Breathe into Me /Вдохни в меня жизнь

Никогда не замечал, какой прекрасный вид из окон квартиры Элизабет и Оливии, всё было словно на ладони. Миссис Рид поставила передо мной чашку кофе и внимательно стала рассматривать. –Вы молодой человек моей дочери? – наконец спросила миссис Рид, тем самым разрушив нелепое молчание. А я понял, какого было Эффи, когда она общалась с моей мамой – чувствуешь себя ужасно неловко, словно голым по улице идёшь. –Да… но мы немного поссорились, и я пришёл извиняться, – ответил я, отпивая глоток кофе. Мама Элизабет хотела ещё что-то спросить, но из коридора послышались голоса и лай собаки. Я ведь так и знал, что она выгуливает Голливуда. –Билл? – услышал я удивлённый голос Эффи. Дальше я ожидал чего угодно: она наброситься на меня с кулаками, выгонит из дома, не захочет видеть, но вместо этого она крепко обняла меня. –Мы так глупо поссорились, из-за ничего. Билл, прости меня. –Да, и ты меня прости, – отвечаю я и сильнее прижимаю к себе, вдыхая аромат её волос и совсем не обращая внимание на то, как внимательно на нас смотрели Миссис Рид и Оливия. Боже, я так долго сидел взаперти, на грани депрессии из-за такой пустяковый ссоры. Если задуматься, наверное, это всё из-за отца, я так боюсь обижать близких мне людей… Да, всем не угодить, но всё же больше всего ненавижу ссориться с кем-то, даже если виноват не я. От этого появляется необъяснимая тяжесть в груди словно тебе накидали туда камней. Я больше никогда не позволю себе обидеть Элизабет. –Мы, наверное, мешаем…– услышал я голос Оливии. –Нет, мы пойдем, прогуляемся. Да, Билл? – Эффи вопросительно посмотрела на меня, и мне оставалось только кивнуть. Мы долго пытались сдержать Голливуда, но он никак не хотел оставаться дома без хозяйки. Он скулил, царапал дверь (на что Оливия разозлилась) и его пришлось взять с собой, несмотря на о, что он недавно гулял. Голливуд так привязан к Эффи так же, как и я (Может я в душе собака?!). На улице светило солнце и снега почти не осталось, но было морозно. Всегда не любил зиму, особенно такую, когда морозы не хотели уходить, но при этом весна все еще не наступал. –Почему ты не взял с собой фотоаппарат? – спросила Элизабет. –Не знаю… я совсем забыл про него, ты важнее, – ответил я, пожав плечами. Элизабет улыбнулась. –Возможн­о, это не моё дело, но…– я не успел закончить, Эффи всё поняла и перебила меня. –Мама сама нашла меня. Она пришла два дня назад, она… она была… избита, – я почувствовал, как голос девушки дрожит и обнял её, но она продолжила говорить. –Этот… этот… он понял на неё руку! – Элизабет больше не могла сдерживаться и разрыдалась у меня на плече, а я лишь крепче обнял её и успокаивающе гладил по спине. В этот момент мне хотелось горы для неё свернуть, сделать что-нибудь, лишь бы она улыбалась, а не рыдала. Приподняв в её личико за подбородок, я легонько поцеловал её в губы. –Я не хочу, что бы ты плакала, – улыбнувшись, сказал я ей и протянул платок. –Билл… спасибо, – Элизабет высморкалась и протянула платок обратно. –Можешь оставить себе! – сразу воскликнул я, красноволосая захихикала и спрятала платок в карман своей куртки. –Я верну тебе его потом, – пообещала она и поправила прядку вишнёвых волос, выбившуюся из под шапки. Не смотря на опухшие от слёз глаза и красный нос, в этот момент она казалась мне такой естественно красивой. Голливуд бежал впереди, мы, взявшись за руки, молча продолжили свою прогулку. Ненавижу это нелепое молчание. –Как твоя мама? – неожиданно спросила Эффи. –Всё хорошо, – улыбнулся я кареглазой, крепче сжимая её руку. – Чёрт! Совсем забыл! – я резко остановился и стукнул себя ладошкой по лбу, Элизабет посмотрела на меня с удивлением. –Что случилось? –Мне нужно погулять с собаками! – Эффи засмеялась. –Нашёл проблему, Билл. Пошли, сходим за ними, – она пожала плечами, и взяв меня за руку потянула за собой. Когда мы пришли домой, на удивление нас никто не встретил с радостной улыбкой. Скинув ботинки, не раздеваясь, я прошёл на кухню. На холодильнике висела записка «Ушла к подруге. С собаками погуляла. Целую, мама». Бесшумно подкравшись Элизабет, обняла меня сзади. Почему-то мне казалось это странным. Нет, нет, мне было очень приятно.… Но обычно она была немного скупа на проявление нежности. Я развернулся к ней лицом и нежно поцеловал в носик. –Билл, мне нужно сказать тебе кое-что...–неуверен­­но начала Элизабет. -Так, говори, – чмокнув в губы, сказал я ей. -Я...я уезжаю в Мюнхен... навсегда. Как глупо возводить воздушные замки, догадываясь, что они рухнут за одно мгновенье. И выражение это… «воздушные замки», я всё чаще стал напоминать себе плаксивую школьницу. –Когда? – всё, что сумел вымолвить я. –Через две недели… – Элизабет удалось поймать мой взгляд. –Пожалуйста … проведи оставшееся время со мной.