Шанс исправить... Шанс предотвратить

В ту сказку, что отец когда-нибудь приедет за ней, Василиса перестала верить лет с восьми. И прекратила писать ему письма, когда нашла в шкафу под полотенцами толстую пачку: ни одно послание опекуншей отправлено не было. Скорей всего, после исчезновения мамы отец предпочел забыть о дочери — вот и вся «работа».       Нортон спрятал взгляд от взволнованной Лиссы. Селена заметила это и нахмурилась. Василиса знала, что Марта Михайловна получала какие-то деньги, кроме пенсии. Раз в месяц опекунша посещала местное почтовое отделение и возвращалась с большими пакетами сухого корма и других кошачьих деликатесов. Для Василисы всегда имелась маленькая шоколадка. Кроме того, Марта Михайловна покупала обязательную бутылочку коньяка, которую вечером и выпивала, становясь очень сентиментальной: гладила Василису по голове, рассказывала истории из своей молодости, а потом засыпала и почивала целые сутки, а иногда и больше.       Константин покачал головой, хмурясь. И вдруг Марту Михайловну хватил удар — сердце не выдержало: пропала ее любимая кошка Стрелка. Старушку отвезли в больницу, а что делать дальше с Василисой — решительно никто не знал. Прошло две недели, и девочка по-прежнему жила одна в квартире. Соседка тетя Галя приносила еду и даже давала деньги на расходы, нарочито громко, на весь подъезд, жалея девочку и выдвигая планы по устроению ее дальнейшей судьбы. Лешка тоже не забывал приносить что-нибудь вкусненькое, но вот от его денег Василиса решительно отказывалась. Собственно, девочка потихоньку начинала подумывать, что, может, ее просто оставят в покое, и она будет жить как-нибудь сама — например, на настоящую работу устроится… — Какой кошмар, — наконец выдохнула Лисса, прервав Миракла. — У тебя есть догадки, кто такая Василиса? — напрямую спросила Селена, решив прояснить эту мысль. — Так как господин Огнев сказал, что эти книги связаны с нашим будущем, она должна быть нам знакома. — Я… — Лисса с сомнением качнула головой. — Не думаю. Не знаю, что и ответить.       Нортон посмотрел на нее. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Василиса глубоко вздохнула и радостно произнесла: — Ольга сказала, что я точно еду в лагерь, представляешь?! — Здорово! — обрадовался Леша. — Наша команда тоже едет. Тренер больше всего желает, чтобы летний Кубок стоял у него в учительской у всех на виду. Они рассмеялись почти одновременно и от этого захохотали еще громче. И так, болтая о всяких мелочах, не заметили, как почти дошли до своего дома.       Лисса слегка улыбнулась. Оставалось лишь пройти вдоль забора, ограждавшего детский сад, и… — Эй, малявки! Они обернулись. Ну надо же — Инга, и не одна, а со своим парнем — Витькой-боксером. У Василисы вмиг похолодела спина от нехорошего предчувствия.       Присутствующие в гостиной насторожились. — Мне кажется, рыжая-бесстыжая, ты забыла извиниться! — сладким голосом пропела Инга. Витька, нагло ухмыляясь, подошел ближе. — С чего это она должна перед тобой извиняться? — хмуро спросил Лешка, заслоняя собой подругу. — Правильно, хоть кто-то в этой книге защищает Василису, — одобрительно высказался Диаман.       Норт удивленно посмотрел на него и отвел взгляд. — А с того. — Глаза Инги сузились. — Уйди, малыш, не мешай… Рыжую давно пора проучить. — Я не рыжая! — с вызовом ответила Василиса из-за плеча Лешки. — И извиняться не буду, дылда. — Слышь, малявка! — Витька угрожающе хрустнул пальцами. Он шагнул к ним, намереваясь щелкнуть Лешку по носу. Но тот опередил здоровяка: быстрым движением схватил его за предплечье, подставил подножку и повалил на землю. К сожалению, это был лишь краткий миг превосходства. Витька взревел, с усилием перевернулся, и они с Лешкой покатились по земле. Разозленная Инга кинулась на Василису но та успела отскочить в сторону, трезво оценивая свои шансы против здоровенных ногтей противницы, выставленных вперед. Надо сказать, дылде изрядно доставалось от тренерши за эти коготки. На счастье, мимо проходила веселая и многочисленная компания, которая и растащила дерущихся за уши. Витька громко ругался, потому что некая девушка со стрижкой под каре принялась отчитывать его, пока один из парней держал горемычного за руки. Инга, не стыдясь, жалобно всхлипывала.       