Когда приходит ночь...

-Амелия, дорогая, уже поздно, ложись спать! – Кричит с кухни мама, и девушка разочарованно вздыхает. Еще минуту назад она, уютно устроившись в кровати и накрывшись теплым одеялом, старательно что-то писала в толстую тетрадь, от усердия высунув кончик языка. Но это было до того, как ее покой нагло и безвозвратно нарушили. -Ну еще немного, мам, осталась последняя глава… - В ответ кричит Амели, стараясь вложить в свой голос как можно больше мольбы. -Снова рассказ по своему Шерлоку пишешь? - Хотя кухня находится на довольно приличном расстоянии от комнаты девочки, Амели явственно слышит сарказм в голосе своей матери. Мама никогда не понимала ее пристрастия к британскому сериалу производства BBC. Да и с чего бы ей – еще совсем не старой, но уже и не такой молодой домохозяйке, которая предпочитает слезливые мелодраммы со счастливым концом всяким детективным историям с бесконечными перестрелками и погонями, интересоваться подобными вещами. -Да, мама, снова. – Голос Амели звучит слегка обиженно. -Допишешь завтра. Через пять минут приду проверю, выключила ли ты свет. Спокойной ночи. – Мама непреклонна в своих решениях, и Амели досадливо откладывает тетрадь на стол и выключает свет. -Спокойной ночи, - тихо произносит она, смотря куда-то в потолок и мысленно представляя высокого темноволосого мужчину, облаченного в дорогой костюм идеального покроя. – Встретимся завтра, Шерлок… - С этими словами девушка мечтательно улыбается и закрывает глаза. Через какое-то время, когда ночь полностью вступает в свои права, и луна на улице небольшого городка светит особенно пронзительно и ярко, любопытно заглядывая в каждое окно, Амели засыпает. Тем временем на столе происходит совершенно удивительная вещь: когда луна подбирается к окну комнаты и отбрасывает серебристый матовый свет на глянцевую обложку толстой письменной тетради, непонятно откуда взявшийся поток ветра подхватывает пару первых страниц и переворачивает их. Исписанные буквами строчки начинают неторопливо отделяться от гладких страниц, повисая в воздухе и слегка подрагивая, издавая при этом еле слышный звон. Постепенно они соединяются, своим бесчисленным множеством образуя бесформенное, эфемерное облако, которое продолжает разрастаться, в конце концов достигая размера вполне взрослого человека и приобретая совершенно определенные очертания и контур. Пары минут вполне хватает, чтобы буквы, сползшие со страниц тетради, приобрели форму высокого мужчины. Он облачен в темный изысканный костюм и фиолетовую рубашку. Мужчина внимательно оглядывает комнату, а затем подходит к невысокому зеркалу и с явным чувством собственного достоинства стряхивает невидимые пылинки с воротника своего пиджака. Не успевает он отвернуться от зеркала, как второе облако, по размеру чуть меньше первого, так же приобретает человеческое обличие. Это невысокий мужчина с военной выправкой, на нем – потертые, хоть и старательно выглаженные джинсы и свободный домашний свитер. -Она уснула? – Наконец спрашивает мужчина, что пониже, при этом обращаясь к своему другу. Его приглушенный шепот разливается гулким эхом, постепенно распространяясь по всей комнате и нарушая звенящую тишину. Высокий статный мужчина бросает мимолетный взгляд на спящую девушку, которая совершенно не подозревает о том, что происходит в ее комнате, и отвечает невозмутимым шепотом: -Очевидно, да. – Человек в свитере облегченно вздыхает и оглядывает комнату. Обнаружив глазами очень даже мягкое на вид кресло, он осторожно садится в него, при этом напряженно потирая переносицу и стараясь не создавать лишнего шума. Высокий мужчина не обращает никакого внимания на перемещения своего друга: все его внимание приковано к спящей девочке, вернее, к выражению ее лица – безмятежному и отчего-то мечтательному. Она улыбается во сне, и мужчина слегка хмурит брови, по всей видимости безуспешно пытаясь разгадать причину этой странной улыбки. -Шерлок, может, разбудим ее? – Спрашивает сидячий в кресле мужчина, бросив сочувственный взгляд на Амели. Шерлок переводит недоуменный взгляд на друга: -Зачем? -Потому что она мечтает встретиться с нами и верит в то, что мы существуем на самом деле. – Голос сидящего в кресле мужчины звучит немного раздраженно и