***
— Привет! — послышалось со стороны, — Платформу три четверти ищешь? — спросила подбежавшая к ней высокая девочка со светлыми волосами. — Ага, — ответила ей вторая, уже решившая, что опоздает на поезд, пока найдет эту платформу, — Я плохо ориентируюсь. — Пойдём, покажу, — улыбнулась девочка, — У меня есть несколько друзей с курсов старше, я провожала их в прошлом году, так что помню, где она. Меня зовут Кристи, кстати. — Кэтрин. Представляясь, Кэтрин протянула руку, которую Кристи с улыбкой пожала, и, не отпуская, потянула за собой в сторону платформы. — Если б не ты, точно б опоздала, — поблагодарила Кэтрин, — Спасибо. — Обращайся, — снова улыбнулась Кристи, и тут же обернулась — её окликнули, — Меня зовут. До встречи. — Была б оборотнем — обратилась бы, — запоздало пошутила Кэтрин, но новая знакомая этого уже не слышала.***
Свободное купе в поезде нашлось почти сразу — я пришла заранее, чтоб не нарваться на толпу, когда и яблоку негде упасть. Терпеть не могу быть в центре больших скоплений людей. То ли дело наблюдаться за ними из окна вагона. — Привет, я тут присяду? — вдруг раздалось со стороны входа в купе. На пороге стояла та самая девочка, которая не могла найти платформу на вокзале. — Ну садись, — тихо ответила я, не отрывая взгляда от окна. Прибывающий пестрый поток студентов меня интересовал больше, чем эта незнакомка. — Ты тоже на первом курсе? — вдруг спросила она. Я б и не сразу поняла, что обращаются ко мне, но в купе кроме нас двоих никого не было, так что вариантов не оставалось. Кивнула ей в ответ. — Как думаешь, на какой факультет тебя определит шляпа? — последовал второй вопрос. Не шибко оригинальный. Но что ещё так сильно волнует большинство первокурсников?.. — Проще уж сказать, на какой точно не определит. Определенно, Хаффлпафф мимо: трудолюбие и помощь всем нуждающимся — это не ко мне, — честно призналась я. С остальным было сложнее… Я перевела взгляд на девчонку, ненавязчиво разглядывая, стараясь угадать в ней известные мне черты факультетов. Низкорослая, худощавая, угловатая, со встрепанными кудрявыми волосами, она напоминала птенца воробья — такая же мелкая и резкая. Сидит чуть сгорбившись, но не из зажатости, а потому, что держать спину ей просто лень, позиция открытая, уверенная. И взгляд — горящий. М-да, тут всё очевидно… — Я вот думаю, что я попаду на Гриффиндор, — сказала она, подтверждая мои мысли. — Слабоумие и отвага, значит, — насмешливо произнесла я, переводя взгляд обратно на пейзаж за окном. — Слабоумие? — возмутилась девчонка, — А ничего, что именно на Гриффиндоре учились величайшие волшебники современности? Дамблдор, МакГонагалл, Гермиона Грейнджер, которая считается самой умной волшебницей своего поколения, в конце-концов? — Насколько знаю, Гермиону Грейнджер шляпа собиралась отправить на Рейвенкло, — ответила я, — Следовательно, в ней довольно ярко выражены черты этого факультета. Остальные, надо полагать, так же не являются типичными представителями. Вполне возможно, они оказались на Гриффиндоре даже не потому, что соответствуют чертам этого факультета, а потому, что сами захотели. А почему захотели?.. Потому что Гриффиндор наиболее распиаренный факультет. Как же иначе, именно там учились все герои… — протянула я с насмешкой. — Именно, что герои. Которые не побоялись сражаться за то, во что верили. Отстаивали свою свободу. Свою жизнь и жизнь своих потомков. Хотя шансов было мало. Они сражались. Пока слизеринцы подлизывлись, чтоб сохранить своё положение в обществе, а рейвенкловцы закопались в свою науку и изображали нейтралитет. Ну, с Хаффлпаффом все и так понятно, от них яростной борьбы никто и не ждал — они типа молчаливой поддержки. Только Гриффиндору хватило смелости и чести открыто выступить на стороне света в магических войнах. Все остальные пошли уже потом, за ними. — О, а ты, как я вижу, как раз типичный представитель, — хмыкнула я, — Как яростно защищаешь свой любимый факультет, а? Хотя по факту ты к нему пока что даже не принадлежишь. Девчонка вспыхнула. О, это был долгий спор…***
Стоило поезду остановиться, я поспешила вывалиться из вагона и затеряться где-нибудь в толпе, дабы не нарваться на ещё кого-нибудь охочего до новых знакомств. Краем глаза заметила, как та мелкая беседует с какой-то светловолосой девочкой с сумками, количество которых раза в два превышает среднее на студента. И зачем кому-то столько вещей?.. Хогвартс оказывается больше, чем я себе представляла. Подумалось, что здесь в два счета можно заблудиться даже мне, хотя я весьма неплохо ориентируюсь в пространстве. А каково будет тем, кто даже платформу на вокзале найти не может? Мелкой точно придется нелегко. Но это не моя проблема. Сейчас же главной заботой была шляпа. Да, мне тоже интересно, на какой факультет меня закинут. Подойти мог бы любой, кроме Хаффлпаффа, но на Рейвенкло не хотелось — потому что я не собиралась идти по стопам моей милейшей маменьки, и потому, что синий цвет мне совершенно не по душе. Тогда остаётся… — Слизерин подошёл бы, — задумчиво произнесла шляпа на моей голове, — У тебя достаточно изворотливости и не слишком много сострадания, — я ухмыльнулась; шляпа была совершенно права, — Однако… Осторожности у тебя никакой. Порядок и планирование явно не для тебя. И с такой тягой к спонтанным приключениям только на… Гриффиндор! У мелкой, ещё стоящей в очереди на распределение (её фамилия в списке явно после моей), поползли вверх брови. Она-то уже точно решила, что мне дорога либо на Слизерин, либо на Рейвенкло. Черт возьми, почему именно сюда?..***
