Сказка на ночь, или Сцены из частной жизни.

Мышка бежала, хвостиком задела, яичко упало и разбилось. Русская народная сказка

1

От чтения книги Летицию отвлек грохот – кошки сбросили со стола шкатулку с материнскими драгоценностями. Тин, весело подскакивая, начал теребить нитку жемчуга. Мурра ловко ударила лапой по броши, и та улетела под диван. Кошка подпрыгнула, соединив четыре лапы вместе, и изогнув спинку дугой, мягко опустилась на пол. Потом она гордо вскинула хвост и поскакала боком по комнате. Тин на миг, опешив от такой прыти своей подружки, выпустил бусы. Мурра подлетела к ним и подцепила лапкой. Кот ухватил жемчуг с другой стороны и бросился бежать. Кошка помчалась за ним. Нитка лопнула, и жемчужины раскатились по полу. Но кошки уже забыли про них и весело носились друг за другом, скользя на поворотах и сшибая стулья. Вот Тин взлетел на шкаф, оттолкнулся от него и приземлился кошке на спину. Та, изогнувшись, игриво куснула его за бок и сбросила. Вот уже кот летел за Муррой. Летиция лишь ошеломленно смотрела на буйные кошачьи игры. Вскоре прибежала Хасинта, ахнула и бросилась за кошками. Троица пробежала по дому и вылетела в сад. Госпожа Террел, устало вздохнув, полезла доставать брошь из-под дивана. Достав её с большим трудом, решила приколоть к платью и уколола палец о неудобную застежку. Темная капелька крови проступила на коже и медленно покатилась вниз по руке, следом набухала следующая. - Да! Кровью клянусь, - пошутила она. - Думайте, что говорите, и чем клянетесь, - отрывисто бросил Алва. Летиция медленно села на пол. Почему не надо клясться кровью? Как же нестерпимо блеснули его синие глаза тогда. Что он знал? Когда-то она читала, что в незапамятные времена клятва кровью считалась нерушимой. Нарушивший её был обречен – невесть откуда выползала некая тварь и пожирала его. Или что-то еще нехорошее случалось. Происходило сие событие на восьмой день после нарушения клятвы. Хотя, пожалуй, нет... Вроде бы на шестнадцатый? Рокэ Алва кому-то поклялся кровью? Рокэ Алва верит в древние сказки? Но он же разумный человек! Но этот разумный человек зачем-то сдался ради никчемного короля и оказался на свободе лишь после его смерти. Этот разумный человек был очень зол, когда она так неосторожно поклялась кровью. Значит, кровью он поклялся. Но когда? Зачем? Присяга? - Фелипе! Хасинта! - крикнула женщина. Молодые люди появились вместе с кошками, которые вели себя, словно они всегда были чисты и невинны. Хасинта сразу начала приводить комнату в порядок, а Фелипе получил приказание найти книгу с какими-нибудь уставами и присягами. Для кэналлийца невозможного не было. К тому времени, как Хасинта закончила убирать устроенный кошками кавардак, молодой человек уже принес нужную книгу. Летиция тут же стала её изучать и отмахнулась от Хасинты, сокрушавшейся из-за порванных бус. - Дора, часть жемчужин так и не нашлась. Наверно, в щели между досками провалились. Надо бы их оторвать и поискать. - Не стоит, девочка. Я их все равно не ношу. Брось их в шкатулку. - Хорошо, дора. Только нанижу. Да и шкатулочку кошки разбили. Я Фелипе