Можно тебя на пару ночей? Можно на пару снов? Тёплыми пальцами на плече, солнцем, что жжёт висок. Тенью, проникшей в дверной проём, правом на поцелуй, спешно украденный под дождём из острых взглядов-пуль… …Можно тебя без тревог и мук, без бесполезных фраз? Знаешь, я всё говорил к тому: можно тебя сейчас? Джио Россо «Можно тебя…?»
Почувствовав, что на душе не осталось ядовитой горечи, она вышла из душа, укуталась в тёплый, пушистый халат и побрела на кухню. Проходя мимо холодильника, услышала лёгкий шелест. Обернулась на этот невнятный звук и увидела, лежащий на полу, календарик. Взяла его в руки. Повертела немного и только собиралась вернуть его на место, как увидела знакомый почерк. Сердце пропустило удар. На нём было написано: «Пруд Уиянчжи». — Пруд… А ведь родители любили нас туда возить. Пруд. Значит он там. Мне нужно к нему. Она быстро оделась, написала записку брату и выбежала за дверь. Этой ночью Со спал не очень спокойно. Ему снилась она. Вот она на берегу озера, сидит на скамейке, наслаждается красотой парящих лепестков сакуры… Её глаза на первый взгляд спокойны, но он знает этот взгляд. За ним кроется смятение, беспокойство и тревога… А вот она уже разговаривает с Ван Уком. Ван Со инстинктивно сжал во сне кулаки. В одну секунду превратился в того самого, настоящего злого Волка, защищающего своё от посягательств чужака. Он словно готовился к прыжку. «Как он посмел явиться перед ней. После всего того, что успел натворить? После их единственного, первого и последнего разговора? Что он задумал на сей раз? Неужели ему недостаточно? Что ему ещё надо от Ха Чжин?» Ха Чжин подняла руку, показывая Уку, что подходить не стоит. Ван Со медленно расслабился. Разговор, а вернее монолог был длинным. Ван Ук не посмел ни разу её перебить. Вместо этого его взгляд становился всё печальнее и печальнее. «Моя Су. Молодец. Ты наконец выросла… Повзрослела и можешь дать отпор Уку…» — уголки губ поползли вверх и он улыбнулся. И снова темнота… Темнота. Расслабляющая и дарящая покой, темнота. Вот моя драгоценная жемчужина стоит в объятиях наложницы О. Она наконец всё вспомнила. Они встретились. Их молчание красноречивее и теплее любых слов… Но тут он немного напрягся, увидев краем глаза, подкрадывающуюся быструю, знакомую тень. «Чжи Мон? А ты что здесь забыл? А ну брысь отсюда. Что ты задумал? Только попробуй причинить ей боль…» Тот слегка вздрогнул, быстро посмотрел наверх и замер. «Айщ, Ваше Высочество. Зачем же так пугать то?» — и снова продолжил медленно подходит сзади к ним. Со скрипнул зубами. От этого старого лиса всего можно было ожидать. «Не бойтесь, Ваше Величество. Я пришёл с благими намерениями. Больше никто вам обоим не помешает. Я не смогу ей причинить боль. Просто пытаюсь вам помочь, » — словно услышал рядом с собой успокаивающие слова Чжи Мона. Но тот даже рта не раскрыл. Как и в первый раз… Со только что это понял, и по его спине пробежал лёгкий мороз. «Что это за чертовщина? Я могу тебя слышать, старый лис? Получается все те сны с ней были как приоткрыванием тех моментов, которые от меня пытались скрыть? Возможно ли, что и Ха Чжин видела их? Это всё твои проделки?» — начал задаваться вопросами Ван Со. «А у вас как всегда очень пытливый ум, Ваше Высочество. Но это не только мои заслуги, » — мысленно ответил ему Чхве Чжи Мон. «Это наш вам дар. Это дар за все те муки, которые волей-неволей, вам причинили тогда, » — подмигнул придворный астроном и продолжил тихонько подкрадываться к Ха Чжин. Со вновь напрягся, но на удивление, мелких пакостей не последовало. Были утешительные взгляды, добрые объятия и спасительные прикосновения… И опять темнота… Выставка. Мой портрет. Её такой безумно родной и любящий