Торжество справедливости

      «Разведка» Питера и Миа заняла больше суток. Они не делились информацией с коллегами, на все вопросы отвечая, что всё расскажут на совещании, которое назначили на три часа пополудни следующего дня. Антон, Коннор и Линдси пытались заниматься своими делами. Дойл, наверное, впервые занимался подделкой документов — сам готовил отчет за Эксона и Стоун по делу о ясновидящей. Линдси сводила информацию в логичный комплекс, и практически делала работу кейс-менеджера. Напряжение непривычной работы давало возможность не думать о происходящем. И не разлучаться. Оба сидели в кабинете Коннора, и чувствовали присутствие другого, даже не глядя друг на друга. После работы влюбленные снова поехали к Линдси — расстаться сейчас было равносильно смерти.       Вечером, греясь в объятиях Коннора, Линдси тихо спросила:       — Что мы будем делать, если всё же найдем там капсулу? Или даже ребенка?       — Лин, это будет зависеть от того, что именно мы найдем. Возможно, всё не так страшно. Но выбор будет за тобой. Мой клон Элсингер точно делать не станет, ему хватает оригинала. Так что, если с тобой у него получится, он постарается избавиться от меня. Он понимает, что я не успокоюсь, пока не убью его…       — Не думаю. Если клон будет выглядеть так же, как я, то он запросто сделает так, чтобы вы поссорились и ты больше не захотел меня видеть.       — Линдси, милая, он пытался избавиться от меня много раз. Однажды чуть не преуспел, я чудом остался жив, но провел пять лет вдали от тебя. Убить меня — его заветное желание.       — Ты не прав. Коннор. Его желание — заполучить меня и заставить тебя страдать. Догадываешься, как можно это выполнить при помощи клона?       Дойл молчал. Не то, чтобы такие мысли не приходили ему в голову, но перспектива была уж больно мрачной и пугающей…       — Именно, — тихо продолжила Линдси, не дождавшись ответа. — Клон не будет с тобой ссориться. Она эффектно и демонстративно уйдет к нему, заставив тебя мучиться от неразделенных чувств. А то, что останется от меня, они просто уничтожат. Нет тела — нет проблемы.       — Не говори так. Я обещаю тебе, что сделаю всё возможное…       Линдси накрыла губы Коннора своей ладонью.       — Не надо. Лучше пообещай, что останешься в живых. Второй твоей смерти я не переживу. А сейчас поцелуй меня. Ты мне так нужен… ***       Следующий день прошел для Коннора как в тумане. Даже совещание, на котором Миа и Питер излагали результаты наблюдения за домом, не привело его в себя. Чувство реальности начало возвращаться поздним вечером, когда они с Линдси сидели в небольшом закрытом фургоне и слушали очередной инструктаж Миа.       — Итак, в доме никого нет. Соседи тоже ничего почти не знают, только одна любопытная старушка вспомнила, что иногда приезжает какой-то мужчина. Но живет она далеко, со зрением у нее плохо, поэтому описание получить не удалось. Вы пойдете вдвоем. Не передумали? Вот и хорошо. Коммуникаторы я настроила, держите. Но они на крайний случай. Мы с Питером будем дежурить тут. Вы сейчас обойдете дом, там черный ход. Вот универсальный ключ, сумеете воспользоваться? Дом осмотрите весь, чтобы потом не сомневаться. Если будет что-то, заслуживающее внимания, вот фотоаппарат со скрытой вспышкой. С собой ничего не брать, это может насторожить хозяина. Будете возвращаться — заприте дверь. Еще раз напоминаю — коммуникаторы включаем только в случае крайней необходимости, кто знает, может, там подслушивающие устройства везде. Мы с Питером будем мониторить улицу. Если что — дадим знать. Но я надеюсь, всё пройдет тихо и быстро. Удачи.       Через несколько минут возле заднего входа в дом стояли две темные фигуры. Коннор, наконец взяв себя в руки, решительно вставил в замочную скважину отмычку и принялся тихо ею орудовать. В тюрьме он общался в основном с политическими заключенными, но и среди них хватало шпионов, поэтому отмычками он работать умел. Замок щелкнул и дверь приоткрылась.       Линдси перевела дыхание. Ей казалось, что здесь обязательно будет сигнализация, но никаких признаков не наблюдалось. Двое тихо скользнули внутрь. Они почти не разговаривали. Кто знает, может, Миа была права насчет подслушивающих устройств. Да и они понимали друг друга без слов.       