Чужая Вселенная

Странное приключение случилось со мной. Всё о чём я расскажу было реально и осязаемо. Был ли это сон или явь, точно сказать не могу. Отправилась я в пеший тур по национальному парку Таганай на Южном Урале. Друзья пообещали, что поход будет несложным, и мы увидим много прекрасных и завораживающих мест. Я давно мечтала увидеть природные красоты южной части Уральских гор, и будучи совершенно городским жителем, мне пришлось морально подготовиться к трудностям предстоящего похода. Я как ребёнок радовалась волшебным пейзажем. Мы с группой шли налегке. Наши вещи были уже доставлены в приют под названием «Голубая ночь». С нами шли двое профессиональных инструкторов — Артём и Настя. Погода была тёплой, солнце не припекало и идти было легко. Мы шли мимо каменной реки, когда Артём нас остановил. Он сказал, что мы сейчас увидим чёрный камень, исполняющий мечты. «Вы можете дотронуться до камня и загадать желание, — стал рассказывать инструктор, — но за желание придётся заплатить. По легенде камень может взять плату дороже самого желания». Вся группа отказалась трогать камень. Мой скептицизм взял верх, и я кончиком пальца ткнула в холодную гладь камня. «Желаю увидеть то, не знаю что, попасть туда, не знаю куда», — сказала я. Рядом из молодой поросли резко вылетели птицы. Я испуганно отпрыгнула ближе к толпе. Кто-то тоже испугался, а некоторые рассмеялись. Артём предположил, что рядом ходит хищник. Я подумала, что не хотела бы встретить того, кто спугнул птиц. Настя попросила сделать перекличку. Все были на месте. Наша группа двинулась дальше по маршруту. Мы шли, и живо переговаривались, я забыла про чудный камень. После продолжительного похода дошли до приюта. Там нас уже ждали. В комнатах размещали по двое. Я предпочла заселиться с подругой Аллой. Мы привели себя в порядок и пошли на общий ужин. За большим длинным столом поместилась вся наша группа из двадцати человек с двумя инструкторами. Хозяин приюта травил жуткие байки про здешние места. Поначалу все его слушали, а затем разбились на компании. Кто-то ушёл спать, кто-то вышел на улицу, но основная часть остались у большого камина, слушая рассказы инструктора Артёма. Если сначала он рассказывал о правилах поведения в походе, то в итоге весь разговор перешёл к забавным историям, которые случались с людьми в этих невероятно мистических местах. Я стояла у камина и тоже слушала инструктора. Ко мне подошла Алла и сказала, что устала, пойдёт спать. Она ушла. От переизбытка чувств и пешей нагрузки я тоже почувствовала сильную усталость. Через минут десять пошла в след за подругой, но к моему удивлению, дверь в комнату была закрыта. Я долго стучала, но мне никто не отвечал. Меня охватило жуткое беспокойство за Аллу. Я бегом понеслась на ресепшен, но администратора не было на месте. Тут показалось, что за окном на улице стоит хозяин приюта. На мне не было верхней одежды, но я не задумываясь рванула к выходу. На улице стояли люди из нашей группы.  — Вы не видели Аллу, а хозяина приюта (как его зовут я не запомнила)? — спросила ребят.  — Не видели, а что? — ответил один из мужчин.  — Кажется я видела Игоря Ивановича. Он пошёл проверить как растопили баню, — сказала девушка, проходящая мимо и махнула рукой вправо от себя. Эта девушка не была из наших. На тот момент я подумала, что она работает в приюте. Мне стало холодно. Одета я была не для ночной прогулки. На мне были джинсы, футболка и толстовка. Для летней ночи на Урале этого было недостаточно. Внезапно начался дождик. Люди ушли в помещение, а я накинула капюшон и пошла в сторону, куда показала милая девушка. Небольшой дождик быстро превратился в сильный ливень. Из-за стены из дождя я ничего не видела впереди, кроме каких-то огней. Я быстро побежала на свет, но огоньки не приближались, а удалялись от меня. Я поскользнулась на мокрой земле, упала на пятую точку и проехала так пару метров с горки, пока не столкнулась с каменной стеной. Конечно, при этом кричала и выругалась на чём свет стоит. Я поднялась на ноги и попыталась подняться по