«Со мной что-то не так?»
Звуки тяжёлого дыхания заполнили комнату, утопающую в ночном свете. Девушке не хватало воздуха. Опять тот же кошмар, опять тот же сон, опять то же воспоминание. Воспоминание о том, как она попала в Хогвартс, ничего не зная о мире магии, абсолютно ничего. То самое воспоминание, которое она навсегда хотела бы стереть из своей памяти, — когда Драко её оттолкнул в самый первый день их знакомства. Тот, из-за кого она и попала в этот мир — мир магии и волшебства, — показал своё отвращение к ней, и с того момента прошло уже три года. Уже через два дня девушка снова отправится к Хогвартс-экспрессу, на уже до тошноты ненавистную ей платформу 9¾. Как же она снова не хочет оказываться в Хогвартсе, сидеть на лекциях с противными слизеринцами, которые за каждую ошибку припоминают девчонке её грязную кровь!Ведь она дочь маглов.
Хрупкая девушка приподнялась с кровати, принимая сидячее положение, поправляя свои длинные рыжие волосы. Майка спадала с плеч, а шорты еле держались на бёдрах. Она очень сильно похудела за лето, даже слишком, а всё потому, что в конце учебного года Малфой назвал её толстой. Это ударило по самооценке Мэгги. Нет, она не была уродливой, напротив, девушка была вполне себе красивая, но вот только ей эта красота была ни к чему, если Драко её не замечал. Девушка, будучи ещё ребёнком, на первом курсе носилась за Малфоем, который был не прочь пользоваться такой собачкой, даже не зная, что эта девчонка знает о самом блондине почти всё. Девушка зависела от Драко, который над ней издевался. Это больная любовь, ненормальная, нечеловеческая, одним словом — аморальная. Зависимость Мэгги можно даже сравнить с наркотической, но только её привязанность к Малфою в сотни раз сильнее. И даже сейчас, когда девушка сидела, смотря на свои настолько худые руки, что их можно было бы сравнить со спичкой, она всё равно задавала самой себе вопрос: — А сильно ли за лето поменялся Драко? Тишина в тёмной комнате, на часах три часа ночи, а Мэгги не спит из-за своего пробуждения от самого ужасного и реального кошмара своей жизни. Драко её не заметит, не полюбит, но, когда придёт время, мальчик подпустит её к себе. Она знает, что ему будет тяжело, что парнишке тяжело из-за соперника в лице Гарри. Но на самом деле Малфой тоже желает человеческой любви от остальных. Одна Бейкер знает, как слизеринцу тяжело. Он не плохой, но хочет таким казаться. И даже если он снова и снова её от себя отталкивает, девушка всё равно остается рядом с ним, видит любое смятение парня. Тишину нарушил телефон, на который кто-то позвонил. Голубоглазая бросила взгляд на источник звука и не торопясь потянулась к нему. На экране телефона высветился знакомый номер. — Да? — Я тебя разбудила? — Нет. Грейнджер… Ты… — Я знаю, что ты скажешь. Мне просто не спится, и я подумала, что ты тоже можешь не спать. — Не хочешь прогуляться? — Прямо сейчас? — Именно, через 10 минут. Подойдешь к моему дому. — Погоди! Я же… Но договорить Гермиона не успела, так как Мэгги уже сбросила звонок. Грейнджер и Бейкер — соседки. Девушка даже представить не могла, что всё время до учебы жила на одной улице с Гермионой, но после того, как они познакомились в школе, девочки начали общаться, а после и дружить. Грейнджер, как никто другой, знала обо всех переживания Мэгги и во всем её поддерживала, кроме одного — любви к Малфою. Это и понятно, ведь сама она не ладит с Малфоевским ублюдком. Да, именно так она его называла вне Хогвартса. Бейкер не торопясь поднялась с кровати, направляясь к тумбочке, чтобы достать джинсы и толстовку. Открыв отдел со штанами, девушка вытащила пару джинс, под которой лежала недокуренная пачка капри. Мэгги положила её на тумбочку, начиная одеваться. Спустя несколько минут юная леди уже находилась за дверью своего дома, стоя напротив Грейнджер, которая недовольно смотрела на подругу. — Ты опоздала, — выговорила Гермиона, стараясь выглядеть злой, что у неё плохо получалось. Сейчас, видя свою подругу, она была больше обеспокоена и