За шестью замками

Позади остался целый мир - враждебный и неуютный, из которого она, наконец, нашла выход на свободу. Дорогу, проложенную сквозь тела тех, кто когда-то преследовал её и был готов проглотить живьём. Чреву не было жаль Шестую ни на секунду как, а Шестой не было жаль тех кто на нём остался. Они этого заслужили. Она свободна, но свобода не принесла ей спокойствия, которое она так долго искала. Из одной ловушки она прыгнула в новую. Снова одна посреди будущих морских волн. Девочка закрывает глаза и считает про себя каждый раз когда вода ударяется о поверхность "островка", стараясь хоть как-то отвлечься от навязчивых воспоминаний, заполоняющих разум. Плеск волн напоминает ей шорохи вездесущих телевизоров, заполнявших Бледный Город после того как она выбралась из Телевизионной Башни. Шестая старалась выбросить его из головы вместе с мрачными переулками и упадком, но он настойчиво не желал забываться. Она надеялась что, оставив позади город, она оставит позади и воспоминания о Моно. В глубине Телевизионной Башни она сделала шаг, в правильности которого не была уверенна. Тогда, взглянув на него впервые без маски, девочка поняла что спасения для двоих быть не может. Пока Моно был рядом, они оба не были в безопасности. Его лицо навсегда отпечаталось в памяти Шестой, когда та отпустила руку и отдала друга бездне, в которой он остался... …Один… Она из последних сил вырывается из мёртвой хватки маленьких фарфоровых рук, волочащих пленницу вдоль о коридору. Вдвоём бы они без проблем разобрались с наглецами, но, понадеявшись друг на друга, Моно и Шестая не сумели вовремя среагировать на готовящуюся западню. Теперь же девочке оставалось только смотреть как напарник безрезультатно пытается выбраться из под ящика, с помощью которого его изолировали. Не успела предупредить, хотя не заметить такую ловушку было сложно. Хулиганы были слишком громкие и, кажется, не слишком старательно продумывали засады, но отсутствие всего этого замещали наглостью и грубой силой. Едва ли бы они долго продержались за стенами школы. Вне своего "кукольного домика" их бы быстро превратили в груду осколков, присыпанную листьями. Внешний мир не прощал подобной дерзости, но противник был на своей территории. Неудачные обстоятельства, сыгравшие злую шутку, смогли загнать в угол Шестую и её спутника. Иронично что неуловимая добыча оказалась поймана весьма посредственным охотником. Она даже не надеялась снова увидеть Моно. Если он и остался жив, то уж точно не пойдёт специально её искать. Шестая понимала что любой напарник в подобной ситуации, будь он хоть сто раз твоим другом, выберет себя. Она отлично выучила это правило. Моно был не первым ребёнком, которого Шестой довелось повстречать на своём пути, но из всех "попутчиков" он казался, пожалуй, самым изобретательным и настойчивым. Если бы он и спасся - сделал бы это один. Какой бы крепкой не казалась дружба, правило всегда оставалось одно: в этом мире каждый был сам за себя. Никто не приходил. Ни разу за всё время. Кто-то оставлял временных товарищей по своей воле, кому-то везло меньше. Всегда хочется верить что ты можешь быть преданным кому-то, не оставшись преданным кем-то... Когда Шестая уже смирилась с участью и вновь была готова выбираться из передряги своими силами, где-то в коридоре послышался шум от истошных криков кукол и звон разбитого фарфора. Всё же Моно был не первым ребёнком, которого Шестой довелось повстречать на своём пути. Но он был первым, кому хватило храбрости отыскать и освободить её. Кому хватило решительности показать мир, в котором Шестая обрела того, кто подставит плечо даже тогда, когда весь Мир похож на страшный сон. Того, кто когда-то первый протянул ей руку.