нетерпеливо: судя по всему, он находит этот факт настолько очевидным, что не может понять, как Шерлок этого не видит. -И ты всерьез полагаешь, что это может послужить достаточно веским поводом для того, чтобы раскрыть наш секрет? – Невозмутимый, но холодный тон и удивленно выгнутая бровь Шерлока совершенно ясно дают понять, что он не согласен с предложением, выдвинутым невысоким мужчиной в свитере. -Да, Шерлок! Она должна узнать, что мы появляемся здесь каждую ночь… - Несмотря на твердое намерение переубедить Шерлока, голос сидящего в кресле мужчины звучит уже не так уверенно и твердо. Он наблюдает за другом, который садится в кресло напротив, при этом положив ногу на ногу и соединив кончики пальцев у подбородка. С минуту Шерлок молчит, не сводя внимательного и весьма заинтересованного взгляда с друга и очевидно что-то напряженно обдумывая, а затем вновь обращается к мужчине. В его тоне явственно слышится сарказм: -И как же ты намерен объяснить ей наше присутствие, Джон? – Шерлок с вызовом смотрит на друга. Его лицо остается совершенно серьезным, но в глазах пляшут веселые искорки. Джон отводит взгляд и неуверенно говорит: -Я скажу ей, что ее рассказы заставляют нас появляться каждый раз, в это самое время и в этой самой комнате. Что мы существуем и чтобы она никогда не переставала верить, ведь… - Джон замолкает, наткнувшись на ледяной взгляд серо-голубых внимательных глаз. -И она, разумеется, поставит на уши весь дом: ее крик разбудит мать, а та, в свою очередь, либо заработает инфаркт, либо непременно обратится в полицию, что, кстати, будет совершенно логичным поступком, учитывая тот факт, что в комнате ее дочери находятся два незнакомых и неизвестно откуда взявшихся мужчины. – Стремительный поток резких, трезвых доводов обрушивается на Джона, заставляя пожалеть о том, что он вообще завел этот разговор. Однако уже поздно что-то менять, особенно для военного доктора, служившего в Афганистане и повидавшего много ранений и жестоких смертей. Джон не намерен вот так просто сдаться и опустить руки. -Она не поставит на уши весь дом. Она наверняка подумает, что мы – просто сон, да и к тому же, девочка может оказаться совершенно спокойной… - Джон начинает неосознанно жестикулировать, стараясь убедить Шерлока в правильности своих доводов. Тот лишь неподвижно сидит в кресле, напоминая каменное изваяние. Сохраняя царственную осанку и аристократичные манеры, Шерлок нетерпеливо отбивает на подлокотнике ритм кончиками тонких пальцев. Лунное сияние струится на темные кудри, освещая голову Шерлока и создавая иллюзию некоего ореола. Джон разглядывает мерцающие блики золота, играющие в непослушных вьющихся прядях, ожидая ответа. -Мы не станем говорить ей. – Наконец говорит Шерлок, и в его проницательных глазах больше не пляшут веселые искорки: на смену им приходят осколки льда, плавающие в прозрачной глубине внимательных глаз. Его голос, холодный и не терпящий никаких возражений, повисает в воздухе, создавая такое густое и тягучее напряжение, что, кажется, можно протянуть руку и оторвать кусочек, будто это карамель на кондитерской фабрике. Джон крепко сжимает кулаки, желая подавить накипающее раздражение. «Какого черта он всегда принимает решения сам? Почему не допускает и мысли, что может оказаться не прав хоть раз?» - думает Джон, не сводя горящих глаз с друга. Взгляд Шерлока так же устремлен на него: никто из них не собирается проигрывать в этом безмолвном поединке, никто не собирается сдаваться первым: пылающие угольки гнева в глазах Джона против осколков ледяной невозмутимости и равнодушия в глазах Шерлока. -Позволь узнать, почему? – Наконец прерывает напряженное молчание Джон, четко проговаривая каждое слово сквозь плотно сжатые от злости зубы. – Хочешь сказать, это может нарушить пространственно-временной континиум? Или подобную чепуху, которую ты так любишь нести в подобных ситуациях? -Ты прав. Я действительно собирался сказать именно это. – Говорит Шерлок, расслабленно откидываясь в кресле и внимательно наблюдая за тем, как сменяются эмоции на лице Джона. Злость и нерикрытое раздражение сменяются ироническим выражением лица, и Джон саркастично хмыкает. -Значит, все-таки континиум? – Джон усмехается, уже не испытывая раздражения