спуску вверх, но очень неудачно. Когда практически поднялась на горку, промокшая и раздосадованная, мои ноги меня подвели. Я споткнулась и снова поехала вниз, где ждала меня каменная стена. На этот раз встреча с ней была не такой приятной. Я ударилась затылком об стену и отключилась, а когда открыла глаза было уже светло. Глаза слепило от солнца, и я никак не могла понять где нахожусь; как вдруг услышала мужской звонкий голос откуда-то сверху. Я обнаружила, что сижу под большим валуном, а голос будто бы исходит из камня. Мне пришлось отползти в сторону, чтобы понять, откуда доносится голос. Я посмотрела вверх. Там сидел огромный ворон. Я осознала, что понимаю его. Птица говорила человеческой речью: — Души без признаков жизни, на закате которой, тени живущие за пределами зеркальной границы сверхсознания, тянут вниз к самым нечистым помыслам, и снова чувствуешь всю безнадежность кривых зеркал. Ворон замолчал. Он заметил меня, а я от страха не могла пошевелиться. Ворон повернул голову в мою сторону и сказал:  — Иди на север к бесконечной дороге. Передай привет моей жене, когда её там встретишь. Я посмотрела по сторонам, соображая мне ли предназначалось послание ворона. Кроме меня никого не было. Лишь сосны и пару берёз. Ворон стукнул клювом два раза об валун и улетел в небо в сторону рассвета. Солнце ещё поднималось из-за горизонта. Я сидела на влажной земле и смотрела в след говорящей птице, пока глаза не заболели от яркого света; через пару минут пришла в себя, думая о том, почему меня никто не ищет. Вокруг был лес и никаких признаков цивилизации. «Как такое может быть? Я отошла примерно на сто метров от приюта!» — удивилась я вслух, и начала звать на помощь: «Помогите! Я здесь. Помогите!» Так я орала может минут пять и устала надрывать голос. Предположив, что до валуна я шла по прямой, пошла прямо от камня в противоположную сторону. Совсем не подумав, а та ли это была сторона. Я точно прошла больше двухсот метров, но приюта не было видно. Кругом были одни деревья. Я села на землю и подумала, что схожу с ума. Ворон сказал идти на север. Я решила идти на север, бояться и паниковать было ещё рано. Мне конечно было страшно и досадно, хотелось в теплую постель и выпить горячее какао, переодеть влажные вещи, много чего хотелось; особенно узнать, кто такая жена ворона? «А где север?» — подумала я и начала вспоминать слова инструктора. «Так, если солнце встаёт на востоке, то север слева. А мох растёт с северной стороны?» — рассуждала я, но тут вспомнила про мобильник. К моему сожалению в карманах его не нашла и подумала, что телефон наверное где-то выпал. В принципе, я легко определила, где север (как мне казалось) и пошла просто интуитивно вперёд. Не знаю, сколько прошло времени, пока я шла по лесу. Может чуть больше часа. Лес постепенно редел и вскоре я вышла на грунтовую дорогу. В нескольких метрах от меня стоял деревянный указатель. Я подошла к нему ближе, чтобы прочитать надпись: «Бесконечная дорога». Под крупной надписью была и другая, написанная мелко: «Прежде, чем отправиться в путь, подумай, куда хочешь попасть!» И я решила, что хочу попасть обратно в приют. Передо мной не стоял огромный выбор. Я могла загадать хоть Париж, но я думала о приюте и подруге. Ищет ли она меня, заметила ли моё исчезновение. Я шагнула на дорогу и зажмурилась, но ничего не произошло. Возник вопрос: «Куда идти? Налево или направо?» Я посмотрела вправо — дорога была пустынна. Затем развернулась в другую сторону. Впереди кто-то шёл. Я услышала звук подлетающей птицы. На деревянный указатель сел ворон и заговорил приятным женским голосом: — Идёт голая печаль по дороге, раскалённой от страсти, что никак не остынет, а волосы растут быстрее, чем мысль рождается в голове, и застилают путь позади, путаясь в кустах, камнях, дорожной пыли. Идёт она, бедная, всё отдала каждому, кто возжелал любви. Звали её раньше как-то по-другому; забыла она, может счастливой или любимой. Как теперь вспомнить?! Идёт, не смотрит под ноги, красивая, но никто не видит. Там, где голая печаль бродит, других таких же не найти, как не найти таких же, как и ты. Кар…кар…кар. Я слушала птицу, а человек идущий по дороге приближался. Я пыталась разглядеть фигуру, идущую в мою сторону; внезапно сообразила, что говорящая птица, это жена ворона, в голос сказала:  — Видела твоего мужа. Он передаёт привет!  — Я рада получить от него весточку, — обрадовалась жена ворона и сказала, — спроси у путницы в какую сторону тебе идти. Обернулась я в сторону приближающегося человека и оторопела. Это была нагая женщина. Лишь длинные волосы служили ей одеждой, а лицо было покрыто дорожной пылью. Волосы путницы длинным шлейфом тянулись за ней. Как там говорила ворон? Голая печаль? Женщина приближалась ко мне. Я стояла как вкопанная на дороге без шанса сбежать прочь. Голая печаль поравнялась со мной и посмотрела огромными чёрными глазами на меня. Её глаза затягивали, словно чёрная дыра в просторах бесконечного космоса. Я ощутила себя маленькой девочкой, потерявшей маму и дрожащим голосом сказала:  — Здравствуйте. Подскажите пожалуйста, в какой стороне приют под названием «Голубая звезда» или «Голубая река» (вечно я не запоминаю названия и имена)?  — Иди туда, откуда иду я, — глухим хрипловатым голосом ответила женщина. Она опустила глаза вниз и пошла дальше, собирая волосами дорожную пыль и ветки. «Не поздоровалась, но хоть куда идти сказала,» — пробурчала я себе под нос. Верить голой путнице или не верить, такого вопроса у меня не возникло. Я посмотрела на указатель. Жена ворона незаметно улетела. Солнце поднялось выше и стало теплее. Это то, что мне было нужно — немного тепла. Я подняла лицо к небу, чтобы насладиться лучами солнца. Мне предстоял путь в сторону, откуда пришла Голая Печаль. Я шла по дороге и смотрела лишь перед собой. Меня не интересовали окружающие прекрасные пейзажи. Я очень хотела пить и есть, устала и злилась на себя, на весь мир. Впереди показался ещё один дорожный указатель. На нём огромными буквами было написано: «Йар». Я прочла и не поняла слово. Прочитала ещё раз, но на ум ничего не пришло. Под надписью хорошо было видно стрелку, указывающую вправо, а под ней мелким шрифтом написано: «И разделяя всех людей на злых и добрых, а жизнь разрисовав в цвета печали, не признающие чудес, тот рай найти, надежду потеряли». «Да это ж рай!» — сообразила я, не понимая почему надпись зеркальная. Я посмотрела в сторону, куда показывал указатель, вдалеке стоял цветущий сад. Этого не могло быть. Я закрыла глаза, рассчитывая, что открыв их, сад словно мираж пропадёт. Сад никуда не исчез. Я направилась к нему. Цветущие деревья испускали приятный аромат. Я размышляла о том, какие это деревья — может яблоня или вишня. В деревьях я не разбиралась. В саду царило умиротворение. Мне захотелось тут остаться навсегда. Сидеть на траве и слушать пение птиц, вдыхая пьянящий аромат цветения. Неожиданно волшебное пение птичек разрезало громкое «кар». Я очнулась лежащей под деревом лицом вверх, совершенно не осознавая как там очутилась. Мысли потихоньку сложились воедино. Я вспомнила куда иду. Нужно было понять в каком направлении идти дальше. На меня стали падать белые цветочки с дерева. Я посмотрела вокруг. Сад на глазах увядал. Справа от меня была дорожка из гладких камней, ведущая дальше вглубь сада. Стало прохладно. Я пошла по камням, ощущая шестым чувством недовольство сада, который желал моего внимания. Деревья закончились, но дорожка вела дальше. Впереди стоял дом. Это точно был не мой приют, но я не отчаялась, надеясь, что там возможно смогу найти помощь. Наверняка там должны быть люди, думала я. В нескольких метрах от дома стояла табличка. На ней была потёртая и плохо читаемая надпись. Я подошла ближе. Стёрла рукой пыль с таблички и прочла: «В доме белых штор несчастный счастья не найдет, счастливый счастье потеряет». Какая-то непонятная игра слов и ерунда, подумала я. Мне стало жутко, но любопытство толкало меня идти дальше, хотя нужно было бежать оттуда. Вдруг налетел ледяной ветер, стало очень холодно. Я, голодная и уставшая, измученная и