— Теперь понятно, — сквозь зубы произнесла я, судорожно ища, за что бы зацепиться. Получалось наредкость хреново, да ещё и ветер дул так, что разметавшиеся волосы закрывали глаза. Висеть на стене астрономической башни — то ещё удовольствие. Если представить, что это кадр из начала фильма, то на этом моменте я должна повернуться лицом к камере и сказать что-то вроде «хотите знать, как я оказалась в такой ситуации?» Итак… вернёмся на на пару недель назад.***
— Осталось всего несколько месяцев, — сказала Кэт как-то за завтраком. Я по утрам в принципе ничерта не соображаю, поэтому далеко не сразу поняла, что она имела ввиду наш выпускной. И правда, время летит незаметно. Но первый курс почему-то не казался чем-то далёким и давним. Будто бы всё это было не больше года назад, но на деле прошло уже несколько лет. А кроме того, никто из нас совершенно не знал, что делать дальше. Идей было слишком много, чтоб просто взять да выбрать. — Ага, — запоздало промычала я, тыкая вилкой кусок картошки. Есть совершенно не хотелось. — Я хочу уже выпуститься, — выдохнула она, — И не хочу. Потому что эта эпоха… Возможно, это лучшее, что было в нашей жизни. Возможно, такого уже не будет. — Ага… Но мы не можем замедлить ход времени. Это всё равно случится, хотя… — я задумалась, — Замедлить ход времени?.. Или повернуть время вспять?.. Что там с маховиками?.. — Нет. — Нет? Почему нет-то? Было бы охеренно вернуться обратно на первый курс, прожить эти годы заново, исправить кучу ошибок, и… — Нет, — отрезала Кэт. Ну, нет так нет. Но идея-то неплохая. Я над этим ещё подумаю. — Кстати по поводу ошибок… — заговорила она, глядя через половину зала на поникшую Кристи, сидящую за столом Хаффлпаффа, — С этим надо что-то сделать. У той в очередной раз были проблемы. Причем самого банального и совершенно немагического типа. Вернее… — О да, ей надо встряхнуться, — ответила я, — Предлагаю закатить тусовку. Она разорвала токсичные отношения. Это ж как второй день рождения! — Нужно что-то стоящее, — сказала Кэт, видимо, рассчитывая на мой встроенный генератор идей. Работающий, правда, с жуткими перебоями. Но в этот раз…***
— Суккубы, — торжественно воскликнула я, вваливаясь в комнату. Кэт, читавшая в этот момент очередной спорно-исторический трактат, подняла голову и, на секунду одарив меня взглядом, каким обычно смотрят на безнадёжно душевнобольных, опустила глаза обратно в свой трактат. — Короче, мы же собиралась устроить запоминающуюся тусу, чтоб встряхнуть Крис… — спешно затараторила я, — Так вот, я придумала. Нечто реально… запоминающееся. Да ещё и с хорошей, кхм, разрядкой в подарок… Мы вызовем суккубов, — гордо завершила я, вручая ей пару увесистых книженций, которые я не совсем законно утащила из запретной секции. О том, что я искала там литературу об откатах времени на несколько лет с сохранением нынешнего сознания, ей знать явно не стоит. По крайней мере до тех пор, пока я эту литературу не изучила… Теперь она уже не смотрела в свою книжецу. На лице отражался преинтереснейший спектр эмоций. — Может, инкубов?.. — наконец, спросила она. — И их тоже. Так ты в деле? — Это ведь дерьмовая идея, — произнесла Кэт, — И ты не знаешь, как это сделать. И я не знаю. — Так разберемся, — махнула рукой я, — Ну что, ты со мной? — Ну погнали, хуле.***
Пару дней нам понадобилось, чтоб надыбать немалую кучу ингредиентов, которые в школе не водились (то, каким образом мы это делали, тянет на отдельную эпопею). С остальными париться смысла не было — рядом с кабинетом зельеварения есть чудная кладовка, стащить из которой что-либо никогда не составляло труда. Однако на том лёгкая часть и закончилась. — Сраная латынь… — взвыла Кэт спустя пятнадцать минут попыток перевести трактат, который я ей всучила, — Что ещё за radix absinthium? Мы сидели на столах в пустом кабинете на третьем этаже. В Гриффиндорской гостиной всегда было шумно, да и любопытных глаз хватало, а потому для обсуждения и последующей реализации большинства идей она точно не подходила. Благо, Хогвартс большой, и много кабинетов просто не использовалось, особенно во второй половине дня. Они, конечно, чаще всего были закрыты, но кого это остановит?.. — Ну, radix — это корень, — ответила я, не отрываясь от книги по ритуалистике; машинально взъерошила волосы, подумала ещё немного, — Насчёт второго не уверена. Может, полынь? — Да какая полынь? Если вербена — это verbenasque, то полынь должна звучать как-то похоже… на полынь. — Черт, мы же это должны были проходить, — произнесла я после того, как минуту тщетно пыталась вспомнить, что такое absinthium. Кроме полыни на ум ничего не приходило. — Мы и проходили, — хмыкнула Кэт, — Но мы тогда были не в состоянии соображать. — А, это после того раза, когда Кристи предложила смешать сливочное пиво с огневиски, а ты решила, что это крутая идея? О, то была легендарная попойка. Последствия нам до сих пор припоминают. — Между прочим, ты со мной согласилась. Так, всё. Absinthium… Ab…Абиссинская смоковница? — Это инжир. Вон он сушёный в баночке стоит. Кэт лениво встала со своего стола, взяла баночку с инжиром, покрутила её в руках и вернула на место. — Знаешь, я всё-таки не уверена… — В правильности перевода или в целисообразности нашей задумки? Кэт