довольный, направился к двери. — Всё, более не отвлекаю. Продолжайте помирать, зовите на поминки! — бросил он напоследок, не оборачиваясь и с грохотом закрыв за собой дверь. В синхроне с хлопком двери, Буслаев хлопнулся на пол. Он уж было обрадовался, что Безликого заметил кто-то еще, и он не сошел с ума. — Уф, я прям разнервничался, — насмешливо изрек Кводнон, смахивая со лба несуществующий пот. — Видел я в этом юноше скрытый потенциал, но, увы, надежды не оправданы. Только вот, с ним играть навряд ли было бы интересно. Пока Кводнон разглагольствовал, Мефодий поднялся, потирая грудь в районе сердца, которое парой минут ранее чуть не высочило наружу. Дарх лежал чуть левее того места, где его оставили. Полз, паскуда. Он словно ожил, очутившись на груди хозяина, начав активно извиваться и колоть, как бы намекая, что обижен столь долгим лежанием на холодном полу. Меф вздохнул, на секунду прикрывая уставшие глаза, затем накинул куртку и покинул комнату. Через окно. Дурацкая привычка. — Куда мы идем? — жизнерадостно поинтересовался Двулики, следуя за Буслаевым по пятам. Он заложил руки за спину и большими шагами плыл по воздуху всего в нескольких сантиметрах от земли. — Дай-ка угадаю: снова будем шататься по улицам? Или пойдем навестить твою сексапильную мамочку? Вокруг были люди, и как бы не хотелось ответить, приходилось молча слушать и хмурить брови. Время обеда, поэтому неудивительно, что людей так много. Находясь в этой толпе, Мефу удавалось немного отвлечься от болтовни Кводнона. Он вроде бы никак не пытался навредить, даже оскорблял не очень часто, чаще просто много говорил, не затыкаясь. Куда хуже, когда он молча пялился, стоя в тени комнаты практически неподвижно. В такие моменты начинала кружиться голова и щемить в груди. Это когда Мефодий бодрствовал. Но бывший повелитель не отпускал и во сне. Чаще всего во снах Мефа умирала Даф. Головой Буслаев понимал, что ему снится, но смотреть спокойно все равно не выходило. Слишком уж правдоподобно она кричала и плакала, а по итогу захлебывалась в собственной сияющей крови. Она тянула к нему руки, взывала о помощи, а Мефодий не мог и пошевелиться, лишь резко просыпался с криком и весь в холодном поту под звуки безумного смеха. Конечно, Дафна была не единственной жертвой во снах Мефодия, помимо нее это была Зозо, Улита и даже Арей. Хуже всего, что убивал их во сне вовсе не Кводнон, а сам Буслаев, тело которого совершенно тогда ему не принадлежало. И кровь на руках долго мерещилась даже после пробуждения. Поэтому проще было вообще не спать. — Какой ты скучный, Буслаев, — вздохнул Кводнон, нисколько не удрученный тем, что сквозь него проходят люди, даже не замечая этого. — Я не любитель разговаривать сам с собой, я предпочитаю компанию, собеседника. Ну хоть пискни в ответ, ей-богу! Не заметив никакой реакции, повелитель мрака потемнел лицом. Следующего проходящего мимо человека он слегка задел рукой по плечу. Тот на секунду притормозил, затем схватился за горло и принялся себя душить. Люди вокруг расступились, но буквально сразу же еще один человек в толпе начал сильно сжимать свое горло собственными руками. Один за другим они стали самоубиваться посреди улицы. Все начали кричать и разбегаться, кто куда. Кто-то пытался помочь, всячески удерживая руки этих людей, кто-то звонил в полицию. Буслаев словно застыл, глядя на спокойное лицо Кводнона, который, также не отрывая взгляда от шокированных глаз мальчишки, касался пытающихся убежать от странной аномалии людей. — Хватит! — закричал Меф, отмирая. — Прекрати, сейчас же! Кводнон усмехнулся: — А то что? Что ты мне сделаешь? — и, растягивая губы в улыбке, произнес по слогам: — Ни-че-го. Но все же отпустил их всех, которые задышали, как в первый раз, в ужасе глядя на свои пальцы и на парнишку, кричащего на воздух. Меф сам едва не начал задыхаться, чувствуя, как закипает от испуга и злости кровь. Двуликий ухмыльнулся, подходя ближе к своей главной жертве. Он протянул руку и погладил Буслаева по голове, зная что он не почувствует этого прикосновения, но все же получая удовольствие от своего превосходства. — Ты знаешь, как много я могу. Хоть я всего лишь дух, но мне ничего не стоит воспользоваться магией, ведь она так рядом. — Он наклонился к уху Мефодия и буквально прошептал: — В тебе.

