Я хочу, чтобы ты обрел покой

POV Карпов   Я собирался уже отъезжать, как в машину ко мне села Зимина. - Ээ! Куда! - Есть разговор. - Сергевна, некогда. Спешу. - Стас, мне нужна твоя помощь. Глухарева избили. - Опять? - с легкой усмешкой сказал я. - За что? - Долго рассказывать. - Ну от меня-то что требуется? - Он влип в какую-то разборку. В общем я не могу так это оставить. Ты знаешь, как это сделать. Я должна... - Что? Отомстить? Нанести ответный удар? - меня это немного развеселило. - Господи, что я такое говорю... Я же становлюсь тобой, Стас, - меня ее слова не очень обидели. Ведь я не считал свою мстительность чем-то плохим. Просто лишний раз я понял, что она ко мне относится, как какому-то мудаку... - Слушай, ну это не самое худшее, - а ведь правда! Мне кажется, хуже всего быть Антошиным, который то из-за себя, то из-за своей бабы, вечно куда-то впутывается. - Короче, если надо, могу дать своих лучших ребят. Но сам не могу помочь - племянник пропал. - Как? - она посмотрела на меня. Видно было, что она почувствовала себя немного виноватой, что полезла ко мне со своим Глухаревым, когда у меня у самого проблемы. - Не знаю. - Что за день сегодня такой... - устало протянула она. - Ладно, езжай. - Так подожди. С ребятами-то что? - Да не, не надо. Сама разберусь, - она вышла из машины и уже почти закрыла дверь, но я ее остановил. - Ир, пока я занят, обратись к Диме, но не лезь во все это сама. Хорошо? - Ладно. Спасибо, Стас. Если понадобится помощь с племянником, то... - Я понял, Ир. Все, на связи, - попрощался я и уехал.   Сегодня  мне позвонила мама и сказала, что Ленька ушел гулять перед школой. Учась во вторую смену, он часто так делал. Но в этот раз он не вернулся.Телефон у него был вне зоны доступа. Проезжая мимо парка, я увидел его  с каким-то парнем. Они стояли около мотоцикла. Оказалось, что его друг-переросток взял его у своего брата без спроса, и они решили немного покататься. В итоге у Леньки во время езды телефон выпал из кармана. Всыпав им по первое число, я отвез его домой. Вот засранец! Я, конечно, предполагал, что с Леней все было в порядке, просто из его дырявой башки вылетело все благоразумное и он где-то тусуется со своими друзьями. Но я допускал и другую мысль, от которой неприятно сосало под ложечкой. Все таки повезло парню с семьей: мать - наркоманка, дядя - оборотень в погонах, у которого столько врагов, что их даже перечислять нет смысла. Еще после разговора с Зиминой я позвонил Диме, чтобы предупредить насчет нее и сказал, чтобы он держал меня в курсе. - Ало, Стас, - услышал я голос Димы по телефону, - тут такое дело, я подошел к Зиминой, но она сказала, что сама со всем разберется. Я решил все таки подстраховать ее и проследил за ней. В общем, она у Журова. - Фамилия знакомая. Это тот тип, который с Бирюковым что-то мутил. - Он самый. Так вот, Зимина сейчас к нему пошла. - Твою ж мать, - стараясь сдержать эмоции сказал я, - Дим, иди туда, я сейчас подъеду. - Понял. Через минуту я уже мчался туда. Зимина что, совсем дура? Какого х*я она туда, бл*ть, поперлась ОДНА? Я же ей русским языком сказал!    Когда я уже подъезжал туда, мне опять позвонил Дима, чтобы сказать, что они с Зиминой едут в отдел, и вкратце изложил суть дела. Я был очень зол. У нее что, совсем крыша поехала? Я без стука вошел в кабинет Зиминой. Она сидела за столом, просматривая бумаги. - Ирин, че за приколы? - мой голос наверняка звучал грубо, но я не мог себя сдерживать. - Ты о чем? - сказала она в тон мне. - Какого хера ты пошла к Журову одна? Я тебе что сегодня говорил? - Стас, не забывай, с кем ты разговариваешь, - она недовольно приподняла бровь и встала из-за стола. - Ты не имеешь право мне указывать, что делать, а что нет. - Тогда нахрена ты меня о помощи вообще просила, если ты сама все лучше всех знаешь? - я уже почти кричал на нее. - Не волнуйся, больше не попрошу. А вообще, чего это ты так завелся? - в ее глазах промелькнула догадка. - Так ты во всем этом замешан. В нападении на Глухарева. - Чего?! - у меня пропал дар речи. Ну конечно! Чуть что - сразу Карпов виноват. Может, я еще и Союз развалил? Ну это уже ни в какие ворота не лезет! - Ты охренела, Зимина? - я понизил голос до опасного шепота. - А чего ты тогда так психуешь? - она подошла совсем близко. Я молча стоял, яростно дыша. А дальше я не понял, что произошло. Я грубо схватил ее за плечи, сминая ткань кителя, и дернул ее на себя. Подняв взгляд, я увидел ее испуганные глаза. Как же ты меня достала, Зимина! Ты не ценишь того, что я делаю для тебя, не ценишь того, каким я могу быть рядом с тобой, не ценишь моего отношения к тебе. Теперь ты на себе ощутишь, какой я ублюдок.    