Master Passion Greed

Мерви Хиетала проклинала судьбу всеми известными ей ругательствами, бранила ни в чем не повинного мужа похлеще любого сапожника, и нервно мяла руками подол летнего платья. Ее сейчас не столько многострадальная и треклятая машина беспокоила, сколько катастрофический недостаток времени и совершенно непонятное ей раздолбайство – ну как можно было так влипнуть? Что можно было натворить такого, чтобы огрести такую щедрую оплеуху от полицейских? Мерви помотала кудрявой головой, пнула пивную банку, что так невовремя попалась под ногу, и отыскав глазами подходящую скамейку, присела на нее. - Идиоты, - раздраженно выкрикнула женщина, и проходящий мимо парень недовольно покосился на нее. Мерви виновато улыбнулась, и взглянула на часы – вообще-то Кирсти приглашала на пироги, и опоздывать совсем не хотелось. Мерви сдула навязчивую прядь со лба, одернула хлопковый подол, решила, что автомобиль мужа – не уважительная причина для опоздания, и со спокойной совестью двинулась в путь. *** Йоханна, махнув рукой и на фигуру и на правила приличия, уплетала уже третий пирожок с морошкой, и Кирсти с трепетом наблюдала за будущей невесткой, как за обыкновенным чудом. Она счастливо улыбалась Йоханне, сдерживая слезы, кивала головой в ответ на ее застенчивое щебетанье, и кусала губы, вспоминая. Женщина была рада тому, что ее волчонок нашел себе прекрасную невесту, милую и синеглазую, но старые раны еще кровоточили, и слишком свежи были родительские страхи. А что, если…? А вдруг снова..? Кирсти помотала головой и всхлипнула украдкой. Ей так не хотелось, чтобы сын опять оставался один в пустом доме, и топил понятное лишь ему горе в какой-то дряни только для того, чтобы не думать о худшем, после чего уже ничего нет. Ей хотелось, чтобы рыжеволосое счастье и дальше уплетало пироги, спрашивало рецепты и закармливало будущего мужа до ожирения. Так размышляя, пожилая женщина разулыбалась. - Дорогая, может, еще чего-то хочешь? – улыбнулась она, - чаю еще сделать? - Ну фто вы, не нувно! – пробормотала Куркела с набитым ртом, - ой, к вам прифол хто-то. - Это Сату или Мерви, наверное, - засуетилась Кирсти, - подожди тут. Йоханна дожевала свой пирожок, вытерла руки о салфетку и любопытно уставилась в коридор, надеясь высмотреть женский силуэт в прихожей. Нет, она много раз общалась по скайпу с другими женщинами, но не встречалась с ними, пока Кирсти не устроила званый ужин, и поэтому умирала от любопытства. - Здравствуйте, госпожа Холопайнен, - вежливо поприветствовала хозяйку вошедшая, - я не опоздала? - Нет-нет, Мерви, ты как раз вовремя, - улыбнулась Кирсти, - проходи, садись, а я пока чаю сделаю. Мерви села рядом с Йоханной, и, тоже набивая рот пирогами, представилась. Куркела поддержала разговор, и мысленно подметила поразительное сходство женщины с Марко, которое проявлялось не столько во внешнем виде, сколько в жестах, повадках, немного лающем смехе, и ярких эмоциях, которые оба они не умели скрыть. - Мерви, ты какая-то взвинченная, - обеспокоенно сказала Йоханна, - что случилось? - Ай, не спрашивай! – отмахнулась та и потянулась за кувшином с морсом. - И все же? – Йоханна была как всегда тактична и участлива, ей вообще было сложно отказать в чем-то. - Мой Марко – идиот! - Содержательно, - улыбнулась Кирсти, присаживаясь рядом. Сату задерживалась, поэтому можно позволить себе потрепаться с девчонками несколько минут. - И вообще, все наши сегодня дали маху, - скорбно известила Мерви и, не стесняясь в выражениях, выложила всё, что думает о недавнем