Кто вы, Элизабет Колвин?

Элизабет заметно нервничала. Сначала она попала на собрание семьи, а затем в сопровождении Лючи отправилась по магазинам. — Куда мы едем? — В магазин одежды, тебе необходимо иметь одежду на все случаи жизни, а затем я отвезу тебя в парикмахерскую. — Что? А это ещё зачем? И разве костюмов, купленных Алисией недостаточно? Я не сторонница шкафов, ломящихся от одежды. — Только идиот не узнает в платиновой блондинке спутницу безвременно покинувшего нас Франческо. Неловко выйдет, если ты появишься рядом с Витто после того, как мы старались придать телу утопленницы сходство с тобой. — Лючи, а тело действительно…. — Тело принадлежало некой Эмме Гамильтон, она прибыла в Штаты из Ирландии и ей было двадцать семь лет. Работала в баре официанткой, где и погибла, когда повздорила со своей напарницей. Что ещё ты хочешь узнать? Элизабет замолчала, переваривая полученную информацию. — То, что ты рассказала это правда? Лючи отрицательно помотала головой. — Нет, Элизабет. Я не знаю подлинной истории девушки. Никто не удосужился забрать её или опознать. Мы просто заплатили и переодели тело в остатки твоего платья. Мы никого не убивали. Это было бы глупо и нелогично. Машина остановилась у обочины. Лючи открыла пассажирскую дверь и подала ей руку. — Веди себя естественно. Этот магазин принадлежит нашим друзьям. Над дверью звякнул колокольчик, возвещая об их визите. Приветливая девушка за стойкой улыбнулась. — Добрый день. Могу ли я чем-то помочь? — Думаю да. Если пригласите хозяина, я буду очень признателен. — Боюсь, что это невозможно, сэр. Он уехал по делам. — А вы передайте, что его хочет видеть мистер Орсини. Девушка кивнула и скрылась за неприметной дверью. Через несколько минут оттуда вышел приземистый лысеющий мужчина с радушной улыбкой на губах. — Лючиано, дорогой мой друг. Я очень рад тебя видеть. Желаешь приобрести новый костюм? — Нет, Фредди, сегодня мне нужен костюм для леди. Сможешь подобрать что-нибудь? — Но ты же знаешь, что у меня в магазине только… — Нам нужен мужской костюм. Фредди засуетился и предложил Элизабет локоть. — Немного непривычно подбирать костюм для леди, но…какого цвета костюм вы желаете? — Нас устроит чёрный или тёмно-синий костюм. Так же нам понадобится сорочка, галстук, туфли, пальто и шляпа. — Ох. Идёмте, мисс. Элизабет терялась в названиях тканей и текстурах. Ей всегда казалось, что проще некуда выбрать мужской костюм. Она перемерила, должно быть, с дюжину, прежде чем Лючи кивнула, признавая выбор сносным. Девушка, сидящая за стойкой, булавками отметила места, подлежащие переделке Так же, она перемерила кучу шляп и стала счастливым обладателем красивого галстука. — Костюм будет готов… — Через четыре часа я приеду, Фредди. Всё должно быть готово. — Я хотел сказать, что будет готов через два часа. Он лгал. Судя по тому как вспотел его лоб и забегали глаза, однако перечить он не рискнул. Они вышли из магазина и Элизабет хмыкнула. — Тебе не кажется, что ты с ним обошлась сурово? — Не кажется. Когда его грозились выслать из страны, механизм правосудия смазала наша семья. Так что, пусть выполняет свою работу как положено. Элизабет закусила губу. — Скажи. А сложно быть частью семьи? Лючи удивлённо приподняла брови. — Мне кажется, или я слышу в твоём голосе сомнение? — Нет. Но… — Но тебе следовало послушать меня. Стать женой дона и быть в его подчинении — разные вещи. Щёки Элизабет вспыхнули. — Я не жена Витторио. — И тем не менее. Одно дело знать, чем занимается тот, кого ты любишь. И совсем другое следовать за ним повсюду. Быть частью механизма. Подчиняться правилам. Ты очень необычная девушка, Элизабет, раз выбрала этот путь. — Скажи, тебе было сложно? Лючи рассмеялась. — Сложно ли мне? Элизабет. Всё, что у меня есть это Витторио, Нино и наше дело. То, что было в прошлом давно сгорело в Адском пламени и обратилось прахом. Там осталось то, о чём я сожалела. И то, о чём я хочу забыть. А сейчас нам пора. Машина остановилась у парикмахерской. У входа их встретила полная женщина средних лет. — Мистер Орсини, мы не ждали вас так рано. Лючи покачала головой. — Я здесь не за