***

Меч со звоном ударился об пол, обиженно покачнувшись на рукояти. Рядом с ним рухнул хозяин, тяжело дыша и роняя пот. Он попытался встать, но руки, на которые он опирался, предательски задрожали, и он позорно уткнулся подбородком в грязные половицы. — Черт возьми, синьор помидор, ты деградируешь на глазах! Арей злился. Он всегда побеждал учеников на тренировочных боях, но сегодня даже Ната продержалась дольше Буслаева, на боевую подготовку которого он убил столько времени и сил. — Гребанная подсечка! Так сложно было увернуться?! Вместо этого ты повалился, как мешок с картошкой. — Мечник со свистом выдохнул, убирая двуручник в ножны. — Ты разочаровал меня. Он собирался уйти, но на выходе обернулся и уставился на неподвижно лежащего на том же месте ученика. — Вставай! — он крикнул, но не увидев никакой реакции, нахмурился и направился назад. — Не позорься, вставай! — Он не может, — грустно изрек Кводнон. Он удобно лежал на новеньких матах и прекрасно знал, что барон его не слышит. Арей наклонился над учеником и, взяв его за плечо, дернул вверх, но тело в отключке едва сдвинулось с места. Мечник перевернул парня на спину и нахмурился еще сильнее. Его лицо было нездорового земельного цвета, даже губы были белыми. Он рвано дышал, глаза метались под полузакрытыми веками. Дело тут было далеко не в подсечке. От такого люди в обморок падать не должны. Улита удивленно вскинулась в кресле, когда Арей зашел в приемную с бессознательным Мефом на руках. Он согнал с дивана Евгешу и Петруччо, чтобы положить туда Буслаева и оглянулся на ведьму. — Босс! — возмутилась Улита, вставая и направляясь к ним. — Нельзя же так загонять на тренировках! — Он умер, да? — испуганно залепетал Мошкин. — Он не дышит, нет? Это из-за тренировки, да? Разве не прошло только пятнадцать минут, нет? Улита, склонившаяся над Мефом, который действительно стал слабее дышать, и отшатнулась, с испугом глядя на Арея. — Защитный слой его ауры практически разрушен. Неужели из-за дарха? Арей обмотал руку плащом и вытащил за цепочку мерзкую сосульку из-под ворота футболки. Дарх был словно на последнем издыхании, он уже не двигался, настолько был слаб. — А дарх может умереть? — с любопытством поинтересовался Чимоданов. — Он ведь не совсем живой. — Я не знаю таких случаев, — отрезал Арей. — Значит, когда дарх умрет, Меф тоже умрет, да? — скромно поинтересовался Евгеша, который уже в голове размышлял, хочет ли он, чтобы Меф умер, и даже насчет этого был в сомнениях. — Босс, что нам делать? — Улита откинула мокрые волосы со лба Мефодия, отмечая наличие жара. — Сюда бы светлую. — Ещё светлой не хватало, было бы тогда два умирающих, — хмуро изрек мечник. Кводнон, сидяющий на подлокотнике у головы Мефа, почувствовал скуку. Конечно, он поспособствовал отключке Буслаева, но дать ему просто так очнуться не мог. Наклонившись к лицу Мефа, он выпустил маленькое облачко черного дыма, которое втянулось через разомкнутые губы внутрь. Одновременно с этим, Буслаев сделал резкий судорожный вдох, выгнувшись дугой, отчего все тут же обратили на него внимание. Он вроде как очнулся, распахнул глаза, и они тут же закатились под веко, а самого Мефа затрясло, как в приступе эпилепсии. Он задергался в конвульсиях, а Улите и Арею пришлось прижать его к дивану и держать, чтоб не скатился и не поранил себя. — Шеф, что будем делать? — Улита не на шутку перепугалась. То ли у нее у самой руки задрожали, то ли дрожь Мефа передалась. — А мы что-то можем? — раздраженно рыкнул Арей, не сводя глаз с ученика. — Держи его крепче. Мефодий рычал сквозь зубы. Руки, схваченные