***

В слабом свете зажигалки Шестая видит тёмные силуэты, быстро ползущие к ней, и успевает увернуться от смертельных объятий пиявки, готовой сцепиться в девочку. Чёрные и липкие лужи незнакомой жидкости заставляли её то и дело прилипать к доскам, замедляли движения. Шестая спотыкается и падает на пол, содрав кожу с коленей. Десятки маленьких тел обступало её со всех сторон, готовое поживиться кровью жертвы, угодившей в западню. До боли знакомая ситуация. Снова бежать. Бежать так быстро, как только могут её крохотные ножки. Непременно выжить, как она выживала уже сотню раз с одним лишь отличием... ...На помощь ей больше никто не придёт. Шестая ещё крепче сжимает в ладони зажигалку и, заглушив саднящую боль, делает новый рывок к спасительной двери. …Два… Глаза Шестой уже привык к пламени крематорной печи, о которое девочка грела свои замёрзшие ручки. Возможно, со стороны это выглядело немного цинично - греться о горящий труп своего недавнего врага, но, в конце концов, это ведь всего лишь пламя, верно? Моно устроился неподалёку, переводя дыхание после преследования. Лицо его было скрыто под бумажным пакетом. Он ни разу не снимал его в присутствии Шестой, но она слышала по тяжёлому дыханию что напарник устал и был испуган не меньше своей спутницы. Время от времени Шестой тоже хотелось иметь маску, за которой она могла бы спрятать собственные страхи. Хотя бы от самой себя. Шестая немного отползла от огня, придвинувшись поближе к Моно. Они решили что останутся тут на какое-то время. Спешить было некуда - мир снаружи застыл как вода в осенней луже. Такой же промозглый, холодный, но невероятно хрупкий. Уж он-то никуда от них не денется. Девочка почувствовала как Моно пальцами легонько погладил её по голове. От неожиданности девочка вздрогнула и замерла, вопросительно глянув на товарища. Он растерянно отдёрнул руку и тихо спросил: - Болит? - Нет, - Шестая выдохнула, - разве что совсем немного, но с этим не будет проблем. На самом деле удар об кафель был не самым приятным чувством, которое Шестая могла себе представить. Высота была не очень большая, но повторять подобные трюки ей больше не хотелось. В ближайшее время так точно. Моно беспокоился о ней и это было как-то... не совсем привычно. Она не знала, как ей правильно реагировать на заботу с его стороны. Но самая главная причина, по которой она не стала просить Моно остановиться и немного подождать, пока в глазах немного посветлеет - опасение что тот её оставит. Что она покажется слабой в его глазах. Очевидных причин на это Шестая не находила да и остаться ненадолго и "передохнуть" предложил он сам. Моно мог бы уже много раз бросить её где-либо, но он этого не сделал. Потому что она была нужна ему. Потому что она была таким же ключом спасения для него, как и он для неё. Она была полезна ему. "Только ли поэтому"? Немой вопрос, на который Шестая не могла пока дать ответ. - Моно, - тихо окликнула напарница, - можно спросить тебя кое о чём? - Я весь во внимании, - эмоций его не было видно, но слышала в голосе тёплые нотки. Почему-то это радовало её. - Тогда ты вытворял с телевизором свои...