P. O. V. Кен
Он никогда не был добрым существом, и все свои поступки совершал, словно назло кому-то. Вот и умер так же… Говорят, что многие перед смертью чувствуют свой конец, видят что-то и даже слышат голоса. Но вряд ли он видел что-нибудь. За день до смерти он выглядел точно так же, как и всегда – безумно и обозлёно. Сейчас уже трудно представить, что чувствовал НоуНек, когда поздно вечером зайдя в лабораторию, обнаружил своего давнего товарища. Тогда он лежал на спине, на холодном грязном полу, зажав между пальцев горлышко разбитой склянки. Спустя всего минуту, он рассказал мне о своей находке. Голос был на удивление спокойным и тихим. Все последующие часы вплоть для его похорон были, наверное, самыми странными в жизни целой Империи.***
А Вы знаете, что происходит, когда с грешной земли чья-то душа устремляется в небо? Увы, но ничего. Просто был он – и нет его. Не важно, что он был кому-то дорог, просто надо так и всё. Честно сказать, я не очень та переживал по поводу смерти своего учёного, ведь он мне был никем. Просто пусто станет теперь во мрачной лаборатории, но не на долго, лишь до тех пор, пока я не найду ему замену. Кто-то скажет, что я слишком равнодушен и несправедлив, но это не я – это жизнь такая. Не существует незаменимых; одним безумным гением меньше – одним больше. Не всё ли равно? Давным-давно я потерял отца и мать. Они оба ушли из моей жизни, ни весточки не оставив на прощание. Помню, как в гордом одиночестве рыдал ночь напролёт, уткнувшись в подушку, но ничего – привык. Морально я потерял и собственного брата, когда только завёл с ним войну. Ведь уже тогда я почти перестал ощущать с ним всякую родственную связь, так что же будет, когда он действительно отойдём в мир иной?.. Но как-то не хочется думать об этом, так что пусть ещё поживёт. Я видел много смертей в своей жизни. Жалкие крысы падали прямо на улицах от голода, а возможно и от какой-то тяжёлой болезни. Мой братец, глупый, пытался им как-то помочь, но всё четно. А жизнь на этом не заканчивалась. Думаю, что те, кто уже не с нами, сейчас намного счастливее, чем мы. Ведь они покойны, а мы крутимся по этой жизни, словно в колесе, мучаемся над несущественными проблемами, выдумываем себе трудности и всё такое…***
Я пошёл на похороны поздно, посчитав речь священника скучной и пустой. Дело происходило как всегда, недалеко от Скорбящей Ивы. Это могучие дерево росло посреди небольшого холма, с одной стороны которого протекала как никогда спокойная речушка, а с другой виднелся крутой обрыв, с которого если упадёшь, то разобьёшься насмерть. Тихонько я подошёл к небольшой толпе, устроившейся возле чёрного гроба. По идее, скоро его должны были опустить на воду, дабы проводить скончавшегося в «последний путь». Я прошёл вперёд, остановившись совсем рядом со священником, который, в свою очередь невольно поднял на меня свой полный сожаления взгляд, так и не останавливая своей длинной речи. Неожиданно я почувствовал, как что-то тёплое коснулось моего плеча. Медленно обернулся – это был Эйб. Странно, что это Сопротивление делает на похоронах у собственного врага? - Кен, - его голос дрожал, будто выражая какую-то скорбь, - мне очень жаль… Правда. Глупый. Он думает, что я страдаю из-за смерти соратника. Несколько секунд я смотрел ему прямо в глаза, не выражая абсолютно ничего. Удивительно, но он даже не отвёл взгляда… привык, наверное. - Всё нормально, - голос предательски охрип, и я озарил своё лицо фальшивой улыбкой. Не желая оставаться более среди всей этой серой толпы, я пожелал отправиться к обрыву. Развернувшись, направился к нужному месту. Было поздно. Уже темнело, и всё небо заволокло огромными чёрными тучами. Наверное, скоро должен был пойти дождь, но ни единой капли не упало с неба. Я остановился и аккуратно сел на самый край обрыва, свесив ноги вниз. Я не боялся упасть и разбиться, но, несмотря на это мелкие мурашки пробегали по всему телу, когда смотрел вниз. Становилось как-то не по себе. Вдруг что-то тихонько коснулось моей спины. От неожиданности я затаил дыхание. Переведя дух, резко развернулся, желая как можно скорей прогнать «незваного гостя». - Что, слепой? – грубо сквозь зубы процедил я, - А ну проваливая. Только сейчас я заметил мышонка, стоящего прямо за моей спиной. На вид ему было лет шесть-семь, не больше. - Простите, сэр, - тихо отвечал он, - но я действительно слеп. Сразу же после этих слов, я взглянул на глаза мальчика. Они были светло-серого цвета, почти белого, если повнимательней приглядеться. И правда, кажется, он был слепым. Опуская глаза чуть ниже, я начал рассматривать самого мышонка. Белый, словно снег, он показался мне похожим на маленького ангела… Сам по себе он был совсем невысокого роста и худеньким на столько, что мне даже стало его немножко жаль, но я быстро отбросил подобные мысли прочь. Мальчик был одет в какие-то чёрные лохмотья, кажется, значительно старше его самого. На шее я заметил маленький, небрежно вырезанный из дерева, крестик, подвешенный на тонкую нить. Белая трость – символ всех слепых, почему-то отсутствовала у него, и от этого я никак не мог понять, как он ориентируется в пространстве. - Сэр... - его тихий голос вывел меня из раздумий, - Сэр… Скажите, Вы