или злости. Он давно привык и смирился с подобным поведением своего друга. -Существует большая вероятность того, что это способно нарушить естественный ход событий, что, несомненно, приведет к серьезным последствиям. Совершенно неоправданный риск. – Спокойно произносит Шерлок. -Озоновые дыры, парниковый эффект, великий потоп… - С сарказмом перечисляет Джон, позволяя крошечной доле яда просочиться в свой голос. -Я пытаюсь этого избежать. – Резко одергивает его Шерлок, начиная потихоньку терять терпение из-за чрезмерной мягкости Джона. -Ладно, Шерлок, как знаешь… - Устало соглашается Джон и поднимается с кресла. Он начинает разминать затекшие от долгого сидения конечности, как вдруг останавливается: что-то привлекает его внимание. -Эй, Шерлок… - Произносит он, все еще не сводя удивленного взгляда со стены. Вернее с того, что на ней. -Ммм? – Без особого энтузиазма интересует Шерлок и поворачивает голову в ту сторону, куда указывает Джон. Он только замечает висящий на стене рисунок, но Джон уже беззвучно подходит к нему и внимательно рассматривает, бережно проводя подушечками пальцев по гладкой поверхности альбомного листа. На листе изображено лицо Шерлока, вернее, его профиль. Изящные, но точные линии, доведенные до совершенства черты лица, несомненно сходство. Кто-то корпел над этой работой длительное время, перерисовывая, переделывая, стараясь воссоздать лицо как можно более точно, со строгостью художника замечая малейшие дефекты и неустанно исправляя их. -Ты только взгляни на это… - Завороженно шепчет Джон, продолжая рассматривать малейшие детали и удивляясь их поразительной схожести с оригиналом: каждый прорисованный волосок, каждая мелочь вызывает у Джона чувства сожаления и вины. Сожаления от того, что эта бедная девочка, похоже, серьезно относится к своему увлечению, и вина от того, что он может, но не сделает ее счастливой хоть на такой короткий промежуток времени, как ночь. -Я вижу. И что? – Грубый, равнодушный голос возвращает Джона на землю, и выражение умиления тут же пропадает с его лица. Он недоуменно косится на Шерлока, который стоит позади него и окидывает его скептическим взглядом. Джон прекрасно знает о том, что мозг Шерлока работает куда более активно, чем его сердце. Джон до последнего не хочет верить в это. -Что значит, и что? – Спрашивает он, в очередной раз поражаясь внешнему равнодушия своего друга. –Для тебя это не имеет никакого значения, верно? -Что я, по-твоему, должен делать? – Резко и с вызовом спрашивает он, продолжая буравить Джона колким взглядом. – Быть может, мне стоит нарвать букет полевых ромашек, подставить лестницу к ее окну, взобраться по ней, при этом размахивая цветами и рассыпая глупыми фразами о вечной и чистой любви, встать на одно колено, после чего мы вместе романтично уедем в закат? – Раздраженно спрашивает Шерлок, не позволяя Джону вставить и слова. – Этого не будет. Конец истории. – Наконец безапелляционно заявляет он, и его слова вылетают столь стремительно и резко, что Джон еле поспевает уловить мысль Шерлока. Поняв, наконец, смысл его слов, Джон набирает в легкие побольше воздуха, вот-вот приготовившись вылить на друга гневную тираду о жестокости детектива, как вдруг… -Постой. – Джон изумленно смотрит на Шерлока, даже на секунду позабыв о своем недавнем намерении. – Шерлок, ты что, смотрел «Красотку»? Шерлок лишь презрительно передергивает плечами и раздраженно восклицает: -Не говори ерунды. Никто не знает и не должен знать о том, что наши миры пересекаются. Полагаю, эта девушка не станет исключением. Джон с минуту укоризненно смотрит на Шерлока и демонстративно молчит, после чего тихо произносит: -Это жестоко, Шерлок. Услышав подобное замечание, Шерлок лишь безразлично пожимает плечами. -Не моя вина, что она столь впечатлительна. Надо тщательней выбирать, к кому привязываться. В комнате повисает гнетущее молчание. Джон и Шерлок стоят напротив друг друга посреди комнаты, испепеляя друг друга взглядами, и лишь лунное сияние освещает их силуэты. -Иногда мне хочется тебе врезать. - Наконец нарушает тишину Джон, и в его голосе слышится непоколебимое, но, несомненно, мнимое спокойствие. Шерлок лишь хмыкает и вновь садится в кресло. Джон не двигается с места, молча продолжая