Самаэль.

Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь (с). - М... Итачи, - неуверенно начала Сакура, стоя возле окна и теребя прядь своих розовых волос. Черноглазый брюнет отвлекся от книги, посмотрев на свою любимую, когда она его окликнула. Он увидел, что Сакура чуть закусила губу, неловко улыбнувшись, словно извиняясь. Ведь она до конца не была уверена, стоит ли ему говорить. Ее глаза, как всегда, открывали всю ее душу, и сейчас в них плескались неуверенность и легкая растерянность. - Тебе не обязательно говорить «да», если ты не хочешь, ну, это заранее, - робко улыбнулась она. – Просто...моя подруга хотела бы с тобой познакомиться... - Зачем ей это? – спокойно спросил Итачи. Он прекрасно знал ответ на свой вопрос, но хотелось, чтобы и Сакура все трезво оценивала, несмотря на узы, связывающие ее с другими людьми, в данном случае, с ее подругой. Он больше не мог допустить, чтобы она страдала. В особенности, из-за него самого. Девушка вдруг вспомнила, каким азартом загорелись глаза Ино и тут же погрустнела – ясно было, что до слов Итачи она для себя оправдывала своего лучшего друга. И, по-видимому, зря. Так ей подсказывала ее интуиция, которую она редко слушала. - Не знаю, - честно призналась Сакура, отведя грустный взгляд в сторону. - Хочешь выяснить? Девушка отвернулась к окну, и даже на этот его вопрос она не знала как ответить. - Сакура, подойди ко мне, - услышала она его мягкий голос. Итачи поднялся с кресла, отложив книгу, и выжидательно посмотрел на нее. Девушка без претензий подошла к своему личному Демону, протянув руки, чтобы обнять, а мужчина сделал шаг на встречу, повинуясь ее молчаливой просьбе. Теперь ее руки медленно и нежно ласкали его спину, а сама она доверчиво прижималась к нему, словно ища в Итачи опору и защиту. Внезапно Сакура ощутила его ладонь на своей щеке легкое прикосновение его губ к ее лбу. Сразу словно спокойствие разлилось по телу девушки. - Если хочешь узнать, какова твоя подруга, смотри не на то, что будет, а на то, как это будет, - сказал он, заглядывая в ее глаза и стараясь хоть как-то изгнать из них неуверенность. Сакура нахмурилась, прижавшись к нему посильнее и снова отвернув лицо в сторону, и сказала: - В первую очередь я бы хотела узнать, хочешь ли ты этого. - Возможно. Чтобы суметь помочь тебе. Ведь именно самые близкие ранят больнее всего, - с какой-то жестокостью в голосе сказал он. Однако, его взгляд был, как всегда, ласков и нежен. Девушка колебалась некоторое время, а затем с легкой улыбкой на устах уткнулась в грудь Итачи. - Я тебя люблю, - прошептала она. - Слова ни к чему, я все прекрасно знаю и чувствую, - улыбнулся он в ответ, обнимая ее. – И, Сакура, не бойся идти вперед. «Вперед? Ну, раз задумала, то чего мешкать-то?!» - стройная блондинка стояла у дверей и раздумывала: стоило ли ей звонить или нет? Странно, но уже будучи на площадке этажа Сакуры, поднося пальчик к дверному звонку, она ощутила острый укол совести. «О чем я только думаю? Что я делаю? Это словно наваждение? Мы... Наша дружба... Наша любовь...» - она с некоторым удивлением почувствовала, как подушечка ее пальца коснулась холодной кнопки и вдавила ее. Конечно же, тут же раздался звонок, заглушенный запертой дверью. Назад дороги не было, да и не хотелось разворачиваться и уходить. Она не привыкла сожалеть о том, чего не пробовала даже сделать, поэтому второй раз она позвонила со всей присущей ей уверенностью и твердостью. Тем более, боевой макияж и одежда с тщательно подобранными к ней аксессуарами, заставляли ее идти туда хотя бы для того, чтобы три часа, потраченные на одевания, не были пущены коту под хвост. Послышались тихие шаги и дверь медленно открылась. Ино увидела перед собой Сакуру, которая