замёрзшая, поспешила к дому. Дом поначалу выглядел небольшим, но вблизи оказался внушительным. Огромные окна были занавешены действительно белыми шторами. Одно окно на втором этаже было без штор. Я постучала костяшками пальцев по массивной деревянной двери, которая когда-то была окрашена белой краской; краска облупилась и кусками свисала. Мне никто не открывал. Я обернулась назад и сильно удивилась. На улице стояла зима. На земле лежал снег, деревья сверкали на солнце, покрытые белым инеем. Я нечаянно сделала резкий шаг назад и ногой стукнула дверь, которая щелкнула и слегка приоткрылась. Из дома повеяло вкусным запахом еды. Я толкнула дверь рукой и она легко открылась дальше. Ничего не мешало мне войти. Я забыла про райский сад, странную надпись перед домом, быстро наступившую зиму, и вошла в дом. Дверь за мной с шумом захлопнулась, и я подпрыгнула от испуга. Мне захотелось уйти, но дверь не открывалась. Едой больше не пахло. Я чувствовала запах сырого дерева, плесени и мокрых полотенец. — Да что это такое? — возмутилась я, — дурацкая шутка, кто здесь? Выходите! — истошно заорала я. Мне никто не отвечал. Не было даже эха, мой крик утопал в серых стенах, пленившего меня дома. Конечно, тогда я расплакалась, как говорят «распустила сопли» и ощутила себя глубоко несчастным человеком. Думала о том, что меня никто не ищет, потому что я никому не нужна; потому что меня никто не любит, никто не заметил мою пропажу. Я сидела спиной к двери, подтянув колени к груди и плакала, а когда сильнее обняла свои ноги, меня что-то больно кольнуло в грудь. Я расстегнула толстовку. С обратной стороны была прикреплена булавка с глазом Фатимы. Булавка раскрылась и уколола меня так, что капелька крови проступила на коже. Это Алла приколола мне булавку на удачу. Она верила в силу различных амулетов, в отличие от меня. Перед выходом в поход моя подруга показала мне две булавки и сказала, что это будут наши защитные амулеты от злых сил, обитающих в лесах. Я попыталась пристегнуть булавку обратно, но бусина слетела и провалилась на моих глазах в щель деревянного пола. Мне всё-таки удалось застегнуть булавку, пусть без бусины. Я вспомнила добрые глаза Аллы, своих весёлых друзей, родителей; вспомнила как сильно всех люблю, а ещё вспомнила надпись на табличке перед домом. Задумалась, а не дом ли заставляет меня плакать и ощущать себя несчастной. Я посмотрела по сторонам и пошла на разведку по нижнему этажу. Ходила из комнаты в комнату, некоторые двери были закрыты. Я стучала и спрашивала: «Есть ли тут кто?», но никто не отзывался. Меня осенило: «Зачем искать выход через двери, когда можно выйти через окно». Я направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Мне не было уютно в доме множества закрытых дверей во множестве лабиринтов из комнат. Я не понимала, зачем в таком большом доме, так много кроватей и белых штор. Мысли врезались в виски и отдавали болью в глаза. На втором этаже было ещё больше дверей в длинном коридоре. Открывая дверь за дверью, я всматривалась в пространство, а там были пустые стены, белые шторы и расправленные постели, как будто кто-то только что там спал. Я вошла в очередную комнату. Она оказалась практически пустой: из мебели стоял небольшой шкаф, окно было открыто. Я обрадовалась тому, что нашла открытое окно. Все другие были наглухо заколочены. В окне виднелись заснеженные вершины гор. Снизу послышался громкий стук и тяжёлые шаги. Я снова обрадовалась — может это спасатели меня нашли. Надумала пойти вниз, но в окно ворвался ветер, и на подоконник сел небольшой ворон. Наверное тоже говорящий, подумала я и оказалась права.  — Я бы на твоём месте не стал проверять кто там, — сказал мягким, почти детским голосом ворон.  — Это почему? — удивилась я.  — Лучше беги на крышу дома. Там ты можешь стать кем угодно. Может это, поможет тебе уйти отсюда.  — Я могу уйти через это окно, тут не высоко.  — Посмотри вниз, — хохоча ответил воронёнок. Я посмотрела в окно и обомлела. Это не был второй этаж. Я смотрела вниз как будто с высокой горы. Внизу видно было лишь белый туман и верхушки высоких сосен.  — Иди скорее на чердак. Страж тебя скоро изловит и даже не знаю, что сделает с тобой. Я видел, что он делает с пленниками этого дома. Жуткие вещи.  — Ого, — поразилась я, — что ты имел в виду, сказав, что я могу стать кем угодно? — спросила птицу.  — Разве ты не поняла? — воронёнок напыжился, — этот дом может превратить тебя в кого пожелаешь, но лишь раз и ненадолго! Ты глупее воробья! Я могла бы не поверить его словам, но поверила. Воронёнок взмахнул крыльями и сказал:  — Есть у меня просьба к тебе, человек. На чердаке стоит клетка. Пообещай, что откроешь её.  — Обещаю! — уверила я. Тяжелые шаги были всё ближе. Меня охватила паника. Ворон снова заговорил: «Посмотри вверх». Я посмотрела и увидела дверцу в потолке с небольшой ручкой. Воронёнок с раздражением продолжил говорить:  — Это ход на чердак. Поспеши, — взлетел к потолку, — говорил родителям, что ты всё равно не справишься, а они попросили тебе помочь. Ты и сама себе помочь не можешь, — дёрнул клювом ручку дверцы. Дверца со скрежетом открылась, и вниз опустилась раскладная лестница, посыпалась пыль с паутиной мне на голову. Меня передёрнуло от этого. «Ой, ай», — смахнула я с головы пыль, а ворон улетел. По коридору за дверью шёл страж, слышно было как он открывает комнату за комнатой. Я испугалась, что не успею подняться по лестнице. Может спрятаться в шкафу, подумала я, но прятаться в шкафу было бы глупо! Я начала размышлять: «Что чердак, вот всё же куда нужно идти, если меня найдут там, я всегда смогу превратиться в птицу и улететь; а в шкафу в кого? В моль? Чтобы меня прихлопнули?! Нет! Мне нужно наверх по лестнице, которая ведёт на чердак». Мне захотелось спать и силы куда-то пропали. Я не знала, что виной тому служила усталость, обитающая в стенах этого серо-белого дома с белыми шторами и расправленными постелями, в которых никто так ни разу не спал на самом деле. Я ползла как улитка вверх по лестнице, подбадривая себя: — Спасение совсем близко. Ещё немного. Я смогу. Я сильная. У меня получилось наконец-то попасть на чердак, а поднять за собой лестницу сил не хватило. Осмотрев чердак, я увидела выход на крышу и рядом круглый столик с пустой клеткой. На створках выхода висел тяжёлый железный замок. «Как мне попасть на крышу?» — опешила я. Ключа у меня не было и где его взять, я не знала. «Ах, клетка», — вспомнила я. Дверца клетки тоже была закрыта на ключ. Такие замки я легко в детстве открывала обычной шпилькой для волос. Бабушка закрывала буфет на замок, чтобы мы с братом не объедались конфетами. Я открывала замок, не боясь праведного гнева бабули. Я сняла булавку и растянула её в длину, а затем согнула пополам. Получилась отличная отмычка. Несколько секунд и замок в клетке был открыт. Я потянула дверцу, и на меня из совершенно пустой клетки вылетел ворон. Я не удивилась, надоело удивляться.  — А ты кто? — выкрикнула я.  — Кто ты? — спросила птица девичьем голосом, усевшись на край стола.  — Не вежливо отвечать вопросом на вопрос! — возмутилась я.  — Если ты пришла меня убить, то делай своё дело быстрее! — гордо ответила птица.  — Я тебя спасла. Я не убиваю птиц, никого не убиваю (я подумала про назойливых комаров, их то я убиваю безжалостно). Воронёнок взял с меня обещание открыть клетку.  — Это мой брат. Давно ты его видела?  — Только что.  — Здесь время течёт иначе. Посмотри в щель, какая там погода? — попросила сестра ворона. Я подошла ближе к створкам и одним глазом посмотрела в щель между ними. На улице было лето. Когда я вошла в дом «Необретённого счастья», землю покрывал снег, мороз сковал всё живое, а тут снова всё зелено; солнце греет зелёные верхушки деревьев. Замок на крышу моей отмычкой было не открыть. Я посмотрела на петли. На чердаке не было ничего, чем можно сорвать железо. Девушка ворон сказала:  — Я превращусь в ключ для этого замка. Ты должна будешь сразу как выйдешь на крышу, выкинуть меня из-за всех сил дальше от дома. Превращение длится недолго, вскоре я стану собой и буду свободна.  — Договорились, — ответила я. Птица замерла. Хлопок. На её месте лежал ключ. Я быстрее схватила его и поспешила открыть выход на крышу. Ключ легко открыл замок и я шагнула на крышу, почему-то не услышала, что страж уже был на чердаке позади меня. Он заговорил зловещим басом: — Выбор есть? Выбор, выбор. Вниз или вверх? В небо к свободе или в землю к уединению? Нет никакой свободы ни в небе, ни в воображаемых крыльях. Полсекунды, как миг вечности и ты останешься здесь. Здесь, это в нигде!  — Отстань. Я здесь не останусь! — закричала я.  — Здесь, это в нигде! — повторил страж. Выглядел он не так страшно, как мне представлялось. Здоровый бородатый мужик в лохмотьях, с дубинкой в руке. Из-за длинных волос не было видно лица. Он шёл на меня тяжело ступая, размахивая дубинкой. Я побежала к краю крыши, чтобы выбросить ключ. Я замахнулась и собрав последние силы, бросила ключ вперёд. У меня не было времени рассмотреть куда он упал, и как далеко. Я обернулась. Дубинка стража пролетела мимо моего носа. От неожиданности я потеряла равновесие. Меня ждало падение с крыши. Мимо пролетела оса. Я не могла дать отпор огромному мужику. Мне вспомнились слова молодого ворона. Я воскликнула: — Я оса! Хлопок. Страж попытался меня поймать, но я сжалась до размера осы и он лишь обнял сам себя. Я полетела подальше от жуткого дома, страж остался стоять на краю крыши, размахивая дубинкой. Дом множества окон был далеко позади и вскоре пропал из виду. Я почувствовала ужасную жажду. Села на травинку и начала пить росу. Меня ослепил блик солнца и я снова стала человеком, слизывающим влагу с травы. Со стороны это выглядело бы смешно. Я уселась посреди небольшой полянки, в центре которой росла одинокая ель. Подул ветерок и ель слегка колыхнулась. Из еловых веток раздался тоненький голосок: — Осень скоро начнётся и подуют холодные ветра, разнесутся мои семена по полю неисполненных мечт. Пройти по такому месту можно лишь похоронив в нём свою заветную мечту. Чувствую Зверя, идущего по твоему следу. Зверь вышел на охоту и всё, что ему нужно, это уничтожить свою жертву самым мучительным способом. Имя ему никто не дал, и никто не может ни окликнуть, ни призвать. Убить его можно только дав своё имя, а это означает стать самому зверем и забыть себя, преследуя уже свою жертву. За полем неисполненных мечт дом без лестниц и дверей. В нём живет тот, кто не хочет больше любить и он может победить Зверя. Я слышу его мысли, его боль. Я слышу и твои мысли. Ты больше не оса, отправляйся в путь через поле неисполненных мечт. Иначе Зверь тебя погубит.  — Кто это говорит? — спросила я, рассматривая ель. Мой вопрос остался без ответа. Я попыталась вспомнить, о чём говорил голосок: кто и куда идёт, что-то про поле, про заветную мечту, куда идти мне. Больше всего мне не понравилось, что за мной идёт Зверь.  — Где это поле? — закричала я на ель.  — Там, там, там! — отвечала ель, наклоняясь влево. Я пошла в сторону, куда указало дерево. Впереди в небе летели четыре ворона. Я помахала им. Может они меня видели, а может нет. Мне хотелось верить, что семья воронов вновь воссоединилась. Под ногами стали появляться камни среди редкой зелени. Дальше путь стал сложнее. Я шла по большим булыжникам. Это не поле, а как будто каменная река, думала я. Чем дальше я шла, тем камни становились острее и крупнее. Сколько бы не шла к горизонту, камни не заканчивались. Я села на один из булыжников, попыталась вспомнить, что же говорила ель об этом нескончаемом поле, и вспомнила. Чтобы пройти каменное поле, мне необходимо было похоронить заветную мечту. Я перебрала в мыслях много своих желаний. Могло ли быть заветной мечтой, неисполнимое желание? Таким вопросом я задалась. Я мечтала снова увидеть брата живым. Он погиб в автомобильной аварии. В память о нём я носила на цепочке его кольцо. Я уже перестала вспоминать о брате со слезами на глазах, он остался жить в моей душе. Память о нём и кольцо, всё что осталось от него. Мне казалось, что родители хуже переживают потерю, и старалась их ничем не огорчать. Я сняла кольцо и