***
Амрит сидел на кровати и смотрел мультик про жёлтую губку, что живет на дне океана. Вчера папа оставил ему свой планшет, и мальчик радостно использовал его в своих целях. Амрит весело смеялся над непутевой губкой, она помогала ему хоть на время забыть о ноющей боли в груди. Сегодня первый день, когда оба родителя ушли из больницы. Они вместе работали в юридической фирме, мальчик точно не знал, какие важные дела заставили их уйти, но был не против. Он заверил плачущую маму, что будет слушаться медсестёр, что всё будет хорошо. Мама же обещала, что вернётся, как только сможет. Громко всхлипнув в последний раз, она поцеловала сына в лоб и практически выбежала из палаты, видимо, боясь передумать. Тем временем жёлтая губка надоедала своему соседу, что очень забавляло Амрита. — Над чем ты там смеёшься? Мальчик поднял глаза над планшетом. В дверях стояла девочка чуть младше его. Две косички, голубые глаза, над левым — розовый пластырь, за спиной — розовый рюкзак. — Боб снова разозлил Сквидварда, — ответил Амрит. — О, я люблю Боба! — с этими словами девочка скинула рюкзак на пол и уселась в кресло у кровати Амрита. — Что у тебя случилось? — указал мальчик на рассечёную бровь. — Упала с лестницы, — отмахнулась девочка, вперившись взглядом в планшет с мультфильмом. — Как ты упала? — допытывался Амрит. — Не всё ли равно? — начинала раздражаться девочка. Ей не терпелось узнать, чем закончится история у жёлтой губки, — Бесёнок меня столкнул. Амрит в недоверии поднял брови. — Я сказала, что у него кривые рога, он обиделся и столкнул меня с лестницы, — как ни в чем не бывало сказала девочка, — Ну всё, давай смотреть! Амрит попытался вернуть внимание Бобу и его приключениям, но ему не давали покоя история его гостьи. — Твои родители знают, что ты играла с бесенком? — через пару минут спросил Амрит. — Папа не разрешает мне с ним общаться, говорит, что это опасно, — не отрываясь от экрана, ответила девочка. Амрит вообщем-то был с ним согласен. Он покрутил на запястье браслет с волком, что оберегал его от злых духов. Девочка заметила это движение. — У меня тоже есть! — обрадовалась она, — Сама сделала. С этими словами она начала рыться в своём рюкзаке, вытаскивая все подряд и складывая прямо на кровать Амрита. В какой-то момент в бок мальчика слегка ударила небольшая золотая чаша. Он взял её в руки, покрутил. Холодный металл приятно ласкал кожу. — Что это? — спросил Амрит. — Это папина, — бросила девочка и победоносно возвела руку с бисерным браслетом. Но Амриту были не интересны девчачьи украшения, ему очень понравилась эта странная чаша. Вдруг дверь в палату отворилась, на пороге стоял мужчина. — Вот ты где! — обратился он к девочке, — Клио, сколько раз тебе говорить: нельзя вот так уходить без спроса. Он не злился, но морщинка между бровей стала отчётливее. Клио же даже ухом не повела. Девочка, хихикая, собирала свои вещи обратно в рюкзак. Когда очередь дошла до чаши, Амрит не спешил вернуть её владельцам. Вместо этого он обратился к отцу Клио. — Что это такое? Дастан подошёл ближе к детям. Он посмотрел на мальчика, ему не нужно было спрашивать его имя, он понял, кто перед ним, как только вошёл в палату. — Это называется поющая чаша. Вот, смотри, — Дастан забрал из рук Амрита чашу. Мужчина присел на кресло рядом с дочерью, достал из её рюкзака какую-то продолговатую палку. Амрит подумал, что она похожа на ту, чем мама делает ему пюре. Дастан легонько ударил этой палкой по чаше и начал водить ею по ободу. Амрит услышал ни с чем не сравнимый звук. Это был не колокол, и не барабан. Но от этого звука зарождалось тепло прямо в груди и растекалось по всему телу. Он не заметил, как всё закончилось. Но заметил, что боль, которая зудела и мучила его днями, прошла. Мальчик некоторое время невидящими глазами смотрел на дверь, пока она не открылась. Клио и Дастан попрощались с Амритом и ушли. А тот ещё немного пытался понять, что же с ним случилось. Но уже совсем скоро его вниманием снова завладела жёлтая губка, что живёт на дне океана.6. Дастан
18 марта 2021 г. в 12:12
Пасмурным летним утромна лужайке во внутреннем дворике своего дома Дастан заканчивал утренние упражнения медитацией. Он любил прочувствовать каждую клеточку своего тела, в чём ему помогала йога. Музыкант проделывал это каждое утро, что уже стало его ритуалом. Но в этот день эта гармония нарушилась громким детским криком, доносящимся из дома.