была одета максимально просто, по-домашнему. Бриджи, топ и тапочки. На ее лице играла ласковая улыбка и девушка жестом предложила Яманако войти. Ино, сгорая от нетерпения и, в то же время, желая понять, к чему все приведет, быстро разулась и прошла на кухню, где уже сидел предмет ее желания. Наконец-то она смогла разглядеть его аристократические черты лица. Как красив он был... С какой уверенностью в себе и каким превосходством смотрел на нее. И почему? Почему он выбрал Сакуру? Как вообще он заметил ее? Жизнь странная штука, и в такие моменты понимаешь известное «не родись красивой, а родись счастливой». Хотя, Сакура тоже была прелестна. По-своему. Ей не шел гламурный образ современных девушек. Она на их фоне выглядела словно ирис рядом с розой. Непримечательный, он мог приносить столько радости тому, кто его любит. Из раздумий Яманако вывела улыбка Итачи, приветливо приглашавшего ее сесть за стол. Однако сам парень, наоборот, встал, подойдя к Сакуре, которая только-только вошла на кухню, поправил прядь ее волос и, поцеловав в висок прошептал на ухо: - Милая, дай нам переговорить. Затем, понимая, что теперь решение только за ней, он спокойно сел обратно на свое место, напротив гостьи, которая слегка была ошарашена тем, что происходит. Все это время она поражалась тому, на сколько красив и вообще, кажется, безупречен этот Итачи. А его отношение к Сакуре просто умилило ее – их любовь ощущалась физически, она чувствовала себя лишней. Харуно, грустно улыбнувшись, лишь коротко кивнула ему и вышла из кухни, давая им возможность побыть наедине. Проводив ее взглядом, Ино сперва недоумевала, но затем, поняв, что это ее шанс, повернулась к Самаэлю. Она только приоткрыла рот, чтобы сказать что-то, но тут же застыла, в оцепенении смотря на него. Ни единого слова не сорвалось с ее губ. Она сидела и смотрела в глаза божеству, дьяволу, человеку, мужчине. Тому, кто буквально пленил ее своей безупречностью. Она действительно таяла от его внимательного испытующего взгляда и начинала понимать, что рядом с ним она – никто. Им не предназначено быть вместе. Они слишком разные. Рядом с ним она чувствовала себя песчинкой и от этого в сердце становилось больно. Итачи дотрагивается до ее волос, поправляет выбившуюся прядку. Целует в висок. На его губах – любящая улыбка счастья. Тихая, спокойная, уверенная. Этот эпизод вновь и вновь появлялся перед ее глазами, пока она с горечью не поняла, что ей не место рядом с ним. Он – не ее. И не для нее. - Сакура! Что ты там делаешь одна? Иди сюда! Тут твой любимый уже изнывает от нетерпения! – в ее голосе вновь ехидство, но в глазах – грусть. Она почувствовала себя никчемной, и этого хватило, чтобы сломить ее дух. Она не привыкла быть второй на пьедестале победителей. Услышав ее последние слова, Итачи немного удивленно посмотрел на нее, но затем, усмехнувшись, одобрительно кивнул. Даже от этого жеста в душе Яманако стало постепенно разливаться тепло – он был согласен с ее решением. Она видела это в его мудрых глазах. Девушка и мужчина просто сидели и смотрели друг на друга, не разговаривая, но понимая все, что хотели сказать. - Вы уже все? - удивленно спросила Сакура, не понимая в чем дело. Но ее слова буквально потонули в том словесном потоке, который начал изливаться блондинкой, словно очнувшейся от наваждения и вновь ставшей самой собой. Более того, Ино никак не отставала с расспросами о том, где они познакомились, как, и вообще как давно, только в этот раз она часто задавала вопросы Итачи. Ей просто хотелось непрерывно слушать его голос, ласкающий слух и уносящий в мир грез. Ино словно влюблялась в него. Как маленькая девочка любит конфету. Парень терпеливо отвечал на все ее вопросы, давая