штуки, - шестая не знала, каким словом описать способности Моно, - что ты чувствовал? Всё же Шестая хотела бы себе такой же пакет. Она могла лишь догадываться о выражении лица своего товарища, но скрещенные пальцы и наклонённая вперёд голова, казалось, означали что Моно пытался подобрать подходящие слова. В воздухе зависла неловкая пауза. - Когда я пыталась тебя оттащить, ты словно приклеился к нему. Это меня немного... - теперь Шестая пыталась подобрать нужное слово. - Пугает? Усмехнулся. Похоже, он был готов к этому вопросу. - Что? Нет, ничуть. Мне просто интересно, - она не хотела признаваться что ответ был положительным и спрятала смущение за улыбкой - я, кажется, начинаю привыкать к этому. Постепенно. Моно легонько по-дружески толкнул её в бок и тихо засмеялся. Шестая ответила ему тем же. Воздух, казалось, немного разрядился. Они оба глядели в огонь и молчали. Шестой даже чем-то нравилась это тишина. Она не часто так сидела, понимая что ничего ей не угрожает и ни от кого не надо прятаться. - Я чувствую что меня что-то зовёт, - тишина прервалась голосом Моно, - не думаю что это чей-то голос, но чувствую что должен откликнуться. Это как... металл тянется к магниту. Не потому что хочет, а потому что не может не тянуться. Моно резко прервался, украдкой глянув на подругу. Шестая выглядела насторожено, но ответ её явно заинтересовал. - И ещё я вижу коридор. И дверь в конце. Каждый раз одни и те же. - И что за дверью, - ей и правда интересно? - Не знаю, - Моно повёл плечом, - Я каждый раз пытаюсь добраться до неё и открыть. Я знаю что от меня требуется именно это. Но... - Я не даю? - Да, - тихо ответил Моно, - но... - Некоторые двери лучше не открывать, - отрезала Шестая. Её голос казался каким-то задумчивым и отстранённым. - Твоя дверь тоже была заперта, но я же открыл её, - попытался разрядить обстановку Моно, - и не пожалел об этом. Шестая тихо засмеялась - Ты выломал её топором, а не отрыл. - А в чём разница-то? - показательно развёл руками Моно. - В том что трансляция может быть опасна. В этом мире не всегда понятно, что ждёт тебя впереди, а по ту сторону экрана... - Шестая запнулась, - я не знаю что там и знать не хочу, но последствия на обоим знакомы. Хорошего там ничего быть не может. - Я понимаю, - кивнул мальчик, - я сам немного боюсь тех вещей, о которых ты говоришь. И... Шестая, я... Моно неожиданно обнял её, прижав к себе. - Спасибо тебе за то что помогаешь мне. Правда, спасибо. У огня было тепло, но Шестая вдруг почувствовала холодок, пробежавший по телу. Предательский холодок, который заставил её сердце на мгновение замереть. На мгновение ей стало страшно. Огонь, казалось, перестал греть её на это мгновение. Но рука, обнявшее её за плечи, казалось неестественно тёплой. Она пыталась позвать по имени это чувство, понять его природу, но оно не отзывались ни на одно из знакомых имён. Незнакомое. Совершенно незнакомое и, казалось, принадлежащее кому-то другому. - Как будто у меня есть выбор, - тихо шепнула девушка в ответ и зачем-то прижалась к напарнику чуть сильнее, чтобы согреться. Дождевик почему-то не помогал, - только обещай, что та дверь так и останется закрытой, ладно? Я... боюсь, но боюсь не за себя, - она зачем-то заставила свой голос звучать холоднее, - не только за себя. Моно молча кивнул. Такой ответ устраивал Шестую. Пламя начинало понемногу угасать. - Если тебе будет страшно, - Моно чуть ощутимо погладил её по спине, - держись крепко за мою руку, - Шестая поняла что что-то всё же идёт не так, как она привыкла, - и все у нас будет в порядке.