положила его под камень, который смогла поднять. Я должна была что-то сказать. Слёзы всё-таки начали меня душить. Я продышалась и сказала, глядя на камень: — Я никогда больше не увижу брата. Но память о нём будет жить, пока живу я. Проглотив слёзы, я пошла дальше. Камни закончились и снова под ногами была травянистая почва. Начались деревья: то березка, то осина, по склонам торчали сосны. Я ощущала, что по моему следу идёт Зверь. Это были необъяснимые ощущения. Мне казалось, если я слышу биение своего сердца и своё частое дыхание, то и Зверь слышит. Неужели он догонит меня, переживала я. Среди сосен показался дом. Я обошла его вокруг и не нашла дверей. Окна в доме были разные: несколько круглых, два квадратных под крышей, и одно треугольное посередине.  — Кто-то здесь живёт? — крикнула я.  — Существует, — кто-то выкрикнул из окна.  — За мной идёт Зверь. Помоги мне от него избавиться! — попросила я, не понимая откуда мне отвечают. Тот, кто прятался в доме без дверей, выглянул в треугольное окно. Это был молодой юноша с взъерошенными волосами и выпученными безумными глазами. Он посмотрел по сторонам и сказал:  — Как я могу тебе помочь, когда не могу помочь сам себе!  — А какая помощь тебе нужна? Может быть я помогу? — обратилась я к жильцу дома без дверей.  — Ты не сможешь мне помочь, — ответил юноша и снова посмотрел по сторонам.  — За мной идёт Зверь. Как мне войти в твой дом, чтобы спрятаться? — спросила я. Юноша схватил себя за торчащие в разные стороны волосы и исчез в окне. Я услышала, как он плачет. Окна были высоко, мне не удалось бы дотянуться. Я крикнула:  — Хватит ныть. Скажи как тебе помочь? Плач прекратился. Юноша выглянул, шмыгнув носом ответил:  — Ты не сможешь вернуть мою храбрость. Так что нечего обнадёживать. Я боюсь выходить на улицу. Я боюсь тебе помочь. Всего боюсь! И тебя боюсь!  — А что случилось с твоей храбростью? Юноша вертел головой и часто моргал, постоянно прятался за раму окна, ахал и охал. — Так что с твоей храбростью? — повторила я.  — Моя храбрость спрятана в Звере, который идёт за тобой. Я не могу его позвать, не могу прогнать. Я его боюсь, — ответил юноша, на его лице застыл ужас, глаза уставились на что-то позади меня. Я обернулась. Сзади стоял огромный чёрный пёс с залитыми кровью глазами. Он скалил пасть и рычал, готовясь кинуться на меня. Будь я ещё осой, ужалила б его в нос. Мне нечем было защищаться. Пёс был в два раза больше меня. Брось бы я камень в пса, он бы даже не почувствовал. В моей семье жила собака по кличке Ася. Она очень любила грызть обувь. Я медленно наклонилась, чтобы снять ботинок. Пёс пошёл на меня. Ботинок был в моей руке через пару секунд. Я помахала им перед мордой пса, затем бросила ботинок в треугольное окно. Метко бросать я умела. Несколько лет играла в городской команде по волейболу. «Чтобы побороть свой страх, нужно посмотреть ему в лицо», — так всегда говорит папа. Я вспомнила его слова, вспомнила рыжую Аську, и ко мне пришла идея с ботинком. Я с надеждой посмотрела на окно. Пёс ощетинился. Медленно пятясь назад, я сняла второй ботинок, и его бросила в окно. Пёс рванул за ботинком, ловко перепрыгнув через меня прямо в окно. Я ожидала, что будет какой-то шум или крик, но вокруг стояла странная тишина. Я молча стояла и смотрела на окно. Мне хотелось знать, что же происходит в доме? Жив ли юноша? Что сделал злобный пёс? Солнце ярко осветило крышу дома. Начался закат, подумала я. Это моё самое любимое время дня. Наблюдая за игрой света на крыше и листве деревьев, я стала успокаиваться; я шла весь день, встречая на пути необъяснимые вещи, но так и не смогла вернуться в приют. Размышляя над своим приключением, я не заметила как в окне появился юноша.  — Сейчас я к тебе спущусь! — крикнул он, при этом выглядел бодро и уверенно.  — Принеси мне мои ботинки, — попросила я, не идти же мне дальше в одних носках!  — Сейчас, — ответил парень и исчез на несколько секунд из окна. Он не заставил меня ждать. Ловко спустился по фасаду дома, держа мои ботинки одной рукой. Юноша протянул мне обувь и представился:  — Ревз, хранитель всего и ничего.  — Майя, потерявшаяся ни тут, ни там, — пошутила я.  — Не думаю, что это так! — уверенно сказал Ревз.  — Что так или не так? — не поняла я.  — Ты не потерялась. Ты же не бусина, чтобы потеряться. Ты сама пожелала попасть сюда и тебе пора возвращаться.  — Но как? — спросила я, пытаясь надеть ботинки, разорванные псом.  — Просто думай о том месте, откуда пришла, — ответил юноша по имени Ревз (было видно, что он неохотно отвечает). Ревз достал из кармана штанов помятый лист бумаги и начал причитать:  — Теперь я могу дописать свой роман, но где же мой карандаш?  — За твоим ухом, — заметила я. Ревз взял карандаш и начал записывать слова, которые произносил вслух: «И побеждённые не встанут, крепко спят, не видя снов. Их души не укажут путь другим, одни поступки и великие дела, расскажут в книгах, ненаписанных ещё». Юноша сел на бревно, положил карандаш за ухо и что-то стал шептать себе под нос. Он потерял интерес ко мне, а я к нему. Я оглянулась по сторонам, задаваясь вопросом: «Куда идти, чтобы вернуться в свой мир?», и просто пошла куда глаза глядят. Я шагала и размышляла о том, почему со мной случилось это странное приключение. Почва становилась более скалистой и передо мной возникла каменная стена. Я шла вдоль неё, разглядывая каменные узоры, украшенные корнями растений и зелёным мхом. Мои ноги меня привели к маленькой поляне среди толстых стволов сосен. Посередине стоял дольмен. На сером камне хорошо была видна надпись: «Ничья душа не сделает тебя сильнее. Ничьи слёзы не растопят лёд твоей души, если она и есть этот лёд. Может быть твоё путешествие длится уже несколько веков в разных мирах, в разных галактиках, и не в одной Вселенной; так почему же конец один и тот же? Сколько воплощений и столько же разочарований. Душа твоя тоскует по дому и не находит его в мире множества домов и непройдённых дорог. Отправляйся дальше человек! Из какой бы Вселенной ты не был, эта для тебя — Чужая!» Мои ноги ныли от долгой ходьбы, и я присела на край гладкого камня. Он оказался тёплым. Я прислонилась спиной к дольмену, чтобы погреться. Приятное тепло от камня быстро согрело меня. Я закрыла глаза и представила себя рядом с Аллой и другими ребятами из группы. Неожиданно мне показалось, что я слышу голос Аллы из дольмена. Я наклонилась к отверстию в камне. Оттуда послышались знакомые голоса. Я просунула голову в дольмен вместе с плечами. Внутри было темно и сыро. Там была вода, от которой шёл пар. Как будто из-под воды я услышала голос Аллы, которая спрашивала у кого-то про меня, ей что-то ответили.  — Ребята, я тут! — закричала я и не удержалась, прямо лицом нырнула вглубь дольмена. Камень был скользким и вес моего тела потянул меня вниз. Я погрузилась во тьму, куда-то падая. Вокруг меня звучали голоса моих друзей. Пространство поглотило меня, лишив чувств. Я очнулась в больничной палате. Рядом сидела Алла. Она рассказала, что проснувшись утром, не нашла меня в комнате. Вскоре все поняли, что меня нет в приюте. Нашли меня у бани. Как оказалось, я упала и ударилась головой, пролежав без сознания до утра. В итоге для меня всё закончилось хорошо, но могло быть лучше, если бы не загадала дурацкое желание у чёрного камня! Дома, разбирая вещи из похода, я не нашла кольцо брата, булавки тоже не было. В больнице с меня сняли всё. Я не хотела думать, что кольцо украли или оно потерялось. Для меня оно лежало под камнем на поле неисполненных мечт. Ботинки, в которых я ходила в походе, выглядели так, будто я в них ходила не один год, хотя они были куплены перед туристической поездкой. Я решила их выкинуть, но заметила край бумаги, торчащий из-под стельки. Это был небольшой листок, исписанный карандашом. Там было написано: «…эхо моего сердца, в глубинах бездонной Вселенной, отражается от далёких прекрасных мерцающих светил холодного космоса, и возвращается тихим стоном, касаясь поверхности ваших сердец, полных обид и злобы, а я умираю и рождаюсь ради вас, забирая чёрную тьму ваших душ. Я любовь… Чужая Вселенная!»