этим. Прошу, Маргарет, приведите волосы этой леди в порядок. — Проходите, мисс. Я выделю вам своего лучшего мастера. Вы желаете изменить цвет волос? — Если это возможно, то да. — Мистер Орсини, я велю подать вам кофе. Когда Элизабет встала из парикмахерского кресла стрелка часов приблизилась к трём часам. Лючи задремала в кресле, предназначенном для гостей. Перед ней стояла пустая кофейная чашка, а в пепельнице выросла приличная гора из окурков. Девушка легонько потрясла её за плечо. — Лючи? Светлые ресницы дрогнули и на Элизабет взглянули усталые серые глаза. В голове невольно скользнула мысль о том, что они почти ровесницы, но в её глазах ещё теплилась надежда, а взор Лючи был потухшим, как извергнувшийся вулкан, что сгорел, оставив после себя лишь пепелище. — Так гораздо лучше. Теперь ты больше похожа на ту славную девушку, что выбирала платье и задавала мне глупые вопросы. Сейчас мы заберём твой костюм и поедем обратно. Щёки Элизабет залило краской. Она живо вспомнила их вторую встречу в неприметном магазинчике, который располагался на отшибе. Едва ли тогда кто-то из них представлял, через сколько препятствий им предстоит пройти. — Лючи. А мы можем перекусить где-нибудь? У меня от голода кружится голова. Знаешь, все эти дни, пока вас не было…я очень плохо ела. Но теперь… Лючи бросила небрежный взгляд на часы и кивнула. — А ещё мне кажется, что мы не заплатили той женщине. — Нет. Не заплатили. — Я…Но… — Элизабет. Эта женщина под нашим покровительством. Никто не обидит её и не тронет того, что ей принадлежит. В своё время она обратилась к нам за помощью, не имея за душой ничего. Если я предложу ей денег, то это будет принято как оскорбление. — Господи, как же это сложно. — На самом деле всё проще, чем тебе кажется. Город большой и каждый хочет откусить кусок пирога посытнее. А те, кто чувствуют себя сильными стремятся сожрать слабых. Поэтому, наша задача обеспечить им безопасность. — Но ведь не всё так плохо. Есть и те, кто работают честно, не опасаясь плохих парней и продажных копов. Лючи хмыкнула. — Да ну. Ты говоришь об этой газете, «Готэм Таймс», я права? Элизабет нехотя кивнула, опасаясь, что услышит от Лючи, что Эдмунд Дэвис связан с теневой стороной города. — У владельца этой газеты достаточно связей с властями и денег, чтобы просить у семей Нью-Йорка защиты. — Выходит, что без связей и денег ты никто и любой может запросто прийти и взять то, что ему не принадлежит по праву сильного? Но это, чёрт возьми, возмутительно! Губы Лючи тронула лёгкая улыбка. — Незадолго до того как моя семья погибла, мой брат потащил меня в бар. На обратном пути ко мне пристали какие-то негодяи. Сейчас я спокойно бы разогнала эту шваль, но тогда мне было по-настоящему страшно. — Но ты же была не одна. Лючи вздохнула. — Он притащил меня в бар, в котором пианистом работал его друг. Если бы я знала, что этот бар принадлежит дону Романо и я встречу там Нино, я бы в жизни не согласилась на его дурацкую авантюру. Как итог, я села на место пианиста и привлекла к себе ненужное внимание. Разумеется, сложно было объяснить Нино почему я нахожусь так далеко от дома, да ещё и в сомнительной компании. Элизабет улыбнулась. — Нино решил, что твой брат… Лючи пожала плечами. — Одна Мадонна знает, что подумал Нино, Элизабет. Но они начали препираться и я ушла, а получасом позже, я сидела в его машине, дрожа от страха и пережитого потрясения. В тот миг я готова была последовать за ним туда, куда он прикажет. Потому что рядом с ним я почувствовала себя в безопасности. Она вздохнула. — Именно поэтому люди платят нам. Мы даём им спокойствие и иллюзию того, что этот мир безопасен. Повисла тишина, нарушаемая только гулом мотора. — Но это выглядит так, словно вы создаёте потребность в себе у людей! — Мы не на помойке себя нашли, чтобы бить испуганных женщин и слабых мужчин. Наша семья нуждается в таких людях куда меньше, чем они в нас. В конце концов, бизнес приносит денег больше, чем запуганные лавочники и приюты для нищих, на содержание которых уходят немалые средства. — Постой, ты сказала приюты для нищих? — Да. Карло заведует богадельней. — Замаливает