хмыкнула, и я расценила это как знак того, что у нас проблемы и с тем, и с другим. — Ладно, окей. Кто у нас шарит за языки и зелья?.. За зелья шарила Кристи. По крайней мере в них она разбиралась точно лучше, чем мы с Кэт. Возможно, вместе взятые. Чего стоит тот момент, когда я решила улучшить вкус поискового зелья, добавив в него приправу для карри. Кто ж знал, что глаза тритона, являющиеся основой состава, становятся взрывоопасны при добавлении в них куркумы… Зато теперь нет надобности разбираться с пиротехническими чарами. А что касается языков — тут уж мои познания были заметно выше. Правда, и их явно не хватало. — Нам нужна Кристи, — вздохнула я. — Но ведь это должен был быть сюрприз… — Ну да. Сюрприз, — ответила я, — Только мы устроим его чуть раньше. Сейчас. Сказав, что у нас есть офигенная идея. И смотри-ка, у нас почти всё готово. Осталось только немного разобраться. Зови Крис. — Ладно, — пожала плечами Кэт, и тут же потянулась в карман мантии за своей кедровой палочкой, — Экспекто патронум!***
В библиотеке было тихо. Это была та самая комфортная тишина, состоящая из звуков перелистываемых страниц и приглушенных разговоров. Кристи расположилась в мягком кресле за столиком у окна, который был спрятан за стеллажем, а потому сокрыт от глаз посторонних. Это место в библиотеке Кристи обнаружила ещё на первом курсе, когда ей хотелось побыть одной. В гостиной Хаффлпаффа остаться в одиночестве совершенно невозможно — буквально каждый второй посчитает своим долгом присесть рядом и начать расспрашивать о том, что же случилось. Представители этого факультета всегда отличались особой заботливостью. Позже спрятанный от лишних глаз столик стал местом совещаний по поводу реализации совместной движухи трёх молодых ведьм. А потом они научились влезать в пустые кабинеты… Кристи в очередной раз перелистнула страницу романа, в содержание которого вникала лишь поверхностно, одновременно с тем размышляя о чем-то отдаленном. Своих подруг с львиного факультета она не видела с самого обеда, а совместных уроков сегодня не было. Куда вообще запропастились эти двое?.. Стоило ей об этом подумать, как в окно перед ней влетел сотканный из серебристой дымки патронус-кайот, остановился перед Кристи и заговорил резким голосом Кэтрин: — Третий этаж, где в прошлый четверг сидели. Приходи, ты нам нужна. И тут же развеялся, осыпаясь белёсыми искрами. Кристи подумала о том, что голос Кэт, звучащий из пасти лугового волка, выглядит забавно, и о том, что теперь очевидно, где искать этих гриффиндорок. Вот только идти ли на третий этаж?.. Настроения веселиться не было. Но она не хотела продолжать сидеть в одиночестве и думать о плохом, зная, что подругам нужна её помощь. Поэтому она встала из своего любимого мягкого кресла, поправила юбку и незамедлительно направилась к выходу из библиотеки. Книгу всё-таки захватила с собой. Шагая по пустому коридору третьего этажа в сторону нужного кабинета, Кристи прислушалась и тут же поймала плохое предчувствие — было подозрительно тихо. Дошла до двери, вздохнула и простучала их общий кодовый ритм.***
— Кристиии, — завопила я, открывая дверь, и тут же повисла у подруги на шее. Именно что повисла — она и без того почти на голову выше меня, так ещё и гоняет на высоченных каблучищах. — Здорова, — сказала Кэт, не слезая со стола. Она все ещё пыталась перевести формулу с фиг знает какого языка. Кристи огляделась, зацепила взглядом кучу склянок и букетиков трав на столе, кривую стопку книг на соседнем, валяющийся под столом котёл; принюхалась. — Чем вы тут занимаетесь? — спросила она наконец. — А-а-а, — я подняла руку, мол, ошибаешься, — Чем мы тут занимаемся, — поправила её я, делая ударение на слове «мы». — Элис решила вызвать инкубов, — хмыкнула Кэт. Кристи удивлённо приподняла брови, явно собираясь что-то сказать. — И суккубов, — добавила я, — И закатить шикарную тусу. Кристи рассмеялась. А после сказала, что это вполне в нашем духе. И принялась за смешивание трав. Я тем временем разжигала огонь под котлом. Кристи командовала, какие склянки подать, мы с Кэт резво тащили необходимые ингредиенты, старались не лезть под руку и воздержаться от комментариев, чтоб не отвлекать нашего местного алхимика. Спустя пару часов мы наконец могли перестать молчать — оставалось только помешивать и добавить всего пару ингридиентов ближе к концу процесса. — Итак, нам нужно зелье, печать призыва и четыре красные свечи, — сказала Кэт, глядя на то, как Кристи закидывает в котёл что-то крайне противное на вид. — И заклятие призыва, — добавила я, заглнув в книгу, которая лежала рядом со мной, открытая на главе про печать. — И печать… — продолжила Кэт, — Должна быть нарисована зельем?.. — Не, мелом, как обычно. Зелье надо просто полить поверх. Кстати о зелье… Его перемешивала серебряной ложечкой Кристи, постоянно подсыпая туда какие-то травы. Глядя на ее манипуляции, можно было с уверенностью сказать, что если б за дело взялись мы с Кэт, то запороли бы всё ещё в начале. — Почти готово, — сказала Крис, доставая ложечку из котла, — Оно ещё должно настояться до первого полнолуния, а потом туда надо добавить этот… как его… — Radix absinthium, — подсказала Кэт, — Корень… инжира же? — Вроде, — пожала плечами я, — Надо будет уточнить. До полнолуния почти две недели, успеем. Надо ли говорить, что в итоге мы просто забыли и нихрена не уточнили?..***
