***
— Это был 97 год, я вернулся из армии в Приозерск. Годы сложные, денег нет, и мать отправила меня в Питер, к брату, который оказался киллером, под ним уже земля горела. Отец и дочь шли по протоптанной тропе рядом с заснеженным полем. Ксюша внимательно слушала Данилу, не перебивая. Умолчав о совершенном убийстве Чечена, он продолжил: — Я тоже попал в криминал. Хотел помочь брату. Когда убегал от преследования бандитов, запрыгнул в грузовой трамвай, на котором работала твоя мама. Чуть позже начали с ней общаться. Твой отчим уже тогда ее избивал. Я предлагал ей уехать со мной, но она отказала, когда узнала о моих делах. Перед уходом я оставил на полке диск, который Света просила переписать. А, получается, благодаря этому диску я смог узнать, кем ты мне приходишься. Мужчина помолчал. Хотелось закурить, но при дочери он этого делать не стал, не хотел, чтобы она дышала гадостью. — Это сложная и жестокая история, дочь, — посмотрев на заснеженное поле, произнес Данила. — Иначе поступить я не мог. — Вы… — начала было Ксюша, но потом исправилась, — То есть ты… Мама была права, когда говорила, что ты бандит? — Да, права, — кивнул он. — Но я себя никогда им не считал. Взялся решать дела брата, чтобы вытащить его из колеи. Меня хотели убить другие бандиты, как опытного человека. Их тоже нужно было убирать. — А откуда у тебя такой опыт? — Война, — последовал честный ответ. — Первая чеченская. Ксения опустила взгляд на снег, который блестел от лучей солнца, ничего больше не сказав. — Ты боишься меня? — Нет, — девочка отрицательно качнула головой, внимательно посмотрев на отца. — Понимаю. Вот так. Просто. Без истерик и упрека, злости или обиды. Суть в том, что Ксения была его склада, а потому и готова была принять прошлое отца таким, каким оно было. Неподдельная любовь и понимание — лишь в этом маленьком человеке, который просто шел рядом и ни в чем не обвинял. Его кровь, его продолжение. Они долго разговаривали, словно давно знали друг друга, просто долго были в разлуке, ступая по искристому снегу, по белоснежной тропе, как по новой, чистой странице их жизни. Девочка понимала, что за новую строку в ее истории благодарить нужно Мишку, который по воле случая подарил ей отца. Поздно вечером, тихо ступая по ламинату, Ксения прошла в комнату спящего мальчика. Она присела на кровать рядом с ним и вдруг почувствовала, как ее сердце охватило неописуемое тепло. Ее умиляли детские черты, во сне берущие верх над мальчишкой, пытавшимся казаться взрослым. Размеренное дыхание, опущенные длинные, черные, отцовские ресницы. Земцова получше укрыла младшего брата и аккуратно провела ладонью по его темным, мягким волосам.***
Коричневые ботинки уверенно ступали по тающему снегу. Ксюша, вложив руки в карманы куртки, шла по направлению к стрелковому комплексу. Стояла середина марта. Теплые лучи слабого, еще воюющего с холодом солнца, пробивающегося сквозь облачное небо, согревали Петербург. С того момента, как девочка узнала правду о том, кем ей приходится старший Багров, прошло еще две с половиной недели. Отношения с Ольгой оставались такими же натянутыми. Женщина была не готова принять внебрачную дочь своего мужа, а вот Мишка, наоборот, был очень рад тому факту, что Ксюша являлась его единокровной сестрой. Каждый день Земцова тренировалась в тире с отцом. Девочка уже намного увереннее обращалась с оружием. Несмотря на то, что ошибок было не избежать, у нее получалось, интерес и целеустремленность делали свое дело. Так ею было принято решение перенести занятия на более профессиональный уровень. Ксюша вошла в здание стрелкового клуба. Оглядевшись, у вестибюля заметила обсуждающих что-то тренеров и направилась к ним. — Извините, — звонко произнесла она, привлекая их внимание. — А вы не подскажете, где можно найти Светлану Александровну? — Кого? — с насмешкой переспросил тренер, отвлекся от разговора со своим товарищем и взглянул на девочку невысокого роста рядом с собой. — Малахову Светлану Александровну, — уверенно отчеканила Земцова. — Зачем тебе? — Я у нее вчера