John Smith At The End Of Time

Это был обычный день из жизни бригады SOS. Я восседал на своем привычном железном стуле, и передо мной уютно дымился свежезаваренный чай Асахины Микуру-сан, моей музы и моего вдохновения, способного, вопреки ожиданиям, путешествовать во времени. Нарядившись в свой наряд горничной, она суетилась вокруг, тихонечко прогуливаясь по комнате с метелкой, собирая мелкий мусор, а в перерыве ее аккуратные ручки были увлечены приготовлением чая, и всякий раз это оказывался какой-нибудь новый сорт, будь то обыкновенный черный, мягкий зеленый, белый или фруктовый, а иногда и травяной — познания Асахины в чае поражали воображение. Наблюдать за ней всегда было одно удовольствие — это незабываемое зрелище я навсегда сохраню в своем сердце. Вот мой взгляд падает на Нагато Юки, наш молчаливый символ спокойствия и безопасности, ну и на пол-ставки могучий инопланетный интерфейс для наблюдения за Харухи. Короткие волосы слегка закрывают линию глаз и едва достают плеч, вся ее фигура неподвижна, и только глаза то и дело бродят взглядом от строчки к строчке в ее очередной книге. На этот раз она читает энциклопедию Британника, и, надо заметить, делает это с полным погружением. Зайдя в нашу комнату, вы можете случайно не заметить Нагато — настолько она малоподвижна. Юки ненароком поднимает взор на меня и тут же теряет ко мне интерес, возвращаясь к чтению, а я все думаю, сколько же воспоминаний скрыто в омуте этих звездных глаз. Мы прошли с ней так много, не описать словами, и столько раз Нагато спасала наши жизни, и мою жизнь тоже — можно ли такое забыть? Самые яркие мои воспоминания всегда будут связаны только с ней. Той зимой я пообещал Нагато защитить ее от злобных начальников — и, будьте уверены, сдержу свое слово. Джон Смит не бросит Юки Нагато. Рука моего оппонента в отелло аккуратно кладет фишку на поле, и я предрекаю ему скорейшее поражение. Как всегда сомнительный ход — это Ицки Коидзуми, таинственный экстрасенс, великий демамог и крайне слабый игрок в настольные игры. Его бессменная улыбка сопутствует каждому его шагу — Коидзуми всегда уверен в себе, даже когда движется навстречу неизбежной катастрофе. Надо полагать, делает он так лишь для того, чтобы наша всемогущая командирша не заподозрила ненароком, как на самом деле обстоят дела вокруг Бригады SOS. Коидзуми вечно следует ее прихотям, и я всякий раз готов буквально кричать, что это обязательно приведет нас к катастрофе, но, конечно, мое мнение остается интересным только для меня. Впрочем, Коидзуми раздражает меня лишь немного, и бывало не раз, что он поддерживал и выручал меня, а уж тот случай с замкнутым пространством, где он сразил сверкающего голубым великана, навсегда отпечатался в моей памяти и иногда навещает меня в дурных снах. Все же, вопреки своему недовольству, всякий раз, когда я вижу знакомое улыбчивое лицо Коидзуми, мне становится спокойно на душе — значит, все хорошо и миру ничего не угрожает. Пока что. И, наконец, она — блистательная, бесподобная, сияющая в искрах собственного самолюбия, эгоистичная и непредсказуемая, всесильная истребительница нормальности, наш великолепный командир и по совместительству моя одноклассница Харухи Судзумия, чья фирменная стоваттная улыбка затмевала несмело сочащийся в комнату солнечный свет. Она стояла на своем стуле, уперев руки в бока, и ее волевой, готовый сразить само время взгляд был устремлен на нас. Вдохнув поглубже, она крикнула: — Ну что, пришло время вновь занять героическую оборону! — этим возвещением она отвлекла меня от игры. — Похоже, школьный совет снова строит козни против нашей великой бригады! Сегодня ко мне поступило новое требование от этого чудака-председателя — вы знаете, что это значит?! Я устало вздохнул и приложил ладонь к лицу. Не стесняйся — говори. — Мы напишем новый альманах! Вся бригада осела в ступоре, а я лениво сдвинул фишку на доске. Какой еще к черту альманах, Харухи? Я взглянул на Коидзуми и обнаружил на его лице все ту же беззаботную улыбку — очень оригинально снова заставить нас писать литературу. И о чем же мы будем писать, позвольте узнать? — Как это о чем? — взгляд Харухи прожег на мне дыру. — В этот раз мы покажем всем, на что мы способны. Несомненно, приключения бригады SOS являются самым необычным и обалденным этапом ваших скучных жизней, поэтому с гордостью провозглашаю, что бригада SOS пишет свои ХРОНИКИ! Теперь уже обомлел и я. Коидзуми посерьезнел, Микуру прижала ладони к губам, а Нагато перелистнула страницу. Хроники… То есть, мы будем писать о том, как бесцельно блуждали по городу, ездили на остров и в горы? Или напишем про инопространственные приключения, путешествия во времени и, скажем, про памятные мне три декабрьских дня, когда бригада SOS просто исчезла из истории? Моя память железна, я помню все и могу расписать в детальнейших подробностях. Недолго думая, Харухи раздала нам ноутбуки, отобранные у соседнего кружка, и передо мной вновь, как будто бы вчера, загорелся пустой белый лист редактора. Так что мне писать? — Пожалуй, просто напиши о том, кто мы такие. — улыбнулся Коидзуми, принявшись стучать по кнопкам. — Мы возьмем на себя все остальное. Думаю, не нужно пояснять, о чем писать не следует? Я лениво кивнул