возможность и Сакуре вставить свое слово, и вскоре кухня стала местом оживленной беседы трех человек. Напряжение улетучилось, недоверие пропало, остались только дружба и любовь. Но Итачи не верил в такую идеальную сказку. Возможно, он стал параноиком, но он постоянно чувствовал, что не все будет так гладко. Извинившись перед девушками, он встал и вышел куда-то из кухни. Яманако, пользуясь случаем тут же стала подкалывать Сакуру, заставлять ее краснеть, и только потом утихомирилась. Удивительно, но некоторое время на кухне была гробовая тишина, пока Ино не сказала с легкой улыбкой на губах и теплом в глазах: - Поздравляю, Сакура. У тебя потрясающий парень. - Э...хм, спасибо, - ответила она тихо. Вечер на самом деле пролетел быстро и незаметно, может, поначалу и было немного сложно, но все наладилось, и никто не заметил, как настала глубокая ночь. Итачи и Сакура вместе проводили Ино, после чего квартира резко погрузилась в полнейшие спокойствие и тишину. - Устала? – участливо спросил Итачи, подходя к Сакуре сзади, обнимая и целуя ее в шею. - М-м-м...немного, - улыбаясь ответила девушка. – Завтра, наконец-то, выходные, - она повернулась к нему лицом. - Мы можем устроить их, - с полуулыбкой шептал Итачи, наклоняясь, чтобы поцеловать ее, - прямо сейчас. Сейчас... Сейчас...и навсегда... Каждое утро казалось радужным даже в непогоду. Девушка просыпалась с улыбкой на губах, потому что знала, что ей тепло так, лишь потому, что он рядом. Близко. Очень близко... Это действительно называют любовью, когда любые невзгоды и проблемы становятся мелочью, на которую смотришь, будто сквозь стеклярус, и все кажется прекрасным. Вечера они проводили всегда вместе. Итачи многое рассказывал ей, и она сидела порой у него на коленях, словно ребенок, слушающий потрясающую сказку. Самаэль всегда был рядом, даже если их разделяло расстояние, стены института или работы. Они всегда чувствовали друг друга, часто смеялись вместе и проводили бессонные жаркие ночи. Иногда, ссоры возникали между ними, но они не были долгими – каждая заканчивала свое существование в постели. Каждая тонула в слове «люблю» и задыхалась в поцелуе. Так воцарялся мир. А утро... Начало дня – вообще отдельная история... То его усмешки и ехидные замечания, на которые она не обращала внимания уже давно, то какая-нибудь мелкая драка подушками. И снова постель. Как правило. Обычно постель и еда чередовались за право быть победителем на утро. Жизнь – она прекрасна, наполнена потрясающими явлениями, эмоциями, вещами. Даже если и плохими, но не бывает худа без добра. Никогда. С самого утра девушка чувствовала легкое недомогание, кружилась голова, и постоянно хотелось пить. Сакура с опаской себе призналась, что уж больно часто она чувствовала усталость, и, что больше всего ее удивляло, по выходным она тоже была не в лучшей форме, несмотря на то, что не работала. Прошел, наверное, где-то месяц со знакомства Итачи и Ино. Порой, они снова собирались все вместе и болтали, но блондинка больше не делала попыток переманить Итачи к себе. Наоборот, она постоянно намекала им, что пора бы пожениться, однако никто из них слушать Ино не хотел. Почему? Яманако не могла понять. Она видела, как они любят друг друга и, в то же время, замечала, что Сакура постоянно была не в духе, возможно их отношения были далеко не такими гладкими, как казалось со стороны? Но все на самом деле было хорошо. Любовь их крепла с каждым днем, закаляясь в ссорах и растворяясь в страсти. И виной ее плохому самочувствию был явно не Итачи. Сакура стала замечать за собой многие странности. И не единожды. Однажды, когда она прошла на кухню и открыла холодильник, ее чуть не вырвало от запаха рыбы, которую она просто обожала. Девушке даже