Перерождённый

– Я... Девятихвостый. На минуту повисло молчание. Лишь где-то на улице слышались голоса соседей и пробегающей мимо детворы. – Пх, – вдруг раздался тихий смешок Кушины. – Это не смешно! – Мао соскочил со стула и положил обе руки на стол. – Прости, но таким не шутят, – он встретился с серьезным взглядом Минато. – Но это не шутка! – возмутился мальчик. – Ты! – он посмотрел на Кушину, которая тоже старалась принять серьезный вид. Курама хотел было сказать про нее что-то, что мог знать только он... Вот только в то время, пока он был запечатан в этой Узумаки, он совершенно не интересовался людьми и их повседневной жизнью! Он попросту спал сутками напролет! А все более-менее запомнившиеся моменты произошли в тот самый день! – «Нет! Нельзя отступать!» – убедил себя он. – Я...! Я правда...! – и тут до него дошло. Ведь можно было просто сделать так... Мао сконцентрировал малую частицу чакры и выпустил наружу. В мгновение ока атмосфера изменилась, а на лицах Минато и Кушины появился нескрываемый ужас. – Н-но как такое возможно!? – Кушина перевела тревожный взгляд на мальчика перед собой. В это время тот повел рукой под носом, удостоверившись, что крови нет. – «Так и знал. Если не буду переходить границы, всё будет нормально», – мысленно заключил он, а на вопрос Кушины развел руками: – Сам без понятия. – Но эта чакры... Ты и правда... Нет, ты джинчурики? – Нееет, говорю же, я и есть девятихвостый. Из кожи и плоти. И я сам в себе не заключен. Это моё тело и ничьё более, – Мао вновь уселся на стул и растянулся на столе. – Тогда как? – не унимался Четвёртый Хокаге. – Все, что я могу сказать, так это то, что тот я, который запечатан в тебе, Кушина, всё ещё внутри, и я с ним практически никак не связан. Ну, за исключением того, что он – это я. – И всё же... Сейчас Курама думал, стоит ли ему говорить о том, что он из будущего?... Так он смог бы предотвратить множество тех ужасных событий, но... Он поднял голову и встретился лишь с глазами, полными страха и ненависти. А стоит ли оно этого? – «Наруто... Кажется, мы ещё долго не увидимся...» – он так надеялся вновь увидеть ту глупую улыбку и беззаботный взгляд. Да даже будь он восьмидесятилетним стариком! – «И что прикажешь мне делать?» – сейчас он думал, как бы Наруто поступил в подобной ситуации? И ответ напрашивался сам собой. Он бы сделал всё возможное, чтобы предотвратить ту череду ужасных событий. – Я из будущего... – тихо начал Мао. Он всё-таки решился. И раз уж решился, нужно довести дело до конца. – Примерно лет через тридцать пять. Я был запечатан тогда уже в другом джинчурики... Мы вместе сражались и, в общем, я умер. Заранее отвечу на вопрос: да, это возможно. Я думал, это конец, но после открыл глаза уже в теле новорожденного ребенка вместе со всеми своими силами. Ну и вот он я, спустя двенадцать с половиной лет. Лица Кушины и Минато не выражали какой-то однозначной эмоции. Волнение, недоверие, сомнение и страх... Всё это сейчас отражалось в их глазах. – Ну, может уже кто-нибудь что-нибудь скажет? Или вы так и будете молчать? – возмутился Курама. – В это очень сложно поверить, – сдавленно пробормотал Минато. – Но это единственное более-менее нормальное объяснения происходящему... – Ага, – Мао, как ни в чем не бывало, запустил в рот очередную порцию омлета. – И я все ещё хочу стать шиноби, – напомнил он. – Но почему? Ты хочешь из-подтяжка уничтожить Коноху? Или ещё больше? Весь мир? – Кушина уперла в него напряженный взгляд. – «Подумать только... За каких-то тридцать пять лет отношение к хвостатым так изменится...» – с