телефон оставила после тренировки, — пришлось соврать, чтобы не отвечать на последующие вопросы. — Пришла забрать. — Сто одиннадцатый кабинет, она там сейчас. — Спасибо. Ксения расстегнула куртку и прошла дальше по коридору, надеясь, что идет в правильном направлении. Сто пятый, седьмой… Сто одиннадцатый. Она заглянула в приоткрытую дверь. Светлана сложила документы в папку, и оставив ее на столе, направилась к выходу. Земцова отшатнулась от двери, встретившись с девушкой взглядами. — Чего тебе? — Светлана прикрыла дверь, а обернувшись к Ксюше, узнала в ней дочь Данилы. — Здравствуйте, — вежливо начала она. — Я хочу заниматься практической стрельбой. Света оглянулась по сторонам, явно не ожидая такого запроса, а затем, убрав прядь светлых волос за ухо, кивнула девочке идти за ней. Они прошли в тренерскую. Малахова закрыла дверь на ключ и, сложив руки на груди, внимательно посмотрела на Ксюшу. — Мало ли, чего ты хочешь. Забыла, что тебя до сих пор полиция ищет? Думаешь, дочка Багрова и перед тобой все двери открыты? Отец знает вообще, что ты здесь? — Нет, — отрицательно кивнула она. — Сейчас позвоню ему, скажу, чтобы забрал тебя, — Малахова потянулась к телефону. — Подождите, — уверенно выпалила Ксения. — Я очень хочу заниматься. Я знаю, что это дорого, но я могу вам помогать, магазины заряжать, готовить оборудование. У меня получается стрелять, вы же видели! — Магазины она заряжать будет, — усмехнулась девушка, присаживаясь на край стола. — Дело не в деньгах, Ксения, а в том, что мой парень — капитан полиции. У них твоя фотка на доске почета. Тебе лишние проблемы нужны? К тому же, пока не одобрено дело о твоем удочерении, тебе лучше не высовываться. Меня и твоего отца подставлять не надо. — Ваш парень ничего не узнает, — заверила Земцова. — Просто попробуйте меня. Вам же нужны хорошие стрелки в команде? — Стрельба — не командный вид спорта, — сухо заметила Света, удивляясь настырности Ксюши. — И с чего ты решила, что хороший стрелок? — А вы даже шанса не даете доказать вам это. Малахова окинула девочку взглядом. — Завтра в шесть пробная тренировка, — девушка была уверена, что у Земцовой не хватит запала и проблема решится сама собой. — В шесть вечера? — уточнила Ксюша. — Утра, — бескомпромиссно ответила Светлана, открывая дверь перед заявившейся ученицей. — Опоздаешь хоть на минуту — на огневой рубеж не пущу. — Спасибо! — радостно воскликнула девочка, все же добившись своего и направилась к выходу. — Я буду!***
Будильник позвонил ровно в пять утра. Ксюша встрепенулась, соскочила с дивана и, протерев глаза, начала быстро одеваться. Вихрем умывшись в ванной, девочка направилась к входной двери, по пути надевая куртку. — Далеко собралась? Земцова вздрогнула, засовывая руку в рукав. — У меня пробная тренировка, пап. — В шесть утра? — нахмурился Данила, оценивая дочь внимательным взглядом. — Именно. Пап, если я опоздаю, Светлана меня на рубеж не пустит. — Довезти? — Сама. Остановка, автобус, две пересадки. Ксения бежала к стрелковому клубу, минуя переулки, редких прохожих, спешащих по своим делам. По утрам было зябко и туманно, успевшая растаять слякоть вновь покрылась тонкой коркой льда. Чуть не поскользнувшись, девочка подбежала к комплексу, и, запыхавшись, подергала ручку двери, которая оказалась закрытой. Пытаясь восстановить дыхание, Ксюша медленно опустилась на лавочку у входа, осознав, что Светлана вовсе не ждет ее на огневом рубеже. Досада кольнула сердце, Земцова решила высидеть до того момента, пока девушка не придет на работу. Хотя идея эта была сомнительной, девочка надела капюшон, и посмотрев на серое небо, голые деревья, принялась ждать. Безумно хотелось спать, глаза слипались, а нос и щеки покраснели от холода. Потерев щеки перчатками, Ксюша подтянула колени к груди, услышав от желудка, что есть ей хочется не меньше, чем спать. Приняв решение во что бы то ни стало дождаться девушку, Земцова постаралась занять чем-нибудь мысли. Охранник стрелкового клуба открыл двери, окликнув замерзшую девочку: — Чего сидишь уже час? Все в