***
Коулу 11, и он готов отдать всё что угодно, лишь бы с самым важным человеком в его жизни всё стало хорошо. Мама заболела чем-то, что не лечится, но надежда остаётся. До того момента, как отец приводит его в комнату матери. Она сидит в кровати и кашляет. И мальчику, уже почти подростку, становится страшно. Что если мама не вылечится? — Коул! — его мама слабо улыбается, и ему на мгновение становится легче. — Привет, мама, — он быстро подходит, почти подбегает к её кровати. — Папа сказал, что ты подрался в школе, — когда она смотрит на него таким взглядом, Коулу становится неуютно и стыдно, а ещё в душе продолжает ворошиться страх. Что если из-за его поведения мама не выздоровеет? — Они обижали других детей, я правда не хотел, но они не слушали! Прости, мама, я не буду больше ни с кем драться, и сделаю так, чтобы ты гордилась мной, — он почти готов расплакаться, несмотря на то, что сильные мальчики не плачут, а он очень сильный. — Коул, я уже горжусь тобой, — ребёнок в неверии поднимает на неё взгляд. Гордится? Но учителя говорили, что те, кто дерутся, — плохие, как же можно гордится плохим? — пообещай мне пожалуйста, дорогой, что ты будет помнить о цитате. И всегда будешь ей следовать. — Я обещаю! Всегда буду помнить о твоих словах, — и не выдержав больше, обнимает её, настолько сильно, насколько хватает сил, боится, что вот он её отпустит, а она куда-то испарится. Мама обнимает его в ответ. И Коул чувствует, что это их последнее объятие, но не начинает плакать. Потому что он сильный, потому что он должен противостоять тем, кто жесток и несправедлив. Ради мамы. Спустя несколько дней браслет слов на запястье становится чёрным. Мама умерла. Мир Коула разрушен.***
Коулу 14, и он сбегает. Вернее сказать, что он полуофициально уходит из школы Марти Опенгеймера. Он ещё не знает, что делать дальше, но точно не танцевать. Отец танцует. А он на него зол. Да и танцевать он не умеет. Как он может быть таким спокойным?! Как он может петь, танцевать и веселиться?! После… После того, как она ушла. У них же тоже связь, они родственный души! Злость перешла в горечь. Он не хочет его видеть и понимает, почему у них нет связи. Потому что они друг другу не близкие люди. Они слишком разные. Мама рассказывала о своей работе очень мало, но одно Коул знал точно — она много путешествовала. В этот момент он посмотрел на горизонт и увидел горы. Что-то в них привлекло его. Альпинистом парень ещё не был, но видимо пришло время попробовать.***
Коулу всё ещё 14, когда он покоряет одну из самых высоких гор Ниндзяго. Он обгоняет лучших альпинистов, и парень совершенно без понятия, как он это делает. Возможно ли, что он нашёл своё дело? Но внутри всё ещё скребутся скорбь по матери и злость на отца, который словно забыл о нём. И об обещании заботиться и беречь. Коул знает, что ему не стоит снова пускать эти мысли в голову, прогоняет их и продолжает забираться выше. Последнее, что он ожидал увидеть на вершине — это старика пьющего чай из ярко-голубого чайника с рисунком дракона. Старик был одет пусть и довольно просто, но очень необычно. Кто же в Ниндзяго носит традиционную одежду, да ещё белого цвета с конусообразной шляпой? Ну кроме императорской семьи, но даже они надевают такое только в важные дни на церемонии. Старик улыбается в усы, словно бы знает, о чём Коул думает. От этого становится не по себе. Он делает глоток чая и заговаривает первым: — Здравствуй, — голос приятный и явно дружелюбный. — Как Вы… Вы кто? — Коул настолько удивлён тем, что старик смог забраться так высоко, куда даже опытные альпинисты не совались, что даже дар речи почти потерял! — Может это вопрос, который должен задать я? — юноше казалось, что старец и так знал ответы на вопросы, но зачем-то ждал ответа от него. Но Коул внезапно почувствовал какое-то ничем не объяснимое доверие к этому человеку, — но для начала я лучше спрошу: почему ты покоряешь горы? — Я… Я потерял кое-кого. Отцу стоило бы грустить или хотя бы злиться, но он просто… Он… — от сдерживаемой злости и горечи парень даже запинается и не может продолжить, но его на это побуждает неожиданный собеседник. — Да? — мужчина смотрит не осуждающе, как соседи, не разочарованно, как отец и не с жалостью, как учителя из школы грёбаного Опенгеймера. Он смотрит… понимающе, словно бы и ему приходилось терять близких людей. Поэтому Коул продолжает. — Но он проводит всё время со своим квартетом, танцует и поёт, его никогда нет дома! Он даже оставил все домашние дела на меня! Когда она… она ушла… На меня легло много ответственности, а он даже пальцем не пошевелил! Да как вообще можно танцевать и петь в такое для нас время?! Когда старик открывает рот, чтобы ответить, Коул внезапно ощущает что-то особенное, что-то важное. Что сейчас произойдёт что-то важное. — Скорбь принимает разные формы, кто-то… — Кто-то танцует и поёт, а кто-то покоряет горы, — парень и сам не понял, как так получилось, что он закончил предложение за другим человеком. И тут он осознает, почему эти слова так знакомы, почему он чувствует доверие к этому старику. Брюнет оттягивает ленту сумки, чтобы показать седому мужчине свою фразу на ключицах. Глаза старца расширяются и тот тоже показывает ему место фразы. Кто же мог знать, что судьба сведёт его с родственной душой именно сегодня? Когда юноша немного отошёл от шока, он задал единственный вопрос: — А почему вы забрались на гору? И мужчина, уже всё понявший и осознавший, ответил: — Чтобы найти тебя, Коул. Я Мастер Ву. И отныне твой учитель. Мир Коула, разрушенный после смерти самого важного человека, понемногу начинает восстанавливаться.