Ромашковый чай

***

      Солнечный день в столице. Машин здесь явно больше, чем в том же Ленинграде. Высокие многоэтажки, совсем новенький район, в который торопливо заселяют граждан с окраин. Одними из таких счастливчиков являются Шевченко. Женщина, среднего возраста, с прекрасными блондинистыми локонами, выходит из такси, за ней следует немного заросший, русоволосый мужчина. Людмила-мама, начинает доставать вещи из багажника, как и отчим. Катя стоит у машины с огромным горшком, в котором растёт… Как это растение называется?.. Ах, ладно. Девушка и сама не помнила названия.       Да… Сложно её назвать девушкой, скорее девочкой. Она такая маленькая, худая, можно сказать хрупкая. Она намного ниже ростом, по сравнению со своими сверстниками.       Солнышко пригревает непокрытую голову. Волосы, тёмно-шоколадного оттенка, становятся горячими на таком пекле. Огромные очки, округлой формы и с толстенными стёклами, пускают солнечных зайчиков на асфальт. — Людмила?!       Мама обернулась, на её лице застыло выражение шока, ну или просто неприятной неожиданности. К ним быстро приближался мужчина среднего возраста, светлые волосы, глубокие морщины на лбу. — Костик?.. Это ты? -ответно спросила мама.       Мужчина подбежал к ней, будто он был спортсменом. Но по его тяжёлой отдышки стало ясно, что со спортом он разговаривает на «вы». Из-за его небольшой нелепости, Катя невольно улыбнулась, но отвела взгляд, мол она не слушает. — Сколько лет.! Вы что, переезжаете? -спросил мужчина стрельнув взглядом на вещи. — Да, только заселяемся. — Ох, чтож это я… -он поспешно взял мешок из маминых рук. — Ну что ты! Мы сами, сами! -она пыталась вернуть мешок обратно, но мужчина не поддавался. — Мне, не сложно! Пустяки! — Прекрати, прекрати! Я с мужем, всё впорядке.       После последней фразы, мужчина резко отпустил мешок и немного неловко спросил: — С мужем.? — Приятно познакомится. -протянул ему руку отчим. Незнакомый мужчина неохотно ответил на жест. — Чтож… Мы теперь соседи. Вы зовите… Если что. — Очень рады. Конечно позовём, пока. -притворно улыбнулась мама.       Катя всегда видела её неискреннюю улыбку, если та даже была очень похожа на самую настоящую улыбку.       Когда незнакомец ушёл достаточно далеко, мама позволила себе сказать: — С такими соседями уде и переезать хочется… — Дорогая, ну что ты такое говоришь?! -улыбнулся отчим. — А, то! Он нас достанет, я тебе говорю! Достанет! — А помоему, доброжелательный мужчина. -мило улыбнулась Катя и подала плечами. — Ага, милый. Пока не становится твоим бывшим и твоей первой любовью. -усмехнулась блондинка и понесла мешок к нужному подъезду. — Первой любовью.? -прошептала опешевшая Катя, и поспешила нагнать маму.       Квартирка оказалась и просторной, и солнечной, и вместительной. Тут был прекрасный балкон, и достаточно хорошая по размеру комната для Кати. В прошлой квартире она ютилась в маленькой комнатке, в которой только и помещалась кровать, да тумбочка. Уроки приходилось делать на кухне.       А теперь в комнате был и шкаф, и стол, и кровать, и тумбочка. Казалось, будто теперь вся жизнь может поместиться в этой комнате.       Только вот, немного жаль, что скоро эту комнату надо будет делить с кем-то младшим. Мама была на раннем сроке беременности.       Шатенка поставила большое зеркало в родительской комнате, и тщательно протёрла его. Из головы никак не вылетали слова мамы про первую любовь. У Кати… У кати ещё ни разу не возникало это чувство. Но ей казалось, что она всё уже знает об этом.       Откуда знает?       Ну, во-первых, от мамы с папой она знает как не выглядит любовь. Когда в глазах проподает огонь и жизнь будто убегает от человека — это не любовь. А вот когда ты смотришь на того, кого любишь, тогда в твоих глазах начинают сверкать искры и как бы ты не устал, этот человек будто одним своим присутствием вдыхает в тебя силы. Так было у мамы с Володей (отчимом).       Ну, а во-вторых, Катя любила читать, но не всегда классиков, частенько она увлекалась современной литературой. И везде, в какой бы жанр её не унесло, героев приследовала любовь. В литературе это чувство описывается так, будто это болезнь, а не трепет к тому, кто дорог. «Руки холодеют от волнения, щёки розовеют, колени подкашиваются, а в животе порхают бабочки.» Такие описания всегда приводили девушку к переживаниям. После подобных, вроде безобидных строк, казалось, будто любовь несёт за собой лишь какие-то побочные эффекты от непонятного вируса.

***

— О, Рома! -воскликнул кучерявый друг.       Русоволосый парень, со светлыми глазами подошёл поздороваться. В конце, концов он не виделся со своими школьными друзьями целое лето. Эти месяца он пробыл в Ленинграде, у бабушки. — Привет, Лёш. -улыбнулся парень. — Где пропадал? — Так, я де говорил. В Ленинград уехал. — Ай, точняк! А я звонил тебе на домашний и думал всё, почему же ты не отвечаешь! Рома усмехнулся. — Так, куда идёшь? -спросил кучерявый. — Да, это… С родителями решил выбраться, прогуляться. -ответил русоволосый, кивнув в сторону полненькой женщины, блондинки и мужчины с залысиной (тот, что подбегал к Людмиле, пару минут назад) — А, понимаю. Ну, до завтра, друг. -похлопал его по спине Лёха и пошёл в неизвестном направлении, кивнув, в знак приветствия, родителям друга.       На самом деле Лавочкины направлялись домой, после семейного похода за продуктами.       И как только дверь в квартиру закрылась мама начала восклицать: — Опять она! Только попробуй ходить в гости! Нам лучше вообще отсюда переехать! — Что ты такое говоришь?! -воскликнул отец. — Что есть, то и говорю! Раз такие соседи, то переезжать надо! А то спина-то у тебя вмиг прошла, как увидел свою Людмилу!!!       Рома невольно закатил глаза и ушёл в свою комнату-гостиную, из которой также было прекрасно слышно ругань родителей.       Ничего, завтра первое сентября, начнётся учёба… И он в разы меньше будет проводить времени дома.