***

Шестая вздрогнула. Она не знала, каким образом умудрилась заснуть прямо перед свечой, зажженной ранее в комнатке. Похоже, усталость всё же берёт своё. Из тёмного угла на неё смотрели номы, заинтересовавшиеся одиноким ребёнком в дождевике. Возможно, их привлёк огонёк, зажженный в небольшой комнатке за трещиной в стене. Девочка привстала на коленях и протянула руку, подзывая поближе странных существ. Номы переглянулись между собой и осторожно подошли, протянув ручки к свече. Шестой же почему-то стало неприятно смотреть на пламя. …Три… - Эй, - голос Моно звучал приглушённо, но Шестая встрепенулась и марево перед глазами туту же рассеялось, - что с тобой? Шестая не могла ответить на этот вопрос. Она сама не знала, что именно заставило её остановиться и с интересом вглядываться в огонёк на Телевизионной Башне целые...сколько вообще времени она так стояла? В нём было что-то завораживающее. Девочка не могла вспомнить, что конкретно она вспомнила в тот момент, но чувствовала какую-то лёгкость и умиротворение после "пробуждения". - Ничего особенного. Просто задумалась - бросила Шестая. Она про себя поблагодарила Моно за то, что он не стал продолжать расспросы, а просто молча показал жестом, что им надо двигаться дальше. Шум дождя звучал в унисон с гулом множества телевизоров, заполняющих город. Такой же вездесущий и непрекращающийся. - Тебе не кажется странным, что вышка всё ещё функционирует, - невзначай поинтересовалась Шестая у спутника, - думаю, кто-то должен обслуживать всё это та или иначе. - Не думаю, что в городе остались жители, способные осознанно выполнять какую-либо работу, - пожал плечами Моно. - Возможно, помимо нас есть ещё кто-то, сохранивший разум? Было бы здорово встретить ещё кого-то... не пытающегося нас убить. - Не думаю, что телевидение работает в нормальном режиме. Если бы трансляция была исправной, разве телевизоры показывали бы сплошной белый шум? Шестая выглядела непонимающе. - Но ведь телевизоры не показывают "сплошной" белый шум. Разве нет? - она была немного озадачена заявлением друга. - А ты что, видишь на них что-то помимо шумов? - с лёгкой иронией ответил Моно. - А ты разве нет? Теперь озадаченной выглядела не только Шестая. - Я не фиксировал на это внимание, - пробормотал Моно под нос. Он не стал говорить что единственной картинкой, которую он мог различить на экране, был злосчастный коридор и дверь, преследовавшие его. Шестая понимающе кивнула. Чем дольше они были вместе в одной команде и чем дальше заходили, тем сильнее Шестая чувствовала что ей нравится работать вместе с Моно и просто заниматься чем-то, зная что он рядом. Она не понимала причину такой неожиданной теплоты. "Потому что он хорошо работает в команде и смекалка у него работает отлично". Это объяснение нравилось ей и звучало вполне логично. Меньше всего Шестая хотела привязаться к Моно. И ещё меньше она хотела чтобы он привязался к ней. Да, быть с кем-то в команде - отлично и очень полезно, но что если они потеряют друг друга? Если кто-то из них не сможет идти дальше или... просто погибнет? "Значит, кто-то пойдёт один. Всё просто". Но насколько "просто" идти одному, когда ещё недавно кто-то был рядом? "Захочешь жить - ещё не так быстро побежишь. Ты не первый раз остаёшься в одиночку - привыкать не придётся". А если ему придётся остаться одному? Не просто разделиться для "эффективности", а выживать без тебя? "Нашла за кого беспокоиться! Как-то же раньше он обходился без тебя. Будет один искать возможность спастись и быстро забудет о то что кто-то вообще был рядом". Она поняла что боится. Впервые в жизни не остаться в одиночку, оставить. Да, он и один прекрасно справится, но не попадёт ли он в неприятности, пытаясь защитить? Как тогда - в школе. Как много раз после этого. У него была возможность спастись самому и просто оставить её позади. Но он всегда находил способ помочь. Это было замечательно но... ... она почему-то не хотела, чтобы он подвергал себя опасности из-за неё. "Он достаточно умён чтобы найти решение, выгодное нам обоим. И спастись самому, когда это будет нужно. Перестань забивать голову ненужными вещами". Пока Моно были рядом и помогал ей, а она могла помогать ему, они были в безопасности. Нет причин сомневаться в этом. "А ещё у него тёплые ладони и с ним просто приятно находиться рядом". Последнюю мысль Шестая выкинула из головы, стараясь переключиться на что-то более обыденное. "Будем решать проблемы по мере поступления". Всё же некоторые двери должны оставаться закрытыми.