отнесу, хорошо? - Да, Хасинта. Только не беспокой меня пока, - госпожу Террел совсем не интересовали ни бусы, ни шкатулки. Женщина целиком погрузилась в книгу и размышления. Вскоре Летиция обнаружила, что упоминание крови было лишь в одной клятве - клятве, приносимой королю Первым маршалом Талига. Получается, чтобы не погибнуть на шестнадцатый день от рук неведомой силы, Первый маршал Талига сдался на милость узурпатора. Причем оный узурпатор мог отправить его в Закат сразу же. Да, не сходится. За шестнадцать дней можно многое сделать. Летиция сжала виски. Нет, там было еще что-то. Клятвопреступник платил не только собой. Семья? У Алвы нет семьи. У него даже кошки нет. А что у него есть? Армия? Нет, она принадлежит государству и королю. Слуги? Вассалы? Кэналлоа! Конечно! Кто же погубит людей и цветущую землю?! Свою родную землю! Неужели древние сказки оказались правдой? Не может быть, чтобы за чьи-то неосторожные слова платили другие и так страшно. Но герцог в это верит, а Рокэ не сумасшедший и не ребенок. Значит, так оно и есть. Женщина стала вытаскивать из прически шпильки, пытаясь избавиться от головной боли. Мысли путались и рвались. Страшные сказки внезапно обернулись не менее ужасной реальностью. Герцог пожертвовал собой, спасая родную землю… от чего? От гнева богов? Урагана, наводнения, землетрясения? Надор! А если он провалился не просто так? Если маленький пакостник умудрился принести кровную клятву и нарушил её. Шестнадцатый день. Что произошло за шестнадцать дней до землетрясения в Надоре? Вынесение приговора герцогу Алва судом неправедным. Значит, клятва оруженосца. Летиция перелистала страницы книги и прочитала клятву оруженосца. Кровь там не упоминалась. Все как обычно - клялись честью. Еще один фантом, как сказал бы синеглазый герцог. Не мог же помешанный на всяких древних глупостях юноша поклясться на крови своему господину? Скорее он бы поклялся узурпатору. Вполне возможно, подумала Летиция. Ведь клятву первого маршала Франциск Великий списал с клятвы, приносимой анаксу. То есть тем самым пресловутым Раканам. Значит все, кто поддержал Ракана, принесли ему клятву, но пострадал почему-то один Надор. Окделл как-то предал и этого господина? Но Эпинэ стоит, а судя по тому, что герцог Эпинэ назначен Проэмперадором Олларии, провалиться следовало бы именно этой провинции. Какой-то кошмар! Если исходить из суда, приговора и шестнадцати дней, то напрашивается вывод, что Раканом оказался совсем другой человек. Бред! Хотя, учитывая Беатрису и Ринальди, вполне могло случиться так, что Алва пошли от сына Ринальди – среднего брата, а Альдо от Эрнани – младшего Ракана. Тогда все сходится. Госпожа Террел потрясла головой. Почему она так мало интересовалась древними временами? Ведь у Жерара была такая богатая библиотека. Ах, если бы знать! В итоге женщина решила, что, скорее всего, где-то ошиблась. Хотя бы в отношении Раканов, потому что вера Алвы в расплату за нарушение кровной клятвы очень укладывалась в произошедшее. Решив больше не ломать голову над всякими сказками или былями, Летиция встала и пошла к зеркалу поправить прическу.