грехи? Лючия пожала плечами. — Не знаю, Элизабет. Но точно уверена, что каждое воскресенье он лично стоит на раздаче супа и хлеба для бедняков, а ещё жертвует много денег на церковь, и является примерным прихожанином. Элизабет вздохнула. — Сложно представить, как в человеке уживается желание помогать ближнему и умение убивать неугодных. Лючи хмыкнула и ответила: — Так же, как и в тебе сочетается почти святая правильность и желание работать на семью. Щёки Элизабет вспыхнули, становясь пунцовыми. — Это другое. Я хочу добиться истины и помочь несчастным детям. — Однако, убедившись в том, что закон бессилен — ты легко перешагнула черту. — Звучит так, словно ты обвиняешь меня! — Нет, Элизабет. Я всего лишь хотела сказать, что мир не делится на святых и грешников. В каждом из нас есть что-то, что можно назвать хорошим. Повисла неловкая пауза. — Ты не права. Не в каждом. Чёртов Франческо Джулиано был омерзителен. — Пожалуй, что в этом я с тобой соглашусь. Они остановились у небольшого ресторанчика. Элизабет заказала себе поесть, а Лючи задумчиво пила кофе и смотрела в окно, провожая взглядом падающие снежинки. — Скоро Рождество. Лючи обернулась. — Что, прости? — Я говорю, что скоро Рождество. В детстве я всегда ждала этот праздник. Атмосфера чуда, что вот-вот должно случиться, большая ёлка в гостиной, а ещё служба в церкви. Пастор всегда раздавал прихожанам конфеты. Звучит глупо, да? Лючи грустно улыбнулась, вспоминая когда в последний раз праздновала Рождество и посещала мессу. Слишком много в жизни случилось, чтобы продолжать верить в то, что Богу есть до неё дело. Но вслух она произнесла: — Нет, я не считаю это глупым, Элизабет. Элизабет рассеянно ковырялась вилкой в тарелке не сводя внимательного взора с Лючи. Девушка выглядела задумчивой и печальной, словно её глаза видели в танце снега что-то большее, чем природное явление. Всю обратную дорогу они молчали, думая каждый о своём. На одном из перекрёстков Лючи заметила, что Элизабет спит.       Витторио пил кофе, то и дело бросая взор на часы, что не укрылось от внимательного взгляда Нино. — Босс. Не волнуйся, Лючи вернёт Элизабет в целости и сохранности. Губы Витторио растянулись в усмешке. — Что, так заметно? — Не могу упрекнуть тебя в этом. Нино подошёл к окну. — Так и метёт. Такими темпами, Нью-Йорк и его окрестности превратятся в резиденцию Санта Клауса. — Я и забыл, что ты не жалуешь Рождество. — Знаешь, было не очень смешно найти в своём рождественском носке угли, Витто. — Ты всё ещё дуешься за тот случай с Алисией? Прошло столько лет. — Она не даёт мне забыть об этом. Пока тебя не было она устроила ещё одну омерзительную сцену. Витторио, до сих пор сидящий спокойно, встал и порывисто схватил худощавого Нино за плечи. — Алисия! Точно. Ты гений, Нино. Глаза босса сверкали, отражая танец снежинок за окном и Нино сделалось не по себе. — Эм… Витто, я не совсем понимаю… — Мы поговорим с Костелло. А Алисию можно сделать штатным агентом для поездки в Канаду. Нино и без того, не отличающийся яркостью красок, побледнел ещё больше. — Витто. Это плохая идея. Ты уже отправил одну девушку шпионить за Джулиано. — Алисия туда не работать поедет. А в качестве спутницы Костелло. Нино нахмурился. — И всё же. Витто. Долгосрочные планы пестрят недочётами и погрешностями. Так было всегда. Мы найдём другой способ. — Нам нужен способ, который позволить иссечь корни. А без долгосрочной перспективы это невозможно. От ответа Нино избавил чёрный Rolls-Royce, который принадлежал Лючи. — Они вернулись, босс. Лючи открыла дверь и вышла из машины. Безошибочно подняла взгляд и помахала им рукой. Витторио улыбнулся. — Обсудим это позже. Нино кивнул. Лючи зашла в дом и оставила пакет с покупками на тумбочке. Витторио вопросительно приподнял брови. — Мне казалось, что вы с Элизабет уезжали вместе. — По пути она сказала, что передумала и бросает тебя, Витто. Глядя на растерянное лицо сурового дона семьи, она не смогла удержать серьёзного выражения лица и рассмеялась. — Это не смешно, Лючи. Она лучезарно улыбнулась хмурому боссу. — Да? Если бы ты видел своё лицо, то сказал бы иначе. Иди, забери свою