***

Темноволосый мальчик с волнением смотрит на Шестую, еле переставляющую ноги и согнувшуюся от боли в животе. Он просовывает руку через решетку и кидает ей кусок хлеба. Мало, но это всё, чем он может ей помочь. Он ещё ни разу не видел чтобы человек, пусть и голодный, так жадно набрасывался на пищу. Девочка закончила жутковатую трапезу и оглянулась по сторонам, убедившись что никто не смотрит. Она легонько кивнула своему спасителю в знак благодарности. У Седьмого на секунду появилась надежда на то что она поможет ему в обмен на его жест доброй воли. Ребёнок в дождевике виновато потупил глаза, старясь не встречаться взглядом с мальчиком. Он позвал её. Тихо, но жалобно. Незнакомка на мгновенье замерла, глядя на него. Но лишь на мгновение. Беглец услышал, как она ускорила шаг, растворяясь в темноте. Это была их первая встреча и, как казалось Седьмому, последняя. Он и представить не мог что их дороги ещё пересекутся. …Четыре… Серый экран телевизора громко шипел на неё. За дверью послышались торопливые шаги и дверь с лязгом открылась. Да, уловка с телевизором сработала отлично. Шестая успела отбежать в угол и затаиться там. Противник не слышит её и, кажется, даже не догадывается о том, насколько он близко к маленькой беглянке. Самое время убираться отсюда, но она не могла отвести взгляд от экрана. Закрыв глаза ладошками, она попыталась заглушить голос, кричащий её имя из глубин сознания.

***

"Зачем"? С её губ не успели сорваться слова, но Моно понимал вопрос без слов. Он не смог противостоять зову и сделал то, о чём сильно пожалел. С каждым разом влияние трансляции становилось всё сильнее и, на этот раз, Шестая не успела вовремя вмешаться. В конце коридор была его ошибка. Когда длинные холодные пальцы сомкнулись, Шестая поняла что это, возможно, конец, но конец только для неё. Она очень бы хотела сейчас вновь почувствовать свою руку в его ладони и поблагодарить за тот путь, который они преодолели вместе. Попрощаться, как прощаются хорошие друзья. Чуть позже она пожалела о своём желании встретиться с ним ещё раз. Он не должен был приходить сюда. Не должен был искать. Не должен был найти. Её забрали, но не для того чтобы убить. ОНО хотело чтобы Моно пришёл за ней и его план сработал отлично. Его упрямство стало его же ловушкой. Шестой не хотелось быть приманкой. Только не для Моно. Только не таким образом. Есть двери, которые не нужно открывать и одна из таких дверей - привязанность к кому-либо. Шестая поняла это, когда в комнате появился знакомый ней силуэт друга. Если бы ему была безразлична судьба Шестой, спасал бы он её? Захотел бы рисковать? Пришлось бы Шестой с замиранием сердца смотреть как он шаг за шагом подходит к проклятой западне? Он понимает, что из-за него Шестая попала в беду и сам может во-вот попасть в беду из-за неё. - Моно, стой на месте! Не подходи! Боялась бы она так за него, если бы не позволила себе привыкнуть к нему? Сблизиться и поверить в то что они могут быть друзьями. Если бы в её душе не было того тепла и трепета, который она старалась заглушить всеми силами и имени которому не знала до сих пор. Шестая попыталась отстраниться от экрана и не показываться на глаза, но шанса ей не дали. - Уходи отсюда! "Он вообще меня слышит? Может слышать"? Уже близко. Совсем близко. Слова Шестой слышны слишком приглушенно. Моно думает что его зовут, просят о помощи. - Отойди от меня, - она чувствует, как в её голосе звенят нотки негодования и... отчаяния. Она не хочет его видеть. Не сейчас. Не при таких обстоятельствах. Его руки слишком тёплые и сейчас его тепло обжигает пальцы. Он тянет её, пытается вытащить из экрана. Это не имеет смысла. Её не отпустят. Голос, который звучал раньше звонко и который Шестая слушала с радостью, кажется диссонансом от которого охота убежать. Но бежать больше некуда. Она чувствует как её затаскивают обратно, вырывая из рук Моно. Его тонкие пальцы больше не жгут запястье. Шестая чувствует что падает в темноту, которая поглощает её чувства и мысли. Нет ничего, кроме тишины, в которой звучит знакомая ей мелодия. Её мелодия. …Пять… Шестая вытерла рукавом алую жидкость, капающую с губ. Последним что она помнила был звон разбитого стекла и крик Хозяйки, тело которой лежало на полу подле её ног. Голод отступил, но девочка чувствовала что это ещё не конец. Она не знала, что ждёт её впереди, но понимала что что-то в ней стремительно меняется, заполняя пульсирующую пустоту. Шестая подошла к осколкам зеркала, собирая их воедино. Кусок за кусочком она собирала своё отражение воедино, но из зеркала на неё смотрело чьё-то чужое лицо - бледное и пугающе холодное, покрытое тонкой паутиной трещин. Вместо кожи - кукольная маска, вместо глаз - чёрные провалы. Только сейчас она заметила, что на месте глаз нет одного осколка...