пришли на похороны друга? - Он мне не друг, - отрезал я. - Он Ваш родственник? - Нет. Он мой… слуга. Мальчик почему-то удивился, создавая тем самым небольшую паузу. - Вам грустно? – вновь задал вопрос он. - Нет, - не задумываясь, я покачал головой, - Совсем нет. Совсем… На это он мне ничего не ответил, лишь как-то тяжело вздохнул. Возможно, он чувствовал моё безразличие, раз не переменился в лице. - А ты? Что ты здесь делаешь? – сам того не желая, я продолжил разговор. - Я часто здесь, сэр. Кого только не хоронили… На похоронах все грустят. А Вы не грустите… Я почему-то рассмеялся, больше не хотелось слушать. Отвернувшись от своего маленького собеседника, я начал уделять всё своё внимание грозовым тучам, грозно приближавшимся всё ближе и ближе. Они были похожи на обрывки чёрных плащей, плотно прикрывающих последние лучики бледного солнца. - Сэр… - опять послышался голос, на протяжении уже долгих минут не дававший мне покоя, - Сэр… Скажите, а что впереди? Поначалу я раздражённо повернулся в сторону мышонка. Его светло-серые глаза были устремлены куда-то в пустоту, поверх меня. Затем я медленно перевёл взгляд в сторону обрыва. Недолго думая, резко взял мальчика за лапку и притянул вперёд. - Шагни и узнаешь, - конечно, в шутку, сказал я. Он испуганно отстранился от меня, освобождаясь от хватки. - Н-не надо, - малыш, казалось, вот-вот расплачется, но быстро успокоившись, он продолжил, - Мне кажется, там ничего нет… - Ну как же «нет»? Такого не бывает. - Если шагнуть туда, то можно упасть… Расскажите, что находится внизу? - Там, - я с опаской взглянул вниз, в пустоту. Если приглядеться получше, то можно было увидеть реку и острые, как копья, скалы. Вдали же – чёрный голый лес, - Там… Река. - Красивая? - Ну… Да, красивая. Почему-то не хотелось мне рассказывать мальчику про серый пейзаж, да и самому не хотелось за ним наблюдать. - А что ещё? – заинтересованно вопрошал слепой, от нетерпения тряся меня за плечо. - Ещё?.. Лес. - Зелёный? - Зелёный. Там где-то даже птички летают… Красиво. А ещё холм. Тоже зелёный, весь в траве. А там домик, маленький такой. Возле него двое детей бегают, в салочки играют… На самом деле не было детей… В ту минуту перед моими глазами пролетело всё детство. Это мы с Эйбом много лет назад играли в салки. Мы смеялись, веселились и просто были счастливы. Но было это довольно давно. Думаю, что если я был бы более сентиментальным, то прослезился бы. - А небо? - Что? - я не сразу понял вопроса ребёнка, - Небо? - Да, небо. Какое оно? Опять посмотрел на мальчика. Он светился от счастья, а на лице его сияла детская, невинная улыбка. - Оно красивое... Сегодня просто чудесный закат! – я вновь погружался в детство, - Солнце уже почти закатилось. Будто огромный огненный шар медленно опускается за горизонт, окрашивая при этом всю синеву небес в яркие красивые тона. В бардовый, красный, розовый, оранжевый, жёлтый… - грустно было при этом наблюдать за чёрными тучами, но я продолжал, - Какая же это красота! Все цвета такие мягкие, нежные. Разноцветные полосы, облака, окрашенные в фиолетовый, медленно проплывают по… - Пора идти домой, - мои красивые речи прервал чей-то чужой голос. Вздрогнув, я обернулся. Позади слепого мальчика стояла безумная нищенка, опустив свою грузную лапу ему на плечо. Я многое слышал раньше об этой загадочной персоне. Однажды даже ходили слухи, что она продала свою душу самому Еното-Дьяволу, но лично я считаю это глупыми сплетнями. Знаете ли, недолюбливаю всё сверхъестественное. В это же время слепой мальчик совершенно не выглядел удивлённым или испуганным. - Вы знакомы? – не церемонясь, тут же спросил я. - Это мой ребёнок, господин, - твёрдо заявила та. - Что ещё за... - не веря своим ушам, я перевёл взгляд на мышонка. Он больше не улыбался и не сиял от счастья, а с грустным видом, незаметно для самой нищенки, покрутил пальцем у виска. И тут всё встало на свои места. Теперь ясно, что ребёнок делает на чужих похоронах. Если умалишенной крысе вздумалось, что мышонок – это её сын, то я вполне не удивляюсь, что она затащила его сюда. Нищенка развернулась ко мне спиной и ещё раз позвала за собой мальчика. Тот небрежно помахал мне лапкой и, бросив на прощание тихое «спасибо», кажется, отправился следом. Решив не вмешиваться в не своё дело, я лишь вновь отвернулся в сторону пустоты, желая ещё раз очутиться в детстве. Вот уже закрываю глаза, словно засыпаю, крепко сжимаю какую-то корягу, чтобы не упасть. Подул холодный ветерок, недалеко от меня пару капель упало с небес, разбиваясь о землю, после чего послышался какой-то посторонний звук и… - Дьявольщина! Деспольщина! – мерзкие выкрики нищенки нарушили всё. Разозлившись, я резко обернулся в сторону шума и, хотел было высказать всё, что я только думаю, как меня охватил ужас… Безумная Нищенка стояла на самом краю обрыва, схватившись руками за голову. Она смотрела вниз, где простилалась во мраке пропасть с острыми, как копья, скалами возле бушующей реки. На одной из самых высоких вершин не трудно было различить подвешенный на тонкую нить деревянный крестик, совсем недавно прибывающий на шее того самого слепого мальчика, который, кажется, просто шагнул вперёд, туда, где закат и речка...