***
На дворе двадцатая зима двадцать первого века. Марии чуть за сорок. Она носит стильный тренч и даёт фору всем девушкам комитета. Всё ещё лучший сотрудник, на которого равняются многие новички. Кто-то презирает, не верит, что можно работать так, как она. Марии всё равно. Она уверенна в себе, она уверенна в том, что делает, она ценит себя. Мария с закрытыми глазами допрашивает преступников, легко распознаёт ложь и твёрдо стоит на своём. На её счету сотни раскрытых преступлений. Блестящий следователь в погонах подполковника. Она ездит на дорогом авто, читает за завтраком блоги, но остаётся такой же, как и прежде. Искренняя, ранимая, а также страстный борец за справедливость. Мария работает в окружении настоящих друзей, проверенных временем. У Марии всё замечательно. Трое взрослых детей не дают поводов для беспокойства и нередко радуют маму своими успехами. Мария едва ли может назвать себя идеальной матерью, но дочери и сын убеждают её в том, что она — лучшая. И Мария верит. Она живёт в своё удовольствие, по редким выходным ходит в театры и на выставки, всё ещё ненавидит глажку и поэтому выбирает рабочие платья из удобных, не сильно мнущихся материалов. Мария живёт своей лучшей жизнью, но каждую зиму без исключения вспоминает о том оперативнике и нескольких месяцах в двухтысячном, которые до сих пор кажутся ей миражом. За двадцать лет она ни разу не поинтересовалась о его судьбе, да и Олег, кажется, не сделал этого. Мария каждый раз с улыбкой смотрит на ту карточку полароида. Молодые. Счастливые, несмотря на горы проблем и неуверенность в завтрашнем дне. Она, вглядываясь в лица на фотографии, всякий раз думала, что без сомнения бы согласилась, если бы ей предложили пережить всё это ещё раз. И всякий раз понимает, что это невозможно… Олег возвращается в Петербург совсем не по своему желанию. Жизненные обстоятельства вынуждают вернуться в город, где прошла молодость. За спиной столько событий разной степени значимости и опасности, два брака и два развода, калейдоскоп отделов, должностей, попыток добиться справедливости, а на подкорке всё равно маячит образ петербургского следователя из центрального района. Ему интересно, как она там, интересно какая она стала спустя годы, интересно счастлива ли, не позволяет ли больше себя обижать… Ведь его Маша этого не заслуживает. Отказывается от предложения работать начальником отдела в Калининском районе и идёт в Центральный простым опером. Будто бы надеется, что снаряд дважды в одну воронку всё-таки попадает. Смотрит фамилии работающих там и не находит ни одной знакомой, но, попав на ковёр к своему непосредственному начальнику, всё-таки узнаёт в нем старого знакомого. Пересекались по одному из дел где-то, правда служили тогда в разных местах. Олег не спешит сближаться с коллективом, ведёт себя сдержанно и холодно, потому что на горьком опыте знает: не все люди так чисты, как может показаться. Но ему в напарники достаётся настолько искренний и светлый человек, что Олег быстро меняет свою точку зрения. Когда коллега говорит, что они должны ехать к следователю, у Олега внутри уже даже не теплится крошечная надежда на то, что он встретит в этом городе Машу. За две недели работы он повидал уже четверых следователей отдела, все они были неплохими людьми, но всё равно не то… Они доезжают до следственного комитета, Олег молча следует по коридорам за своим напарником и прокручивает в голове то, что должен будет доложить по делу. Дверь открывается, и он просто не верит своим глазам. Олег молча садится на стул, почти не участвует в разговоре, смотрит в одну точку и никак не может заставить себя поверить в то, что видит. Потому что он знает, так не бывает. Но на практике получается, что бывает. Он рассматривает хозяйку кабинета с восхищением, любуется всё такой же красивой девушкой, которая нынче так по-новому себя преподносит. Идеальная осанка, модная укладка и макияж, чёрное, строгое, но облегающее платье… Уже больше не забитая комплексами Маша, а в самом деле роскошная Мария. Олег видит это, и в душе немного теплеет. Он счастлив, что она поменялась, но осталась прежней. Всё так же горит работой, всё так же пытается сделать за оперативников их работу, всё так же прикусывает губу, когда задумывается. Нет, для него она всегда будет просто Машей. Олег смотрит на неё, вглядывается в знакомое лицо, пытается догадаться, а узнала ли она… Конечно, узнала. Марии хватило одной десятой секунды, чтобы разглядеть в вошедшем