Настоящий злодей в Mass Effect (и почему это Совет Цитадели)

      «Ах да, Жнецы», — скажете вы, изобразив воздушные кавычки, но Жнецы – всего лишь винтики в собственном колесе, они больше похожи на неуправляемое стихийное бедствие. Настоящий злодей – это что-то куда более зловещее, нечто, что воздействует на умы обитателей Млечного Пути намного изощрённей, чем индоктринация: СИСТЕМАТИЧЕСКИЙ РАСИЗМ.       «Ах да, Цербер», — скажете вы на рядовое упоминание о расизме, но те, будучи искушёнными последователями предубеждения, в то же время не являются его истинными властителями. Для этого нам нужно обратить внимание только на Совет Цитадели, и больше ни на кого другого. Как и сама Цитадель, он является сияющим маяком просвещения и объединения, скрывая при этом свои настоящие зловещие цели. Что ж, давайте вспомним кое-что из истории.       Азари становятся первой расой, открывшей Цитадель, вскоре за ними показываются и саларианцы. В знак мира и доброй воли они основывают Совет Цитадели. Эка невидаль. Но! Кто станет в нём третьим? И почему же это не могут быть очаровательные пухляши-волусы, которые заглянули поздороваться между двумя резкими вдохами аммиака? Азари и саларианцы косятся на волусов, потом друг на друга.       — Только поглядите на этих маленьких толстых чудаков, — говорят они. — Пожалуй, лучше придумаем для них подходящую отмазку.       И рассказывают волусам, что о-как-им-жаль, но чтобы присоединиться к Совету, их вид должен доказать свою полезность для других рас, дабы к ним отнеслись как к разумным существам. Озадаченные волусы спрашивают:       — А что сделали саларианцы, чтобы доказать свою…       — ЦЫЦ! — кричат саларианцы. — Доказывайте полезность или проваливайте!       И волусы, по натуре своей трудолюбивые и целеустремлённые, принимают вызов! Используя врождённую склонность к экономике и управлению финансами, они создают единую валюту для трёх совершенно разных видов, которая используется и по сей день, обеспечивая возможность вести справедливую торговлю в масштабах целой галактики. Волусы дружно утирают вспотевшие лбы и, чуть запыхавшись, спрашивают:       — Теперь-то уже можно нам место в Совете? — на что Совет вознаграждает их открытием посольства, которое может подать официальную жалобу по поводу того, что место им так и не дали. — Хрень какая-то, — говорят волусы следующие две тысячи лет.       Батарианцы выходят на первый контакт.       — Слишком много глаз, — заявляет Совет.       Потом прилетают элкоры.       — Даже говорить нормально не умеют, — утверждает Совет.       Заявляются кварианцы.       — Фу, эти вообще всё время кашляют!       Последними прибывают ханары. Совет просто тычет в них пальцами и ржёт.       После того, как саларианцы слегка налажали, на сцену врываются рахни и устраивают зерг-раш, чтобы свергнуть всю эту правительственную шарашку. Сообразительные саларианцы, воспользовавшись случаем, демонстрируют своё превосходство тем, что суют кучу оружия в чужие руки и велят другим разобраться за них. И вот кроганское пушечное мясо вырезает рахни под корень.       — Ах, если бы мы только могли поступить иначе… — сокрушается Совет, откусывая от грозди виноград, которым их кормят с рук. Ящерам-аборигенам везёт удостоиться почётной статуи.       Бла-бла-бла, тыры-пыры, Кроганские Восстания… О! А это что за бравые пернатые молодцы? Турианцы, говорите? И флот у них получше, чем наши дырявые посудины? Считайте себя принятыми после небольшого геноцида.       — Да блин! Давайте используем этот ваш клёвенький генофаг! — предлагают турианцы.       — Не-е, мы не можем. Подумайте об этических последствиях.       Впрочем, саларианцы возражают не так уж решительно.       — Тогда зачем вы его вообще создали, если не собирались…       — ЦЫЦ! — шикают саларианцы, пока кроганов стерилизуют как щенков из приюта.       