***

Эхо оглушает её, разрывает тишину. Шестая заслоняет шкатулку и бросается в его сторону как разъярённый зверь. Его голос, бывший когда-то маяком, на который она шла, резонировал в её ушах и злил её ещё больше. Она наотмашь бьет по нему, заставляя отлететь в сторону тряпичной куклой. Пусть это эхо навсегда замолчит. Перестанет терзать её разум. Моно снова встаёт на ноги и окрикивает подругу. Не теряет надежды на то что она его всё ещё помнит, что узнаёт и не причинит вреда. Они через многое прошли вместе и сейчас... он верит что Шестая слышит и её можно спасти. Нужно спасти. Ей было так хорошо здесь. Одной. Она помнит и о, боже, как хорошо она его слышит. Но все те воспоминания, оставшиеся по ту сторону экрана, отразились в сознании как в кривом зеркале. В свете телевизионной башни тот росток, который мог бы проклюнуться и стать чем-то особенным и невероятно нежным, пророс сквозь неё как ядовитая лоза. Странное тепло, которое и раньше не было понятно девочке до конца, с изнанки выглядело ещё более пугающим. Чужеродным. Враждебным. Ему было не место в этом и без того тесном мирке. Шестая не хотела причинять боль, но Моно оставлял выбора. Зачем он снова разрушает двери, за которыми она прячется? Зачем разоряет то, за что Шестая так отчаянно цепляется? Когда его не было рядом, была лишь тишина и музыкальная шкатулка. Её мелодия успокаивала и позволяла забыть о ужасающем мире за пределами комнаты. И сейчас ей было так же хорошо. Не было того мира, в котором она была вынуждена то и дело спасаться и выживать. Это был её мир, который она не хотела отдавать или делить с кем-то. Не могла позволить Моно рвать его на части. Если он не хотел ей зла, то почему он просто не оставил её? ... Шесть ... Холл заливает слепящий свет. Всего пара шагов и она на свободе, несколько рывков и этот кошмар закончится для неё навсегда. Шестая не хотела оглядываться назад, смотреть на длинный коридор столов и на бездыханных гостей, лежащих на полу. Она понимала, что оглядываться назад уже нет смысла. Там за спиной нет никого, кто был бы ей дорог. Шестая сжала бледную ладонь в кулак, но не почувствовала в ней знакомого тепла. Только память о прошлом, как тень, продолжала преследовать её. *** Волны покачивали старую прогнившую дверь и уносили их прочь от Чрева. Труба, венчавшая верхушку Чрева, с каждой минутой всё сильнее уходила за горизонт, теряясь в рыжих лучах закатного солнца. Кто бы мог подумать, что столь ужасное место снаружи может быть таким живописным? Шестая подняла взгляд на мальчика, сидящего на другой стороне двери, и до сих пор не могла поверить своим глазам. Их снова было двое - как тогда, когда Шестая вместе с Моно покинула Пустоши. Она не знала почему, откуда и, главное, как именно юноша смог отыскать её посреди океана, но молча была ему благодарна. На языке вертелось множество вопросов и несказанных слов, но шестая только тихо подползла к нему и шепнула: - П...прости меня. Моно успокаивающе кладёт руку ей на плечо, его лицо всё так же скрыто бумажным пакетом, но она знает, что на нём нет злобы или презрения. Она чувствует это по голосу. - Я уже простил тебя. Давно простил. Шестая впервые за долгое время чувствует себя в безопасности. Рядом с ним так спокойно и хорошо. Как когда-то давно, когда они просто сидели у огня и между ними не было зияющей пропасти. Не было выбора, о котором Шестая могла бы жалеть. Шестая встрепенулась от мыслей, которые вновь некстати влезли в голову и поняла что готова заплакать. Девочка, совершенно неожиданно для себя, уткнулась в его плащ и