Птица Гермеса

Глава 1. Конец Наг. Следующие сны слились для меня в целый калейдоскоп образов. Вот я, вместе с другими воинами отражаю атаку спрутоподобных тварей, боясь дышать отравой, вот уже сам атакую, стараясь выбраться из сферы полной тварей. Вот краткий момент передышки, где я из раза в раз прогоняю прану по пятой и шестой оболочке и вливаю в искру творца, стараясь отпечатать в нем свою душу. Вся суть Бардо в свойстве праны отпечатывать в себе свойства души своего носителя. В дальнейшем, уже после очищения в хаосе, где резерв атмана восстанавливается, этот отпечаток задаст курс для души и ее дальнейшего развития. Но это в идеале. Только при условии, что все три оболочки будут отпечатаны, Йог сможет по-настоящему управлять своим перерождением. А сохранение бессмертного начала требует еще больших усилий, ведь каждый этап все более сложен, в соответствии с тем уровнем реальности, которым обладает каждая из оболочек. Я не успел, пусть и знал методику. Нагу требуются десятки лет и часы каждодневных практик для полноценного перерождения, да и то не у всех получается сохранить свое бессмертие. Именно от таких перерожденных искусство Йоги и стало известно смертным людям, и другим короткоживущим расам. Именно за распространения искусства наг, таковым просветителям закрыт доступ в морское царство. Однообразные бои, требующие всего моего искусства Змеиного копья, Сап-ка-бала сменялись единичными битвами с демонами-командирами. Гигантские чудовища, распространяющие целые облака яда и пышущие демонической силой были страшными противниками. Редкие воины среди наг были способны противостоять таковым в одиночку. Нет, они были совсем не слабы, наоборот, мастера в большинстве своем гораздо сильнее этих тварей и один на один подобный спрут никогда не смог бы победить мастера. Однако командиры никогда не ходили по одному. Их всегда сопровождали тысячи мелких тварей, не способных сильно навредить мастеру, но и не дающие ему сосредоточиться на убийстве командира. Искажая реальность, я с трудом успевал рвать тварей, прущими непрерывным потоком. Казалось бы, снизить сопротивление воды моим движениям. Достаточно простой трюк, с которого у наг и начинается освоение этого искусства. Но это так, только если попутно твою жизнь от подлого удара спасает только твоя реакция, а не Пхо-ва. Уже десятки раз только в этом сражении возможность видеть со стороны спасала мне жизнь. Гадский командир спрутов все время норовил приложить меня какой-то гадостью из их демонической магии. Ему было совершенно наплевать на жертвы среди своих слуг, когда те попадали под удар. Сам командир убил лишь чуть меньше своих подчиненных, чем я в этом сражении. Одновременное использование не пассивных сил в Йоге считается настоящим искусством. Его вполне можно освоить, однако поддерживать в бою становится по настоящему сложной задачей. Постоянное напряжение разума и траты маны меня истощала. В тот день я почти умер. Пхо-ва в один момент была чем-то прервана. Видимо что-то из новых разработок демонов, пронеслась мысль. Раньше такого не случалось, что позволяло многим из нас сохранять свою жизнь в боях даже с сотней глубинных тварей. Однако, вскоре я понял, что это ни какая не разработка демонов. Чувство реальности, развитое Йогой, буквально взбесилось. Где-то далеко в нашем мире кто-то грубо и жестко ее прорвал, как при призыве демона. Однако, в этот раз все отличалось. Засечь прорыв на большом расстоянии было сложной задачей. Только великие мастера могли засечь прорыв реальности на большом расстоянии, но в этот раз буквально каждый гуру в этом мире мог его почувствовать. Вслед за прорывом само мироздание начало искажаться. Законы мира рвались, словно канаты под неподъемной тяжестью силы Бога. — Не справились… Это была последняя моя мысль перед потерей сознания. Бог, одним своим присутствием настолько влиял на реальность, что ослабленная Пхо-ва развеялась, не способная противостоять этому чудовищу. Сородичи, пытавшиеся прервать призыв не справились с своей задачей и теперь судьба нагов решена. Биться против бога могут только единицы среди бессмертных, а убить может только адамант. Краем уха он слышал о разработках у нагов и людей, которые старались найти какое-то оружие, способное повергнуть божество. Но все было тщетно. Существо с таким уровнем реальности нельзя повергнуть чем-то с меньшим уровнем реальности, чем у него самого. А реальность бога воистину запредельна. Последний шанс не на выживание, но на месть — вновь попытаться пробудить Древних сиддхов от сна в камне. Они вечны в своей медитации и безразличны к миру. Для них весь мир был просто сном, иллюзией и все заботы лишь мелочами, недостойными их внимания. Практически разрушив свое эго и отрекшись от желаний, они достигли по-настоящему великого могущества, но большой ценой. С практикой Авараны они лишались соблазнов и чувств, а Сан-йо пробивало им путь к становлению небожителем. Лишь изредка, практикующие Сан-йо могли стать небожителями без отречения от всех страстей и сохраняли