сверлить Шерлока взглядом. -Полагаю, здесь не самое подходящее место. – Невозмутимо произносит Шерлок, расслабленно откидывая голову, склыдвая руки в молитвенном жесте и прикрывая глаза. -Да уж, дождусь, пока придем домой. – Раздраженно говорит Джон, но Шерлок пропускает реплику мимо ушей, продолжая что-то обдумывать. Джон ждет ответной реакции, хоть какого-нибудь ответа, но его не следует. -Что ты делаешь? – Наконец спрашивает он, раздосадованный тем, что его реплика осталась неуслышанной. -Размышляю. – Спокойно произносит Шерлок, всем своим видом давая понять, что не намерен больше продолжать разговор. Однако Джон не собирается так просто заканчивать его. -О чем, интересно? – Шерлок резко распахивает глаза и порывисто вскакивает со своего места. Затем стремительно проносится мимо оторопевшего Джона и через секунду оказывается у той самой стены, на которой висит его изображение. -Почему она так поступила? – Бормочет он, внимательно рассматривая рисунок. Джон, удивленный столь неожиданным поведением друга, подходит к нему и заглядывает через плечо на висящий рисунок. -Почему нарисовала тебя? – Спрашивает Джон, еще раз про себя восхищаясь мастерством юной художницы. -Взгляни на ее лицо. – Обрывает его Шерлок, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и разглядывая спящее лицо девушки. Джон вопросительно смотрит на детектива, затем вздыхает, послушно оборачивается и внимательно всматривается в лицо Амели. Увидев улыбку на ее лице, он мягко усмехается и произносит: -Это называется улыбкой, Шерлок. -Она спит, Джон. – Военный доктор улавливает нотки раздражения и досады в голосе Шерлока: те самые эмоции, которые он испытывает каждый раз, когда не может чего-то объяснить, понять до конца, когда понимает, что не все поддается его гениальной логике. - Пребывает в совершенно естественном состоянии, при котором уровень мозговой деятельности заметно снижается. С чего бы ей улыбаться? -Может, ей снится что-то очень хорошее? – Предполагает Джон, бросая на Шерлока красноречивый взгляд. Через некоторое время детектив понимает, что именно имеет ввиду Джон. Он замолкает и удивленно приподнимает одну бровь, вновь обращая свой взгляд на девушку. -Само собой. Полагаю, во сне она распаковывает коробку с подарками, подаренными мамой в честь Рождества. – Шерлок усмехается одним уголком рта. -Шерлок. – Укоризненно произносит Джон. – Ты прекрасно все понял. Шерлок раздраженно передергивает плечами и холодно отвечает: -Ничем не могу ей помочь. -Да, но ты все же мог бы кое-что для нее сделать. – Не сдается Джон. Шерлок резко втягивает носом воздух и произносит уже более спокойным тоном: -Хорошо. Что? Джон многозначительно смотрит на Амели, и Шерлок сразу же понимает. Он устало вздыхает и бесшумно подходит к спящей девушке. Джон лишь молча наблюдает за тем, как Шерлок медленно склоняется над лицом Амели. В комнате достаточно темно, и Джон не может заметить, как трепещут ресницы Амели, когда Шерлок оставляет невесомый, совсем мимолетный поцелуй на ее лбу. -Ты становишься человеком. – Произносит Джон, и с его лица не сходит улыбка умиления от вида столь непривычной, но от того еще более трогательной картины. -Не думаю, что это следует воспринять, как комплимент. – Высокомерно отвечает Шерлок, так же бесшумно отходя от девушки. -Но это был именно он. – Упрямо настаивает Джон, и на лице Шерлока появляется едва уловимая усмешка: -Только не для меня. -Ты неисправим… - Военный доктор качает головой, после чего вдруг спохватывается и тревожно говорит: -Скоро рассвет. Нам пора идти. -Разумеется. – Шерлок кивает, и они с Джоном бросают прощальный взгляд на спящую Амели перед тем, как раствориться и бесследно исчезнуть, будто они и никогда не появлялись в этой самой комнате. Через несколько часов лучи утреннего солнца находят лицо Амели, и девушка открывает глаза и сладко потягивается. Внезапно ей в голову приходят обрывки вчерашнего сна: ей приснилось, что ночью ее комнату посещали Шерлок с Джоном, и Шерлок даже поцеловал ее, чему Амели особенно рада. Она не испытывает никаких сомнений в том, что это было всего лишь ночное сновидение. Только вот первые страницы тетради таинственным образом перевернуты, и отчего-то нестерпимо горит лоб и трепещут ресницы…