и положил пальцы на клавиши. Харухи продолжала высказывать свои невероятные предложения и идеи, то и дело мешая Асахине писать, Коидзуми и Нагато вовсю работали, а я сидел без дела. Обыкновенное спонтанное занятие за авторством Судзумии — кто бы сомневался? Только что же мне написать? Кто мы такие? Ну, мы определенно не самые обычные люди. Я еще может быть, но вот все мои компаньоны так или иначе обладают силами, природа которых мне вряд ли когда-то станет понятна. И что мне о них писать? Я подумал и, решив, что незачем больше сидеть без дела, глотнул чая, а затем ввел свое имя. Кто же я такой? «Я — случайный участник бригады SOS, кружка Харухи Судзумии, от которого обалдеет этот скучный мир. Выше написано мое имя, но здесь и повсюду все зовут меня просто Кён. Я недолюбливаю это прозвище, но разве это хоть кого-то волнует? Я состою в бригаде Харухи уже целый год, и за это время со мной случилось много всего загадочного и интересного. Мы много путешествовали и даже успели снять фильм, хотя назвать его так даже язык не повернется. Несмотря на все неприятности, мы всегда остаемся вместе, мы — друзья, готовые друг друга поддержать. Пока что мы не сумели обнаружить ничего из того, что разыскивает Харухи, но, полагаю, истина где-то рядом, и мы обязательно на что-то наткнемся, ведь если верит Харухи — верим и мы.» Я перечитал написанное. Да уж, последняя строчка явно фальшивая, но мне это занятие безразлично. Пусть остается так, как есть. В этот момент Харухи, проходя мимо, тут же принялась читать то, что я написал. Взгляд ее мгновенно помрачнел. — И это все? — голос полон недовольства. — Тебе что, вообще нечего о нас вспомнить? Ну же, Кён, где твоя память? — она стукнула меня по голове, и я мигом ощетинился: — ТЫ ЧЕГО ТВОРИШЬ? — но ей было все равно: — Мы тут пытаемся написать хроники, понимаешь, хро-ни-ки, а ты выдавил пару предложений и готово? Так не пойдет! Чего ты от меня хочешь? — Просто напиши то, что запомнилось тебе лучше всего. — вздохнула Харухи. — Раз уж ни на что большее тебя не хватает. Это было обидно, и я хотел было высказать Харухи, но она уже была рядом с Коидзуми, исполненная удовлетворения. Ну конечно же, он всегда справляется лучше, как же. Я, полный злобы, уставился в монитор. Что мне запомнилось больше всего? Ха, проще спросить, что мне не запомнилось! И тут я понял, о чем я могу написать. Собравшись, я вновь взялся за клавиши. «Думаю, самым необычным днем стал самый первый мой день в Северной Старшей школе, когда я и повстречал ее — Судзумию Харухи, девушку, способную заставить планету крутиться в обратную сторону. Если вы посмотрите на нее сейчас, то едва ли сумеете поверить, что когда я встретил Харухи, она была угрюмее одинокого ворона в старом замке. Ее вечно мрачное выражение лицо было способно нагнать тоску на кого угодно, и я сам порой замечал, как грущу, когда сижу в одном классе с ней. Харухи была настолько неразговорчива, что ругалась на любого, кто подходил к ней, включая и меня. В какой-то момент я уже было бросил любые попытки с ней заговорить, но вот однажды я заметил, что свои длинные в ту пору волосы Харухи постоянно укладывает по-разному. Каждый день на ней была новая прическа: в понедельник она приходила с распущенными волосами, во вторник на ее голове появлялся роскошный хвостик, в среду — два, — и так до воскресенья, когда она, по идее, должна была заплетать целых шесть косичек. Я сожалею, что так никогда этого и не увидел, потому что в один прекрасный день Харухи просто состригла свои чудесные волосы до плеч, нося с тех пор одинокий ободок с лентами. Печаль!» Я с довольным видом посмотрел на написанное. Да уж, могу ведь, когда захочу. Но достаточно ли этого? Я поглядел на лицо Харухи, напряженно изучающее письмена Нагато. Думаю, да, по крайней мере, пока она меня не разгромила своей глупой критикой. Может, все же что-то добавить? Я задумался. «Думаю, если бы я мог снова увидеть волосы Харухи в таком виде, я был бы счастлив. В любом случае, я никогда не забуду ту Судзумию Харухи, которая молча бомбила мою спину лучами меланхолии. Я рад, что, вопреки всему, нам удалось ее растормошить. Я думаю, что и Харухи тоже будет помнить все, через что мы прошли. Для тех, кто это читает — если Харухи сейчас нет рядом, не забывайте ее. Если вы не знаете ее, в чем я сомневаюсь, не спешите в ней разочаровываться — дайте ей шанс, и она обязательно заставит вас обалдеть. Помните Харухи, помните бригаду SOS — ведь не все в жизни обязательно предавать забвению. Пусть останется хоть что-то, а если вам покажется, что вчерашний день не стоит помнить, то спросите об этом того себя, который доживет до завтра. Уверен, у него есть свое мнение на этот счет.» Я убрал руки с клавиатуры и потянулся. Думаю, больше тут добавить нечего. Харухи, можешь любоваться моим триумфом! Командирша не заставила себя долго ждать. Палитра эмоций на ее лице была непередаваемой. — Какое тебе вообще дело до моей прически? — недовольно спросила она, и я позволил себе улыбнуться: — Ну, тебе ведь идет хвостик. Харухи, мгновенно отвернувшись, отправилась доставать Асахину. Я знал, что на ее щеках появился румянец. Это был обыкновенный день из жизни бригады SOS. Такое уж точно не забудешь, верно?