Pourquoi pas / Почему бы нет

Гермиона говорила не лезть, даже малышка Роза умудрилась между обнимашками попросить его быть добрым к дяде Грегу… Откуда дочь Гермионы и его крестница догадалась, что у него на уме, Гарри отказывался предполагать даже. Роза была умной малышкой — вся в мамочку. А та своей проницательностью доводила министерских до мигрени и обильного потоотделения. Даже его девушка мягко попросила не лезть. Короче, весь мир против его попытки сунуть нос в будущий брак лучшей подруги. Но когда Героя это останавливало? Гарри был упрям. Ни для кого это новостью не было. Гарри и не скрывал, что у него в целом характер, как у разбуженной венгерской хвостороги. Причем, как у самки — они еще те суки, это он по своему опыту знает, и самцам в агрессивности дадут сто очков форы. Он не хотел показывать, что не считается с мнением Гермионы. И вообще плевал на стереотипы чистокровных, что вопросы брака за ведьму решают родичи мужского пола. Гарри просто беспокоился и ничего не мог с собой поделать. Очень сильно беспокоился. Развод раздавил Гермиону, и тут такой скорый повторный брак. Причем с парнем, которого в школе сравнивали с троллем. Сейчас у Гойла блестящая карьера и репутация целителя от Мерлина. В никаких порочащих связях целитель Гойл замечен не был. Почти ангел. Циничный насквозь Поттер в такое не верил… Тем более Гойл был очень-очень, даже неприлично богат. Семейные капиталы и единственный наследник французской тетки. Гермиона, очевидно, не знала, насколько ее избранник лакомый кусочек для всех этих куриц, мечтавших выскочить за большой мешок галеонов. Гарри хотел убедиться, что Гойл, кроме прочего, способен защитить ее и Розу. Да и вообще, решил донести, что именно сделает с бывшим слизеринцем, если Гермиона пострадает. Репутация у Гарри среди бывших меченых была почище Мордредовой, тот им в сравнении с ним казался мальчиком из церковного хора. Он при необходимости был способен кого угодно напугать — вот и собирался проверить жениха подруги на прочность. Пускай Сметвик просил не давить на «мальчика» и надежду Мунго. Старого целителя, который его латал не раз, Поттер не мог послать в своем фирменном стиле. Пришлось слушать, как Гиппократ нахваливает Гойла, словно тот — золотой галеон и должен всем нравиться по умолчанию. Для встречи Поттер выбрал магловский Лондон. Во-первых, в любом магическом месте их встреча создаст шумиху. Во-вторых, он банально хотел проверить, как сынок Пожирателя Смерти относится к просто людям. Гермиона же маглорожденная, и некоторые сучьи выродки до сих пор кололись об этот факт. Ебать, какие нежные. Он — полукровка, как и их Змеемордый Лорд, которому они мантию целовали, стоя на коленях. Гарри пил свой кофе, курил и думал о всяком неприятном. Хотя из беседки на территории закрытого клуба открывался просто идиллический вид — китайский сад и пруд с золотыми карпами. Гойл не опаздывал. Просто Поттер вывалился из Аврората и явился на двадцать минут раньше, чтобы продышаться, познать дзен и не начать рычать на женишка с первой секунды. Не хватало, чтобы тот нажаловался Гермионе, а та его за это ошкурила. Ну или наорала. Он видел фотки из ресторана, где Гойл сделал предложение. Вид у того был блаженный и придурковатый, будто и правда был влюблен в свою невесту, как последний кретин. Папарацци были, кстати, не случайными — работа Гермионы, которая так оповестила весь магический мир о перемене в свой жизни. Гарри красоту комбинации оценил — мстила Рону и укрепляла свои позиции одновременно. Нет, для некоторых Грейнджер действительно страшная женщина, но не для него. Кстати, Гойл на фотках жирдяя с тролльей мордой не напоминал. Вполне органично смотрелся с тонкой и хрупкой Гермионой. Возвышался над ней, как скала. Но в принципе, вид имел цивилизованный. И Гарри философски думал, что Гойл сделал себя сам. Это импонировало. Хотя бы тем, что мало кто вообще ждал, что Грегори будет на что-то способен, кроме как повторить путь своего папаши. Но