Новый день начался с тщетных попыток пробудить по-королевски дрыхнущую задницу Кэтрин. С учётом того, что прошлым вечером она обещала меня разбудить, это было верхом наглости. Наши соседки по спальне давным-давно ушли на завтрак. — Проснись и пой, — завопила я, присев рядом с её кроватью. Ответа не последовало. тогда я попыталась потрясти ее за плечо. — Отстань, — пробормотала она сковозь сон, — Тихо… у меня тут совещание… с мышами… Тут я грохнулась задницей на ковёр и расхохоталась так, что Кэт аж проснулась. — Мм… — она приоткрыла глаза, лениво потянулась, — Чего ты ржешь?.. — Совещание… с мышами, — сквозь смех ответила я. Кэт переспросила, хихикнула, когда я повторила (правда, ни капельки не более внятно), а это означало, что она наконец окончательно пробудилась, а потом спросила, сколько времени, и, получив ответ, вопросила, какого хрена я её не разбудила. — Я уже минут пятнадцать пытаюсь, но у тебя… — я снова рассмеялась, — Совещание было. С мышами. Кэт села на кровати, почесала свои встрепанные волосы пятерней, едва ли не запутавшись пальцами в кудрях, снова потянулась. — Интересно, что за херня мне снилась?.. — задумчиво протянула она. — А мне-то как интересно. В большой зал мы завались уже под конец завтрака (хорошо, хоть вообще успели), уселись на нашем привычном месте с края стола. Народу было мало — многие уже разошлись, но еды оставалось предостаточно. По правую руку от Кэт внезапно приземлилась Крис. Она периодически падала за наш гриффиндорский стол под конец завтрака или обеда, если хотела с нами поговорить. Наши однокурсники к её присутствию давно привыкли. — Привет, девки, — сказала она, и тут же уволокла кусок сыра с общего блюда, — Вы чего так поздно? — У Кэт было совещание с мышами, — невозмутимо ответила я. Успела проржаться, пока шли до зала. А вот наша хаффлпаффская подруга об этом слышала впервые, поэтому реакция не заставила себя ждать. Отсмеявщись, она начала говорить о том, что сегодня полнолуние, а значит готово наше зелье. В этот момент я пнула её под столом (причем через сидевшую между нами двумя Кэт, что было крайне неудобно), потому что напротив нас свалился ещё один явно проспавший персонаж. А наш движ пока что должен оставаться в секрете. — Привет, Ошин, — поздоровалась Кристи. Ошин, наш однокурсник, выглядел крайне помято. И я только хотела поинтересоваться, что с ним приключилось, как… — Что, бурная ночь? — ехидно спросила Кэт. Ошин мрачно на неё посмотрел и принялся дожевывать завтрак. Ну да, точно. Я ж вчера случайно подслушала про тусовку у слизеринцев… Ещё собиралась влезть туда под покровом ночи и подлить слабительного в коктейли нескольким из них, особо противным, но Кэт было влом вставать с кровати, а одной такое проворачивать… — У кого-то явно похмелье, — протянула Крис. Я зарылась в бездонные карманы свой мантии (причем не метафорично бездонные; я наложила на них заклятие незримого расширения ещё в прошлом году, потому что терпеть не могу таскать сумки, но люблю, когда под рукой всё, что может пригодиться), вытащила оттуда маленькую колбочку с бледно-зеленой жидкостью, протянула руку через стол и поставила рядом с его тарелкой. Ош вопросительно посмотрел на меня. — Антипохмельное зелье, — пояснила я. — Спасибо, — ответил он, забирая склянку. Спрашивать, почему и зачем я столь бескорыстно делюсь с ним этим чудесным элексиром, он, естественно, не стал, — Что у нас первым уроком? — Нумерология вроде, — ответила Кэт. — Вообще-то история, — поправила я, как самый ответственный человек из присутвующих (звучит крайне сомнительно, да). — В смысле история? А хули ты тогда меня разбудила? Я могла ещё час поспать, — заныла Кэт. — И кинули б меня тут одну? — фыркнула Кристи, — У меня, кстати, трансфигурация через пятнадцать минут, до кабинета ещё добежать надо. — Топай тогда, — сказала ей я. Крис кивнула и сказала, что через пять минут пойдет. На трансфигурацию опаздывать было нельзя. А вот история… — Может, проебём? — спросила у меня Кэт. — Согласна, — ответила я. И мы потащились на третий этаж. Потому что прогуливать, сидя в большом зале, было бы верхом нахальства. Да и кроме того, можно заранее начертить пентаграмму. Зелье ведь уже настоялось. Кабинет для уроков не использовался вообще, а потому мы спокойно оставляли в нем все вещи, спрятав на всякий случай защитно-скрывающими чарами. — Давай пентаграмму сразу намалюем? — Прям здесь? — спросила Кэт. — Ну, а где ещё? В лесу на земле мелом не особо порисуешь. Кэт согласилась, нашла на столе нужный талмуд, где вместо закладки торчало гусиное перо, открыла. — Так, тут написано взять произвольную точку на плоскости, — сказала она. — Закрой глаза и ткни мелом в пол, — ответила я, — Произвольнее некуда. Кэт присела на корточки, взяла мел. Вдруг в дверь постучали. Мы замерли. Переглянулись. Это был не тот кодовый стук, который бы обозначал, что пришла Крис. Да и не могла она прийти, у неё трансфигурация. Снова постучали. Снова не тот ритм. — Как думаешь, кто это? — шепнула Кэт. — Очень надеюсь, что не препод… — прошептала в ответ я. — Если препод, то нам пизда… Опять стук. Мы с Кэт не шевелились, надеясь, что нежданный визитёр решит, будто в кабинете пусто, и просто уйдет. — Да откройте уже, — сказал голос за дверью. Очень-очень знакомый голос. Я тут же подорвалась с пола, где сидела, взмахнула палочкой, снимая запирающее заклятие, распахнула дверь. На пороге стоял Ошин, наш