взгляд, полный надежды… — …Я тебя найду и больше никогда не отпущу. Больше не покину тебя, мой Со… — Это я тебя не отпущу. Один раз отпустил. Было так больно. Не хотел верить, но я поверил… Больше не отпущу, моя Су… «Она читает письма. Наши письма друг другу, прочитанные после наших расставаний… Она плачет? Я так боюсь её слёз. НО… Она вытерла слёзы и в её глазах я вижу до боли знакомое свечение. Она вернулась. Она возродилась…» — Су, что ты задумала? — с этими словами на устах он резко проснулся. Со повернул голову, часы показывали глубоко за полдень. — Вот это я спал? Но чувствую себя немного разбитым, — свешивая с кровати ногу, сказал в пустоту он. Где-то противно запищал телефон. Ван Со начал судорожно его искать, а найдя, застыл с ним в руках. Он не мог поверить своим глазам. Сообщение Чжи Мона, которое он читал первый, второй, третий раз… «Она всё вспомнила. Она вас ищет, Ваше Высочество. Озеро… P.S. Я же говорил, что пришёл с благими намерениями». Недолго думая Ван Со быстро оделся и метнулся к выходу чёрной стрелой, но не успев открыть дверь, в очередной раз запищал телефон. На экране высветилось сообщение от Бэк А. Он тут же остановился как ошпаренный. Моментально открыл сообщение, прочёл его и в приятном бессилии облокотился о дверной косяк. Оно гласило: «А она у тебя милая. Теперь я понимаю тебя. Удачи тебе». Постояв несколько минут и придя в себя, судорожно выдохнул. — Спасибо тебе, брат, — прошептал Ван Со, — и тебе удачи, — также тихо прошептал он куда-то вдаль. И тут же осознал, что смс от Бэк А пришла как нельзя кстати. Вернулся к комоду, достал оттуда бархатный мешочек и бережно спрятал его во внутренний карман своей куртки. И той же чёрной стрелой вылетел из квартиры. Оседлал любимый мотоцикл и помчался прочь из города.***
Ха Чжин решила добираться до Мирян* на поезде. Можно было бы и быстрее, но чем быстрее было бы её путешествие, тем меньше у неё бы оставалось терпения и сил. Душа начинала сжиматься до размеров спичечной головки, а в голову лезло до безумия много вопросов, от которых ей становилось не по себе. Она походила на маленькую растерянную девочку, которая готова была беспомощно опуститься на корточки посреди улицы и сорваться на плач. «Что же мне делать? Может быть… А вдруг… А что, если…» — с трепетом думала Ха Чжин. «Никаких если! Больше никаких!» При этих мыслях она отмела все сомнения о путешествии на самолёте или же всё-таки на поезде… Она взяла себя в руки и растворилась в темноте… Ха Чжин устало плюхнулась в кресло поезда, прикрыла глаза и легко провалилась в зефирные объятия царства сна. Она опять была рядом с ним. Ночь. Тишина. Он сидит на берегу их озера. Она присела рядом и невесомо положила ему голову на плечо, как всегда это делала. Ван Со о чём-то думал. Мыслями был не здесь. Она погладила его по руке и в ответ услышала: — Я тебя жду, каждый день, моя небесная фея. И неважно, в саду, в лесу, на берегу озера, но я тебя найду!.. Всю дорогу она спала спокойным, мирным сном. Она ехала к нему и это её успокаивало.***
Ха Чжин мирно спала в кресле поезда. Её мягко и по-домашнему уютно обнимало кресло. Сквозь темноту робко забрезжил свет. Она слегка прищурилась и отчётливо увидела Ван Со… НО… Что-то было не так… Она присмотрелась и увидела как он мчится по дороге не на любимом чёрном скакуне, а… на мотоцикле. «Со… Ты? Ты и правда здесь? Я еду к тебе. Жди меня. В этот раз я не уйду от тебя. Даже если попытаешься меня прогнать, я не уйду. Даже не проси…» Только она успела об этом подумать, как Ван Со лучезарно улыбнулся и умчался вдаль. Ха Чжин приоткрыла глаза и увидела, что она подъезжает к Миряну, а на небе ей подмигивает их сокровенный Пегас. В Мирян, Су прибыла поздно