пришлось закрыть рот ладонью – настолько тошнотворным показался ей этот запах. - Ох... - выдохнула она, чувствуя брызги сильной теплой струи воды рядом со своей щекой. - Вчера меня тоже тошнило, но не от рыбы, вроде... - тряхнув головой, девушка взяла полотенце и вытерла лицо. - Сакура? Ты же вроде хотела приготовить обед, - раздался голос Итачи, но как только мужчина зашел в ванную и увидел девушку возле раковины с бледным, как мел лицом, он быстро подошел к ней, положив свою ладонь ей на плечо и участливо спросил. – Тебе плохо? - Не знаю... меня тошнит от рыбы, хотя я ее обожаю. От одного запаха воротит... Может, я отравилась или что? - проговорила она, выходя из ванны и направляясь на кухню, по пути заглядывая во все шкафы, ища лекарства. - Давай, - Итачи перехватил ее руки и развернул девушку к себе лицом, - лучше ты сначала сходишь к врачу, а потом будешь пичкать себя таблетками? – они долго упрямо смотрели друг на друга, но, в итоге, Сакура безнадежно вздохнула. Девушка фыркнула, когда пересекала территорию больницы. От одного вида этого здания уже бросало в дрожь, а думать о том, что наверняка пошлют сдавать анализ крови даже не хотелось. - Cходи к врачу, сходи к врачу, - передразнивала она Итачи. – Нет, ну правда, с кем не бывает? Может, у меня аллергия, или просто я переутомилась... А он мне – сразу к врачу... Несмотря на свое упрямство и ворчание, она все же отсидела полчаса в очереди и попала на прием к доктору, который, к дикому удивлению девушки и ее страху, отправил ее на анализ крови из вены. Более того, он даже дал ей направление к гинекологу. «Черт...ненавижу!!! Как же я боюсь все эти процедуры, особенно сдачу крови из вены!» - от одной мысли об этом девушку трясло. А как только она увидела тучную медсестру, то побледнела раза в три больше, чем была. И вот она сидит на этом богом проклятом стуле и сильно дрожит. Но, к ее удивлению, тучная медсестра оказалось очень приветливой и на удивление с легкой рукой. Правду говорят, толстые – очень добрые. Ну, конечно это не как анализ из пальца или известное «как комарик укусил», но все же было не так больно, как в прошлый раз. И вот – другая дверь. – «Черт, гинеколог...» Пока девушка была на приеме у врача, Итачи успел закончить свою работу и, отпросившись пораньше, даже приехать в больницу за Сакурой. Он искал ее по наитию, просто чувствуя ее слабое присутствие и страх. С удивлением дойдя до кабинета гинекологии, он опустился на стул рядом с дверью и стал терпеливо ждать, подозревая, что его опасения не беспочвенны. Тут резко открылась дверь, и Харуно буквально вылетела от гинеколога, который оказался мужчиной. - Да постойте же, девушка. - Все-все, я все поняла, да, мне нужно пройти полное обследование, только умоляю, не надо меня больше щупать! - Вообще-то при следующем сеансе без щупанья не обойтись. Я должен проверить состояние ваших половых органов! – на полном серьезе заявил он, строго смотря на девушку. - Господи, кто угодно, только не мужчина! - крикнула она, шагая назад и уже готовясь убежать, как ребенок. Тут и Итачи не остался в стороне. Врач видел, как мужчина с длинными черными волосами, достаточно высокий и крепкого телосложения медленно начал подниматься со своего места. Он видел, что этот незнакомец, стиснув зубы и свысока глядя на него высокомерным, властным взглядом начал приближаться к девушке, не отрываясь смотря на него. Врач нервно взглотнул и вздрогнул, когда человек не от мира сего протянул ему руку. - Я – Итачи, жених этой девушки. Могу я узнать результаты осмотра? – спокойно поинтересовался он. Его тон никак не соответствовал его настрою. - Д-да, конечно... Есть подозрение, что ваша...эм...