себя, но прошли тысячелетия с того момента, когда это кому-то удавалось. Еще больше времени прошло с того момента, когда такой сиддх в конце концов не падал, превращаясь в демона, ведомого своими страстями. Теперь только от сиддхов, живого оружия нагов зависело сколько еще просуществует их раса. Я надеялся, что, хотя бы призыв темного божества должен заставить этих истуканов прервать свои блуждания в свете и встать на защиту своего народа. Они может и смогут выиграть немного времени перед тем как бог нас всех уничтожит, пусть это и было бесполезно. Очнулся я уже в городе, в госпитоле. Видимо кто-то из наших сумел ко мне пробиться и спасти из пасти демона. Это было не важно. Чувство реальности подсказало мне, что призыв бога мне не привиделся. Даже сейчас я чувствовал его. Огромный столб тьмы, что медленно, но верно приближался к городу. Ктулху был еще далеко, однако уже явно ближе чем до этого. Сосредоточившись, я почувствовал, что источников света в дворце стало меньше. Вместо семнадцати их там осталось одиннадцать. От этого осознания становилось горько на душе. Всего шестеро из сиддхов проснулись дабы защитить свой народ, а остальные так и остались тупыми истуканами! Нагам осталось жить несколько дней. При везении, может неделю, но не больше. Пусть небожители сильны, но бог рано или поздно, особенно при поддержке своих слуг сможет выбить их по одному и двигаться дальше. Собственное состояние тоже оставляло желать лучшего. Яд сумел проникнуть в организм через раны и в ближайшие дни я точно не боец. Мне только и оставалось, что ждать и падать в отчаяние. На Бардо надежды особой не было. Даже при удачном вспоминании своей жизни, потенциал для развития ноуса отпечатать я не успел, не то что сохранить бессмертие. Мне оставалось только ждать и готовиться. Уж к финальному сражению я должен был восстановиться достаточно, чтоб продать свою жизнь по дороже. Все дни до своей смерти я только и слышал о новых погибших. Божество почти вальяжно двигалось к нашему городу. Наших сиддхов взяли на себя прибывшие архидемоны. Ноденс, Акхкхару с Гелалом и Лилит при поддержке бога смогли полностью уничтожить их меньше чем за один день. И сейчас, поганое чудовище, в компании архидемонов и сотен тысяч своих слуг не спеша, словно нагоняя отчаяние, двигалось к городу. И наконец настал момент, когда потемнел океан. С запада к городу надвигалась туча, и слышался мерный грохот. Шаги гиганта раз за разом сотрясали дно, поднимая тонны песка, тут же разметаемые полчищами спрутов. Приблизившись достаточно, чтоб все в городе могли его видеть, гигант повелительно махнул лапой в сторону города. В ту же секунду вся та тьма существ, что следовала с ним ринулась в атаку. Барьер вспыхнул от тысяч ударов. С каждой секундой все больше чудовищ атаковали препятствие, мешавшее им добраться к вожделенным им душам. В это время я стоял у границы и просто ждал. Ждал и смотрел на по-настоящему прекрасные переливы барьера. Он был последней защитой между всеми нами и смертью. Последним рубежом. Эта тонкая пленка была единственной, иллюзорной границей между жизнью и смертью. Один удар бога, и барьер бы исчез без промедления, но тот давал нам фору. Он желал показать, что все наши усилия, все, кем мы являемся и чего достигли не достойно его. Это злило. Приводило в ярость! Я уже и сам желал, чтоб эта пленка наконец лопнула, и мы могли показать этому монстру, что не просто так обрели бессмертие! Что не стоит нас недооценивать, и он еще пожалеет о своем пренебрежении! Бог так и не ударил. Хватило удара Ноденса, царя хигйджайя, и барьер пал, разлетаясь словно осколками стекла. Начался бой, и белоснежное чудовище тут же рванулось в сторону дворца. Сшибки схватки шли по всему городу. Все от мала до велика взяли оружие, стараясь унести с собой врага. Слышались крики и вопли демонов. Все пропахло смердящей кровью тварей. Я кружился на недоступной глазу скорости, разя врага. Сквозь воду перестало быть хоть что-то видно, но я продолжал свой танец. Удар за ударом я наносил удары в неясные силуэты, порождая все новые и новые крики. Я чувствовал, как умирают собратья. Со стороны дворца прошел взрыв света, который тут же был задавлен чей-то тьмой. Видимо кто-то из истуканов все-таки еще проснулся, почувствовав вблизи себя демонов. Рушились дома и башни. Я сам в последний момент успел увернуться от глыбы, скинутой на меня одним из спрутов. Каждый мой удар порождал режущую волну. Копье танцевало как змея, каждый миг жаля врага. Я не знаю, сколько продолжался бой. Минуты растягивались в часы и каждое мгновение было дорого. Я был полностью сосредоточен на бое, когда был смертельно ранен. Не смотря на все мои достижения так и не смог увидеть удар. Только блеснувшую белую вспышку рядом со мной, тут же умчавшуюся куда-то дальше. А мое тело отлетело в сторону, сброшенное с одной из белых рук, словно какая грязь. В последние мгновения жизни я видел разрушенный город и множество трупов глубинных тварей вокруг. И жалел лишь о том, что не смогу забрать с собой еще ког-то…