ночью. Идти искать отель, было уже поздно, а спать хотелось, несмотря на то, что в поезде, всю дорогу спалось беспробудно и сладко. Давно ей не было так спокойно и хорошо. Ничего не оставалось, как подремать на вокзале. Проснувшись рано утром, Ха Чжин осознала, что она уже совсем близко к своей мечте. Но чем ближе она была к ней, тем больнее и томительнее было у неё на душе. Чтобы избавиться от тяжести на сердце и успокоить зарождающийся ураган чувств на душе, она решила пройтись по городу. Вспомнить детство. Вспомнить те тёплые дни, когда родители привозили их сюда с Сон Чжуном. Она шла по улицам города. По тем улицам, по которым водили их родители. На душе становилось тепло и уютно. Она долго гуляла по переулкам, заходя то в чайные, то в маленькие антикварные магазинчики, то заглядывая в маленькие лавочки с травами. Зайдя в один из таких магазинчиков, она словно очутилась в Дамивоне. На пороге её встретил знакомый и тонкий аромат чая из хризантем. Она расслабилась и окунулась в давно забытые чувства безмятежности. В магазинчике, кроме хозяйки, никого не оказалось, поэтому было тихо и никто не мешал неспешно насладиться созерцанием различных старинных рисунков и таких же старинных украшений, посуды, одежды… Когда она подошла к стенду с одеждой, то увидела, что там висят ханбоки. Ей жутко захотелось примерить один из них. Пока она их рассматривала, то не заметила как к ней подошла хозяйка магазина. Ей оказалась пожилая, довольна приятная, женщина со светлой улыбкой. Та давно с интересом наблюдала как эта необычная посетительница завороженно рассматривает предметы старины. — Вы хотите примерить один из них? — наконец спросила она. Ха Чжин слегка вздрогнула и повернулась к хозяйке. — Да. Если можно… Вот только не могу выбрать. — Знаете, у меня для вас есть один интересный вариант. Думаю, он вам подойдет больше остальных, — и с этими словами старушка тут же исчезла за ближайшей дверью. После недолгого ожидания пожилая женщина появилась с большой коробкой в руках: — Вот, — слегка запыхавшись, но с весьма довольным выражением лица, та поставила перед Ха Чжин большую коробку. — Возьмите. Примерьте. Никому раньше даже и не думала его дать примерить, но, увидев вас, поняла… Поняла, что он словно ждал вас, — она мягко улыбнулась и провела Ха Чжин в примерочную. Только в примерочной Ха Чжин смогла открыть коробку. А открыв её, ощутила яркую смесь различных чувств. Перед ней лежал нежно-персиковый воздушный ханбок. Точь-в-точь как тот, который она когда-то любила носить в Корё. Она его надела. Оставалось только заплести волосы и украсить шпилькой. «Той шпилькой…» Осеклась при этих мыслях Ха Чжин. Она взглянула на себя в зеркало и замерла. На неё, по ту сторону зеркальной поверхности, несмело смотрела Хэ Су, вернее придворная Дама Хэ. Та же красивая осанка, строгий, но при этом мягкий взгляд… Ха Чжин выплыла из примерочной словно прекрасный лебедь. Осанка, взгляд, наклон головы, жесты… Она стала на миг прежней собой. — Я знала… Знала, что храню его не зря. Знала, что он особенный. Я верила, что он найдёт свою хозяйку… — воскликнула радостно аджума, не переставая любоваться своей посетительницей. Ха Чжин приветливо улыбнулась и застыла в почтительном поклоне. В этот момент в магазинчик вошло несколько посетителей, но увидев Ха Чжин в этом ханбоке, замерли в восхищении. Перед ними словно начали оживать страницы прошлого. Ха Чжин, с позволения хозяйки, решила помочь той заварить чай в знак почтения и благодарности. И пока она всё это делала, посетители, как и сама хозяйка, завороженно за всем этим наблюдали. А та настолько погрузилась в давно забытые воспоминания и ощущения, что даже не заметила, что привлекла