Хогвартс читает книги о Гарри Поттере

Гарри уже двадцать минут сидел в кабинете директора, буравя взглядом Дамблдора, который настойчиво отводил взгляд. За это время он ни разу прямо не посмотрел на мальчика, чем вызывал ещё большее раздражение. — Нет, нет и ещё раз нет! — выкрикнул Гарри, привлекая к себе внимание. — Я не согласен. Я не хочу, чтобы все вокруг знали всё о моей жизни! Да и с чего вы вообще решили, что это правда? Директор задумчиво погладил бороду и посмотрел в окно. Но спокойный заснеженный пейзаж ни капли не умиротворял. Он и сам не думал, что читать историю Гарри перед всей школой — хорошая идея, но это было условие, выдвинутое министерством. Или так, или книги так и останутся пылиться в Отделе Тайн. — Гарри, мальчик мой, невыразимцы всё проверили. Эти книги… правдивы. Даже министр в это верит, а значит дочитав до Турнира Трёх Волшебников, мы сможем убедить его в том, что Волдеморт действительно вернулся. Профессор Макгонагалл, сидевшая в соседнем кресле, вздрогнула при упоминании этого имени, но быстро взяв себя в руки, заговорила совершенно спокойно: — Директор, мистер Поттер имеет право на конфиденциальность. И мы должны уважать его решение. Гарри с благодарностью посмотрел на декана. Он ждал, что женщина будет убеждать его в том, что чтение — единственный приемлемый вариант и был приятно удивлён, когда профессор сказала, что поддержит любое его решение. — Что ж… — проговорил Дамблдор, снова поглаживая бороду, — не смею вас больше задерживать. Конечно, изучение этой информации и признание Министерством того, что Волдеморт вернулся могло бы спасти множество невинных жизней, но я уверен, что нам удастся найти другой способ. Гарри с трудом удалось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Все присутствующие (и он, и профессор Макгонагалл, и директор Дамблдор) знали, что это манипуляция, настолько топорной она была. А ещё все они знали, что Гарри вряд ли сможет перед ней устоять. — Ладно, я согласен. Но у меня будет несколько условий.

***

В это время в Министерстве Магии также обсуждали «дело Поттера». Руфус Скримджер сидел на деревянном резном стуле, слишком вычурном, как на его вкус, и изо всех сил пытался скрыть раздражение. С самого утра мужчину мучила боль в ноге, и он не мог дождаться конца рабочего дня, когда сможет вернуться домой и принять порцию болеутоляющего зелья. А тут на их головы ещё и Амбридж свалилась! За то время, которое Долорес провела в Хогвартсе, он уже и забыл насколько невозможной была эта женщина. Чёрт бы её побрал! Самое ужасное было в том, что Крокеру и Боунс почти удалось убедить Фаджа, что выносить книги о Поттере из Отдела Тайн — плохая идея, и что намного лучше привести туда мальчишку, в присутствии которого они откроются. Но всего за несколько минут эта розовая сучка убедила напыщенного идиота в обратном. — …что бы он ни выбрал, это докажет общественности, что Поттер — лжец, — елейным голосом вещала Амбридж. — Если он откажется от публичного чтения, то будет ясно, что он что-то скрывает. Если согласится, то все его грязные секретики вылезут наружу. Скримджер нахмурился. Сколько Поттеру сейчас? 14? 15? Он очень сомневался, что даже у Избранного в таком возрасте будет что-то настолько компрометирующее, что это сможет сильнее навредить и без того очернённой репутации мальчика. А вот Министерство может оказаться в совершенно невыгодном свете. Фадж лично распорядился, чтобы расследование дела о дементорах в магловском городе было закрыто, чем практически подтвердил, что они там действительно были. — …если Дамблдор одобрит, — Фадж закончил свою речь, которую Скримджер практически полностью пропустил. Он перевёл взгляд сначала на Крокера, потом на Боунс. И если лицо невыразимца не выражало абсолютно никаких эмоций, то директор департамента магического правопорядка с такой яростью смотрела на заместителя министра, будто прямо сейчас была готова превратить ту в жабу или сделать, что похуже. Скримджер усмехнулся и подумал, что сделай она это в действительности, он обязательно поможет закрыть дело, как трагичный несчастный случай.

***

Тем же вечером в Хогвартсе было неспокойно. Вряд ли в школе можно было найти хотя бы одного человека, который не слышал, что уже завтра они узнают историю жизни Гарри Поттера. Эта информация пока ещё была засекречена, поэтому не прошло и часа с момента, когда Поттер покинул кабинет директора, когда об этом говорили практически все студенты. Гарри с Роном и Гермионой спрятались в пустом кабинете, где их никто не мог побеспокоить. До этого они пытались отсидеться в факультетской гостиной, но остальные гриффиндорцы были так взволнованы, что постоянно подходили и отвлекали своими вопросами. Гермиона нервно ходила из одной стороны в сторону. Выглядела она не слишком довольной, но ни один из мальчиков не знал, что было у неё на уме. Откусив голову очередной, уже пятой по счёту, шоколадной лягушке, Рон пробормотал: — Не могу поверить, что ты согласился на это, друг. — Сам в шоке. — Завтра все узнают, что я подожгла Снейпа, — с ужасом сказала Гермиона. — Завтра Снейп узнает, что я его подожгла. — И обокрала, — добавил Рон, не замечая, что ещё немного и у девушки начнётся истерика. — Какой кошмар! — Не переживай, мы договорились с Дамблдором, что никаких наказаний за старые нарушения не будет, — попытался успокоить её Гарри. — А Снейп вряд ли сможет относиться к нам ещё хуже, чем сейчас. Гермиона тяжело вздохнула. — Всё будет хорошо, — с вымученной улыбкой заявил Рон, доедая шестую шоколадную лягушку. — Надеюсь, — пробормотала Гермиона в ответ. Пусть они и пытались бодриться и подбадривать друг друга, но каждый с ужасом ждал завтрашний день.