драгоценную ношу из машины. И не забудь закрыть дверь. Витторио собрался выйти на улицу, но Лючи схватила его за руку. — Любовь греет, fratello. Но на дворе мороз. Надень пальто и шляпу. Не будь идиотом. Губы, плотно сжатые минуту назад, скривились в улыбке. — Вот как ты это делаешь? Минуту назад я сердился на тебя. — Просто признай, что не прожил бы так долго без советов твоего верного консильери. Этого вполне достаточно. Нино помог ей снять пальто, намеренно задерживая свои ладони на её плечах. — Кто, кроме вас, в доме? — Никого. Все разъехались ещё утром. Его губы коснулись её щеки. — Холодная. Идём, тебе нужно согреться. Я сварю тебе кофе. — Я бы выпила чего-нибудь покрепче. Губы Нино скривились. — Иди в гостиную. Я принесу. Лючи вытянула длинные ноги, наслаждаясь теплом, идущим от огня. Нино появился бесшумно и набросил на её плечи плед. Лючи схватила его за руку, заставляя склониться к ней. — Нино. Мне не пять лет. — Пять или пятьдесят пять, это не важно. Я обещал заботиться о тебе. Мне ли не знать как ты не любишь зиму. Его тёплая ладонь мягко коснулась её щеки, заставляя Лючи улыбнуться. Вернулся Нино с подносом, который перекочевал на колени Лючи. — И не вздумай сказать, что ты обедала, Лючи. — Тебе бессмысленно врать. Всё равно не поверишь. Она вздохнула. — Ого. Ризотто с грибами? Нино, я чего-то не знаю о твоих кулинарных талантах? Щёки Нино покраснели. — Это не я. Это экономка Витторио. Лючи вздохнула и взялась за столовые приборы. — Наконец-то на тебя нашлась управа. Если за тобой не следить, то ты умрёшь с голоду, заполняя какой-нибудь архиважный документ. Витторио сел в кресло и слегка ослабил галстук. — Будут ли какие-нибудь указания, Витто? — Нет. Пока что нет. Вечером мы поедем в ресторан «знакомиться» с нашим новым другом Костелло. Надеюсь, что ты сделала всё, как я просил? — Не волнуйся, Витто. Всё будет хорошо. Витторио потёр переносицу. — Я на это надеюсь. Лючи, никто не должен узнать в ней Лизу Доусон. — Нино, я поела, можно мне теперь выпить чего-нибудь? Нино вздохнул, но налил ей виски на два пальца. — Я, пожалуй, присоединюсь к Элизабет. Вы тоже, отдохните, как следует. Нино сел на подлокотник её кресла. — Пойдём. Нам тоже не помешает отдохнуть. Лючи покачала головой и сделала большой глоток из стакана. — У меня полно работы милый. За время моего отсутствия скопилось много бумаг… Нино выхватил у неё стакан и навис над ней, едва не касаясь своим тонким носом её. — К чёрту твои бумаги. Посмотри на себя! Думаешь, я не заметил, что ты похудела ещё больше? В серых глазах загорелся тусклый огонёк веселья. — Тогда нам следует присматривать друг за другом. Сам-то, когда в последний раз ел?

***

       Элизабет крутилась возле зеркала, критически оценивая свой внешний вид в мужском костюме. До ушей донёсся странный звук. Как оказалось, источником звука оказался Витторио, который сидел на кровати и застёгивал запонки на безупречно отглаженной рубашке. Прежде ей не доводилось видеть обычно серьёзного босса семьи смеющимся. Выглядел он чертовски хорошо, но осознание, что смеётся он над её глупым видом кольнуло обидой. — И что такого смешного? Я чувствую себя неловко. Раньше мне не приходилось изображать мужчину. — Ты выглядишь замечательно. Только, Лиз…тушь с твоих ресниц всё же придётся смыть. Мужчины обычно не красят их. Щёки девушки покраснели. Она совершенно об этом забыла. — И как Лючи живёт с этим? Ладони Витторио легли ей на плечи. — Думаю, что ты справишься. Его губы коснулись её волос, рождая в душе чувство щемящей нежности. — Нам пора. Не задерживайся. Витторио вышел из комнаты, оставляя звенящую тишину. Нино и Лючи сидели в гостиной и пили кофе. Витторио усмехнулся, глядя на идиллическую картину. — Вы хоть когда-нибудь отдыхаете? У меня такое чувство, что я не уходил. — Не волнуйся, мы успели немного отдохнуть. Нино хмыкнул. — Ты что-то хотел сказать? — Ты называешь это отдыхом? Витто, эта сумасшедшая потратила время на пустое перебирание документов. Напряжение, повисшее в воздухе разрядила Элизабет, неловко переминающаяся с ноги на ногу у входа в гостиную. — Я готова. Ой, а что это с вами?