Я резко впечатался своими губами в ее, на что Зимина лишь испуганно охнула. Я стал целовать ее. Жестко, грубо, больно кусая губы. Мой язык проник в ее рот, а пальцы сжимали волосы на затылке. Сейчас я пытался быть с ней тем, кем она меня видит - зверем. Я пытался забыть все, что во мне есть человеческого. Я пытался забыть о том, что она для меня значит. Глупец! Такое невозможно забыть. Это чувство пропитало мою кожу, оно течет по венам вместе с кровью, оно заполнило мой мозг и сердце. Как ненадолго меня хватило. Чувствуя вкус ее губ, запах ее кожи, шелк ее волос, я понял, что совершенно себя не контролирую. Вот только мной овладевает не похоть, а чувство, от которого мне бывает очень больно, от которого нет ни лекарства, ни возможности избавиться от него хирургическим путем. Впервые в моей жизни наступил момент, когда мною полностью овладела любовь. Во мне сейчас нет больше ничего: ни чувства ревности, ни злости, ни ненависти, ни других моих "грешков". И как бы по-бабски это не звучало: я сейчас целиком и полностью принадлежу ей. И пускай позже я буду корить себя за эту слабость, сейчас она будет только моей. И мне плевать на этого долбанного Глухарева. Мои руки нежно начинают скользить по ее спине, а губы и язык говорят ей о том, что она для меня единственная. Я подхватываю ее под бедра и сажаю на стол. Все это время Ирина почти ни разу не шевельнулась. Даже не попыталась меня оттолкнуть. Неужели настолько боится меня, что чувство страха парализовало ее тело? Ее глаза были закрыты. Я не хочу делать что-то против ее воли. Если она попросит остановиться, я сделаю это. Я поднимаю руку и прикасаюсь ладонью к ее щеке, от чего она нахмурила брови. - Ира, посмотри на меня, - шепчу я ей.   Она открыла веки и подняла на меня взгляд. В ее глазах я увидел ураган. От этого взгляда я на мнгновение перестал дышать. - Ты хочешь этого? - я даю ей последний шанс остановить меня, потому что потом это будет нереально. Она немного открыла рот, но так ничего и не сказала. Зато глаза показали такое желание, что у меня мурашки  пробежали по спине. Она легонько покачала головой, словно ведя немой диалог с самой собой, после чего быстро коснулась ладонями моего лица и резко потянулась к моим губам, обняв меня ногами. Она поцеловала меня настолько откровенно, что будь на моем месте какой-нибудь другой мужик, он бы мог и смутиться. Ух, Ирина Сергеевна! Я всегда подозревал, что под личиной отличницы скрывается та еще бестия. Это невозможно было скрыть, по крайней мере для меня. Это сквозит во всем: в походке, в манере говорить и смотреть. Я ответил ей с той же страстью. Ее руки начали скользить ниже, дотронувшись сначала до моей шеи, потом смяв рубашку на груди. Тем временем я уже скинул с нее китель. Мои ладони ласкали ее бедра, а губы перешли к шее. Когда я особенно сильно укусил ее кожу, она сладко застонала, а рука сильнее прижала мою голову к своей шее. Оторвавшись от нее на мнгновение, я сказал: - Вот это называется засос, - прошептал я ей в самые губы, на что она улыбнулась, не открывая глаз. Наверное, вспомнила, как я ее подкалывал по поводу ее неумелого любовничка Глухарева. Черт! Она открыла глаза и в ужасе посмотрела на меня. По взгляду я понял, о чем она подумала. Твою мать! Вот кто меня за язык тянул? Ее руки медленно оторвались от меня, и она сказала, закрыв ладонями лицо: - Боже, Стас, что же я делаю... - ее начинало трясти. Нет! Нет! Нет! Все не может закончится так глупо. Я предпринимаю последнюю попытку. Я скажу ей то, чего не говорил еще ни одной женщине в своей жизни. Обняв ее, я прижался щекой к ее виску и сказал: - Я люблю тебя, - я почувствовал, что Ирина плачет. - Стас, - услышал я через несколько секунд ее тихий голос, - прости меня, но я люблю Сергея. Ну вот! Что и требовалось доказать. А ты о чем подумал, Стасик? Неужели надеялся на взаимность? Ты ведь прекрасно знал о ее чувствах. Но от этого не легче. Я медленно отстранился и посмотрел на нее. В ее глазах стояли слезы. Из-за чего она плачет? Из-за вины перед Глухаревым? Или из-за чувства жалости ко мне? Мне это почему-то сейчас совершенно не важно. Я молча отстранился от нее и вышел из кабинета.