с Кэт одногруппник. — Как узнал, что мы здесь? — спросила я вместо приветствия. Да и вообще, здоровались же за завтраком. — Да я вообще-то за вами шёл, — ответил он. Вот вам и тайная операция. — Великолепная конспирация, — пробормотала я, повернулась к Кэт, дернула головой, как бы спрашивая её мнение. — Ну пусть заходит уже, — сказала она. Ошин зашёл, прикрыв за собой дверь, которую я тут же обратно запечатала тем же заклинанием, осмотрелся, вмиг подмечая книгу с пентаграммой в руках Кэт, ещё десяток раскиданных по столам и красные свечи на полу. Хорошо, что котёл с настаивающимся зельем мы запихнули в шкаф. — Вы тут что, сатану вызываете? — спросил он. — Пока что нет, — фыркнула Кэт. — Но направление примерно то же, — добавила я. — Я-то думал, вы тут бухаете… — А одно другого не исключает, — ухмыльнулась я, усаживаясь на свой стол и вытягивая ноги на спинку лавки, стоящей рядом, — Ты кстати чего историю проебываешь?.. А дальше пошло обсуждение учебной программы по истории, которое свелось к неоднозначным конспирологическим теориям Кэт, обсуждению психологии народа и концепции государственности. Мне нравилось наблюдать за их спорами. Это навевало ностальгию по первым годам в Хогвартсе. В те времена мы с Кэт сидели на предпоследней парте, она читала литературу, никак не относящуюся к теме урока, а я пыталась стать лучшей студенткой на курсе, что, впрочем, никак не мешало мне перебрасываться шутками с ней и Ошином, сидящим на последней парте, прямо за нами. И время от времени они на пару хомячили что-то совершенно несъедобное на мой взгляд. А на смежных со Слизерином уроках справа от Кэт сидел Эдди, который активно катил к ней шары. Он тыкал её в бочину, а она ругалась и размахивала руками, стол дрожал как перфоратор, из-за чего у меня на пергаменте с завидной периодичностью образовывались кляксы. И всё-таки я чертовски скучаю по тем временам.***
— Сейчас или подождем выходных? — спросила Кристи за ужином, снова усевшись за наш стол. — А сегодня у нас что?.. — протянула Кэт. Была среда. Что, кстати, само по себе странновато. В смысле, не то странно, что среда, а то, что слизеринцы устроили попойку вечером вторника. Они-то обычно дожидаются конца недели. В отличие, как раз-таки, от нас. У нас в порядке вещей было устраивать кутёж во вторник под квиддичкими трибунами. Но, раз народ ещё не отошёл от вчерашнего, то лучше в этот раз подождать до выходных. Кэт и Крис были со мной солидарны. Значит, в пятницу.***
Ну а пятница началась примерно так же, как и среда. С попыток разбудить Кэт. За тем исключением, что в этот раз она начала разговаривать во сне ещё до того, как я стала её будить. Бормотала что-то не особо членораздельное, но явно угрожающее. И когда я попыталась её расшевелить, она схватила меня за руку и отчётливо произнесла «оно идёт». Снова ей снится какая-то ебанина… Я еле освободила из её захвата свою руку, подивившись, как такая силища умещается в этих крошечных ручках. Решила, что со стороны головы её лучше не трогать — укусит ещё. Уже бывало. Стащила с неё одеяло, стала щекотать ногу. Получила пяткой в лоб и недовольное бурчание. Но это явно был прогресс — что-то осмысленное. — Так, если ты прямо сейчас не встанешь, получишь порцию холодной воды на голову, — сказала я, сложив руки на груди. И уже потянулась за своей палочкой, которую держала внутри длинного армейского ботинка. Это было куда удобнее, чем постоянно рыться в карманах, полных всякой мути. Неспешно провела пальцами по гладкой древесине грецкого ореха, резным узорам у основания, ожидая, что Кэт соизволит подняться с кровати, и мне не придется приводить свою угрозу в действие. — Я считаю до трёх, — сказала я вкрадчиво; Кэт пробурчала что-то недовольное и принялась натягивать на себя одеяло, — Раз… — реакции не последовало, — Два… — ничего не поменялось, — Три. Aquamente! Плеск воды. Громкий вопль. Кэт сидела на кровати с крайне озлобленнымм видом. По кудрявым волосам на смятую простынь стекали струйки воды. — Беги, — прорычала она. И я побежала. — Только штаны надень, — крикнула я, минуя дверь спальни. Вслед раздались гневные крики. Цензурными были только междометия. Настроение было прекрасным. Как и всегда, когда вот-вот провернешь какую-нибудь масштабную аферу под носом всей школы. Предвскушение — так это называется. Оставалось только отсидеть сегодняшние уроки, и… Первым уроком стояла травология, смежная с Хаффлпаффом, что не могло не радовать, потому что мне не терпелось поговорить с Кристи о временных скачках с сохранением сознания, в информации о которых я пыталась разобраться по ночам в течение последних двух недель. Всё что угодно, лишь бы не выпускное эссе. И наконец разобралась. Ну, относительно. А ещё наличие на травологии Кристи внушало спокойствие по поводу моей и Кэт успеваемости по этому предмету. Кристи шарила за зелья и травологию как боженька, а это значило, что в её присутвии я ничего не подорву. У меня, как выяснилось, к этому особый талант. Может, поэтому мне так легко давалась защита от темных искусств, суть которой в целом можно свести к тому, чтоб швырнуть в противника что-нибудь, что его вырубит. И, в идеале, не вырубить при этом кого-нибудь кроме противника. Особенно — себя. Так вот, Кристи шарила за зелья и травы. Мы с Кэт на пару — за чары и ЗОТИ, и поодиночке: Кэт — за астрологию и прорицания, я — за руны и нумерологию. Итого мы получаем