новом оперативнике своего старого знакомого. В голове было сто тысяч почему: почему приехал, почему такой хмурый, почему не пытался найти, почему… Мария дожидается, пока совещание подойдёт к концу и захлопывает пухлый блокнот. Олег под каким-то на ходу придуманным предлогом остаётся в кабинете и почти бегом приближается к её креслу. Вытягивает со своего места, обнимает крепко-крепко, будто бы Маша сейчас исчезнет. Она несмело обхватывает его руками за шею. Ей тоже сложно поверить. А ещё за эти двадцать лет она так и не нашла момента подумать о том, обиделась ли она на Олега за то, что он оставил её. Он все ещё крепко держит, закрывает глаза, а в голове как диафильмы проплывают сцены из прошлого. Она просила, чтобы он остался. Она плакала. Она не хотела отпускать. А он предал их двоих ради сомнительного будущего, в котором ничего хорошего так и не случилось. Его Маша такого не заслужила. А заслуживает ли он после всего этого быть рядом? Мария что-то спрашивает, а Олег целует вместо того, чтобы ответить. Попробовать стоило. — За двадцать лет в моей жизни не случилось ничего, лучше тебя, — шепчет он, когда снова за руку приводит Машу на Мойку. Она улыбается и снова что-то чувствует. Теперь, правда, предчувствие хорошее. Они дают себе ещё один шанс и несмело пробуют вернуть друг другу всё то, что потеряли тогда. Мария снова слушает про то, что она невозможно красивая и смущенно прикрывает глаза, ровно как и в первую зиму двадцать первого века. Она спрашивает, зачем он уехал. В ответ от Олега лаконично звучит фраза о том, что двадцать лет назад он не мог ей ничего дать. Мария тихонько посмеивается и заверяет его, что как раз самое важное он ей и дал. — Что? — Интересуется Олег. Она улыбается, потупив взгляд в белый искрящийся снег, и говорит правду, но не совсем ту, что хотела. — Уверенность в себе. Они даже не задумывается о той пропасти, которая случилась между ними. Её хотелось вырезать на монтаже, приклеить двухтысячный к две тысячи двадцатому, убрать все эти годы проб и ошибок, а заодно прикрикнуть на молоденьких себя: «То, что тебе надо прямо перед носом. Не проворонь!» Олег возит её уставшую домой, задаривает цветами, приглашает в рестораны и делает много других вещей, которых не делал двадцать лет назад. Мария скучает, холодной благодарностью отвечая на всего его красивые поступки, но каждый раз понимает: это не то. И тогда он крадёт её с очередной оперативки, завязывает шарфом глаза и везёт на метро на другой край города. Там, где покорёженными льдинами застыло Петербургское море, где всегда ветра, где дух захватывает от невозможной близости небоскрёба. Мария греет руки у Олега в карманах и почему-то вновь задумывается о приобретении варежек на резинках. Он рассказывает какие-то истории из жизни, стряхивает снег с её шапки, кружит на руках и по пути домой покупает в переходе метро кружку с календариком. Маша оттаивает и так светло смеётся, когда Олег с таким недоверием пробует заваренный ею чай. Подруга, узнав, снова устраивает допрос с пристрастием. На этот раз Маша и не думает плакать. Она улыбается, рассказывает о том, какие удивительные вещи иногда случаются в жизни, счастливо демонстрирует тысячи снимков в фотопленке телефона. Подруга с сомнением и лёгким недоверием спрашивает: «Двадцать лет прошло, а вам всё так же хорошо вместе?» Маша с уверенностью отрицательно мотает головой, рассказывая подруге, что как раньше уже никогда не будет. Но им хорошо. Просто по-другому. Они съезжаются, заводят собаку и всякий раз, задерживаясь на работе, просят кого-то из детей погулять с хвостатиком. Маша вешает на холодильник старую полароидную фотокарточку и тут же цепляет рядом десяток новых. Она впервые не чувствует себя чьей-то собственностью. Она впервые чувствует ту любовь, которая ни к чему не принуждает и не обязывает. Олег с неподдельным интересом выслушивает, как прошёл её день, помогает с такой нелюбимой обоими бумажной работой и всегда держит за руку в сложные моменты. Пролетает год, и они уже встречают двадцать первую зиму двадцать первого века. За столом друзья и родные. Когда все разбредаются по своим компаниям, Олег укутывает Машу в тёплый плед и свои объятия, ведёт на балкон смотреть на салюты. Они обсуждают планы на праздники и на ближайший год, а потом просто молча наслаждаются волшебной ночью. Главное ведь то, что Маша любит. И Машу любят.— Я бы так хотел, чтобы ты родила мне дочь! — Может, на этот раз лучше сына? — Ч-что?