Не рассказанное

Таня двигалась почти в такт музыке. Вокруг было столько разных людей и все они были связаны работой. Тане едва-едва стукнуло двадцать три, а она уже ведущая, подающая большие надежды. Ричард появился словно из ниоткуда, с бокалами в обеих руках. — Татьяночка… — он протянул один бокал ей. — Не против выпить со мной, скрасить мой вечер? Ричард — завидный холостяк — богат, горяч, красив, словно сам Аполлон. Таня улыбнулась, с благодарностью принимая бокал, а девушки вокруг таращились на неё, зло шипя, как змеи, что Ричард подошёл к ней. — Почту за честь, — она смущенно посмотрела на Ричарда, улыбаясь слишком мило и невинно. Они одновременно осушили бокалы, и Танечка поморщилась. Алкоголь ей всё же не друг. — I’m sorry, Татьяночка, — Сапогов тут же забрал у неё бокал. — Вам, наверно, не очень нравится выпивать. Восьмиглазова неопределенно хмыкнула. На корпоративе она впервые, это всё-таки её первая работа. А песня продолжалась, и кроме как идти танцевать, у них не было другого выбора. Они стояли друг напротив друга и танцевали, двигая руками, выставляя поочередно ноги вперёд. Сейчас именно так и танцевали, а как иначе? Сапогов не мог оторваться от Таниных глаз, а она смотрела только на Ричарда, улыбалась ему. *** Они шли медленно, настолько, насколько это вообще было возможно. Болтали о ерунде, смотря, как падают редкие колкие снежинки. Мимо проносились машины, порой, попадались люди, но они сразу же исчезали из виду, словно их не существовало, а прохожие, которых Таня разглядывала из-за их же нерасторопности, все были как на подбор: с красным носом, зажатой от холода шеей, с руками, которые они прятали от холода в карманах. А Восьмиглазова с Ричардом шли так размеренно. Тане не было холодно вовсе, а Ричарду, видать, было даже жарко. Он расстегнул куртку, и полы её трепыхались, но ему не было это важно. Он что-то рассказывал Тане, активно жестикулируя. Прохожие, косясь на него, обходили их стороной. Восьмиглазова просила Ричарда быть потише, но тот только фыркал и махал рукой. «Что с них взять, Татьяночка?» — спросил он риторически и продолжил идти. Идти и говорить. Но вдруг Таня остановилась напротив одной из типовых многоэтажек, и Ричард на импульсе прошел пару метров вперёд без неё. Он тоже остановился, посмотрев на Таню и на дверь подъезда напротив. — Уже пришли? — спросил Сапогов, и голос его сквозил едва уловимыми грустью и тоской. — Пришли, — пожала плечами Татьяна. Она мечтательно посмотрела себе под ноги, иногда поднимая глаза на мужчину. — Ну… Что ж, вот и время прощаться… — неловко выдал из себя Сапогов. Прощаться с людьми явно не его, все прощания выходят слишком неловкими, скомканными. — Пожалуй, да, — произнесла Восьмиглазова, немного подойдя к Ричарду. Таня чуть приподнялась на носочках, слегка касаясь своими губами губ Сапогова. Это не было похоже на поцелуй, даже робкий. Скорее, Таня слегка мазнула своими губами по его. Она покраснела и постаралась как можно быстрее зайти в подъезд. Но на полпути обернулась, посмотрев на ошарашенного, но улыбающегося Ричарда. Она легко приподняла руку и в каком-то неопределенном жесте помахала ему на прощание. Уже придя в свою тёплую и спокойную тихую квартиру, Танечка посмотрела в окно, увидела, как Ричард всё ещё стоял, высматривая силуэт Восьмиглазовой и, когда, наконец нашел, то улыбнулся ей во все тридцать два зуба, махая на прощание.