команду, которая вместе может устроить что-то очень и очень масштабное. Так, о чем это я?.. Временные скачки. Маховики времени, насколько известно, в последние лет пятнадцать не используются из-за повышенной опасности. Вероятно, исследования по этому поводу ещё проводятся в Отделе Тайн, но это не важно. Маховики переносят сквозь время физическое тело волшебника. А это явно не то, что нужно. Мне необходим перенос сознания в прошлое. И, как выяснилось, экспериментальные исследования по этой теме вполне себе существуют. Вот только… — Существуют чары, которые отматывают время на несколько минут в прошлое, сохраняя все воспоминания о том, что случилось за это время, — тараторила я. В сосоянии повышенной мотивации у меня ускоряется скорость речи и жестикуляции; Кэт называет это режимом бешеной белки, — Исследования проводились лет десять назад. Эти чары разрабатывали для предотвращения необратимых ситуаций и несчастных случаев. Ну, типа, если кто-то умер, потому что ему на голову случайно упал кирпич, то можно отмотать время и в нужный момент оттолкнуть человека, чтоб кирпич не попал ему по чайнику. Крис старалась вникнуть в мои слова, что было весьма проблематично, учитывая скорость выдачи этого потока информации, но за долгие годы нашей дружбы она вроде как должна была привыкнуть к проявлением моей маниакальной стадии. — Ага. И что тебе дадут несколько минут? — спросила она. — Ничего. А вот несколько лет… Надо придумать, как переписать вот эту вязь, — я показала обрывок пергамента с переписанной рунической вязью (довольно сложной на вид даже для меня, а я ведь, в отличии от Кристи, шарю за руны), — Чтоб она захватывала более крупный временной промежуток. Кристи не всегда понимала, зачем я что-то делаю, но пыталась остановить меня гораздо реже, чем это делала Кэт, и куда менее навязчиво. Кэтрин всегда рубила с плеча. Если ей что-то казалось неправильным, она делала всё, чтоб это остановить. Наверно, поэтому я и не сказала ей об этой затее до сих пор. Когда я только задумалась об этом, она не одобрила. Но если я сооружу цельную формулу… Она ведь тоже скучает по временам младших курсов. Ей понравится эта идея. Точно понравится. — Ты ведь понимаешь, что это может быть опасно? — спросила Кристи. — А когда нас это останавливало? — хмыкнула я, — Тихо, она идёт, — добавила, заметив на горизонте худощавую фигурку Кэт, замотанную аки снеговик в теплую мантию и два гриффиндорских шарфа — свой и мой (а я ещё думала, куда он делся). Травология проходила в теплицах за замком, и приходилось выходить на мороз. Начало марта, как-никак. — Чего такая недовольная? — спросила Крис, когда Кэт подошла. — Неприятное пробуждение, — ответила она, красноречиво глядя на меня. Обычно под таким взглядом хочется самоустраниться, но я к подобному уже давно привыкла. — А как тебя ещё разбудить? Ты мне чуть руку не оторвала во сне. Тут Кэт удивилась. Она этого совершенно не помнила, как и не помнила того, что ей снилось, и к чему было то самое «оно идёт». — Плохое у меня предчувствие по этому поводу, — сказала она. — Не парься, — ответила я, — Просто кошмар приснился. У всех бывает. Мне вон вообще такой артхаус снится периодически, маггловские режиссёры охуеют. — Не похоже на просто сон… — протянула Кэт. — Так ты ж ничего не помнишь, — хмыкнула я, — Предлагаю вернуться в реальность. У нас сегодня туса. — Точно, — подтвердила Кристи, — Кстати, кого звать будем? — Суккубов, для начала. А там по ходу решим.***
И вот, наконец, настал момент истины. У нас с Кэт закончился совмещенный с Рейвенкло урок по чарам, Крис уже ждала нас под кабинетом — её как обычно раньше отпустили с зельеварения, и мы все вместе потопали на третий этаж. Пентаграмма была начерчена, красные свечи вокруг расставлены, зелье… — Корень инжирный туда кинь ещё, — сказала Кэт, когда Крис доставала котелок из шкафа. — Ща, — ответила ей та, — Лис, где там заклятие призыва? — Тут оно, — ответила я, — Зелье на пентаграмму лей. Кристи аккуратно наклонила котёл, разливая зелье по линии круга и по центру, поверх мелового рисунка. Получилось не совсем ровно, но вряд ли это на что-то повлияет. — Так, тут пишут про круг волшебников… — протянула я, машинально взъерошивая волосы, — У нас как раз минимальное число для круга. Трое. Встали вокруг пентаграммы, взялись за руки и нараспев зачитали ритуал призыва, искреннее надеясь, что чья-нибудь ломаная латынь не скажется на качестве заклятия. Это была та категория древней магии, для которой не требовалось использование палочек. Вместо них были символы, мелодичный ритуал и воля магов. Это было красиво. В этом чувствовалась энергия, то самое волшебство, которое не казалось обыденностью как то, что мы видели каждый день. И вот сейчас, когда мы закончили читать стихотворное заклятие на латыни, должна была свершиться магия… Но ничего не произошло. Не было ни снопа искр, ни цветного дыма, ни… Да вообще ничего из того, что можно было ожидать. — И где?.. — спросила Кэт, оглядываясь. Будто б вызываемые инкубы с суккубами появились бы не из круга, а где-нибудь в углу комнаты. — Может, неправильно прочитали? — предположила Кристи, — или… Она не договорила, потому что стены вдруг затряслись. Резко, громко — это посыпалась со стола лежавшая на краю стопка книг. Трясся весь замок разом. Свечи подпрыгнула и упали. Мы рефлекторно присели, чтобы не потерять равновесие. Вокруг как-то потемнело. Может ли внезапное землетрясение быть совпадением?.. — Кажется, там всё же должна была быть полынь… — на выдохе произнесла я. Стены снова затряслись.***