происшествии, муже, Туомасе и команде мужчин в целом. - Что же делать? – протянула Йоханна, посматривая на часы. - А я не знаю, что! Я давно уже везде опоздала, Марко трясется в электричке, завтра нам влепят огромный штраф, фестиваль под угрозой, ведь хэдлайнеры любуются сельским пейзажем, короче, приплыли, девочки мои! - Слушай, Мерви, а полицейскому всё равно, кто заберет машину сегодня до пяти вечера? - Всё равно, лишь бы забрали…. А что? - Да так, есть у меня одна мыслишка, если только Туо по ошибке не забрал все домашние ключи….. - Ханни, может молочка? – предложила вдруг Кирсти. Будущая невестка улыбнулась и рассеянно кивнула. Мыслями она уже была далеко отсюда. *** Машина гнала по на удивление свободной магистрали. Йоханна, сидящая за рулем, лишь краем глаза следила за дорогой, и напевала себе под нос довольно витиеватую мелодию, совершенно не заботясь о тексте. Звук взлетал вверх в замысловатом глиссандо, падал вниз и растворялся в монотонном жужжании двигателя. Йоханна прокашлялась. Голос, обычно лиричный и хрустальный, уже немного похрипывал от слишком долгих распевок, но Куркела продолжать мурлыкать под нос любимую мелодию, наслаждаясь абсолютно новым звучанием. Путь до Лапеенранты был недолгий, но из-за узкой магистрали, из-за тянущейся вперед дороги, казался уныло-бесконечным, и Йоханне уже начали надоедать однообразно мелькающие сосны. Пару раз совесть больно уколола голосом Туомаса: «Что тебе там делать?», но тут же была заглушена магнитолой. И громким пением. - Не переживай, дорогой, - сказала Йоханна, - я обязательно найду себе занятие. Сосновый лес, постепенно редея, переходил в поле, и Куркела облегченно вздохнула, когда указатель на обочине сообщил о том, что до Лапеенранты не больше нескольких километров. Йоханна прибавила газу, вспоминая точный путь, и завернула руль на первом же повороте. Там асфальт переходил в щебень, дорога снова терялась в хвойном лесу, и вскоре кончалась. *** - Нет, ну где столько времени можно шляться? Они все просрали: саундчек, репетицию, да что там говорить, гребаный фестиваль через пятнадцать минут начнется, а они так и не изволили появиться! Потрясающе! - Успокойся, старик, и перестань стучать по аппаратуре, сломаешь еще. Ну что ты, в конце концов, Туомаса не знаешь? Он же при малейших неприятностях всех на уши поставит, а до сих пор я не слышал даже звонка. - Вот именно, Киннунен, даже звонка! Туомасу надо туда, Туомасу надо сюда, а Эво – добренький, Эво подождет, и сам перед публикой извиняться будет. Достало! Ну почему они все такие расхлябанные?! И какого перкеле ты отсиживаешься, когда все вокруг тебя разваливается?! - Говорю тебе: ус-по-кой-ся, и не-нер-ви, я-то тебе в чем виноват? – медленно, тщательно прожевывая каждый слог, проговорил техник, - раз тебе на месте не сидится, иди и спаси мир, а мне еще со звуком разобраться надо. Всего хорошего, и постарайся все тут не разнести. Теро лениво поднялся с кресла, и бросил на Эво короткий взгляд – он то вскакивал с дивана, то садился обратно, и тогда нервно барабанил пальцами по коленке, но одно было ясно – плохи дела у парня, но, пожалуй, чуть лучше, чем он сам себе их представляет. Киннунен вовсе не сердился на друга за вспыльчивость, он понимал, что слишком большая ответственность никому еще не шла на пользу, и иногда выпустить пар – лучшее средство от нервного срыва, но кому ж приятно терпеть нападки? Теро закатил глаза и поспешил ретироваться. - Туомас, ты тут? – звонко прозвучал чей-то женский голос из дверей. - Нету его, невесть где шляется, - огрызнулся