испугана, чем зла. Впалые щёки, синяки под глазами и слишком худое тело. Они не виделись всего полтора месяца, а девушка так кардинально изменилась, теперь вряд ли её кто-то вообще смог бы узнать в таком-то виде. — Да, прости, — с безразличием сказала Мэгги, вытаскивая сигарету, а также выводя Гермиону из ступора, пугая её тем, что сейчас подруга держит зубах. — Пошли, пройдемся. Теперь девушки шли в тишине. Мэгги тихо потягивала сигарету, предвещая тот самый тяжёлый разговор с Грейнджер. Ей было плохо, и Бейкер нужна была разрядка, она знала, что ведёт себя неправильно, но остановиться не могла. Ей нужно было получить нагоняй от подруги, которая сейчас точно была недовольна увиденным. А всему виной её привязанность и чувствительность к словам Малфоя, она больна им, отчего девушку ещё больше наполняла неприязнь к себе. — Тебе всего четырнадцать, Бейкер! — всё-таки, отойдя подальше от дома, Грейнджер начала нравоучать свою подругу. — Тебе четырнадцать, а ты идёшь сейчас и… И куришь! — Да, я знаю. — Ты знаешь, что это неприемлемо? Что это неправильно! Ты… Ты… Меня не было всего полтора месяца, Бейкер! Что ты с собой сделала?! — на это Мэгги лишь нервно хихикнула. — Почему ты смеешься? Что я сказала смешного? — Грейнджер негодовала. — Когда ты злишься, ты всегда начинаешь фамильярничать, — будто невзначай вставила девушка, глядя на звёздное небо. — Мне так плохо, Гермиона… Девушка замолчала, смотря на Бейкер с сочувствием. Да, ей было плохо, и Гермиона это видела. Не может быть человеку хорошо, когда у него явные проблемы. Чего лишь стоит её неестественная худоба, сигареты и этот потухший взгляд, которого Гермиона никогда не видела. Она никогда не видела рыжеволосую такой даже тогда, когда она сидела в женском туалете и плакала из-за Малфоя, и Грейнджер, Гарри и Рон все вместе её успокаивали, или когда она чуть не стала жертвой тайной комнаты. Никогда не было такого. А всему виной то, что Малфоевский ублюдок довёл подругу до той самой точки кипения. Тот самый случай прямо перед каникулами окончательно подкосил девушку. Гермиона аккуратно протянула руки к Мэгги, глаза которой уже явно блестели. Ей нужно было выговориться, она слишком долго всё держала в себе, чересчур долго, и теперь, когда Бейкер находилась в объятиях гриффиндорки, всё это можно было наконец выплеснуть. Она плакала сильно и громко, вжимаясь в кофту Грейнджер, а та лишь тихо гладила её по голове. Эта та самая разрядка, что была необходима слизеринке. — Давай завтра развлечёмся, Мэгги?..***
Лондон кипел жизнью, особенно в его центре. Сейчас всего лишь обед, а улицы города заполнены толпой людей, которые расходились по своим делам: кто на работу, кто на курсы, кто по магазинам, а кто просто гулял — у всех были свои дела. Так же свои дела были и у этих двоих девчонок. Гермиона перебирала стеллажи с одеждой, хоть девушка и не была модницей, но развеяться это помогало, особенно когда за покупками ходишь с подругой. Платье за платьем проскальзывало мимо рук кареглазой, девушка выбирала одежду в тон для них обеих. — Нашла! — воскликнула Грейнджер, снимая два почти одинаковых платья с вешалки. — Именно эти нам с тобой подойдут! — обратилась она к Мэгги, которая уж точно не была заинтересована в происходящем, залипая в раскладушку, по всей видимости, проходя очередной уровень «змейки». — Мэгги… — А? Что?.. — девушка подняла взгляд, лицезрея недовольное лицо Гермионы, а уже потом переведя взгляд на два нежно-фиолетовых платья, в меру длинных. По крайней мере, её коленные чашечки они бы точно прикрыли, в отличие от чашечек Гермионы. Бейкер была ниже гриффиндорки как минимум на сантиметров пять. — Пошли, примерим… — обречённо выдохнула шатенка, уже таща рыжую в примерочную, силой заталкивая её туда и вручая платье с длинными полупрозрачными рукавами. — Тебе подойдёт, я уверена, — послышалось через несколько секунд сквозь картонную стену. Голубоглазая смотрела на платье, сжимая его в своих худых руках.Разве мне может подойти что-то такое красивое?