невеста беременна, - врач отступил на шаг назад, поближе к своему кабинету. – Поздравляю, - с нервным смешком сказал он, натянуто улыбнувшись, а затем, скороговоркой добавив: «Состояние вашего организма, я уверен, в порядке, так что следующий сеанс пройдет без тактильного осмотра», - скрылся за дверью. Сакура со всей смелостью ждала вердикта от Итачи. Она стояла у стены и смотрела ему в спину, только не понимала, почему он такой злой. Когда он обернулся к ней, то девушка увидела только его радостную любящую улыбку. Он протянул ей руку, по-прежнему ничего не говоря и просто улыбаясь. - И-и-итачи? - протянула она, неуверенно кладя свою ладошку на его. Мужчина, все с той же улыбкой бережно обнял девушку и уткнулся лицом в ее плечо. Они стояли так молча, ничего не говоря, довольно долгое время, пока она не услышала тихое: - Думаю, это будет самый прелестный дьяволенок, которого полюбит весь мир, - отстранившись от ее плеча, он тут же нашел ее губы и поцеловал их, даря ей всю свою любовь и словно благодаря за ребенка. Итачи никогда не думал, что такое возможно. Это и пугало, и радовало одновременно. Кто бы мог подумать? Что у Дьявола будет сын или дочь...от любимой женщины. Девушка молча стояла и уткнулась лбом ему в плечо, словно медленно трясь. Все бы хорошо... «Не сейчас...» - Пойдем домой? - Что-то не так? Сакура? – Итачи приподнял ее лицо, заглядывая в ее глаза и пытаясь понять в чем дело. – «Ты не хочешь этого ребенка?» - этот вопрос ему хотелось задать больше всего, но он боялся услышать ответ на него. - Нет, просто я... Немного испугалась, не знала, как ты к этому отнесешься... - ответила она, ведь частично это было правдой. - Ну а теперь, что же ты дрожишь? – с легкой улыбкой спросил он, убирая прядь волос с ее лица. - Сама не знаю, - ответила робко девушка. - Кхм... – послышался настойчивый кашель, прервавший их идиллию. Тут же и Итачи, и Сакура вновь стали чувствовать запах больницы, ворчание стариков и отдаленное пикание каких-то приборов в соседних кабинетах. Эта пара словно выпала из реальности на некоторое время. Новость их обоих сильно потрясла. С этих пор Итачи был еще более внимателен к Сакуре, следил за каждым ее шагом, и это уже начало даже раздражать ее. Все ее эмоции выплескивались наружу бурным фонтаном, переменчивым, как погода в море и таким же непредсказуемым. Но Итачи все понимал, оставался всегда терпеливым и никогда не смел даже повысить на нее своего голоса. А это были еще цветочки. Испытание его терпению продолжалось даже ночью, когда, просыпаясь внезапно часа в два или три ночи, Сакура требовала то арбуза, то икры, то банана и огурцов, а то и все вместе и сразу. По мере того, как девушка проходила обследование, ей давали все новые и новые направления, некоторые врачи хмурились, но ничего не говорили, а другие – просто грустно улыбались. Но вот, наконец-то, последний заключительный осмотр, где ей озвучат все диагнозы и больница после этого уже не станет ее вторым домом. Конечно, Итачи, как всегда, привез ее сюда, и дожидался возле кабинета. Он, как одержимый, сопровождал ее всюду, словно без него с ней обязательно что-то случится. Они расстались у кабинета с легким поцелуем на губах и ласковой улыбкой Сакуры, с которой она теперь сидела перед врачом и ждала, что ей скажут. Однако, даже когда он еще не начал говорить, она уже почувствовала нарастающее волнение – доктор явно собирался сказать что-то важное... - Сакура, вы понимаете, что вам ни в коем случае теперь нельзя сильно волноваться? – медленно начал он, выделяя каждое слово и смотря ей в глаза, словно пытаясь внушить ей свои слова. - Конечно, - кивнула она. - Мне очень жаль, - начал не торопясь он, словно стараясь отсрочить тот момент, когда главные слова будут произнесены, - но вы больны...