Эво, приоткрывая глаза, - а кто спрашивает? - Это я, - смутилась девушка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся Йоханной. - Значит, ты. Холопайнена с собой не привезла? - Я думала, он с вами – промямлила Куркела, вжимаясь спиной в стену и желая провалиться куда подальше. Двухметровый гигант, развалившийся на диване, пугал ее своей суровостью. - Нет, как видишь, - в очередной раз повторил он, словно это Йоханна не раслышала, - и если появится, вот я ему… - А у вас расчески не найдется? – выпалила скороговоркой певица, прекрасно понимая и без окончания, что грозит ее ненаглядному, и вовсе не желая уточнять методы будущей расправы. - Держи, - отозвался блондин, выуживая из кармана расческу с кривыми зубцами. Йоханна в очередной раз поблагодарила судьбу за то, что свела ее с метал-хэдами, и принялась теребить сбившиеся в колтуны волосы. Трясущиеся руки ее вовсе не слушались, поэтому процесс расчесывания вышел намного более неприятным, чем обычно. - Чего ты такая растрепанная? – поинтересовался явно недоумевающий Эво, - что, с лешим поздоровалась? - Практически, - процедила Куркела, морщась от боли. Тощая расческа дышала на ладан, вообще-то давно уже просилась на покой, и не только не справлялась с колтунами, но и застревала в спутавшихся прядях, поэтому спасать свои волосы приходилось вручную. Йоханна поблагодарила Эво за помощь, вернула на родину предмет домашнего обихода и отправилась на поиски зеркала, что обнаружилось только в женском туалете. - Господи… - ошеломленно прошептала певица своему отражению и чуть не шмякнулась на пол, поскользнувшись на мокрой плитке. С минуту она стояла на месте, вглядываясь в чье-то лицо, отдаленно похожее на ее, но изуродованное тонкими царапинами и пятнами грязи. Во всклокоченных волосах запутались мелкие ветки и драные листы, а рыжие пряди слиплись и спутались между собой так, что напоминали не то паклю, не то солому, но очарования тому, что когда-то было прической, совсем не придавали. - Ну и ведьма, - пробормотала девушка, ощупывая шухер на голове рукой. Со стороны она действительно смахивала или на лесную колдунью, или на старого лешего. Йоханна еще раз провела по волосам рукой, убедилась, что от лесного богатства их уже не спасти и, скрепя сердце, приняла весьма досадное для себя решение. Оставалось только придумать, где взять ножницы, и… Куркела помотала головой, решив, что не нужно так расстраиваться раньше времени, и двинулась на поиски хоть чего-то режущего. - Ну а это тебе зачем? – совсем удивленно спросил Эво, доставая из бездонного кармана канцелярский нож, - я, конечно, все понимаю, но чтобы ТАК растрепаться? Ты что, из Китее пешком шуровала? Йоханна тяжело вздохнула, собираясь с силами для ответа, и сжала покрепче рукоять ножика в ладони. Для уверенности, конечно же. - Это долгая история, - наконец, ответила она, - в общем, я забрала со стоянки машину, поехала сюда, к вам, и… и… по дороге она сломалась, а я через лес кое-как пробралась, - Куркела вытерла пальцем пока не выступившие слезы, - я… я не знаю, Марко меня теперь убьет, и… мне нужно идти, вот. Эво с недоумением пронаблюдал за выпорхнувшей из дверей девушкой, проводил ее обалдевшим взглядом, и уставился куда-то в потолок. Из ее речитатива он не понял ровным счетом ничего, и сложившуюся ситуацию Йоханнино появление вовсе не проясняло, и даже задавало гораздо больше вопросов. Какая машина? Какая стоянка? И при чем здесь Хиетала? Блондин помотал головой, и взглянул на часы – до начала фестиваля оставалось восемь минут.