в жопу общественные ожидания. — Привет, Гойл. Гарри оценил стильные магловские вещи. Чистокровный волшебник Гойл вполне органично смотрелся, а не как огородное пугало. Для ребенка Пожирателя так мимикрировать было просто немыслимым. Гарри ведь выбрал магловский мир, чтобы еще и проверить, как Гойл держит удар и насколько хорошо умеет загонять свое эго. Потому что привычка Поттера назначать встречи у простецов здорово жала самомнение чистокровных. И то, что маги, редко покидающие пределы Барьера, нервничали в незнакомом, другом мире, давало ему преимущество. Гарри жизнь научила играть грязно. — Здравствуй, Поттер. Ты хотел поговорить? — Да. И не спрашиваешь, о чем, значит понимаешь — Гермиона. Речь пойдет о вашей «внезапной любви»; я подозрительный человек, Гойл, так уж вышло. Что тебе от нее нужно? И прямой — привыкай, ведь к мисс Грейнджер и Розе я иду бонусом. Обычно от его наглости неуважаемых лордов корежило… Но Гойл — ничего, держал лицо. Поттер это оценил, поскольку знал, насколько не подарок сам по себе, а уж в качестве почти родни... Тем более Гарри не прятал угрозы, и Гойл все понял. Идиота бы Сметвик упорно не прочил в свои преемники. — Я ее люблю, Поттер, горячо и сильно. Еще со школы. Веришь? Почему-то Гарри поверил вот сразу. И все дело в том, сколько пыла, жара и, наконец, муки было в словах Гойла. Стало даже его жаль… Гарри прекрасно понимал, что Грегу никогда и ничего не светило, особенно в Хогвартсе. Может только жалость. Но вот Поттер смотрел на сильного мужика перед собой и понимал, что Гойл жалость бы и не принял. От Гермионы уж точно. Интересно, как Гойл жил эти годы, когда Гермиона была в браке? Но спрашивать Поттер не собирался — они не друзья, а это слишком личное. — Допустим. Что вас связывает сейчас? Видишь ли, Гермиона не хотела мне врать, поэтому в любовь я не верю. Так что у вас? Брешь в броне, судя по хмурости Гойла, что усилилась лишь. Глаза Поттера вспыхнули — он напал на след. Радость потухла слегка, стоило представить резкую реакцию Гермионы, но, конечно же, отступать Поттер не собирался. Не сейчас, когда у него есть шанс додавить Гойла и понять, ради чего они все это затеяли. Это касалось безопасности Гермионы, и он в своем праве. — С моей стороны надежда, что я окажусь достойным ее, и мы будем счастливы. Такой ответ тебя, Поттер, устроит? Большего ты от меня не услышишь. Решимость, с которой его, несмотря на вежливые до крайности формулировки, послали фактически с Мордредом сношаться, Поттер оценил. Интересно, какой жесткий Гойл с Гермионой? Гарри вот надеялся, что другой. Хотя точно другой, такого отношения его подруга к себе бы не потерпела ни за что. Однако, опять же, Гарри был ревнивым, подозрительным и подчас совершенно невыносимым и знал это о себе. Он не мог просто так доверить Гермиону непонятно кому. — Гойл, вот интересно, ты осознаешь, кому ты это все говоришь? — Поттер, ты мне угрожаешь? Гарри хмыкнул, когда Гойл сделался очень неприятным за счет отзеркаливания волчьей же ухмылки Гарри. Характер опять же, мда. И как его детишки обожают, судя по данным, и мамочки тоже… Хотя сам Гарри бывал тоже очень разным. Гойл, скорее всего, такой же. — Еще нет и не собирался даже. — Гарри в притворном ужасе поднял руки. — Гермиона меня и так убьет. Просто она и крестница — моя семья, и я хочу, чтобы ты осознал всю меру ответственности, что на себя берешь. — Поттер, ты ебанулся? Я осознаю и практически в ужасе от счастья. И сделаю все, что будет от меня зависеть. Я не ублюдок и не садист. Я их не обижу ни за что. Да и, кроме того, Гермиона оторвет мне все за одну попытку, и мы оба это знаем. Гарри кивнул, подтверждая слова Гойла. Верно. Гермиона не трепетное и бесполезное создание, она воин. И постоять за себя и дочь способна всеми способами. — Так зачем ты мне угрожаешь, если в этом нет необходимости? — Братский долг, Гойл, а ты наглый, мне нравится. И упорный, что тоже плюс. Между нами, кареглазая мисс Грейнджер далеко не подарок.