довольно большое количество любопытных зрителей. Некоторые из них смотрели завороженно и с придыханием, некоторые с интересом и недоверием. А кто-то был настолько поражён, что пустил слух, будто здесь снимают какую-то новую историческую дораму и периодически пытались выискать человека с камерой или других актёров… И только подав чашечку ароматного чая хозяйке, она смущённо и слегка растерянно ахнула от удивления. Почтенно поклонилась хозяйке, посетителям, просто любопытным зрителям и смущенно скрылась в примерочной. Но войдя в примерочную, просто не смогла снять этот ханбок. Из магазинчика она вышла с цветущей улыбкой на лице. Хозяйка согласилась на эту маленькую шалость и даже была в восхищении от идеи, что её сказочная посетительница в таком одеянии прогуляется по красивым аллеям вдоль пруда Уиянчжи. Это же будет просто волшебно. Ха Чжин прикрыла глаза, мысленно дала себе лёгкую установку на приятную и томительную встречу, выдохнула, открыла глаза и отправилась к пруду.***
Ха Чжин шла по зелёным и цветущим аллеям вдоль пруда. Её взгляд упал на старую плакучую иву. Её тонкие, длинные ветви серебряными струями нежно ласкали поверхность пруда. Она залюбовалась столь нежной и трогательной красотой, что ей невольно вспомнился первый раз, когда она была на озере Донджи с Со. — Ты же здесь… Ты всегда был рядом. Ты мой любимый и нежный ангел-хранитель, мой Со. Она продолжала идти в лёгкой задумчивости к дереву, а когда подошла, то почувствовала знакомое тепло и волнение в груди. Одинокий листочек ивы упал на водную гладь, превратившись в миниатюрную лодочку и поплыл. Плыл неспешно, переваливаясь то на один бочок, то на другой. Но вдруг на его пути встретилось что-то большое. Ха Чжин подняла взгляд и замерла. Перед ней, около берега, была лодка. Лодка… Та лодка… Она её узнает из сотни… Та и не та, одновременно. Ведь прошла тысяча лет… «Этого не может быть…» Она стала озираться по сторонам, но никого не было. Она подошла к ней, села и почувствовала лёгкое приятное покалывание в кончиках пальцев от волнения. Она позволила себе прикрыть глаза и представить тот погожий день на озере, его внезапное озорство, за которым он плохо пытался скрыть дрожь и страх признания, что уже пообещал жениться на принцессе Кёнсин. Она вспомнила его солнечную улыбку, чёрные сияющие глаза… Солнце, которое всецело было на его стороне. Он был её солнцем… И пока она мягко погружалась в эти воспоминания то незаметно задремала. — Мама, мамочка! Наконец ты пришла ко мне. Мамочка, я здесь, — услышала мелодичный девичий голос Ха Чжин. Она обернулась и перед собой увидела нежную, хрупкую девушку. Присмотрелась и не могла поверить своим глазам, пока её взгляд не остановился на бабочке в её волосах. Она опустила взгляд ахнула. На неё смотрели знакомые лисьи глаза. — Сеуль? Это ты? Доченька моя… — еле выдавила из себя Ха Чжин, нежно обняла девушку и заплакала. — Мамочка, не плачь. Со мной всё хорошо. Я всегда была счастлива. Мне только не хватало тебя. Впервые я тебя увидела на озере. Тогда увидела и папу. Я так никому и не осмелилась сказать, что видела тебя. Мне бы никто не поверил. Только твердила, что видела тётю-фею. И каждый год с нетерпением ждала того дня… Но так больше тебя и не увидела. Гораздо позже я схитрила и разговорила дядю Бэк А, — у Ха Чжин в этот момент навернулись слёзы, но она их незаметно смахнула и лишь ласково улыбнулась. «Бэк А, бедный Бэк А… Он тогда остался совсем один. Его сердце жаждало ласки, любви, умиротворения… А эта маленькая лисичка нашла путь к его сердцу, и он не смог устоять…» А Сеуль продолжала: — Я узнала вашу историю любви. С того дня у меня было только одно желание. Желание быть с вами. Желание видеть вас