Сказка на ночь, или Сцены из частной жизни.

В бесконечных отраженьях Я себя не узнаю: То ли повод к продолженью, То ли танец на краю... Алькор

1

Заботы по устройству чужой свадьбы отнимали очень много времени. Барон и его невеста желали, чтобы все было на самом высоком уровне. К тому же Клодия, пожив некоторое время с госпожой Террел, окончательно уверилась в талантах «дорогой Летиции». Госпожа Каррера переживала из-за каждой мелочи, и Летиции приходилось постоянно успокаивать невесту и напоминать то об одном, то о другом. Другие местные дамы также жаждали заполучить молодую женщину, так что ей было не до личных переживаний. Её умению устроить любой прием уже давно отдавали должное. Летиция одно время даже опасалась, как бы слух о её талантах не пошел дальше. Но Эстер успокоила, сказав, что здешние дамы вряд ли кому о ней расскажут, им хочется самим пользоваться её услугами, а заслуги приписывать себе. Успокоив её, госпожа Рейтгель заметила: - Дорогуша, ваши знания в сфере этикета, да и не только его очень глубоки. Можно подумать, вас в королевы готовили! - Эстер, просто у меня была очень строгая бабушка. Бабушка и вправду была строга. Учила она её очень многому - как организовать прием, какие платья в каких случаях носить, что и когда говорить, - то есть всем премудростям и хитростям этикета. Обучала она внучку и танцам, и иностранным языкам, и обычаям других стран и народов. Не осталось без внимания и рукоделие. Девушку научили и всем тонкостям ведения хозяйства – от приготовления похлебки до управления поместьем. Покойный Жерар не раз удивлялся познаниям и умениям своей юной жены. Бабушка не научила её только владеть оружием, сказав, что девице сие ни к чему. Летиция вспомнила ненавистные уроки. Девочка часто задавала бабушке вопрос, зачем ей это все знать. Ответ был один - никогда не узнаешь, что в жизни пригодится, а настоящая дама должна уметь все. Зачем ей так тщательно изучать все премудрости этикета, не отставала юная Летиция, ведь та же бабушка часто не следует всем этим правилам. Но бабушка утверждала, что знание этикета избавляет от многих проблем - когда не знаешь, что делать, поступай по этикету. Неожиданно для воспоминаний оказалось слишком много времени. Бедная Клодия так переживала, что заболела. Свадьбу решено было отложить до весны. Жених и невеста решили венчаться после дня святой Октавии.

2

Приближался Излом года. Скоро время на часах сменит не только день, но и год. Летиции вспомнились встречи Зимнего излома в детстве и юности. Такие разные - подчас шумные и игривые, в другой раз чинные и строгие, а иногда одинокие. Все последующие после замужества были одинокими. Не исключением станет и эта встреча нового года. Её приглашали в гости Эстер с братом, госпожа Каррера, местные сплетницы, но она не пошла. Ночь Зимнего излома Летиция любила проводить в одиночестве. Женщина опять отпустила слуг, несмотря на предостережения своего высокопоставленного знакомого, - должны же и они побыть с семьей. Оставшись одна, приготовила платье, которое никогда никуда не надевала. Оно было с широкой многослойной юбкой из тончайшего переливчатого морисского шелка разных оттенков лилового и синего. Узкий рукав у локтя переходил в пышные оборки. Нарядившись, женщина подчеркнула и без того тонкую талию широким черным шарфом. Села у зеркала, распустила волосы по плечам, потом подняла тяжелые непокорные пряди и закрутила в пышный узел на затылке, оставив несколько длинных локонов свободно падать на шею и грудь. Достала шкатулку с украшениями. На миг задержала взгляд на материнском жемчужном ожерелье, потом достала его, приложила к груди и вернула обратно в шкатулку. Она никогда не любила этот жемчуг. Было в нем нечто неприятное или, скорее, равнодушное и отстраненное. Хотя как может быть равнодушным жемчуг?! Летиция не понимала этого и сама, но ожерелье вызывало в ней именно эти ощущения. Закрыв шкатулку, женщина тонкой кисточкой чуть подвела глаза, другой - чуть тронула и без того яркие губы. Глянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела незнакомка - уверенная, чувственная и прекрасная. Насмотревшись на себя, Летиция встала и, достав узкий высокий бокал алатского хрусталя, плеснула в него темного вина и села ждать у зеркала, глядя на часы. Когда стрелки показали наступление нового дня и года, подняла бокал, отсалютовала своему отражению и выпила разом. Потом налила еще, посмаковала вино и подошла к другому зеркалу, в котором она отражалась вся. Приподняла подол платья, вытянула ножку в изящной туфельке, помахала ею, глядя как пенятся оборки, вскинула вверх руки и пошла в каком-то странном танце. То она стучала дробно каблуками, а руки порхали как птицы, то беззвучно кружилась по комнате и развевающиеся юбки и шарф придавали ей сходство с какой-то странной птицей, то легко подпрыгивала и почти падала вниз, но, не долетев, подскакивала опять, и прыжок переходил в кружение. Все легче, все выше, ведомая одной ей слышимой музыкой. А память опять будила прошлое. Как-то раз она с подружками забрела на постоялый двор неподалеку от деревеньки, привлеченная звуками музыки. Музыка была колдовская, она кружила и завораживала. У трактира на улице играл заезжий музыкант. Он был стар и явно из южных стран. Инструмент Летиция узнала сразу - скрипка (видела на картинке). Кружком стояли жители и слушали, присоединились к ним и они. Музыка завораживала. "Как умеют такие узловатые пальцы извлекать такие звуки",- восхищенно подумала девочка. Музыка стала быстрее, она звала в круг, но все стояли. Не выдержав, Летиция выскочила на площадь и, закрыв глаза, начала танцевать, боясь, что её прогонят. Но её никто не прогонял, а скрипач не прекращал игры. Музыка была то медленной, то быстрой, скрипка то смеялась, то плакала. Девочка и сама не знала, какой танец она танцует. Она подчинялась музыке, а потом ей вдруг показалось, что уже скрипка подчиняется её танцу. Когда она в изнеможении остановилась, замолкла и скрипка. Летиция прошептала: - Извините, я... сама не знаю зачем... А музыкант подошел к ней и, поклонившись низко, сказал: - Не за что, дитя мое. Тебе спасибо за танец.