Любовь под небом

POV Автор Что-то кажется сегодня не таким обычным, как всегда, и СынХо недоуменно косится на перешептывающихся и шушукающихся девушек за тем дальним столиком в кафе YG и пожимает плечами, явно не понимая, что такое могло произойти, раз взволновало их не на шутку. Парень заказывает себе кофе и направляется к столику, по пути доставая из кармана телефон и проверяя почту и социальные сети. Но ничего обычного в новостях он не находит, кроме новостей о съемках клипа G-Dragon’а в Лондоне. Молодой человек довольно хмыкает, когда на фотографиях мелькает недовольное лицо ДаНи, той самой странной и необычной девицы, появившейся совсем недавно возле его друга. Парень делает глоток горячего напитка и подумывает о том, что было бы неплохо отдать сей девушке тот подарок на ее день рождения. -Вот дурнушка! И как ей это удалось? -Она же на пугало похожа! Вы видели ее, когда она только-только пришла в компанию? Да моя бабушка носит одежду лучше! -Да для такой коровы и одежду-то подобрать невозможно! И смех. Такой злорадный и едкий, что СынХо недовольно поеживается и решает поскорее удалиться из кафе. Никогда он не любил слушать девчачьи сплетни, а сейчас, когда они касались определенного человека, тем более. На самом деле, он плохо помнил ДаНи как таковую, до знакомства с ней в клубе. Тихая и застенчивая девушка, передвигающаяся тенью. Он встречал ее редко – или в лифте, или в кафе компании. Практически не обращал внимания, и даже подумать не мог, что на самом деле она такая дерзкая и смелая. Припомнив случай в клубе, он не сдержался и хохотнул, потому что помнит глаза Квона, злые и бешеные, негодующие на следующий день. Определённо, этому парню требовалось такая взбучка после того, что он едва не превратился в негодяя. И ведь странным было, что этот идиот никого не послушал, когда его отговаривали жениться. Дурак. СынХо решает зайти к Квону, заодно спросить о съёмках клипа и поговорить о том, что собирается прикупить себе тачку, и поэтому поднимается на нужный этаж. В коридоре довольно-таки тихо, однако, чем ближе парень приближается к студии друга, тем лучше начинает слышать знакомые голоса. «Ну вот, снова ругаются», - усмехается парень про себя, когда слышит недовольные нотки голосов, но улыбка его пропадает сразу же, как только до него доносятся те слова, которые он явно не ожидал услышать. -Серьезно Джи?! Это что, все-таки была игра?! Ты играл со мной, идиот?! Играл, чтобы понять, что по-прежнему любишь свою бывшую жену?! -ДаНи! СынХо медленно сглатывает и держит стаканчик с кофе с такой силой, чтобы не выронить его из рук. Не то, чтобы это было тем, о чем парень не догадывался, но сейчас его большим удивлением было то, что эти двое так странно и спонтанно выясняли свои отношения. –Не начинай говорить еру… -Да пошел ты! СынХо видит ДаНи впервые с того самого инцидента, произошедшего на корпоративном вечере. Девушка вылетает из студии и, прихрамывая и опираясь на черную лаковую изящную трость, направляется к другому противоположному концу коридора, пока молодой человек удивленно смотрит ей вслед, все еще переваривая в голове медленно то, что только что услышал. Парень приходит в себя лишь тогда, когда позади щелкают двери лифта, и быстро направляется в квонову студию, неуверенно заходя в нее и удивлено замирая, увидев фигуру друга, сильно сгорбившуюся за рабочим столом. На самом деле на языке вертится только один вопрос, но даже задавать его немного страшно, потому что СынХо просто не любит, когда Квон в таком состоянии. Это самое ужасная его сторона. И его друг просто ненавидит, когда она открывается. ДжиЁн сидит за столом, положив голову на худые и бледные руки, сжатые в кулаки, прикрыв глаза, просто дышит открытым ртом, явно