счастливыми… — она прервалась на миг, но тут же продолжила, — мамочка, папа и я всегда любили тебя. Он тебя очень любит. Он так долго тебя искал… Прошу, будьте счастливы. Надеюсь, мы скоро встретимся… — Ха Чжин почувствовала что что-то горячее обожгло её руку и тут же проснулась. Оказалось, что она плачет. Слезы ручьём текли и не хотели останавливаться. Она решила встать и сойти на берег. Слёзы продолжали бежать по щекам. Ха Чжин подошла к старой иве и облокотилась спиной о неё. Она медленно, прилагая всё больше и больше усилий вновь не сорваться на плач, старалась дышать и попыталась сосредоточиться на красивом, золотисто-алом закате. Солнце напоследок озарило своими лучами озеро, вычерчивая радужную дорожку и начало медленно заходить за склоны гор. «Ах, как же это всё похоже на наше озеро. Дорожки вокруг пруда, мостики, ивы… И даже эта солнечная радужная дорожка… Сколько раз вот так мы сидели вместе на берегу озера и просто молчали…»***
Выехав стремительно за пределы города, Со мчался по направлению к Миряну, к пруду, их пруду. Пусть это и не озеро, но этот пруд был очень похож на их укромное место. А в голове тревожно копошились мысли: «Только бы не опоздать. Только бы она никуда не ушла. Только бы её найти…» В какой-то момент его обдало тёплым потоком воздуха, который источал ароматы лотоса, мёда и нежные ноты трав… Он на секунду притормозил и отчётливо услышал обрывки фраз: «…Я еду к тебе… Я не уйду от тебя… Даже если попытаешься меня прогнать, я не уйду…» На душе стало тепло и спокойно, словно он начал оживать и просыпаться от долгого сна. Ван Со тут же воспрял духом, ярко улыбнулся, в его глазах заиграли задорные огоньки, и он с новой силой помчался к своей жемчужине. И чем ближе Ван Со был к Миряну, а потом и к пруду Уиянчжи, тем сильнее билось его сердце. Он так долго ждал этой встречи, что сейчас немного растерялся и не мог понять, что же ему сейчас делать. Сердце шептало: «Беги к ней. Она там. Она тебя ждёт…» А ноги просто не слушались. Он никак не мог поверить, что все его муки скоро закончатся, что весь этот путь подходит к концу. Точнее… Точнее всё только начинается. Это ожидание было томительным и сладострастным, и он боялся всё испортить. В голове была звенящая пустота. Не было ни одной мысли, что же ему сейчас всё-таки делать, куда бежать, о чём думать и что говорить. Ван Со прикрыл глаза, медленно выдохнул и пошёл в сторону пруда. «Где же мне тебя искать? Ха Чжин, где ты?» — мысленно он воззвал к ней. И тут же, на небосклоне сверкнула звёздочка, а потом, рядом с ней и вторая. Ван Со присмотрелся и среди множества созвездий увидел его. Пегас. Он отчётливо выделялся на звёздном небе. А самое главное, её звезда ярко светила рядом с его звездой. Подул ветер и до него донеслось робкое: «Папочка, мама здесь. Она ждёт тебя. И я вас жду. Я очень соскучилась по вам». — Сеуль? — прошептал он. — Это ты? Ты здесь? Меж деревьев мелькнула хрупкая девичья фигурка и начала быстро удаляться по тропе, ведущей вдоль озера. Сердце бывшего императора Кванджона дрогнуло и он тут же сорвался с места. — Пегас? Она здесь? Она там? Только бы она была там… — слетело с губ Ван Со. Волк бежал к своей волчице. Даже в темноте он найдёт туда дорогу с закрытыми глазами… Наконец они встретятся. Наконец его одиночество закончится. Наконец они будут вместе. Через минут десять он уже был на месте. Вдалеке он увидел, как сквозь серебристые ветви старой ивы появился родной силуэт в нежно-персиковом одеянии. Ван Со присмотрелся и не мог поверить своим глазам. Моргнул. Но ничего не изменилось. Это было не наваждение и не сон… Он медленно и еле слышно подкрался к Ха Чжин, встал в шаге от неё. Он боялся её спугнуть. — Однажды