Уверенно обойдя все комнаты, которые выглядели нежилыми, исследователи остановились перед дверью в подвал. Вот тут начиналось кое-что интересное. Первая, совершенно обычная дверь, легко поддалась мастерству Коннора. Но за ней обнаружилась вторая. По виду, бронированная и с кодовым замком. Линдси и Коннор переглянулись. Да, подвал невзрачного домика следовало изучить. Но как туда попасть?       — Есть идеи? — прошелестела Лин.       — Ни одной, — честно признался Коннор, тоскливо разглядывая мигающие индикаторы электронного замка. — Тут отмычка бессильна. Единственное, что я понимаю, шифр состоит не из четырех цифр, их больше. А код, состоящий из неизвестного количества знаков, мы будем подбирать вручную до второго пришествия. Предлагаю вернуться и озадачить Питера. Он сможет собрать примитивный дешифратор. Не думаю, что Элсингер, если это его рук дело, поставил на пароль что-то крайне сложное. Так что умений нашего технического гения должно хватить.       — Элсингер, говоришь? Ну, пока что всё сводилось именно к нему. А вдруг…       С этими словами Линдси протянула руку к цифровому табло и уверенно набрала восемь цифр. Дверь тихо пискнула и открылась.       — Дата моего рождения, — пояснила Лин в ответ на восхищенный взгляд любимого. — Я даже не хочу вспоминать, как он пытался однажды сделать мне сюрприз. Поверь, я не обрадовалась.       С этими словами девушка прошла в дверь и включила свет — опасаться, что свет из подвала будет виден на улице, было глупо.       Сначала они попали в крошечную «приемную». Компьютерный стол с проводами, явно для подключения ноутбука. Стерилизационная камера. Защитные костюмы.       — Уровень, — хмыкнул Коннор, рассматривая режимы стерилизации.       — Да уж, средств сюда вложено немало, — согласно кивнула Линдси, и они прошли дальше.       Маленькая лаборатория. Никаких бумаг или электронных хранилищ данных. Видимо, хозяин этого добра предпочитал «всё своё носить с собой». Но, как оказалось, что-то хранилось и здесь. Небольшой контейнер для длительного хранения образцов тканей был искусно замаскирован под шкафчик. На ячейках стояли буквы. Без пояснений, без дат, только литеры.       — Если развивать нашу теорию, то это первые буквы имен или фамилий. Смотри, «Л» может означать «Линдси», «А» — «Антон». Я только не вижу никакой системы.       — Зато вижу я, — глухо отозвалась Линдси, прижавшись к плечу мужчины. — Видишь, вверху «Л». Если это действительно образец моего ДНК, то дальнейшее понять не сложно. Как часто я общалась с теми или иными людьми. Следующий ряд состоит из букв «А», «П», «К», «М», и снова «М». Антон, Питер, Клэр, Миа и Мэтт. Или Мэтт и Миа. Самые близкие мне люди. А в самом конце снова одна литера. «К». «Коннор».       — А где же остатки паразита? — серьезно уточнил Коннор, сразу поверивший любимой.       — Думаю, что здесь, — ответила Линдси, нажимая на два странных рычажка. — Мне однажды показывала Клэр. Если контейнер не вмонтирован, значит, он может поворачиваться. А это означает…       Да, вместилище для образцов повернулось, и взглядам ночных визитеров предстала прозрачная емкость, на самом дне которой лежало несколько лоскутков — всё, что осталось от образца, привезенного Питером из Архангельска в феврале 1997 года.       Коннор протянул руку и осторожно вынул колбу из держателей. Он не хотел думать о том, что это кусочки паразита, когда-то чуть не убившие его самого. Но глаза упрямо уверяли именно в этом.       — Если мы сделаем фотографии, это всё равно ничего не даст, — проговорил мужчина, крепче сжимая пальцы на колбе с образцами. — Мы не сможем отдать его под суд.       — Мы ничего не сможем доказать, — в тон Коннору отозвалась Линдси. Она уже понимала, что он собирается сделать.       — Мы можем только прекратить это.       С этими словами мужчина разжал пальцы, и от удара о кафель на полу колба разлетелась вдребезги. Линдси уже доставала маленькие емкости с кровью людей и сливала их в раковину, держа наготове дезинфицирующий раствор. Раскрошив все колбы с образцами и щедро полив всё дезинфицирующим раствором, Линдси и Коннор снова переглянулись.       — Он действительно маньяк, — выдохнула девушка, морщась от разлившегося запаха.       — Видимо, да. И, к сожалению, знающий, логичный и последовательный.       — Идем дальше. Если подвал не выходит за пределы дома, то должно быть еще одно помещение.       — Идем.