отчаянно хватая воздух сжатыми легкими, и СынХо корчится: плохое предчувствие беды и того, что было несколько недель назад начинает пугать. Парень же явно не реагирует на его присутствие, и поэтому его другу приходится начать говорить первому. -Потише бы, во-первых. Тебе повезло, что это услышал всего лишь я, - тихо начинает говорить он, аккуратно прикрывая за собой дверь в студию, и Квон громко ухмыляется в ответ, явно шокируя своего друга такой внезапной реакцией, хотя он продолжает сидеть в таком же самом положении. -Смею тебя огорчить. Ты узнал об этом явно последним. СынХо пару раз удивленно моргает, явно не понимая, о чем говорит сейчас продюсер, а потом осознание всей ситуации медленно начинает доходить до него, врываясь воспоминаниями сегодняшнего разговора в кафе тех самых странных девиц. -Последним, прости? -Ее уволили. Это все, что нужно было сказать Квону, чтобы СынХо догадался обо всем. И о том, что отношения в компании запрещены, и о том, что ДаНи могли уволить по этой единственной причине, и о том, что говорили эти девицы за столом. Все. Кроме одной детали. -Какого вы тогда ругались? Квон упрямо молчит в ответ, хмуря брови и надувая губы, нервно постукивая длинными пальцами по столу, нелепо нажимая на молчаливые клавиши миди-клавиатуры, а потом с тихим стоном запускает руки в собственные волосы. Напряжённая тишина неприятно повисает в воздухе, и СынХо вновь решается нарушить ее первым: -Ты идиот. Что ты ей сказал? -Что нам нужна передышка. -Нахера? -Ты идиот? Тупой? Сам не догадываешься? СынХо обиженно молчит, но ответ все равно не приходит. До него мало доходит то, почему Квон поступил именно так, и лишь садится рядом на стул, вымученно выдыхая и делая очередной глоток кофе, раздумывая во вновь повисшей тишине студии о том, что же произошло. -Ян наругал тебя? -Ян назвал меня идиотом. Собственно, сказал все то же самое, что и она. МиРа. СынХо вновь переводит недоуменный взгляд на друга, и пазлы в голове вдруг начинают медленно складываться в нормальную и логическую цепочку, помогающую обрисовать картину в целом. Все дело было всегда в одной женщине на этой планете. Из-за нее этот идиот не мог контролировать себя. Никогда. И теперь кажется, становилось понятным, что же произошло. -Ты теперь ее мнение всегда будешь считать самым важным на этой планете? -Заткнись. -Снова не хочешь меня слушать? -И не буду. -Ясно. Парни снова молчат. Квон нервно тянется за сигаретой и быстро щелкает зажигалкой, с шумом вдыхая никотиновый дым своими легкими, а СынХо от неловкости заламывает пальцы на руках. Какого черта он не может достучаться до этого дибила? Он долго и неуверенно подбирает слова, но они всякий раз кажутся глупыми и не оправданными, а Квон тем временем курит и курит, продолжая разглядывать невидимым взглядом открытую программу на мониторе компьютера. -Мир не повернут на одном человеке, Джи. В конце концов, просто приди в себя. Парень, наконец, встает, задвигая за собой стул и, хватая стаканчик с кофе, выкидывает его в мусорку. Тяжело вздыхает, в последний раз кидая на друга обеспокоенный взгляд, и недовольно качает головой. -Знаешь, не хотел тебе говорить. Но только рядом с ДаНи ты действительно был человеком. А не богатым айдолом Кореи G-dragon’ом, как это было с ней. СынХо уходит, хлопая дверцей студии, а Квон обозленно кидает в закрывшуюся дверь пачкой сигарет. Он, черт возьми, и сам это понимал. Только внутри все равно все смешалось: не понятно, где любовь, а где простое желание быть тем, кем ты являешься. Все путается. Становится непонятным и вообще невыносимым. Вроде бы желание любить почему-то сильнее, чем желание быть самим собой. В первом случае ему просто хочется жертвовать этим. А во втором ему просто