2

Стоя у зеркала, женщина подумала, что хорошо хоть она сама выполнила обещание, данное соберано, а то ведь могла и не дождаться его кэналлийцев. А собственно, что она пообещала? - Не беда. Так вы поедете? – он отошел к лошади. А Летиция вдруг, вспомнив детство, пробормотала под нос: - У нас в одной деревушке верили, что если волос тебе оставят и крови попробуешь, то судьбу разделишь. Герцог, занятый своими мыслями, её то ли не расслышал, то ли не обратил внимание. - Сударыня... - Да! Кровью клянусь, - пошутила она. Она же пообещала разделить судьбу! Знать бы, как это возможно. Герцог был в тюрьме, его судили, а она спокойно жила и ничего нигде не обрушилось. Или исполнение клятвы подразумевало что-то еще? Как это – разделить судьбу? «Какая же я глупая, - схватилась за голову женщина, - пообещать сделать неизвестно что!» Летиция и сама не знала, что теперь делать. Вдруг она каким-нибудь образом нарушит эту клятву, сама того не желая? И что тогда? У неё вроде бы нет никаких земель, если не считать брошенный дом с садом. Только будет нехорошо, если на его месте возникнет яма. Деньги хранятся в Урготском банке. Маловероятно, что из-за них разрушится банк. На съемный дом правила, кажется, не действуют - Окделл же не провалился вместе с домом Алвы. Кошки и Хасинта с Фелипе! Вдруг они пострадают! Летиция и сама не знала, что теперь делать. Хотя, возможно, в этом мире мужчин данная женщиной кровная клятва не имеет никакого значения. Ведь, если верить древним, – женщина всего лишь сосуд, а что с сосуда возьмешь? Впрочем, чувствовать и думать женщины умеют, в отличие от кувшинов, к примеру. Наверно, женщин кошки Чужого придумали. И горит до сих пор в женских душах закатный огонек. Как бы то ни было, лучше все же обратиться к тому, кто знает о таких вещах гораздо больше, чем она. То есть надо найти Рокэ Алву. Госпожа Террел решительно направилась к столу и взяла лист бумаги. Написать дарственную на часть имущества Хасинте было нетрудно, столь же быстро она написала завещание ей же на остальное имущество. Следующим было письмо к отцу Константэну с просьбой приютить у себя Хасинту и кошек. Госпожа Террел была уверена, что священник не откажет ей в помощи. Потом она поедет искать Алву. Учитывая все обстоятельства, она просто обязана найти человека, с которым её связала такая опасная и непонятная клятва. Когда все было решено, на душе сразу же стало легче. Летиция решила отправиться к Валмону. Пусть старый граф удивляется внезапно поумневшей даме. В любом случае он поможет найти Алву, если не захочет, чтобы его дом постигла какая-нибудь беда. Мысль не была лишена некоторого злорадства. Женщина на самую чуточку устыдилась недобрых чувств, но поставить графа в тупик ей было бы приятно. Учитывая действия виконта Валме, граф должен понять всю сложность её положения. Бертрам Валмон ценит свои астры, вот пусть и побеспокоится о них. От дальнейших размышлений женщину оторвал Фелипе. - Дора Летиция, в шкатулке оказалось потайное отделение для бумаг. Но там ничего не было, кроме вот этого кусочка, - молодой человек смущенно протянул ей сложенный в несколько раз тоненький листок бумаги. Бумага потемнела от времени, чернила почти выцвели, к тому же края были оборваны. - Спасибо, Фелипе, положи его обратно в шкатулку, - старинные записки интересовали сейчас Летицию меньше всего. - Фелипе, ты ведь любишь Хасинту и хочешь на ней жениться? - строго посмотрев прямо в глаза кэналлийца, спросила женщина. - Да, дора. Люблю, больше жизни, - Фелипе, чуть покраснев, вскинул голову. - Я хочу, чтобы вы поженились, - мягко сказала женщина. - Спасибо, дора, но соберано… - Соберано разрешит. Ему написал граф Валмон. Но, мне кажется, ждать не стоит. Позови Хасинту. Девушка тут же вбежала в комнату, словно почувствовала, что речь идет о ней. - Хасинта! - воскликнул Фелипе и взял её за руки. Девушка все поняла сразу же, её смуглые щеки окрасил румянец, и она посмотрела на молодого человека сияющим взглядом. - Будьте счастливы, дети мои! - воскликнула Летиция. – Живите в любви, делите радости и горести на двоих! Молодые люди, взявшись за руки, опустились перед ней на колени. Достав из сундука старую, потемневшую от времени икону святого Адриана, госпожа Террел благословила их. Эту икону ей, навсегда покидавшей осиротевший после смерти бабушки дом, отдала старая служанка. Лик святого был еле виден, но от него исходил какой-то свет. «Намоленная», говорили о таких иконах в краю ее детства. - Спасибо, дора! - дрогнувшими голосами проговорили оба. - Это самое малое, что я могу для вас сделать, - смахивая слезу, проговорила женщина и тут же строгим голосом отдала приказания. - Хасинта, я поручаю тебе своих кошек. Завтра утром Фелипе отвезет меня в поместье Валмонов. После этого он вернется сюда и вместе с тобой отправится к отцу Константэну. Там вы обвенчаетесь, и ты останешься ждать Фелипе, который, полагаю, присоединится к отряду рея Эчеверрии. Кэналлийка очень внимательно смотрела на дору, прикусив губу. Фелипе же решил спорить. - Дора Летиция, мы не можем пожениться без разрешения соберано. И я не могу оставить вас одну. - Фелипе, - женщина провела рукой по волосам, - прошу тебя, сделай, как я сказала. Считай, что сегодня я за соберано. Он не обидится, поверь. И ты не оставишь меня одну. Валмоны смогут обо мне позаботиться. Молодой человек явно не собирался быстро сдаваться, но тут вмешалась Хасинта. Раскрасневшаяся, она твердо сказала: - Фелипе, надо сделать так, как говорит дора. Её ведет любовь, и мы должны ей подчиниться. Молодой человек склонил голову и не стал спорить. Как же все просто, когда ты молод и влюблен!