Тише мыши

      - Здравствуй, Хиаши, - поприветствовал главу ныне самого крупного и влиятельного клана Конохи Сарутоби Хирузен, облачённый в свободный светлый плащ, накинутый поверх повседневного мешковатого одеяния, скрывающего облегающий всё ещё крепкое поджарое тело бывалого воина тёмно-серый комбинезон.       - Господин Хокаге, - изобразил намёк на уважительный поклон высокий мужчина со "слепыми" глазами, носящий традиционные белые цвета Хьюга. - Вы вовремя.       - Пунктуальность - вежливость даймё и каге, - чуть приподняв уголки губ, отозвался человек, заслуженно носящий титул "Профессор". - Не ожидал, что именно ты решишь встретить меня.       - Я не мог поручить это кому-то другому, - изображая лицом фарфоровую маску, собеседник изобразил приглашающий жест. - Прошу вас быть моим гостем.       Двое мужчин, чья беседа происходила ранним утром перед воротами кланового квартала, едва были завершены все минимально необходимые формальности, бок о бок двинулись вглубь территории, находящейся во владении обладателей одного из величайших додзюцу мира. Стражники, стоявшие на страже главного входа, едва глава и его гость немного отдалились от них, тут же поспешили закрыть створки и вновь приняться изображать из себя парочку высокомерных истуканов...       Беседу, что вели Хиаши и Хирузен во время своего пути до главного здания старшей семьи Хьюга нельзя было назвать содержательной: они обсуждали погоду, цветение сакуры, скорый выпуск из академии старшей дочери главы клана. Никто старался не попадаться им на глаза, а потому они могли наслаждаться видом маленьких одноэтажных домиков с тонкими стенами и раздвижными дверями, предназначенных для проживания членов побочной ветви, маленькими садиками с декоративными заборчиками или живыми изгородями, ну и многочисленными деревьями, тщательно подстриженными старательной прислугой. Разбросанные тут и там тренировочные площадки, где Хьюга от самых маленьких детей и до стариков имели возможность оттачивать искусство тайдзюцу, тоже пустовали в этот час...       На небольшой площади перед длинным двухэтажным домом собрались все взрослые члены клана, являющиеся действующими или бывшими шиноби. Отдельными рядами стояли представители побочной ветви, лбы коих неизменно скрывали повязки с гербом Хьюга, обособленно расположилась группа старейшин и их семьи, составляющая главную ветвь (их было в три раза меньше, но боевой потенциал не уступал, а то и превосходил клеймённых).       ...Хиаши не был доволен результатом переговоров, начавшихся почти год назад из-за появления одного-единственного полукровки. Знания и инструменты, которые принёс Юто из мира своего призыва были ценны, но пока что совершенно не покрывали убытков, что предстояло понести из-за вскрытия неприглядной правды. Из-за того же, что Учиха почти прекратили своё существование и не могли выступать союзниками, положение оставшихся заговорщиков становилось почти безвыходным.       Однако же глава клана - это не просто титул, который передаётся чаще всего потомку мужского пола, являющемуся кровным родственником предшественника. Обладатель данного звания - не просто сильнейший из бойцов в своём поколении (официально), который озвучивает решения совета старейшин и является голосом в совете кланов. Это человек, вынужденный принимать тяжёлые решения едва ли не каждый день, лавировать между интересами различных групп людей, добиваться результатов и отстаивать собственные идеалы.       Когда Сарутоби Хирузен высказал своё желание получить нескольких Хьюга в АНБУ, выставив условие об избавлении этих шиноби от клановой печати, Хиаши не мог не подумать о своём племяннике. В конце концов... он чувствовал ответственность за сына брата-близнеца, принявшего смерть ради мира между двумя селениями вместо своего главы. Всё же в иных условиях, родись он вторым а не первым, то печать побочной ветви красовалась бы уже на его лбу.       Были и другие причины, заставившие отца двух дочерей в самую первую очередь думать о Неджи, а не других подчинённых, но все они меркли перед тщательно скрываемыми семейными чувствами. По этой причине все минувшие месяцы шёл торг не за сам факт "продажи" обладателей бьякугана в услужение хокаге, а за их количество и качество. И тут лидеру лучших сенсоров Конохи сыграло на руку то, что его племянник успел хорошо зарекомендовать себя за тот год, что был проведён в статусе генина, что позволило снизить численность освобождаемых от печати соклановцев с семи до трёх. При этом данное событие выставлялось как уступка и удар по самому Хиаши, в то время как на деле он попросту возвращал сына брата в главную ветвь за счёт "старой обезьяны".       ...