грустью подумал Курама. – А ты хочешь уничтожить Коноху или весь мир? – Ч-что? – удивилась Кушина. – Нет, конечно! – Так... С чего ты решила, что я этого хочу?... – взгляд Мао был прикован к тарелке с едой. Он так и не решался поднять головы, от чего сейчас напоминал обычного ребенка, которого всё больше загоняли в угол. В какой-то момент Минато даже стало жалко его. Но это всё ещё не отменяло того факта, что перед ним сидел девятихвостый. – Потому что именно Коноха всё это время держала тебя под контролем вне воли, – она, бросая вызов, взглянула на Мао, и тот вдруг поднял голову и заговорил: – Так значит, ты всё это понимаешь? И всё равно продолжаешь думать, что это справедливо? – они встретились глазами. И сейчас то были глаза не монстра, в которые когда-то, преодолевая ужас, смотрела Кушина, а глаза обыкновенного ребенка... Но в тех плескалось столько боли. Страшно было представить, через что ему пришлось пройти. Кушина пересилила себя и отвела взгляд. – Хвостатые – вам никакие не бездушные зверушки. Они тоже могут чувствовать, у них есть свои желания и мечты... Они могут любить и так же ненавидеть. Представьте, какого это, когда тебя вечно держат под замком, словно дикого зверя, используют для каких-то человеческих разборок, к которым ты не имеешь ни малейшего отношения, или просто в качестве показателя мощи Деревни. Вы, люди, в этом плане хуже всяких зверей, – последнее предложение было насквозь пропитано ненавистью. – И будь это я тридцати пятилетней, да не, двадцатилетней давности, я бы ни за что не захотел с вами связываться и уничтожил бы при любой удобной возможности, – он видел, как напрягся Минато, как сжала кулаки Кушина. – Но это было тогда... Если оставить всё, как есть, уже через год у "меня" будет другой джинчурики. Он тот ещё идиот, но в отличие от вас всех он... Он мне нравился. Именно он показал мне, что не все люди одинаковые. Он заставил поверить, что биджу могут сосуществовать с людьми... Уже через тридцать пять лет люди будут думать о нас не как об оружии для войны. И я уже очень скучаю по тому времени. И по тому идиоту тоже, – Мао не заметил, как начал попросту откровенничать, и спохватился только тогда, когда из руки выпала вилка. – И тот идиот – это ваш чёртов сын. Было видно, как в глазах обоих ещё-не-родителей промелькнул шок. – Наш сын?... – удивился Минато. Кушина же опустила руки на живот, словно обороняя ещё не рождённого ребенка. – Ага. Он самый, – Мао запрокинул голову и уставился в белоснежный потолок. – Этот парнишка многое сделал для меня и для хвостатых в целом... Поэтому я хочу отплатить ему тем же... Он вечно изо всех сил старался защитить всё, что ему было дорого... Но раз за разом оступился и что-то да терял. Так было с самого начала его пути, – он кинул крайне многозначительный взгляд на парочку, хоть те и не поняли намека. – Я хочу, чтобы он смог прожить эту жизнь счастливо, как самый обыкновенный ребенок... Сейчас в глазах Минато и Кушины можно было прочесть лишь удивление. Да, наверное, это было странно слышать такое от того, кого держишь внутри себя, под замком вот уже который год. – У тебя, правда, нет никаких скрытых намерений? – уточнил Минато. Видимо трогательная речь Мао, всё же заставила его задуматься. Ведь речь шла о его сыне. – Ну, я всё ещё не против стать шиноби? – Почему ты хочешь так отчаянно им стать? – вдруг неожиданно вспылила Кушина. Мао поднял на неё слегка пораженный взгляд, а после опустил голову. – Я... Хочу понять... Почему он так хотел им стать... – Под он, ты имеешь ввиду... – начал было Минато. – ...