порядке? Как тебя зовут? Ксюша отвлеклась от рассматривания блеклых вывесок. — Дед Мороз, — шмыгнув носом, ответила она. — Ну сиди тогда, жди Снегурочку, — хмыкнул охранник, посчитав ответ девочки нагловатым и вновь закрыл дверь. — Сучка белобрысая, — шепнула девочка, подразумевая Свету, и почувствовала, как застучали зубы. Ей нисколько не было жалко себя, но подступающая злость и раздражение, что над ней просто посмеялись, подстрекали бросить все и уйти. Ксюша отбросила эти мысли. Дождаться стало делом принципа. Стрелка часов поджимала к восьми, когда к крыльцу клуба наконец подъехала серебристая "тойота". Света вышла из машины и направилась ко входу. Заметив сидящую на лавочке Ксюшу, Малахова сначала усмехнулась, а затем, став вновь серьезной, подошла к ней. — Что ты тут делаешь? — Стреляю, — она выдохнула облачко пара, съежившись от холода. — Так, быстро домой, насчет тебя отец спрашивает. Вызову тебе такси. — Нет, — твердо ответила на это Ксения. Свету поражала целеустремленность и настойчивость дочери Багрова. Ну да, яблоко от яблони, как говорится… — Да с чего ты вообще решила, что стрелять — это твое? — недоумевала девушка. — Это не ощущение крутости, это каждодневный труд, Ксюш. Да, задатки у тебя есть, я не отрицаю, но в твоем возрасте уже кандидатами в мастера спорта становятся. Выбери себе что-нибудь другое, из бисера плети, например. Губы девочки изогнулись в кривой усмешке. — А вы в моем возрасте тоже бисером занимались? Света хотела осадить Земцову, но промолчала, посмотрев на ее замерзшую физиономию. — Пойдем со мной. Они вошли в зал, где располагались мишени. От тепла в помещении у Ксюши слезились глаза. Когда она растерла щеки, немного согревшись, Светлана уже принесла пистолет и коробку с патронами. Девочка сняла куртку, подкатила рукава свитера, и, взяв очки и наушники, подошла к столику. — Выбиваешь не хуже семерки и быстрее, — дала задание девушка. Ксения вставила патроны в магазин, зарядила пистолет и прицелилась в знакомую фигурную мишень номер четыре, чувствуя, как от волнения громко стучит сердце. «Собралась, Багрова». Задержав дыхание, она плавно нажала на спусковой крючок, как учил ее отец. Выстрел. Глядя на результаты, Света словила себя на мысли, что у девочки действительно есть талант и интерес к этому делу. Конечно, не идеально, но начало положено. А мастерство она отточит. Ксюша разрядила пистолет и положила его на столик, обернувшись к наставнице. — Для первого раза неплохо, — вынесла вердикт Малахова. — Будешь халтурить и выпендриваться — вылетишь тут же, понятно? — Я все-таки буду у вас заниматься? — с восторгом и с надеждой спросила девочка. — Хорошие стрелки обычно владеют хорошими мозгами. Не переспрашивай ерунду. Лицо Земцовой засияло от радости. — Поезжай домой уже. Расписание на стенде. И без опозданий.***
«Если бы ангелы твои оставили меня Там, где в тихой пустоте нить держит тонкая Если бы ангелы смогли однажды рассказать Сколько лун не назови, я буду ждать»… Ксюше было страшно. По-детски, сродни с детским страхом темноты. Страшно, что стоит ей только открыть глаза, проснуться, она снова погрузится во тьму, а исполненная мечта испарится, словно ее и не было. Страшно, что отец отдалится от нее, станет уделять больше внимания Мише, мальчугану с выразительными глазами и обаятельной улыбкой, страшно, что Ольга так и будет с неприятием относиться к ней. Девочка видела, как омрачался взгляд отца, когда она начинала говорить о матери, она боялась быть безвольной игрушкой, которую начнут делить. Страх перекрывало приятное ожидание встречи с матерью, которая должна была произойти уже на следующей неделе. Смотря на мелькающие улицы за окном автобуса, Ксюша в предвкушении представляла, как долго они будут разговаривать со Светланой, когда, наконец, встретятся, как она расскажет, что делает первые успехи в стрельбе… Не, про стрельбу лучше не надо, а то наворчит еще. Значит, расскажет, как начала меняться ее жизнь и как она была счастлива, когда обрела отца. Расскажет, что за спиной у нее будто выросли крылья.