судорогой, вцепились в предплечья Арея, запуская туда ногти. Мечник и бровью не повел, лишь, оттолкнул Улиту плечом, и сел сверху на Буслаева, сильнее вжимая его в диван. Меф захрипел под весом мечника, задергал ногами, силой удара сумев сбить подлокотник дивана так, что он отлетел в стоящий неподалеку офисный стол. Кводнон, который с воодушевлением наблюдал за представлением, восторженно захлопал в ладоши. — Какое шоу! Какая экспрессия! А теперь устроим пенную вечеринку! Тут же в горле Буслаева забулькало, на губах выступила пена. Впечатлительный Евгеша перекрестился и уже готов был читать «Отче наш». Улита схватилась за телефон, не зная, куда звонить. Только Арей продолжал сохранять спокойствие. Кводнон зачесал пальцами волосы, напитавшись окружавшей его энергией страха. Он повел рукой в воздухе, и удерживаемое тело резко расслабилось. Глаза Мефодия закрылись, дыхание начало выравниваться, но тело все еще подрагивало. Пальцы разжались, выпуская предплечья Арея, отмеченные кровавыми следами от ногтей. — Хватит пока с вас. — Двуликий, опустил руку на полыхающий лоб Буслаева, остужая. Арей недоверчиво оглядел лежащее по ним тело и, убедившись, что приступ прекратился, слез с ученика, недовольно разглядывая исцарапанные руки. Мефодий приоткрыл глаза, расфокусированным взглядом уставившись в потолок. В поле зрения незамедлительно появились две взъерошенные макушки Мошкина с Чимодановым и бледное лицо Улиты. На лицах парней было написано неприкрытое любопытство, на лице ведьмы — испуг. Она помахала у Мефа рукой перед глазами. — Прошу живых дать знак, что они живы. — Можно воды? — голос у Буслаева был хриплый, перед глазами все еще плыло. Его еще немного трясло, в горле что-то застряло. Меф попытался откашляться, и оно словно живое поползло в пищевод, щекоча стенки слизистой. В панике он схватился за горло, продолжая кашлять, отчего уже на глазах выступили слезы. Улита, решив, что это из-за того, что у бедняги пересохло в горле, махнула Евгеше рукой, чтобы он метнулся за водой. Тот кивнул и направился к графину. Арей же со всей дури хлопнул Мефа по спине, так что беднягу согнуло пополам. Одновременно с этим изо рта парня вырвался шарик черного дыма, полетел, извиваясь, вверх, но на полпути к потолку был схвачен и раздавлен призрачной рукой Двуликого. — Шеф, полегче! — возмутилась ведьма. Арей пожал плечами и отсел в кресло напротив. — Ну и что это сейчас было? — обратилась она к пытающему отдышаться Мефу. — Я думала, сама коньки отброшу, зачем так пугать-то?! — А что произошло? Я, кажется, отключился. — Буслаев увидел сидящего на подлокотнике Двуликого, и вздрогнул, тут же отводя взгляд. Кводнон же не преминул возможностью вставить свои пять копеек: — Опять будешь меня игнорировать? Эй, я вообще-то соскучился! Ты так долго корчился тут, что я сам чуть не уснул от скуки. — Заткнись! — разъяренно выкрикнул Мефодий. Улита, которая как раз спрашивала о самочувствии, так и не закончив фразу, замолчала. Евгеша, услышав такое по отношению к ведьме, споткнулся и расплескал воду. — Уйди, к чертовой матери, оставь меня в покое! — кричал Буслаев, закрыв лицо руками. Он готов был позорно расплакаться, настолько уже устал и измучился за последние дни. — Что еще тебе от меня нужно? Сгинь! Провались в Тартар, чудовище! - Ты, как всегда очарователен. Истерику закатил, девушку обидел - настоящий слуга мрака, хвалю! Лицо Улиты побагровело. Она резко встала и решительно направилась прочь, но на ее пути встал мечник, придерживая ее за руку. — Мне сказали уйти, шеф. Отпустите меня! — Успокойся, он все еще бредит, так что