Разумеется, старейшины если и не знали наверняка, то догадывались о мотивах нынешнего главы, но перечить Профессору не решались, будучи придавленными не только авторитетом, но и компроматом. Сам третий хокаге, с высокой долей вероятности, знал ещё больше благодаря своему одноглазому другу-сопернику, ну и многолетнему опыту интриг, позволяющему просчитывать и не такие комбинации. Неджи, после личного разговора с дядей, был искренне уверен в том, что старший родственник изначально задумывал нечто подобное (что хоть и не избавляло его от гнева за судьбу отца, но несколько примиряло с судьбой, одновременно снижая накал в отношениях с кузинами).       Кроме прочего, официальный лидер Хьюга оставлял за собой возможность отправить в АНБУ ещё двух-четырёх шиноби, что открывало некоторые интересные перспективы как по укреплению влияния на побочную ветвь, так и в создании безопасности для обеих дочерей: любую из них он мог назначить своей преемницей, в то же время сделав вторую порученцем "старой обезьяны". Это, конечно же, не гарантировало их безопасности, всё же работа спецслужбы сопряжена с риском, но все отлично осознавали, что Сарутоби не отправит принцессу сильнейшего клана на верную смерть... без крайней необходимости. Ведь куда лучше иметь в запасе инструмент давления на союзника, либо же возможность потребовать услугу взамен своего покровительства.       Для Хиаши, который искренне любил свою семью невзирая на внешнюю холодность, это было одним из немногих светлых моментов в заключённом с Хирузеном договоре. Оставалось надеяться на то, что Юто, свиток которого оказался бесполезен в том назначении, которое на него возлагалось при создании, всё же сможет принести пользу если не как мост в мир призывных зверей, то как отдельная боевая единица с двумя равнозначными великими додзюцу.       Так как подписание неверно созданного контракта с мышами не позволяло никого призвать, Хиаши планировал создать несколько свитков призыва для своих подчинённых, которые будут вручены генину с резервом чакры, что заставил бы уважительно присвистнуть и сильного джонина. От Юто же требовалось вернуться к своим контракторам, чтобы находясь уже на той стороне применить призыв на своих соклановцах, которые смогут не только оценить перспективы сотрудничества, но и создадут нормальный способ перемещения.       Несомненно, старейшинами, участвовавшими в составлении этого плана рассматривался вариант союза с плутаркианцами, как с более сильной и развитой стороной конфликта. Однако же данное развитие дел становилось трудноосуществимым из-за всё того же Юто, успевшего попортить "рыбомордым" немало крови, не говоря уже о том, что в этом случае сами Хьюга рисковали оказаться в невыгодном положении. Всё же помощь слабому могла дать информацию, инструкторов, ресурсы за куда меньшую цену, нежели потребуют и без того побеждающие чужаки.       ...Конечно же, хокаге предусмотрительно внёс в договор пункт о том, что Хьюга должны будут делиться новинками с Конохой. И Хиаши был совсем не против это делать, но... не в тех масштабах, которые желал Хирузен Сарутоби. Ведь даже малое преимущество перед другими, достигнутое за счёт более совершенных инструментов убийства и средств защиты, позволит соклановцам выживать в самых тяжёлых условиях.       ...Когда печати с трёх представителей побочной ветви были сняты, а третий хокаге вручил им пока что безликие белые маски, Хиаши физически чувствовал поднявшуюся среди зрителей бурю. Молодые люди потеряли контроль над своей чакрой, в то время как некоторые старики чувствовали себя так... будто бы видят сон наяву. В этот день по старым порядкам был нанесён тяжелейший удар, а власть старейшин, и без того не столь уж и прочная как им хотелось бы, пошатнулась в пользу главы, решившегося на эту неоднозначную реформу.       После завершения церемонии, Сарутоби Хирузен отправился к воротам квартала, а за его спиной, применив технику маскировки, известную каждому обучившемуся в академии генину, следовали трое новых защитников-подчинённых. Хиаши дождался удобного для себя момента и, не дав соклановцам начать расходиться объявил:       - Все желающие поступить на службу в АНБУ, должны оставить свои заявления у меня на столе. Когда у господина хокаге появятся новые вакансии для нас, я лично выберу достойных кандидатов из побочной ветви.                   ***       Шагая по улицам городка, дома в котором могли быть однообразными и совершенно серыми на одной улице, и цветастыми, с уникальными архитектурными решениями на соседней, Юто чувствовал себя... чужим. Вот какой-то шиноби прыгает с крыши на крышу, невесомой тенью скользя между зданиями; группа шумных гражданских детей гонится за утащившей мяч собакой; тучный мужчина в переднике, закатав рукава рубашки выглядывает из закусочной, откуда тянет запахами готовящейся еды; несколько подростков, ещё не имеющих протекторов селения торопятся в академию...       "Я здесь лишний", - стучалось в голове осознание, вызывающее в душе недоумение, страх, злость и множество других эмоций, ни одна из коих не отражалась на угрюмом лице пятнадцатилетнего юноши.       Год. Целый год он находится в Конохе, но за это время на его счёт так и не приняли решения. Хокаге, глава клана Хьюга, старейшины Скрытого Листа, словно палку в свору собак бросили полукровку, чтобы посмотреть на их поведение, одновременно с тем не позволяя никому приблизиться к игрушке слишком сильно. И в этом, сколь бы странным данный факт ни казался, имелся некий смысл...       Сейчас Юто, вынужденный изображать из себя случайно найденного бастарда двух великих кланов, что даже не было ложью, проходил обучение у ирьенинов в госпитале Конохи. Ему не позволяли драться, тренировать боевые навыки, отклоняться от заранее проложенных маршрутов, заводить близкие знакомства и делать ещё многое другое (снимать на публике тёмные очки, например). Однако же и губить потенциал перспективного шиноби правители не желали, а потому позволили использовать додзюцу для копирования техник лечения, чтобы затем раз за разом практиковаться на гражданских жителях, приходящих лечить мелкие травмы и болезни.       "Знания не бывают лишними", - решил для себя молодой человек, получивший свой протектор Листа в день приёма в госпиталь, после чего вгрызся в гранит науки с ожесточением обречённого.       Возможно он многого не знал и не умел, да и с инициативой имел некоторые трудности, предпочитая исполнять, а не отдавать приказы. Зато учиться у него получалось превосходно, в чём помогали полностью развитый шаринган и достаточно сильный бьякуган. Пожалуй, если бы приставленные наблюдатели только знали истинную дистанцию взора полукровки, то они бы уже подняли панику среди своего начальства, после чего слишком хитрого мальчишку ждали бы крупные неприятности.       Юто не были доступны техники клана Хьюга из-за чакры, которая отличалась по составу и склонностям к стихиям, и если равновесие между инь и янь можно было создать осознанно, то вторая проблема не решалась никак. Он не мог и преобразовывать внутреннюю энергию в стихии... во всяком случае - пока. Только вот в селении шиноби, где даже многие гражданские профессии заняты либо отставными пользователями чакры, либо слабосилками, очень часто применяются навыки, основанные на нейтральной энергии.       Техника стремительного перемещения на большие дистанции; техника замены; техника теневого клонирования; техника теневого оружия; техника укрепления кожи; техники фехтования... Наблюдать за шиноби в естественной среде обитания, применяющими все эти навыки с поразительной эффективностью было не только интересно, но и полезно. В конце концов активированный бьякуган позволял увидеть даже то, как именно течёт чакра и сокращаются мышцы пользователя ниндзюцу, в то время как активированный шаринган, даже закрытый опущенным веком, словно бы включал в голове функцию запоминания и копирования.       Полукровка, разумеется, не стал мастером всех увиденных стилей тайдзюцу или кендзюцу, но он был уверен, что после пары недель тренировок сумеет если не повторить, то подстроить узнанное под себя и использовать как в бою, так и в повседневной жизни (нарезать овощи теневым кунаем - это довольно необычно). Главным в деле подглядывания было не увлекаться, так как пристальное внимание к опытному шиноби вызывало у него приступы паранойи.       В то же время абсолютно все техники, используемые с помощью трансформации энергии в медицинскую чакру, не только были скопированы, но ещё и активно применялись на практике, тем самым доводясь до несуществующего идеала. Наставники, коим хокаге поручил заботы о найдёныше, не могли нарадоваться усердию и таланту Хьюга-Учиха, предрекая ему великое будущее...       Почему Юто вообще выпустили из камеры? Насколько он понял - Конохе нужна была встряска. Сейчас кланы, которые раньше грызлись между собой из-за иных поводов, переключили своё внимание на новый фактор и строят планы, позволяя Хокаге проворачивать свои дела более незаметно. Некоторые активизировавшиеся шпионы оказались вычислены и схвачены, после чего их утащили куда-то в тайные катакомбы под деревней-городом.       "Иными словами... я - наживка", - вынужденно констатировал потомок двух великих кланов, один из коих почти вымер, а другой не пылал любовью к обнаружившемуся родственнику.       ...Вокруг было достаточно тихо, красиво, спокойно и совершенно непривычно. Не было родных, друзей, ну или хотя бы временных напарников, что прикроют твою спину и будут уверены в том, что ты не бросишь их. Юто для Конохи являлся чужаком, который принёс долю хаоса в их упорядоченное общество, что теперь решало как поступить с необычным зверьком. Все вокруг были даже более чужими чем члены сопротивления Марса...       "Если ничего не изменится - я уйду. Уйду туда, где я нужен... Возможно всё ещё нужен".