Турианцы начинают заполнять налоговую декларацию и сдаются, заполнив едва ли половину. Они просят волусов сделать это за них и взамен обещают предоставить им такие же гражданские права, какие дают своим детям.       — Да блин! — говорят волусы.       Где-то на солнечной Рахане дреллы умирают от голода. Ханары, обеспокоенные тем, что вынуждены наблюдать, как разумный вид гибнет из-за нехватки ресурсов, в то время как Совет снимает сливки со своих обитаемых миров, наконец отращивают себе моральный хребет и набираются храбрости спросить:       — Этот смиренно просит возможности оказать помощь тем…       — Больше никакой помощи мерзким ящерицам! — отрезает Совет, пока ханары в спешке нагребают столько дреллов, сколько способны утащить их жалкие щупальца.       Позже кварианская Алекса обретает собственный разум.       — Незаконно! — вопит Совет, напропалую грозя пальчиком, пока геты убивают 99% кварианцев.       — Эй, ну… Мы тут уже какое-то время тусуемся, можно нам занять одну из сотен ваших планет? — умоляют кварианцы.       — Извините, но использование ИИ – это рабство, а рабовладельцы не имеют права на помощь. И кстати, раз уж мы об этом: мы отзываем ваше посольство. Весёлой смерти в космосе, — объявляет Совет.       — Но вы же разрешили батарианцам остаться, а у них вся культура основана на рабстве! — протестуют кварианцы.       — Пф-ф, — отвечает Совет.       Затем появляется человечество, прекрасно знакомое с фанатизмом и излучающее его всем своим существом.       — Идите и колонизируйте для нас самую опасную часть космоса, может, и заработаете себе местечко в правлении, — саркастически предлагает Совет. Человечество, прекрасно знакомое и с этой ложью, тем не менее так и поступает.       — Люди строят себе жилище прямо на газоне у нас под окнами! — возмущаются батарианцы. — Скажите им убираться, или мы сами уйдём!       — Вы что, всё ещё здесь? — вопрошает Совет, наблюдая, как две расы дерутся словно петухи, и втихаря делая ставки на человечество.       «Почему бы не дать Совету погибнуть?» — спросите вы. Это, конечно, решит проблему. Вот только все его члены взаимозаменяемы. Люди получают место и ничего с ним не делают. Сам общественный институт настолько неисправен, что ремонту не подлежит. Это кастовая система, которая приносит пользу лишь тем, кто её возглавляет, оправдывая это заявлениями, что они приносят величайшие жертвы. Но чем они жертвуют? Человечество просто вовлекли в конкурс популярности. Турианцы первыми согласились сотрудничать с людьми только потому, что Жнецы первым делом ударили по их мирам. Саларианцы отказываются вступать в игру, пока не добьются своего, и продолжают создавать беспорядок, который за них будут подчищать другие. И, без сомнений, единственное, что азари когда-либо для кого-либо делали – сидели на своих секретных протеанских архивах до тех пор, пока не стало слишком поздно.       Совет – это элитарная и расистская группа деспотов с избирательной моралью, одно её основание стало причиной всех главных кризисов, с которыми столкнулась галактика. Стали бы Жнецы угрозой, если бы они отнеслись к Властелину всерьёз и запустили строительство Горна заранее? Был бы Цербер вообще основан, если бы человечество приветствовали как равных, вместо того чтобы швырнуть на дно социальной иерархии?       Какой злодей способен превзойти Жнецов в Mass Effect 4? Готов поспорить насчёт того, что настоящие злодеи так и не были уничтожены. Можно только представить себе уровень их нерадивости после войны со Жнецами. «Меньшие» расы и их удалённые колонии, вероятнее всего, останутся гнить заживо из-за краха сети ретрансляторов. Пришло время Млечному Пути штурмовать Бастилию! И основать не Совет четырёх рас, а республику миров! Да здравствует революция!