Лисса опустила плечи, расслабленно выдохнув. Обошлось. Даже если Василиса никак не была связана с ней, она ощущала некую ответственность за нее. — В лагере мне не попадайся! — зло крикнула она Василисе и тут же запричитала: — Отпустите его, он больше не будет… Благодаря тому, что на них больше никто не обращал внимания, Лешка и Василиса смогли тихо и незаметно улизнуть. Добравшись наконец до своего подъезда, они встали под слабым, дрожащим светом фонаря, единственного работавшего на всей улице. Лешка первым делом ощупал нос. — Фу, не сломан! — облегченно выдохнул он. — А то он меня, пока мы на земле были, лбом как стукнул!       Диаман поморщился, представив себя на его месте. Василиса неловко топталась на месте, чувствуя себя виноватой. — Леш, извини… все ж из-за меня. — Да ладно, — отмахнулся Лешка, — здорово подрались. А тебе, кстати, не помешало бы выучить пару приемчиков, а то совсем защищаться не умеешь. — Вряд ли у меня что-нибудь получится… — С твоей физической подготовкой — получится, — заверил Лешка. — Только это, боевой дух у тебя того… слабый очень. Василиса не ответила. Но подумала, что, если она собирается ехать в летний лагерь, надо действительно поднимать боевой дух: Инга там житья не даст. — Ладно, пора домой. Лешка первым нырнул в подъезд. — Ну что, потом зайдешь? — спросила Василиса, когда они поднимались по лестнице, и улыбнулась: — Кто за тебя алгебру решит?       Константин и Миракл усмехнулись. — Ха, не все же такие умные, как ты. — Лешка ухмыльнулся. — Считаешь ты здорово, что и говорить. «Еще бы!» — подумала Василиса, вспомнив о ежедневных упражнениях, которые давала ей Марта Михайловна. Иногда девочке казалось, что опекунша решила сделать из нее математического гения: каждый вечер Василиса решала задачи, чаще игровые или логические, но с обязательным применением чисел. И всегда у Марты Михайловны имелись наготове новые ребусы, откуда только она их брала?       Норт вновь напрягся. Находилось все больше доказательств того, что Василиса могла быть его ребенком. — Девочка — определенно дочь часодеев, — задумчиво произнесла Нерейва. Но теперь опекунша была в больнице, и у Василисы появилось много времени… Даже Лешку можно было пригласить, потому что кошки неожиданно исчезли — ни одна больше не крутилась у порога. Странное и непонятное, но все же приятное событие. Леша жил на пятом этаже, а Василиса — на четвертом. Потому они оба увидели приоткрытую дверь и услышали голоса, доносившиеся из бабушкиной квартиры. — Ого, у тебя гости? — удивился Леша. Сердце у Василисы екнуло. Ей вдруг почему-то стало страшно. Не понимая, что делает, она развернулась и со всех ног побежала вниз.       Селена удивленно нахмурилась. На улице стало легче: прохладный ветерок нежно дул в лицо, гладил воздушными ладонями по макушке, успокаивая. — Василис, что с тобой? — Рядом оказался недоумевающий друг. — Лешка, я туда не пойду. — Да не волнуйся, ты чего? Кто-то тронул Василису за плечо. Девочка обернулась — тетя Галя, ее соседка. Глаза женщины блестели от восторженных слез. — Василиса, девочка моя, — пропела она. — Такая радость! Там твой отец…       Миракл положил закладку в книгу и закрыл ее. — Конец предисловия.       Нортон почувствовал необъяснимый трепет: в ближайшие минуты они узнают, кто отец Василисы. Но… Если это и правда он… Как он мог допустить такую жизнь для своего ребенка?..