Весь замок будто б ходил ходуном. Я выбежала из кабинета, выглянула в окно и тут же выругалась, увидев, как движется западная башня. Движется. Башня. Прокручивается сама собой, осыпаясь каменной крошкой, но при этом не рушится. Как живая. Как… — Как лестницы, — осенило меня, — Лестницы ж живые, движутся сами собой. А теперь и остальной замок… — Надо сказать преподам, что за ритуал мы сделали, — произнесла выбежавшая за мной Кэт, — Они найдут контрзаклинание. Или ритуал… отзыва. — Издеваешься? Чтоб нас отчислили за пару месяцев до выпуска? — возразила я, — Ну уж нет, пусть без нас думают. — Так они не знают чё вообще происходит, — крикнула она. — Будто мы знаем, — парировала я. — Что мы вообще вызвали? — вклинилась Крис. — Я что, ебу? — в один голос гаркнули мы с Кэт. В коридорах послышался шум. Ученики паниковали. Время всё-таки было не особо позднее, далеко не все успели разбрестись по гостинным. — Что будем делать? — спросила Кристи. На мой взгляд, лучшим решением было бы смешаться с общей толпой и не привлекать внимание преподов, чтоб не подумали на нас, когда они решат эту проблему и начнут расследование. Обычно портреты на стенах нас не выдавали, но в такой ситуации — кто знает… Они ведь действуют прежде всего в интересах школы. Кэт согласна не была. Считала, что проблему надо решать радикально. Кристи не склонялась ни к одной из сторон, но идти с повинной к учителям не хотела, так что для себя я решила, что она согласна скорее со мной, чем с Кэт. — Вот вам и тусовка века, — пробормотала я, стараясь не поддаваться панике. Получалось так себе. Что мы всё-таки пробудили? Древнее зло? Дух замка? Ктулху?.. Столкнувшись в коридоре с преподами по маггловедению, на которое мы не ходили, и астрономии, мы поняли, что надеяться на них бесполезно. Они паниковали больше нас. Раньше я думала, что полная задница была, когда на шестом курсе мы с Кристи прокрались на тусовку слизеринцев, потому что у меня руки чесались подлить очаровашке Стейси что-нибудь такое, чтоб у неё выросли ослиные уши, за то, как она высказывалась о Крис, а в итоге случайно взорвала полкабинета, и пришлось судорожно трансфигурировать балки, чтоб в подземельях не обрушился потолок. Но, как выяснилось, тогда были цветочки. А вот сейчас поистине полная задница. Усиленный заклинанием голос директора декламировал на всю школу инструкции к действию. Требовали срочно покинуть здание школы, которое с каждой минутой всё больше сходило с ума. — Пойдем со всеми? — спросила я у подруг. — Нет, — ответила Кэт, — Пойдем к директору. — Нам сразу пизда, — сказала Крис. — Говорить не будем, что это мы виноваты. Скажем, что догадываемся, что это может быть, потому что недавно читали что-то такое. — Ага, — скптически фыркнула я, — Это ж ничерта не подозрительно. Всего лишь случайно прочитали ту самую книжку из тысяч тех, что есть в библиотеке, да? — Лучше самим признаться, чем они потом это выяснят, — возразила Кэт, — Скидку за честность сделают. С одной стороны наше возможное отчисление, с другой стороны колоссальные разрушения, масса пострадавших и ходящая ходуном школа. Та я, что была на первом курсе, ни капельки не сомневалась бы, и выбрала себя. Спряталась бы, смешалась с толпой, и пусть завалит камнями хоть сотню студентов, но я останусь чиста и безгрешна в глазах преподов. Та я, что существовала в настоящий момент, сомневалась. Потому что знала, что Кэт права — мы виноваты, и мы должны нести ответственность за свои действия. Если мы можем что-то сделать, чтоб решить проблему, то мы должны это сделать. Тем более, что сами её и создали. — Ладно, — резюмировала я, — Идём. И мы побежали по коридорам, стремясь наверх, огибая толпы студентов, идущих вниз. Пару раз кто-то из знакомых окликал нас, спрашивая, куда мы, но, кажется, никто из нас троих не отреагировал. Коридоры изгибались, хаотично меняясь, как те самые лестницы, сменяя своё направление. Оставалось надеяться, что кабинет директора не поменяет местоположение до того, как мы до него доберёмся. И что директор всё ещё там. Как выяснилось, зря надеялись. Потому что лестница, ведущая к кабинету директора, вдруг оказалась лестницей, ведущей на астрономическую башню. — Какого хрена? — выдохнула Кристи. — Обратно, — скомандовала Кэт, разворачиваясь. А в следующую секунду прямо перед её носом выросла стена, отрезая нам обратный путь. Мы оказались заперты на астрономической башне. Первым, что пришло мне в голову, было разнести к чертям ту внезапно появившуюся стену, но Кэт перехватила мою руку с занесённый палочкой, сказав, что в этом случае может обрушиться половина башни. — Кажись, эти стены в курсе, кто заварил всю кашу, — нервно выдала я. — И хотят нас убить, — добавила Кэт. Мы с Крис рассмеялись. Истерически. Оставалось только подняться на вершину башни. Здесь всегда было ветрено, а сейчас — особенно. К тому же ветер был холодным, морозным. Рвущимся. Мантии были лёгкими, начинало знобить. Надо было как-то выбираться. Трансгрессировать вниз мы не могли — чертова защитная магия Хогвартса. Неплохой идеей было использовать манящие чары и призвать пару метл из раздевалок квиддичкой команды. На таком расстоянии это непросто, но вариантов было мало. Стоило Кэт достать палочку, чтоб призвать