моему младшему брату сказали: «Самоуверенность — ваш главный враг». На что я тогда ответил: «Это правда. Самоуверенность — наш главный враг». — Она была нашим главным врагом, Су. Давай забудем всё, что мы сделали в прошлом, перестанем оглядываться назад… Со вздохнул, сделал шаг, крепко обнял Ха Чжин и зарывшись носом в её волосах, вдохнул аромат её волос. Это был тот самый родной запах лотоса, мёда и трав, который его так успокаивал, и который он так долго искал. Он так жаждал им насладиться, что тот стал сводить его с ума в приятной истоме. Он боялся её спугнуть. Он ждал её ответа. Молчание… Оно было невыносимым. Он еле слышно прошептал: — Я так устал… Соскучился по тебе, по нам… Я тебя нашёл… — Я слишком поздно понял, что ты никогда меня не покидала… Ты всегда была рядом… Даже в тот, последний мой день в Корё… Ты была рядом… Спасибо тебе… Ха Чжин всё это время стояла и боялась шелохнуться. Ей казалось, что это очередное наваждение. По щеке скатилась робкая слеза. Скатилась стремительным ручейком вниз и обожгла её щёку. Давая тем самым право на такую долгожданную надежду, право на счастье. «Нет. Это не наваждение, » — подумала Ха Чжин. Не разрывая его рук и не вырываясь из его объятий, она мгновенно повернулась к Со и уткнулась ему в грудь. Она боялась поднять глаза. Боялась встретиться с ним взглядом и одновременно жаждала взглянуть на него. Жаждала утонуть в чёрных омутах его глаз. Его запахи. Такие родные его запахи. И те, родные, горячие, но успокаивающие объятия медленно делали своё чарующее действие. Она подняла голову и встретилась с его взглядом. Как же она по нему скучала, скучала по его глазам, его улыбке… Она просто скучала по нему. Она утонула в этом чёрном омуте таких родных и полных страсти, глаз. Она жаждала утонуть в них и больше не возвращаться в реальность. Она тонула в них и звала за собой. Со не мог насмотреться. Он пытался разом поглотить все её очертания, но взгляд раз за разом останавливался на этих тёплых и бездонных глазах любимой, которые смотрели на него с безумной, всепоглощающей страстью. Смотрели так, как никогда до этого. Он больше не мог сопротивляться их притягательной силе. И он поддался этому приглашению. Он прильнул к её губам и растворился в ней без остатка. Растворившись в поцелуе, Ха Чжин не сразу поняла, что Ван Со на долю секунды приостановился и его руки провели по её волосам. В то же мгновение она почувствовала, что он что-то сделал с ними. Слегка отстранившись, не вырываясь из любимых и долгожданных объятий, попыталась нащупать, что же такое он сделал. Когда же её пальцы нащупали нечто маленькое и изящное, она не могла поверить что это то, что так было дорого её сердцу. — Как? Как это возможно? — прошептала она и крепко обняла Ван Со, медленно и нежно целуя его глаза, губы… Ван Со нехотя отстранился от неё и прошептал на ухо: — Можно тебя… сейчас?.. — Да, ведь счастье там, где ты. Мне так много нужно тебе сказать. Прости, что я так поздно поняла это. Прости, что так поздно поняла, что ты стал самым дорогим для меня человеком. Прости, что я так и не смогла тебе это сказать… Ты моё счастье, моя любовь, моя жизнь. Я люблю тебя, — тихо прошептала она глядя ему в глаза. Со замер… Он так жаждал услышать эти слова, что услышав их, не мог поверить своему счастью. А Ха Чжин продолжала крепко обнимая его: — Можно мне быть рядом с тобой? Больше мне ничего не нужно. Там где нет тебя, я задыхаюсь и не могу спокойно дышать. Там где нет тебя, нет солнца для меня… Там где нет тебя, нет жизни и в этом мире я одна. Я только хочу чтобы ты знал, что я вся твоя, до последней капли и вздоха… — оставляя дорожку из поцелуев, которая тянулась от шеи к плечу, томно шептала Ха