вашего сына. – Видимо, он и правда сильно на тебя повлиял, – выдохнул Четвертый и взял за руку обескураженную жену, словно пытаясь успокоить. – Я прожил с ним бок о бок целых тридцать четыре года, как уж тут не повлияет? – усмехнулся Мао. И тут Кушина вскинула на него глаза, на которые начали наворачиваться слёзы. – Почему!? Почему он стал джинчурики сразу как родился!? – Потому что вы оба погибли, – несколько равнодушно ответил Курама. – Погибли?... – не веря прошептал Минато. В голове не укладывалось. Конечно, он знал, что шиноби и тем более Хокаге, это та профессия, когда каждый день – риск для жизни... Но вот так, когда знаешь точную дату смерти... На душе становилось неприятно. – Ага. Не самые лучшие воспоминания, – Мао скривился. – Но, как я уже сказал, я не хочу, чтобы это произошло. Ваш сын... Я хочу, чтобы он жил счастливо, поэтому я предотвращу ваши смерти и все остальные. – И что ты хочешь в замен? – поинтересовался Минато, утешая всхлипывающую Кушину. – А с тобой приятно иметь дела, Четвертый, – усмехнулся Мао. – Во-первых, я хочу стать шиноби, – который раз за этот день повторил парень, начиная уже понемногу сомневаться в сообразительности Минато. – А во-вторых, я хочу жить здесь! На этих словах Кушина вскинула голову, прекращая рыдания и воскликнула: – Что-о!? – Ну... Просто я не умею жить один... И в целом жить как человек... А здесь и еда вкусная и места много... – чуть потупив взгляд начал оправдываться он. Хотя, если честно, это пришло ему в голову всего секунду назад, тогда, когда Минато спросил об условиях. – Ну, в целом это можно устроить, – задумчиво проговорил Хокаге. – Да и безопаснее... – Минато! – воскликнула Кушина. – Ты хотел сказать: «Так нам будет проще его контролировать»? – усмехнулся Мао на последнее замечание Минато, полностью игнорируя его жену. – Не, что ты. Я бы никогда, – мило улыбнувшись, заотрицал Четвертый. – Да послушайте же меня, вы двое! – Кушина вышла из себя и со всей силы стукнула кулаками. Оба парня в страхе шарахнулись в сторону. – Сумасшедшая, – пробормотал Курама, а Минато лишь виновато выставил руки вперёд. – К-кушина, п-погоди, – попытался было начать он, но та была непреклонна. – Сейчас речь идёт не просто о ком-то! Речь о нашем сыне! А ты принимаешь такие решения, не подумав! – Н-но... – Я тоже не хочу, чтобы он рос один, без отца и матери, но как ты можешь так легко верить каждому его слову, а, Минато? – Но з-зачем мне врать? – встрял Мао, тоже на всякий выставляя руки вперёд. – Откуда мне знать!? – Ладно! Ладно! Только успокойся! Беременным вредно нервничать! – крикнул он. – Я могу рассказать что-нибудь о нем, чтобы ты поверила мне? – И что же ты можешь рассказать мне? – Не знаю! Сама придумай! – мальчик уже зажмурился, прижавшись к спинке стула всем телом и выставив руки вперёд для защиты. Но тут угроза со стороны Кушины пропала, и парень приоткрыл один глаз. – Его имя. Как его зовут? – А если вы ещё не до конца определились, и я вам сейчас проспойлерю? – Мы уже выбрали ему имя, – спокойно произнесла будущая мама. – Тогда... Наруто. Его имя Наруто, – было заметно, с какой тоской и гордостью одновременно Мао произносил имя своего старого друга, джинчурики и брата в одном лице. – Наруто значит... – Да вы ж ни черта не выбрали! – спохватился парень, когда посмотрел в глаза бывшей Узумаки. – Наруто? А ведь звучит неплохо, – улыбнулся Минато. – Ладно, – вдруг произнесла Кушина. – Оставайся. Но знай, я тебе всё ещё не доверяю. – Ага, ага, как скажешь, – паренек довольно потянулся и улыбнулся во весь рот. – Тогда... Я дома!