вернись и сядь на место. — Да с чего Вы вообще взяли? Откуда такая уверенность? Если б он Вам так сказал, то вряд ли бы легко отделался! — Если бы он мне так сказал, я бы поверил, но с тобой он так не позволил бы себе разговаривать. Сделай успокоительный чай для себя и для него, а потом вызови сюда своего недо-хранителя, он мастер разруливать чужие истерики и капать на мозги философскими мыслишками. Улита всхлипнула, вырвала руку и отвернулась. Мечник оставил ее и вернулся к ученику. Меф успокоился и уже сидел на диване, сжимая в руках стакан с водой, который ему любезно подал Евгеша. В стакане было едва ли на два глотка, а разволновавшийся Мошкин совсем забыл о своих водных способностях. Чимодан уже вовсю засыпал Буслаева вопросами о том, чем он болеет и не отсыплет ли он парочку бактерий для эксперимента. — А ну, брысь, — спокойно сказал Арей низким голосом, и Петеньки и Женечки тут же след простыл. Меф поднял покрасневшие глаза на мечника и сразу же опустил обратно в колени. — Я это не Улите сказал, я просто. — Это ты ей потом объяснишь, — прервал его Арей. Он потянул ученика за локоть, поднимая на ноги. Тот покачнулся, но устоял. — Возвращайся в свою комнату и поспи. Потом спустишься ко мне в кабинет. Я думаю, нам есть, о чем поговорить. Меф покорно кивнул, поставил стакан на столик и нетвердой походкой двинулся в сторону лестницы, усиленно стараясь не смотреть на Кводнона. Арей проводил его взглядом, задумчиво провел рукой по бороде, и медленно развернувшись, пошел прочь.

***

— Ты бы видел эти лица, они чуть в обморок там все не попадали! — делился впечатлениями Кводнон, лежа на второй половине кровати Буслаева. На другой пытался уснуть сам Меф. — Может, повторим? Кводнон повернул голову в сторону Мефа и уткнулся взглядом в белобрысую макушку. Повернувшись на бок, дух подул Буслаеву в волосы, с помощью магии делая поток воздуха материальным. У парня мурашки по спине от этого пробежали, но он продолжил игнорировать мужчину. Тогда Кводнон подул в ухо, отчего Мефу стало щекотно, и он все же повел плечом. — Хватит уже. — Меф осекся, не договорив. Он обернулся на нависшего над ним Безликого и невольно вздрогнул, взглянув в его пустые жуткие глаза совсем близко. Он положил голову обратно на подушку и закрыл глаза, не понимая, что его сейчас так напугало. Хуже стало, когда дух снова заговорил. — Хочешь рассказать про меня своему обожаемому мечнику? Надеешься, что он тебя защитит, поможет, спасет? — шепнул Кводнон Мефодию прямо на ухо зловеще спокойным голосом без капли насмешки в нем. — А он тебе даже не поверит. И ты доказать не сможешь. Тебе никогда от меня не избавиться, мальчик мой. Смирись и получай удовольствие. Либо соглашайся на мои условия, и горя знать не будешь. Ты сам виноват в моем присутствии, а я не хочу обратно за ворота. Пусть мое тело осталось там, но тебе удалось вытащить мой дух. И то, что это сделал именно ты, для меня комбо. Так и есть. Во всем происходящем Меф сам виноват. Его много раз предупреждали не называть истинного Повелителя мрака по имени, но она снова ляпнул его вслух, только не было ни мерцания ламп, ни битых стекол, ни гула земли, как в другие разы. Случилось кое-что похуже: он призвал его из Огненных Врат. То чего не мог сделать ни сам Кводнон, ни его обожатели — сделал глупый пятнадцатилетний мальчишка, не следящий за своим языком. До банальности просто. Мефодий устал. Устал терпеть издевательства, вымотался физически и духовно, ему надоело сопротивляться в одиночку. Действительно, кто ему поверит. Разве что, Дафна. Только ее нет рядом. А он устал. — Я согласен.