Я все же королева Франции!

      Сжимая полученную пачку писем от королевы, я вышел из комнаты, унося с собой тонкий аромат ее духов. Сейчас в душе поднималась такая пустота, что хотелось выть раненым зверем. Даже на войне, в предрассветные часы затишья, когда я точно знал, что враг будет наступать, я не чувствовал такой безысходности и всепоглощающей пустоты. Я перестал контролировать события. Жизнь, в очередной раз, показала мне, насколько человек беспомощен против великих жерновов Бытия. Но нельзя падать духом, мне ещё предстоит передать послание, я должен быть сильным ради Франции, короля и конечно её. Почему, именно сейчас, так тщательно спрятанные мною чувства лезут наружу? Хочется вернуться к ней, схватить и крепко прижать к себе, не отпускать, говорить ей, что я ради нее готов горы свернуть. Готов осушить океаны, готов снять звезды, только для того, чтобы они мерцали в ее волосах. Но я не имею права на такие действия, и на эти чувства тоже. Хорошо что я прибыл в карете, ехать верхом в таком состоянии было бы не лучшим решением. Чтобы отвлечься, я начал перебирать письма.       Эти от короля. Блейсделлу, Ферзену и мне, сейчас я его читать не в настроении, да и знаю что там. Так, это графу Маренци от королевы, а это что? Последний конверт сначала поставил меня в тупик, про него не было сказано ни слова. Повертев его в руках, я попытался найти адресата, а когда нашел, только и смог что нервно сглотнуть. Гилберт.       — Ваше сиятельство, мы приехали, — от созерцания меня отвлек кучер. Быстро спрятав конверт во внутренний карман я подождал, пока лакей спрыгнет с запяток и откроет дверцу кареты.       — Жди меня здесь! - я решительно направился по белым мраморным ступеням, ведущим к крыльцу особняка. Там меня уже ожидал дворецкий, приветливо распахнув дверь.       Теперь эта пачка не так жгла мне руку, как тот маленький конверт, что лежал у сердца, что же ещё вы хотели мне сказать, Ваше Величество?       — А вот и вы, маркиз. Ну, как всё прошло? Что это с вами? — Блейсделл с негодованием поднял на меня глаза.       — Король и королева отдали приказ всем нам, — я сделал глубокий вдох, — Мы должны думать только о народе Франции и ни о каком побеге и речи быть не может. Они отказались, они доверяют своему народу и будут делать то, что он от них требовал, сидеть во дворце и ждать своей участи.       — Лафайет, что вы несете?! Разве вы не понимаете, что…       — Я все понимаю Блейсделл! Я был там, среди людей, я видел и слышал всё, что они хотят сделать! Но таков приказ короля! И ещё, — я кинул пачку бумаги на стол, — Это Его Величество просил передать вам. А это, — я подошел к Маренцо, — Королева написала вам. Я тоже не рад, что получил такой приказ, но я уже ослушался Его Величество один раз, больше я этого себе позволить не могу. Простите меня, господа, но давайте продолжим завтра, сейчас я не настроен на разговор, — я покинул кабинет и быстрым шагом направился к выходу из дома. Сейчас я хотел быстрее добраться до дома и прочитать письмо.       — Лафайет, подождите, — оклик Ферзена заставил меня замереть у самого выхода.       — Давайте поговорим завтра, сегодня я и правда не настроен.       — Только один вопрос, — я повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза, — Как она?       — Истинная королева, — это единственное, что я смог ему сказать.       Дальше меня уже никто не останавливал, так что до дома я добрался быстро и сразу же закрылся в своём кабинете. Первым я, всё же, решил прочитать письмо короля. Содержание было то же, что и в словах королевы. Служите народу Франции и делайте все для его блага, и не смейте делать глупостей во имя нашего спасения.       "Вы должны выжить, мой друг. Вы нужны нашему народу" — это последнее, что написал мне король. Как же теперь я могу вас ослушаться? Вы с королевой совсем не оставляете мне выбора. Взгляд снова зацепился за второй конверт, тянуть дальше уже нет смысла.       «Гилберт, наверное это письмо для тебя полная неожиданность, но я надеюсь, что ты его, все же, прочтешь.       Я очень многое не смогла тебе сказать, у меня просто не хватило на это решимости. Но, может в письме, я смогу рассказать о чувствах, что переполняют меня вот уже долгое время. Когда-то ты задал мне вопрос, не безразличен ли ты мне. Теперь я могу дать тебе ответ на этот вопрос. Да, ты был прав, я испытываю к тебе чувства. Чувства, что должны быть для меня под запретом. Сама не ведаю, когда это началось. Возможно, они начали расти во мне уже после того бала-маскарада. Ты был так красив и загадочен, теперь я понимаю почему тебя называют одним из красивейших мужчин Парижа, и почему на балу меня пожирали ненавистные взгляды других дам. Но тот вечер был самым прекрасным в моей жизни, я бы вынесла любые слухи и сплетни, любые насмешки ради танца с тобой.       Поэтому, пожалуйста, живи. Я не хочу стать причиной твоей смерти, я просто этого не вынесу. Надеюсь, я смогу ещё хоть раз увидеть тебя и ту нежную улыбку, что ты подарил мне на балу.»       Если бы я только знал, то ни за что не согласился бы на Вашу просьбу, увез бы Вас отсюда даже без вашего желания! Я так сильно сжал кулак на левой руке, что ногти впились в ладонь, оставляя красные полосы. Стук в дверь прервал мои размышления.       — Ваше сиятельство, вы здесь?       — Что такое?       — К вам посетители и они очень сильно хотят с вами встретиться.       — Кому это не спится в такой час? Отведи их в гостиную, я сейчас подойду.       Письмо я спрятал в самый дальний ящик стола. Одернул камзол и поправил волосы. Отметив в зеркальном панно, коими украшены были резные книжные шкафы в кабинете, что выгляжу довольно презентабельно, вышел к гостям, ожидая увидеть Блейсделла, Ферзена, на худой конец, Маренцо. Однако же, мои визитеры оказались не кем иным, как группой людей, что является «главой» этого восстания.       — Чем обязан такому позднему визиту, господа? — неужели они узнали, что я хотел подготовить побег для короля и королевы? По спине пошел холодный пот.       — Генерал, нам поступила информация и мы бы хотели её опровергнуть или подтвердить. - один из них, коренастый мужчина в потрепанной рубахе и с широкой бородой вышел чуть вперед.       — Я вас слушаю.       — Это правда, что Австрия хотела вернуть себе их принцессу? — от куда у них эта информация?! По их глазам я понял, что врать сейчас не лучший вариант.       — Да. Император Австрии, брат королевы, хотел вернуть её домой.       — Королева согласилась? — тишина, что последовала за этим вопросом была такой, что ее можно было резать ножом, до того сгустилось напряжение. Я понял, что лгать бессмысленно, да и ни к чему хорошему это не приведет.       — Нет. Она сказала, что уже давно не является их принцессой. Теперь она королева Франции, а значит должна верить в свой народ. И если даже он захочет её жизнь, она с радостью отдаст. Также ответил и король.       Мои незваные гости начали переглядываться, мужчина с бородой вернулся к своим спутникам и они о чем то яростно начали шептаться, искоса поглядывая в мою сторону. Что же ещё вы хотите от меня услышать? После непродолжительного совещания все тот же представитель народной воли подошел ко мне.       — Когда к нам поступила эта информация, мы сначала не поверили, но теперь вы, генерал, её подтвердили. Посовещавшись, мы пришли к решению. Народ Франции дает королю и королеве последний шанс. В течение двух последующих месяцев в стране должна быть введена конституционная монархия, если же совершенно ничего не будет сделано… Следующее восстание они не переживут. Пусть они возвращаются в версальский дворец, там им будет удобнее. Надеюсь, вы передадите наши слова, генерал Лафайет?       — Конечно, завтра утром всё это будет известно королю.       — Тогда мы откланиваемся.       После их ухода я даже не знал то ли начать смеяться, то ли начать танцевать. Вот так сама не подозревая, королева своими действиями решила самую страшную проблему, что у нас была.