Я хочу, чтобы ты обрел покой

POV Ирина Зимина - Здорово, Сергевна, - когда я вошла в кабинет, Карпов встал, проявив "уважение". Вот что за человек! Всего лишь одним действием может заставить человека чувствовать себя полным идиотом. - Здравствуй, Стас. - С чем пожаловала? - слегка ухмыляясь, "поинтересовался" он. Вот гад! Прекрасно он знает, с чем я пожаловала. - Скажи, пожалуйста, что твои опера себе позволяют? - В смысле? - Карпов продолжает корчить из себя мисс Невинность. - Сегодня Климов избил Агапова. - Аа, этот клоун уже и тебе настучал? - А что, он и к тебе приходил? И почему клоун? - Ну а кто он? Уволила бы ты этот позор. - Ну это не тебе решать. Дела ты будешь раскрывать? - А он чё, что-то раскрыл? - со смешком спрашивает. Я не могу сдержать улыбку, ведь он прав. Мне нечего на это сказать, поэтому я просто ретируюсь. - Знаешь что, Стас, мы с тобой, как родители, которые заботятся о детях, которые подрались. - Ну тогда Агапов, скорее, отпрыск Глухаря. - И все вы мои дети. А я ваша мать. Мать вашу! - Карпов с ухмылкой кивает и переводит взгляд на свои руки, которые вертели ручку всё то время, что мы разговаривали. Но сейчас его рука, в которой он все еще сжимал ручку, начала слегка трястись. Он напряженно смотрел на нее, нахмурив лоб. Мне стало не по себе. В его глазах был заметен испуг, ведь он никак не мог остановить дрожь. В итоге он просто взялся второй рукой за первую. Все это время я наблюдала за этим. Вспомнив, что я здесь, он поднял ничего не выражающий взгляд на меня. - Все в порядке? - сглотнув ком в горле, спросила я севшим голосом. - Да, - выдавил он через сомкнутые зубы. Я неловко отвела взгляд, повернулась и вышла. Меня начало знобить. Я стояла в кабинете, обхватив себя руками и бездумно смотрела в окно. Неужели он... Нет. Это еще ничего не значит. Три недели назад... - Ирина Сергеевна? - услышала я в трубке. - Да. А это кто? - Вас беспокоит детский психолог. Помните, Вы обращались ко мне по поводу племянника своего знакомого? - Ах да! Здравствуйте, Павел Семёнович! Что-то случилось? - Да не знаю как сказать... - замялся он. - Вы же в курсе, что Леонид ходит ко мне на приём? - Мм, нет. Не в курсе. - Так вот. На одном из таких приемов меня кое-что напрягло. Я решил, что не лишним будет узнать о его кровных родственниках. Ну, знаете, различные психиатрические заболевания и так далее. Мы делаем так иногда. - Так что все таки случилось? - я не понимала, к чему он клонит. - Ирина Сергеевна, Вы не могли бы приехать к нам в центр? Не совсем удобно по телефону...Можете прямо сейчас? Центр детской психологии. Знаете, где это? - Да. Скоро буду.                                     *** - То есть его отец... шизофреник? - Да. - И как... что... - я была в шоке. - Чтобы узнать это, мне пришлось воспользоваться своими связями, потому что обычным способом документацию было не достать. Все было хорошо запрятано в архиве. Что в общем-то понятно, учитывая возможности Вашего знакомого. - А давно у его отца шизофрения? - Официально пятнадцать лет. Но, судя по всему, началось всё ещё раньше. Он попал в клинику после происшествия. - Какого происшествия? - Он вспорол живот своей дочери скальпелем. Он был хирургом, и, возможно, галлюцинировал, что делает операцию. Я не знаю точно, как оно было. Но дочь была беременна и, как я понял, он хотел вырезать ребенка, - мне стало нехорошо. - После этого у нее случился выкидыш. Станиславу очень повезло, что у него к тому моменту был диплом и эта история никак не всплыла. Хотя, кто знает, может... - он замочал. - Что? - Ну, Ирина Сергеевна, я думаю, что