раком легких... После того, как вы забеременели, больные клетки активизировались и теперь растут. Сейчас у вас первая стадия, ее еще можно вылечить. Но...нет никаких гарантий, что ребенок выдержит все эти процедуры... Улыбка девушки начала медленно исчезать, сразу же после первой судьбоносной фразы. «Так, спокойно, главное не волнуйся, главное не волнуйся... Лекарства? Лечения? Нет гарантий?» - были первые ее мысли. Она выдохнула, взглотнула, и ее взгляд начал резко метаться, словно в поисках ответов на терзающие ее вопросы, но со вздохом она постепенно успокоила себя. Сакура кашлянула спросила: - Скажите, это все, что вы хотели мне сказать? - С вами есть кто-нибудь сейчас здесь? – мягко спросил врач, внимательно наблюдая за пациенткой. - Конечно, - в замешательстве ответила будущая мама. – Итачи. - Позовите его, - обратился он к медсестре. Вскоре, она вернулась в кабинет вместе с Самаэлем, а затем, повинуясь кивку врача, взяла Сакуру под локоть и повела ее прочь из кабинета. - В чем дело? - удивленно спросила девушка молодую медсестру. Та ей ответила лишь что-то похожее на: «Врачу лучше знать», - и попросила подождать у кабинета. Сама же она встала неподалеку, постоянно украдкой присматривая за девушкой. Сакуре очень хотелось знать, что происходит за этой белой дверью, но то, что там говорили не было предназначено для ее ушей, и Итачи понимал это, когда слушал то, что рассказывал ему врач. С каждым новым словом парень все больше погружался в отчаяние и тьму. - ...жизнь ребенка или ее. Есть еще малая доля вероятности, что она даже не доживет до родов. Все будет зависеть от скорости развития рака... В любом случае, выясните это в более подходящей обстановке. И помните, ей нельзя волноваться... - Да, конечно. - И вот еще что... Разговор продолжался, время текло, а терпение девушки иссякало. Ей внезапно сильно захотелось плакать – и она плакала, не обращая внимание на платок, предоставленный ей медсестрой. Когда же дверь, наконец, скрипнула, и Итачи вышел из кабинета, девушка уже истерично смеялась сквозь слезы. Казалось, она совершенно потеряла контроль над своими эмоциями. Быстро распрощавшись с доктором, Итачи осторожно присел на корточки перед Сакурой и, поглаживая ее колено, попросил поехать с ним домой. Ни одна черта в его лице не выдала его тревоги и других эмоций. Сейчас нужно было быть сильным. За себя и за нее. Это единственное, что он мог сделать. Всю дорогу до дома взгляд девушки был направлен в окно машины. Ее веки подрагивали, слезы по-прежнему катились. Да, она знала, что была больна, но врачи говорили, что все же им удалось прекратить рост клеток, а значит, она могла спокойно жить дальше. Но Сакура не думала, что все настолько плохо... Почему... Кулаки девушки были плотно сжаты, и она глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Понемногу ей это удалось – сейчас жизнь ребенка была важнее. - Сакура... Прости, я не могу ничего сделать, - тихо прошептал Итачи, заворачивая во двор. Эта мысль не давала ему покоя – всесильный... Сейчас он был слабее ребенка... - Я буду рожать, - cпокойно ответила она так, словно говоря: «Я все понимаю». - Тебя можно вылечить... – начал было он. - Нет, - мотнула она головой, закрыв глаза. - Тогда нужно решить, что делать с ребенком, когда ты умрешь, - он произнес эти слова так спокойно, его голос совершенно не дрогнул. Но было видно, как сильно он сжал руль. - Как? А ты... - девушка резко повернулась к нему лицом и во взгляде читалось: «Неужели, он тебе не нужен?» - Я буду с ним некоторое время... Думаю, после нашей с тобой разлуки, я снова изменюсь и стану прежним. Но без тебя мне никто не нужен, - прямо ответил он. - Но ведь он – это частица тебя и меня, как ты