тихо выдохнула. Ей не хотелось показывать свои слёзы. Она не верила в то что он так просто готов понять её и простить за всё. Свет потихоньку тускнеет и над водой начинает сгущаться туман. - Тебя что-то беспокоит? - он говорит это так, словно искренне не понимает что Шестая сделала что-то плохое и что его доброта сильно бьет по её совести. От этого было так же больно в душе как бывает больно глазам, когда они смотрят на свет после долгого пребывания в темноте. - Спасибо тебе за всё, - он прижимает её сильнее к груди и Шестая понимает что раскаяться во всём намного сложнее, чем просто отпустить, - но я не знаю, заслушиваю ли я прощения. Готова ли сама простить себя?.. Он тихо смеётся и ласково гладит её по щеке. Капюшон соскальзывает с головы, открывая лицо. - Конечно заслуживаешь, - ладонь треплет её спутанные волосы, - ты просто немного запуталась, но ты уже всё осознала, верно? Шестая молча кивает. Он и правда понимает это? - Я больше никогда не оставлю тебя, - она поднимает на него взгляд, - если ты сам не захочешь... - Конечно ты не оставишь, - перебивает её Моно спокойным голосом. Шестая молча смотрит на него. Неясная тревога проскользнула в её голове, но она тут же попыталась от неё избавиться. - И я тоже тебя не оставлю больше. Где бы ты ни была, знай, я всегда рядом с тобой. Волна качнула дверцу и мягко вынесла на сушу. Туман рассеивается перед её глазами, открывая вид на песчаный берег, над которым возвышаются тёмно-серые бетонные стены с пустыми провалами окон. Город. Шестая с непониманием глядит на Моно и испуганно отползает назад. Она хочет задать вопрос, но спутник успевает дать на него ответ раньше. - Это мой новый дом. Кажется, ты уже бывала в нём, верно? Она не отвечает. Чувство тревоги всё сильнее сжимает её изнутри, не давая встать с места или убежать. Да и куда бежать? Позади неё море, а впереди - "дом", из которого она бежала на Чрево и в который вернулась. - Как ты нашёл меня? - голос предательски дрогнул. Тёмные провалы окон глядели на неё тысячами глаз. Моно как-то неестественно наклонил голову на бок и снял пакет, скрывающий лицо. Он упал на песок, и сильный порыв ветра унёс его прочь. Юноша встал на ноги и подошёл ближе к испуганной Шестой, присев перед ней на одно колено. Он приподнимает её голову и их взгляд пересекается. - Я наблюдаю за тобой. Даже если ты меня не видишь. Серые глаза кажутся бесцветными. Она не знает, всегда ли они были именно такими, но сейчас они выглядят как два стекла, в которых играет бледный свет. Они выглядят жутко, но Шестая не может отвести от них взгляд. - На суше, на воде или глубоко под ней - трансляция распространяется далеко за пределы Города. Тебе не нужно его видеть - сигнал сам тебя найдёт. Перед глазами мелькаю тёмные зигзаги, похожие на помехи. Сердце в груди замирает и вновь обдаёт ледяной холод. Тонкие пальцы берут её ладонь и крепко сжимают. - Просто держись крепко, - Шестая чувствует что теряет сознание, - и все у нас будет в порядке...

***

Она резко открывает глаза и понимает, что заснула у самой кромки воды. Холодные волны всё с тем же шумом разбиваются о камень. Она не знает, сколько времени она так пролежала, но холод заставил её проснуться. Бледные руки слегка подрагивали. Шестая приподнялась на онемевших ногах и оглянулась. Всё та же труба, открытые двери, ведущие обратно на корабль и крик чаек. Только где-то вдалеке клубился туман над водой. Густой и непроглядный. Она вгляделась вдаль и ей на миг показалось, что где-то за ним на другом берегу виднеется яркий огонёк Телевизионной башни.