непонятно – любовь это или же простое человеческое желание в тепле и заботе? Две недели спустя СынХо не теряет терпение и решает найти девушку. Смотреть на друга становится невыносимым – несмотря на то, что на различных выступлениях айдола замазывают на все сто, в обычной жизни он едва не выглядит мертвецом: синяки под раскрасневшимися глазами, уставший и потерянный взгляд, излишняя худоба, которую старательно убирали под приказом самого папы Яна – мать ДжиЁна появлялась в студии едва не каждый день, откармливая сына всевозможными вкусностями, и тот старательно ел, боясь обидеть женщину, но худоба его все равно никуда не девалась. Об его альбоме говорили на каждом шагу, приглашали едва не на каждое шоу, интервью и концерты, и ДжиЁн вертелся, как белка в колесе, так что у СынХо не было шансов даже на то, чтобы спросить как у него дела. Максимум короткое смс: «-Ты как?», и «-Сойдет». ДаНи нашлась в одном из недорогих, но цивильных кафе в центре города, и парень, взяв с собой подарок, в один из вечеров направился к девушке. На самом деле, что бы ни произошло, ему хотелось заставить ДаНи вернутся в компанию и извиниться перед директором Яном. На данный момент, эта девушка была единственным человеком, который бы помог Квону вернуться обратно. Пока он еще совсем не умер, окончательно. -Молодой человек, мы уже закры… ДаНи пораженно замирает, узнав СынХо, и тот приветливо машет ей рукой. Спустя десять минут они уже стоят на мосту реки Хан, разглядывая ночные огни и выпивая содовую из маленьких баночек. Напряженная тишина повисает в воздухе, но каждый просто собирается с мыслями. Неловкое молчание – они просто никогда не говорили об этом. -Как ты меня нашел? СынХо хмыкает и с хитрой улыбкой поворачивает голову в сторону девушки. Ему трудно было сказать, что ДаНи похорошела с тех пор. Но какая-то внутренняя ее сила не давала ей очевидно сломиться, и синяки под ее глазами были практически незаметны. -Думаешь, это сложно человеку, у которого все-таки есть связи? ДаНи улыбается в ответ и делает глоток содовой. Ветер теребит ее волосы, мешающие глазам смотреть, и она морщась, убирает их с лица. -Почему ты работаешь здесь? -Трудно найти то, что было раньше. Нужны собственные работы, нужна аппаратура, а я с работой в компании совсем отвыкла от таких требований. Сейчас на это нужно время и деньги, да и собственно говоря, вряд ли я буду что-то искать здесь, в Сеуле. -О чем ты? – парень немного напрягается, потому что направление, в котором начинает говорить, ДаНи ему совсем не нравится. -Хочу уехать к брату. Он отлично преуспел в штатах, у него своя фирма. -Не хочешь оставаться в Корее? – девушка упрямо качает головой, и парень с силой сжимает перила. – Почему? -Потому что это невыносимо, на самом деле. Куда бы я не пошла, везде он. И это... трудно. Я не знаю, можешь ты меня понять или нет, но это так, - тяжело вздыхает она, делая очередной глоток, незаметно вытирая щеку тыльной стороной ладони. -Я понимаю, - отвечает СынХо, отворачиваясь от нее и глядя на воду, подставляя лицо прохладному осеннему ветру. – Злишься на него? -На самом деле нет. Я много думала, а потом поняла, что, наверное, поступила бы точно так же. -То есть? -Мне бы тоже захотелось чьей-то поддержки и тепла, когда бы я оказалось такой сломленной. Нормальное человеческое желание. Просто я… слишком много себе позволила думать обо всем этом. Нужно было сдержать себя, но разве люди умеют контролировать сердце, которое работает отдельно от мозга? СынХо пораженно молчит в ответ. Что-то странное в этой девушке. Она точно не похожа на тех, кого он встречал раньше. Другая, не такая, как все. Не избалованная этой светской жизнью, не злая и коварная, она какая-то другая. Чистая. И удивительная. -Можно