можешь такое говорить? - осипшим голосом прошептала она. - Сакура, - Итачи протянул к ней руку и провел ладонью по ее щеке, - я даю слово, что у ребенка будет семья. Обязательно. - Какая такая семья? Чужая?! - Сакура, успокойся. Он – мой и твой ребенок. Он будет сильным, более чем. И у него будем мы с тобой, вместе, но только в том случае, если он обретет свой дом отдельно от нас. Девушка только зло фыркнула и убрала резко его руку от своего лица. Она отвернулась и всю дорогу до конца молчала и смотрела куда угодно, но только не на Итачи. В ней боролось множество эмоций. Страх и мужество, вера и отчаяние, любовь и ненависть. Коктейль противостояний просто-напросто подливал масла в огонь. Тишина после рева мотора. Хлопок двери. Отклик машины на сигнализацию. Разгневанные шаги по лестнице подъезда и снова хлопок – на этот раз входной двери, прямо перед носом Итачи. Глубоко вдохнув и выдохнув, он открыл дверь и вошел в квартиру вслед за Сакурой. Девушка заперлась на целый час в ванной. Оттуда доносилось лишь равномерное тихое журчание воды. Сильная струя рвалась из крана, но на самом деле девушку это успокаивало. Сакура смотрела на нее, сидя на краю ванны и думала. О многом... О том, что сказал Итачи. Да, она не хотела его потерять, особенно после того, как вспомнила все, что с ней было в прошлых жизнях, хотя бы частично. Но и не хотела, чтобы малыш погибал из-за нее. Затем, она вспомнила то, как жестко обошлась с Итачи в машине, грубо оттолкнув его руку. - Дура, - сказала она сама себе, ударившись лбом об раковину. Легкий щелчок – и девушка вышла из ванны. - Я думал, ты решила устроить там девятый вал, - спокойно проговорил Итачи, словно ссоры и не было. Он стоял, опершись о стену спиной и скрестив на груди руки. – И у меня к тебе еще один вопрос. Что делать с твоими родителями? Мне кажется, что разлука с ними для тебя будет тяжелым бременем. – его слова были безжалостны. Но это – правда, от которой не скрыться. И не нужен никакой фарс. Девушка понимала, о чем он говорит. Но почему-то сейчас его слова полоснули острым холодом. Она снова вздохнула. И, развернувшись, ушла в комнату, закрыв двери. Осторожно улегшись в постели, она тихо заплакала в подушку, судорожно сжимая уголок одеяла. «Именно близкие ранят больнее всего», - отдавалось эхом в ее голове. Осторожное прикосновение к ее волосам. Нежный поцелуй в плечо. Как он вошел? Когда? Сакура не помнила. Но сейчас он был рядом. Он ласково покрывал неспешными поцелуями каждый оголенный участок ее тела, словно прося прощения. Он был Дьяволом без жалости и сожаления. Ему было сложно понять, что сейчас чувствует Сакура. Но он знал, что это – боль. И ему самому было адски больно. - Я боюсь, - вдруг сказала она. - Я с тобой. Не забывай, ты связана со мной контрактом. Ты – моя, и я никуда тебя не отпущу, - прошептал он, слегка сжав ее плечи. Еще раз поцеловав ее в шею, он прилег рядом, заключив девушку в свои объятья, надеясь, что так она успокоится. Время шло, не рожденный ребенок рос, а вместе с ним и живот Сакуры становился больше. Итачи всюду присматривал за девушкой, старался угодить ей, и они не затрагивали более темы жизни и смерти. Как-то спонтанно было решено, что, если с ребенком все будет хорошо, то Итачи сделает так, что он станет заменой Сакуры ее родителям. Лилит же не была против, у нее было еще одно пожелание – она хотела, чтобы ее родители не страдали так сильно. Она попросила Итачи сделать так, чтобы они забыли ее, не знали о ее существовании. Она была и радостна и печальна одновременно. Принадлежит Дьяволу, который ее безумно любит. Принадлежать сыну...