метлы, когда я сказала ей об этом, астрономическая башня начала поворачиваться. Камень вдруг ушел у меня из-под ног. И теперь я свисаю с астрономической башни, зацепившись мантией за одну из торчащих из стены балок. Кэт протянула руку, но очевидно, что было слишком далеко — метра два, рукой уж точно не дотянуться. А мантия начинала трещать, рваться. Ещё немного — и полечу вниз. Вся эта ситуация казалась мне до ужаса комичной. Я, в прошлом эгоистичная лицемерная сволочь, по собственной воле рискую не только своим пребыванием в Хогвартсе, но теперь и жизнью, чтоб спасти эту взбесившуюся школу и всех её обитателей. И я-то ещё удивлялась, почему меня отправили на Гриффиндор. — Теперь понятно. А зацепиться было совершенно не за что. — Вы меня вытащите или нет? — крикнула я подругам. Те, естественно, на месте не сидели, пытались что-то колдовать, но… — Не получается, — тревожно произнесла Крис, — Ничего не выходит. — Будто б Хогвартс блокирует магию, — сказала Кэт. Видимо, я всё же здесь помру. За честь и ответственность. Как истинная гриффиндорка. — Лис, ничего не получается, — снова сказала Крис с паникой в голосе. Надо было думать. Срочно думать. — Блять, — выругалась Кэт, — Магия бесполезна. Сейчас бы верёвку… Верёвка. Из чего можно сделать верёвку?.. — Галстуки! — крикнула я, чувствуя, как ткань моей мантии рвётся, — Свяжите галстуки! Они резво стянули галстуки, крепко (надеюсь) связали их вместе, спустили их как верёвку, и… длины не хватило. Как я не пыталась дотянуться. — Лис, временной откат, — вдруг закричала Кристи. Кэт переспросила — не поняла. Но поняла я. Это была та самая ситуация, когда несколько минут могут спасти жизнь. Хогвартс блокировал магию, она искрила и работала не так, как надо. Подруги не могли вытащить меня заклинаниями. Значит ли это, что не сработает временной откат? Это ведь не заклинание, а руническая магия. У неё другой механизм. Блокирует ли замок и её? Что ж, сейчас и узнаем. Я залезла рукой в карман, нашарила маркер, который таскала на случай внезапной тяги к вандализму, и принялась чертить ту самую вязь, которую запомнила до мелочей, изучая неделями её формулу. Хоть бы сработало. Законченная вязь засветилась золотым. В следующую минуту я стояла на вершине башни. Стояла. Кэт достала палочку, чтоб призвать мётлы. — Хватайтесь за что-то, быстро! — закричала я. Они схватились за колонны за секунду до того, как астрономическая башня начала крутиться. В этот раз никто не грохнулся, когда башня затормозила. — Получилось, — пораженно выдохнула я, — Сработало! Я рассмеялась под непонимающими взглядами подруг. Это было невероятно. Временная печать работала. Действительно отказывала время на несколько минут. — Временной откат, — пояснила я подругам, — Я грохнулась с башни. Откатила время на пару минут обратно. — Стоп, — сказала Крис, которая знала про мои махинации с рунами времени, — Это то, о чем ты тогда говорила? — Чего? — вопросов Кэт, — Какие временные откаты? Это же… Почему мы не вытащили тебя заклинаниями? Пришлось объяснять, что именно случилось и как чары перестали работать. Странно это, рассказывать людям то, в чем они участвовали в главной роли, и видеть их удивлённые этим всем лица. Это как быть единственным человеком, который помнит события пьянки, а потом рассказывает всем остальным, какую дичь они творили. — Так мы можем использовать это ещё раз, — сказала Кэт, — И отменить тот ритуал. Чтобы всего этого вообще не было. Это было бы идеально. Устранить проблему до её создания. Просто вернув всё назад. Но… — Оно возвращает всего на пару минут, — сказала я, — Несколько раз придётся. Черт знает, сработает ли. — Попытайся, — решила Кэт, чуть подумав. — Вы всё забудете. То есть для вас это всё вообще не произойдет, — напомнила я. — Потом нам расскажешь, — сказала Кристи. Я достала тот самый маркер и принялась чертить печать. Осталась последняя линия — стрелка, запускающая откат. Посмотрела на подруг — те ещё раз кивнули, мол, давай. Я провела линию. Печать засияла. На этот раз зелёным. Не золотым. Что-то явно было не так. Стоило мне моргнуть, как в глаза ударил свет. Не слишком яркий, но разительно контрастирующий с сумерками на вершине астрономической башни. Я сидела в большом зале Хогвартса, за гриффиндоским столом, на своем привычном месте у самого края. Странно. Я ведь не была в большом зале с самого обеда, то есть с того момента прошло несколько часов. Но печать ведь должна была перенести меня в прошлое всего на пару минут. Максимум на десять. Несколько часов… Часов ли?.. Оглядевшись, я замерла в оцепенении. Шла церемония распределения первокурсников. Был же март… Странности на этом не закончились. Стол казался выше, чем был. Или это я стала меньше?.. И зрение. Оно ухудшилось курсе на четвертом, но сейчас было в норме. Я четко видела лицо первокурсницы, на голову которой сейчас надели распределительную шляпу. Меня как током ударило. Это была Кэт. Такая, какой я её помнила, когда мы только познакомились. Маленькая, встрепанная и до жути гордая Кэт, чудом не потерявшаяся на платформе. Первый курс… То, ради чего я вообще начала искать информацию о временных откатах. Я хотела вернуться. Но вместе с ними двумя. А сейчас… Они ничего не знали. Для них последних семи лет не было. Они их просто ещё не прожили. Подступала паника. Внутри похолодело. Да что же это… И в этот момент шляпа на голове Кэт объявила: — Слизерин!