Спустя несколько минут в зеркале напротив Мэгги стоял будто другой человек. Платье подчёркивало её милоту, скрывая недавно появившуюся неестественную худобу. Теперь она и правда казалась себе красивой. Шторка медленно отодвинулась, а в щели показалась Грейнджер в подобном платье. — Я же говорила, — девушка взяла подругу за плечи, приобнимая. — Теперь мы с тобой как сёстры, — Грейнджер улыбнулась. — Ты очень красивая, Мэгги.Я красивая…
Теперь уже в своей голове она потихоньку начала это осознавать. Не толстая, не стрёмная, не уродина — как всегда говорил Драко, — а красивая, очень красивая девушка, которая сама загнала себя в тупик. Её неуверенность сама сыграла с девушкой злую шутку, и теперь она расплачивается за это своим разбитым состоянием. Страшная мысль пронеслась в голове Бейкер, от которой её даже передёрнуло на кассе. Мысль о том, что Драко был не прав. Сегодня Грейнджер должна остаться на ночёвку у Мэгги. Это никогда не обсуждалось между девочками: если уж Гермиона сказала — значит сделала. Так и в этот раз: она сама себе утвердила ночёвку у подруги. Они не виделись полтора месяца, и, естественно, Гермиона соскучилась по подруге. Хотя она и не отрицала тот факт, что она могла бы прошерстить всю спальню Бейкер в поисках тех самых несчастных сигарет. Весь день гриффиндорка жужжала своей подруге о том, что она так не только своё здоровье губит, но и зубы. Всё-таки то, что она дочь дантистов, играет свою роль. Она очень сильно переживала за Мэгги — даже слишком — после увиденного. Она сама себя разбила на фоне того, что говорил её возлюбленный. Именно этим вечером и этой ночью она хотела с ней поговорить о нём. О том, кто просто втаптывает Мэгги в грязь. Хотелось просто отговорить её дальше бегать за этим «ублюдком». Мэгги тихо складывала вещи в чемодан, сидя на кровати, когда Гермиона показалась в проёме двери с двумя чашками кофе и тортиком. Было по-настоящему больно смотреть на худые ноги Мэгги. Девушка подняла взгляд на подругу, которая смотрела на неё с состраданием, понимая всю свою ущербность, а потом уже заметила торт в руках Грейнджер, и к горлу подкатило омерзение. — Съедим по чизкейку? — пыталась разрядить обстановку Грейнджер. — Я… не ем сладкое. Ешь сама, но я обойдусь… Только кофе, — отрезала девушка. Гермиона нервно свела брови, но промолчала, ставя на стол чашку кофе, а после направляясь к диванчику и плюхаясь в него. Рыжеволосая сидела в огромной футболке и пижамных штанах, перебирая всё необходимое и складывая это в чемодан. Наконец девушка добралась до мантии, сжимая её в руках и поглаживая вышивку своего факультета. При виде её всё, что она вспоминала, так это Малфоя и то, как он когда-то давно порвал её первую мантию. Тогда она впервые из-за него расплакалась, и в тот же день она познакомилась с Гермионой лично. Девушка нашла её забившейся в угол и плачущей. Грейнджер сначала испугалась, а потом… обняла и выслушала. С того момента они и начали общаться, а сама Мэгги начала ей выговариваться, увидев в гриффиндорке настоящую подругу. От таких тёплых воспоминаний на лице Бейкер нарисовалась довольная улыбка. — Чего ты улыбаешься? — заметила шатенка, сидящая на диванчике у окна, тихо попивая кофе. — Да так, кое-что вспомнила… — Я надеюсь, это «кое-что» не связано с Малфоевским ублюдком, — закатила глаза девушка. — Частично связано. Если бы не он, мы бы сейчас с тобой не дружили, — улыбаясь, проговорила Мэгги, ошарашив подругу. Конечно, она помнила, как они познакомились и как стали друзьями, но не ожидала, что слизеринка скажет об этом так. — Ты, кстати, уже собрала чемодан? — А… Да, ещё утром, — опомнилась девушка, отпивая глоток кофе. — Ты так сильно его любишь? — Люблю? Ты про Драко? — спокойно, но с той же улыбкой, тёплой и невинной, сказала Бейкер. — Да… Ты уверена, — послышалось через несколько секунд, — что любишь его? — в голосе девушки была слышна грусть. — Знаешь… Я думала об этом давно, и… Даже после стольких унижений за три года, а сейчас пошёл четвёртый, моё сердце при виде его… всё равно дрожит. — Ненормальная, — фыркнула Грейнджер. — Если будешь и дальше за ним бегать, как собачка, выполняя все приказы, он и не обратит на тебя внимание. «Он и так не обратит на меня внимание. Я же грязнокровка. Дочь маглов, настоящее позорище в обществе магов… Даже если бы и обратил, его семья бы не приняла такую, как я…» — Может быть, — усмехнулась Бейкер. — Но как будто у меня есть другой выход… — А если бы был… ты бы им воспользовалась? Воспользовалась бы Бейкер тем способом, который бы помог ей сблизиться с Драко настолько, что он бы стал от неё зависим так же, как сейчас она зависима от этого парня? Что Драко бы переживал за неё точно так же, как это делает сама Бейкер? Он ревновал бы её? Есть ли такой волшебный способ? Могла бы она его применить на том, кто её презирает и отнюдь не любит?.. — Может быть… Но его же нет, — рассмеялась девушка. — Есть, — твердила Гермиона, уверенно смотря на подругу. — Прекрати за ним носиться хотя бы на пол года, игнорируй его, Бейкер. — Иг-но-ри-руй? Думаешь это что-то даст? — А ты проверь. Пообещай мне, что не будешь за ним носиться. — Гермиона… — Пообещай. Пообещай! — требовала Грейнджер. — Доверься мне, Бейкер. — Обещаю… Обещаю, что на эти полгода я перестану зависеть от Драко…