Чжин. Волк тут же подхватил свою волчицу на руки и быстрым шагом понёс в сторону небольшого ханока**, который был скрыт от посторонних взглядов за густым каскадом серебристых длинных веточек старых ив. Бережно положив Ха Чжин на кровать, словно хрустальную вазу, Ван Со начал осыпать пылкими, но нежными, поцелуями заалевшее лицо своей долгожданной любимой. Ха Чжин смутившись хихикнула. — А ты голодный, как волк, — зарывшись носом в его волосах, прошептала та. — Да, я голодный, очень голодный, и очень-преочень даже волк, — хитро подмигнул ей Ван Со и продолжил жарко целовать её шею, переходя всё ниже и ниже. Ха Чжин почувствовала как ханбок на ней распускается, его рука проникла под него и обдала таким знакомым жаром, что у неё на миг закружилась голова. От накатившей неги и страсти она томно вздохнула, и этот вздох тут же был пойман губами Ван Со. В ответ её руки быстро начали расстёгивать пуговицы на его рубашке, оголяя его сильную грудь. Её глаза затуманились и в порыве страсти она слегка прикусила мочку его уха. Не думая больше ни о чём, с кровати полетели ханбок, рубашка, джинсы… Этой ночью они вновь растворились в друг друге без остатка, как тогда, в их первую ночь… Ха Чжин проснулась вслед за восходящими лучами солнца, которые игриво озаряли её лицо. Не успев проснуться, почувствовала, что лежит среди вороха скомканных простыней, в крепких объятиях своего любимого Волка. Она попыталась повернуться к нему, как тут же почувствовала, как её к себе прижали ещё крепче и над ухом ощутила его жаркое дыхание: — Хэ Су… Или тебя лучше называть Ха Чжин? — А как… — попыталась что-то спросить она, как Ван Со тут же развернул её к себе лицом и нежно поцеловал в губы… Но вдруг отстранился и внимательно посмотрел на неё. Ха Чжин насторожилась, но тут же услышала: — Ты такая же трогательная, благоухающая, нежная и цветущая как эта весна. Как возрождение природы весной после долгого, томительного и, может быть, немного гнетущего зимнего сна… — и пока он это говорил, то с нежностью всматривался в каждую чёрточку её лица. Он нежно провёл пальцем по её распухшим алым губам и прильнул к ним… В следующий раз она проснулась уже вечером. Уткнувшись ей в грудь, мирно спал Ван Со. Даже во сне он не выпускал её из своих жарких объятий. Она нежно провела рукой по его чёрным, точно смоль, волосам. На секунду остановилась и присмотрелась к нему. Он спал тихо, словно младенец, сладким, безмятежным сном. Она нежно провела кончиком пальца по его ресницам и его губы расцвели в улыбке. Он открыл глаза и потянулся к ней… Опьяненные счастьем, нежностью, страстью и собой, они продолжали засыпать и просыпаться. Были и слёзы, и смех, и смех сквозь слёзы, ласковый шёпот, страстные речи и признания, рассказы и переживания… Были поцелуи… Нежные и страстные, пылкие и невинные, горячие и незабываемые. Наконец они были друг у друга. Они были в объятиях друг друга. Они ярко сияли в объятиях друг друга эти дни и ночи, как мужчина и женщина, которые любят друг друга очень сильно, нежно, страстно и безвозвратно… Они больше не собирались совершать прежних ошибок. Жизнь их научила многому, давая время на размышления и правильные выводы…***
«Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть — счастье». Роберт Рождественский «Я в глазах твоих утону, можно»
___________________________________________________________________________ * Миря́н (кор. 밀양시, 密陽市, Miryang-si) — город в провинции Кёнсан-Намдо, Южная Корея. ** Ханок — это традиционный тип корейского жилого дома. Традиционная корейская архитектура типа ханок оставалась относительно неизменной с периода Троецарствия (57 г. до н.э. — 668 г. н.э.) до конца правления династии Чосон (1392–1910 гг).