Дастан резко открыл глаза, вскочил со своего коврика и бегом направился на звук. Его глазам предстала ужасающая картина: маленькая девочка сидела на нижней ступеньке лестницы, прижимала руки к лицу и громко плакала. По предплечью текла кровь. Мужчина подбежал к дочери, присел перед ней на корточки и попытался отнять руки от лица.
— Клио, милая, что произошло? — ласково спросил он, осматривая лицо ребенка.
— Я о-о-оступилась, — прохныкала девочка. — Промахнулась мимо ступеньки.
— Нужно обработать рану, у тебя бровь рассечена, — сказал Дастан скорее себе, чем дочери.
Он поднялся, пошёл в сторону кухни, но вдруг споткнулся обо что-то, едва сам не упав. Дастан, нахмурившись, оглядел пол и увидел, что ему помешал пройти детский розовый рюкзак с Барби. Половина содержимого разлетелась по полу: всюду лежали карандаши, тетради, в углу — розовый заяц. Дастан быстро закинул все вещи обратно в рюкзак, который оказался на удивление тяжёлым. «Интересно, что она туда еще напихала», — подумал музыкант.
Через некоторое время после того, как рана Клио была обработана, слёзы вытерты, а телефонный разговор с женой завершён, Дастан, по настоянию благоверной, вёз их дочь в больницу, чтобы убедиться, что всё в порядке. Он вёл свой старенький седан очень аккуратно, изредка поглядывая в зеркало заднего вида на Клио. Та, в свою очередь, выглядела очень даже бодрой. Плюшевый заяц удобно устроился на её руках, а розовый рюкзак, который ни в коем случае не мог остаться дома без хозяйки, примостился рядом.
Пошёл мелкий дождь, и Дастан вспомнил, что впопыхах оставил все свои вещи для йоги на улице. Надеясь, что от влаги с ними ничего не произойдёт, он включил радио. Заиграла песня какой-то очень известной молодой певицы, имени которой Дастан не помнил. Но, похоже, его дочь знала эту песню наизусть, ведь начала подпевать и пританцовывать на заднем сидении. Дастан улыбнулся и прибавил звук.
Он знал, что музыка лечит. И, оказавшись в Кругу целителей, только больше убедился в этом. Дастан был гитаристом в малоизвестной группе. Особо больших гонораров он с этого не имел, но всегда играл с душой.
Когда он пришёл в группу, удивительным образом его коллеги отказывались от вредных привычек. Солист слез с наркотиков по собственной воле, клавишник перестал пить, а у барабанщика каким-то чудом снова стал видеть правый глаз. Конечно, всё это происходило постепенно, и никто не связывал все эти события с Дастаном. На их концертах немногочисленным поклонникам становилось легче и душевно, и физически. Ночные клубы не любили приглашать их группу, ведь никто из зрителей никогда не покупал алкоголь в баре, выручка практически нулевая. Но Дастан знал, что всё идёт как надо.
Вот и сейчас, наблюдая за поющей дочерью, он знал, что едет в больницу не только из-за неё. Пришло его время помогать мальчику Амриту, только пока он не видел, что именно ему нужно будет делать.
В приёмном отделении было на удивление тихо. Дождь тихонько стучал в окна, добавляя умиротворения больнице. Дастан и Клио пошли в том направлении, куда им указала медсестра на посту. Девочка ни на секунду не расставалась со своим рюкзаком и даже тогда, когда молодая врач начала её осматривать, отказалась его снимать.
— Всё хорошо, — улыбнулась врач, когда закончила осмотр, — Сейчас только наклеим пластырь, вот так. Всё, готово.
Дастан посмотрел на свою храбрую дочь, над бровью которой теперь красовался розовый пластырь в цветочек.
— Вам нужно подписать две формы на посту, — обратилась к мужчине врач.
— Да, конечно. Милая, посидишь здесь? Я скоро вернусь.
Клио лукаво посмотрела на отца и кивнула. Но когда Дастан вернулся, её уже в смотровой не было.