перья и цветочные короны

— Я хочу выйти замуж за папочку, когда вырасту! … Тишина, которая следует за ее заявлением, удушает. Феликс открывает и закрывает рот, его глаза мечутся между ней и мужчиной за дубовым столом. Лили прикрывает рот ладонью, ее глаза сверкают от восторга. И Клод… Перемотаем время назад: сегодня пришел новый заказ платьев (с невысказанным пониманием, что она никогда больше не будет носить старые перед своим отцом). Феликс восхищался, как хороша принцесса в своем новом платье. Затем Лили добавила, для пущей убедительности, какой прекрасной невестой станет Ати, когда вырастет. Она обвиняет всплеск убийственных намерений в имперском кабинете в том, что он затуманил ей мозги — и заставил выпалить первое, что пришло в голову. Да, как и все остальное, что пошло не так в ее жизни, это вина Клода. И вообще, почему никто ничего не говорит? Это совершенно нормальная вещь для девочек в ее возрасте, верно? Верно? Почему Феликс так на нее смотрит? Почему Клод… Выражение лица ее отца совершенно непроницаемо. Можно сказать, что обычно это было правдой, но она довольно хорошо научилась различать его разные стоические лица, и это новое. Голубые глаза светятся, как всегда, но она понятия не имеет, что в них, он расстроен? О боже, неужели она зашла слишком далеко? Неужели он наконец убьет ее за дерзость? Клод встает со стула. Она замирает, наблюдая, как он медленно идет туда, где она сидит на ковре. Две руки тянутся вниз, и она вздрагивает, зажмурив глаза… Знакомое ощущение, будто ее держат в воздухе, настигает ее, и ее глаза распахиваются от удивления. Отец смотрит на нее сверху вниз. Она не смеет издать ни звука, хотя внутренне оплакивает несправедливость его нежных ресниц. — Пей больше молока, — загадочно говорит он. Затем он ставит ее обратно и возвращается к своему столу, в то время как она остается сидеть, сбитая с толку. Что только что произошло?