спросить? - вдруг неожиданно поворачивается она к нему, и молодой человек удивленно кивает. Говорить что-то в ответ кажется слишком глупым – вопрос, не требующий ответа, а мысли так и разбегаются в разные стороны. После такого даже не злиться – удивительное и совершенно что-то другое от той МиРы, которую он знал. – С ним все хорошо? - Почему ты не хочешь с ним встретиться? -Потому что я знаю, что это ни к чему. ЫнМи была права: я не заменю ему МиРу. А в его сердце живет лишь она. А в моем только он. И оно заболит, если я встречу его слишком близко. -МиРа с ним уже все равно не будет… -Откуда тебе это знать? Пройдет время, и они снова сойдутся. Такое часто случается. СынХо лишь молчит в ответ, не зная, соглашаться с ней или же нет. Кажется, будто он разговаривает не с той наивной и тихой ДаНи, а со взрослой и опытной женщиной, старше и умнее его во много раз. От этого ему становится неловко, и парень быстро переводит тему, вытаскивая из пакета заветную коробку и протягивая ее девушке. -Что это? -Подарок. Все же, не удалось подарить его тебе вовремя. Но, с Днем Рождения. -О боже, это же наверное сумасшедшие деньги! – восклицает девушка, и парень лишь довольно улыбается в ответ, пока ДаНи разглядывает коробку из-под профессионального фотоаппарата и восторженно ахает и охает, периодически прикрывая рот рукой, чтобы хоть как-то скрыть восхищенную улыбку. – Господи, спасибо тебе. Это так здорово! -Глупости. Фотографируй на здоровье. И… - «лучше не уезжай» проносится в голове, но застревает в горле. Поставив себя на место ДаНи, парень и правда думает, что наверняка это действительно невыносимо. В любом случае, в один прекрасный день он просто заставит Квон полететь в штаты, вот и все. -М? -Ты не спешишь домой? -Ой, а ты наверное, спешишь куда-то? – она испуганно смотрит на часы, но парень успокаивающе качает головой. -Нет, все в порядке. Просто, ты не против, если за мной сейчас пойдет друг, он меня подкинет в одно место, и тебя подбросит заодно, м? А то поздно уже, зачем тебе на метро возвращаться? ДаНи легко соглашается, и через минут пятнадцать она уже сидит на заднем сиденье, продолжая разглядывать коробку, пока СынХо разговаривает о какой-то ерунде с другом и практически не говорит ничего о ДаНи. Он выходит из машины на одной из шумных вечерних городских улиц Сеула, на прощанье машет рукой ДаНи и улыбаясь, просит позвонить, если что вдруг случится, даже сам не догадываясь, что они скоро встретятся при весьма неожиданных обстоятельствах. -Не переживай. ХекСу тебя довезет точно по адресу! – подмигивает он, и наконец хлопает дверцей машины. ДаНи лишь утвердительно кивает головой, и просто прикрывает устало глаза, откидываясь головой на спинку сиденья. День был изнурительным, да и воспоминания о ДжиЁне неприятно накатывали вновь и вновь. И чтобы не думать о них, она постаралась себя отвлечь впереди сидящим парнем за рулем, который практически не смотрел в ее сторону. Сосредоточенный и серьезный взгляд, глаза широкие и такие черные, словно омут, в котором можно утонуть. Длинный тонкий нос и четко-очерченные ярко-розовые губы. Похож на очередного аристократа. Девушка тяжело вздыхает и снова прикрывает глаза. Когда СуХек подъезжает к нужному дому, то вроде уже собирается повернуться и сказать, как останавливается, пораженно замирая и замечая, что сидящая на заднем сиденье девушка уже успела заснуть, и смешно приоткрывает рот во все, обнимая себя руками в попытках согреться. Он еще немного сидит, не двигаясь и разглядывая ее, не зная, как ему поступить, а потом вдруг давит на газ, и машина с визгом выезжает со двора дома, где живет ДаНи, и уносится по ночным, светящимся оранжевыми фонарями, улицам Сеула в неизвестном направлении.