мне не надо объяснять, что сотрудник милиции должен иметь идеальное психологическое здоровье. Вы не подумайте, я ни в коем случае не хочу оскорбить Станислава, но я не мог не сообщить Вам. Все таки он работает под Вашим руководством и в случае чего, у Вас могут быть проблемы. - Я понимаю, - машинально ответила я. Меня почему-то меньше всего сейчас интересовало, какие именно у меня могут быть проблемы из-за Карпова. - Павел Семёнович, а что по поводу его племянника? Есть какие-то подозрения? - Насколько я могу судить, у Леонида нет шизофрении. Он вполне здоровый мальчик. Меня напрягло, что он излишне нервный, вот я и решил, что будет полезно узнать о его родственниках. Я, конечно, ничего не могу гарантировать, так как по сути шизофрения может развиться абсолютно у любого человека. Но будем надеяться, что с Леонидом всё будет в порядке. А насчёт самого Станислава я ничего не могу сказать, ведь я видел его всего один раз, и, судя по рассказам Леонида, ничего особо подозрительного не заметил. Вот я и решил сообщить Вам. Все таки Вы, Ирина Сергеевна, знаете его лучше, чем я. Вас ничего не настораживает в его поведении, действиях? - Да вроде нет, - я старалась не показывать своего волнения. - Стас один из самых лучших моих сотрудников, полномочия почти не превышает, его действия всегда адекватны, - старалась убедить я психолога. - Это хорошо, но, Ирина Сергеевна, на всякий случай ему лучше обследоваться у специалиста. Примите это как совет от доброжелателя. Я понимаю, что он Ваш знакомый и не собираюсь никому сообщать об этом. Может, я поступаю неправильно, но узнает об этом кто-то свыше, и от Станислава уже не отстанут. Даже если экспертиза ничего не выявит, его, может, и не уволят, но, скорее всего, будут пытаться довести до этого самого Станислава. А я не хочу просто так ломать ему жизнь. Я не заметила в его словах фальши. Я чувствовала, что он действительно поступает так из лучших побуждений: - Спасибо большое, Павел Семёнович! Я буду у Вас в долгу. - Да... И если Вы будете говорить об этом с ним, пожалуйста, не выдавайте меня, а то... - Да-да, конечно. Обещаю. Настоящее время... За все то время, что она знает Карпова, доказательств его "неадекватности" наберется с избытком. Пакеты на голову, секаторы, различные зверства... Но ведь это еще ничего не значит. Да, он очень жесток. Но каким еще должен быть начальник СКМ? Если бы он работал по-другому, то, может, и половина преступников не была бы наказана. Авдеев тоже был далеко не ангел. "И где он теперь?" - вела я диалог с самой собой. Но все это еще не доказательство шизофрении. Но одно она не могла не признать: в последнее время с ним что-то не так. Только что она лишний раз в этом убедилась. Все эти его безумные улыбки, сумасшедший взгляд, трясущиеся руки. Но руки могут трястись у кого угодно. Может, он перенервничал. Ведь у него много чего плохого происходило последние месяцы: сестру арестовали, потом она умерла, потом мать попала в больницу, потом племянник.... В любом случае надо что-то предпринять. Нельзя это так оставлять. Последствия могут быть просто ужасными. Сегодня же с ним поговорю.                                        *** - Стас, хорошо, что ты зашёл. У меня к тебе разговор, - он сел за стол. - Я весь внимание, - он смотрел прямо в глаза. - В общем не буду ходить вокруг да около, - я сглотнула. - Я знаю, что у твоего отца шизофрения. Не спрашивай меня откуда, всё равно не скажу, - застывши, он смотрел прямо перед собой. - Стас? - он не отвечал. Я встала со своего места и села перед ним. - Откуда знаешь? - меня передернуло от его голоса. Он смотрел на меня так, как будто прямо сейчас мог меня убить, избавившись таким образом от человека, который может представлять опасность. И я не преувеличиваю. - Стас. Я же сказала: не спрашивай, - какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Внезапно он недобро ухмыльнулся: - Ну что, Зиминух. Наконец-то ты нашла повод, чтобы от меня избавиться. Ну давай же! Ты же этого ждала все десять лет, что мы знакомы. - Стас, - я пыталась остановить поток его слов. - Теперь тебе все карты в руки, - говорил он медленно. - Ну же! Чего ты ждёшь? Звони в психушку и... - Стас! - я повысила голос. - Что ты несёшь? - его взгяд стал спокойнее. - Прости. Я не имею права говорить всё это, - он поднялся и пошёл к двери. Сейчас он выглядел, как человек, который потерял всё, что у него есть. Ведь работа всегда занимала особое место в его жизни. У меня закололо сердце. - Делай то, что должна. И давай закончим. Я быстро поднялась со своего места и преградила ему дорогу. - Стас, зачем ты так? Я же просто хотела поговорить! Я переживаю! - Нечего переживать, Ир. Я не доставлю тебе проблем. Просто позволь мне уволиться самому. Не хочу всего этого... - Да подожди же ты! - я схватила его за плечи. - Я не о работе сейчас говорю. А о твоем состоянии. Я же вижу, что с тобой что-то происходит, что тебе тяжело. Что у тебя нервы сдают! - я обхватила его голову руками. - Я переживаю за тебя, - сказала я уже тише. Он закрыл глаза. Мне было очень больно за него. Ведь я узнала его самую страшную тайну, расковыряла рану, ударила, возможно, по самому больному, что в нём есть. И я даже не знаю, могла ли я сделать еще хуже. У меня полились слёзы из глаз. Я гладила его по щекам, а он всё так же стоял, зажмурившись. - Ты думаешь, что я псих? Шизофреник? - спросил он через какое-то время. - Я доверяю тебе, Стас, - он открыл свои глаза, в которых была такая беззащитность и безысходность, что аж страшно. - Поэтому скажи: мне есть из-за чего переживать? Помолчав минуту, он ответил: - У меня никогда не было галлюцинаций. Я уверен в том, что их не было. А по поводу всего остального... крыша у меня действительно едет, достало всё. Но ведь я хорошо справляюсь со своими обязанностями, - я кивнула. - Стас, я верю тебе. Но давай перестрахуемся и найдем специалиста, которого можно будет подкупить. Просто убедимся, что с тобой все в порядке, - он посмотрел на меня, как будто видел в первый раз. - Почему ты просто меня не уволишь? - тихо спросил он. В его глазах я увидела доверие, благодарность и что-то еще... какая-то нежность. Мои руки слегка поглаживали его плечи. - Стас, что за странный вопрос, - ну что мне ему сказать? Что хочу, чтобы у него всё было хорошо? Чтобы он был счастлив? Что готова пойти на риск, подвергнуть опасности окружающих людей, чтобы у него была возможность остаться на любимой работе? Ничего из этого я ему не сказала. Лишь руками привлекла его голову к своему плечу, к которому он сразу же прислонился лбом, а его ладони легли мне на спину, мягко скользя по ней. Я же нежно гладила его по волосам и плечам. В тот момент мы были с ним как никогда близки и... Счастливы? Мне было так спокойно, что странно, учитывая что было несколько минут назад. Стас же похоже испытывал те же чувства. Он тепло дышал мне в плечо и в шею, что было невероятно приятным. - Стас, болен ты или нет... Для меня это ничего не меняет, - сказала я. - Спасибо, - прошептал он. Мы простояли так еще минут пять, после чего он медленно отстранился и, немного колеблясь, на мнгновение коснулся нежным поцелуем моих губ, и вышел из кабинета.