но не быть с ним.... Лишь наблюдать, как он растет и взрослеет. Это тяжело. Невыносимо. Несмотря на свою печальность во время беременности, девушка только хорошела, и выглядела такой милой, хоть и вечно печально улыбающейся. А Итачи, наблюдая за Сакурой, словно открывал ее для себя заново, привыкая к ней новой, более женственной, теперь несущей ответственность за двоих. И Сакура не знала, что он слышал ее кашель по ночам, возрастающий с каждым новым днем. Замечал кровь на платках или полотенцах и переживал за нее. Она не знала, что он прекрасно понимал, как она мучается. И он не говорил ей об этом, ведь Сакура не хотела, чтобы этот ее маленький секрет открылся для него. Стук сердца...большого...любящего. И рядом бьется трепещущее маленькое сердечко. Толчок, еще один. Измученная улыбка женщины. - Еще! Еще немного! Истошный крик. - Ну же! Еще немного! Детский плач. Ее слезы. Он жив, здоров... - Крепкий малыш! – услышала она, словно за стеной. «Хорошо. Почему-то хочется спать...» - даже несмотря на то, что она понимала – закрыв глаза, она могла уже никогда не проснуться, она все же позволила своим векам сомкнуться и тут же провалилась в глубокий сон. Удушающая темнота... Пугающая тишина... Знакомый голос. Его спасительный мягкий баритон, который она так любила. - Пойдем домой? – спрашивал он, словно сквозь водную стену. Где-то там, словно сквозь вату, девушка чувствовала, как он держит ее за руку, как ласкает ее щеку своей рукой. - Итачи? Что произошло? – сразу задала вопрос Сакура, как в прострации. - Все хорошо, ты просто долго спала. Пойдем домой? – спросил он еще раз и поцеловал ее в лоб. «Время пришло?» - Неужели, время пришло? – мягко озвучила она свои мысли. - Да, - так же ответил он, отстраняясь от Сакуры. На самом деле он понимал, что у нее еще было совсем немного времени... Но она бы страшно мучалась, от болезни, от чувств, от разлуки... Встав, он бережно взял девушку на руки и понес вон из палаты. Удивительно, но на них не обращали внимания, что было очень странно, словно ни Итачи, ни Сакуры не существовало. Он – Дьявол, исполняющий волю своего контрактора. Она – его любовь, желающая обрести покой. Вскоре Сакура почувствовала запах собственной квартиры. Отдаленно слышала, как где-то в комнате встрепенулся попугай. Она видела очертания предметов, скрытых в ночном сумраке, и ощущала присутствие Итачи, который словно сливался с ночью в единое. Он сидел рядом с молодой матерью на краю кровати и держал ее за руку, разглядывая черты ее лица, стараясь навсегда запомнить их. Эти искренние глаза, эту робкую улыбку, эти мягкие податливые губы. Он не знал и не представлял, какой она будет в его мире. Но она не могла лежать спокойно, ожидая своей участи. Девушка с трудом села на постели, измотанная болезнью и родами, переживаниями и смятениями. Она потянулась к Итачи – ей так хотелось сейчас ощутить его родное тепло. Пересекая ее усилия над собой же, он поддался ей навстречу и заставил снова лечь, устроившись с ней рядом. - Зачем ты так? - Мне страшно.... Я...я не хочу. Я не могу. Я ведь больше не увижу их улыбки никогда... Не увижу его... – девушка уткнулась в грудь Самаэлю, тихо плача и иногда шмыгая носиком. - Все ты увидишь, обязательно, моя Лилит, - прошептал он ей, обнимая ее крепче и смотря куда-то в пространство, поглаживая ее по спине. - А будет ли у нас с тобой то, что у нас есть сейчас? - Почему бы и нет? Девушка сжала его рубашку, пытаясь остановиться. - Я не смогу...если ты бросишь... – дальше она не стала озвучивать те мысли, которые причиняли еще больше боли, чем все, что ей предстояло и все, что она прошла. - Да как ты можешь такое думать? – впервые он чуть повысил на нее голос. - Маленькая дурочка... Острый укол со смесью тревоги и страха, отчаяния и безумства. Ее хватка внезапно стала сильнее, и Сакуру начал сотрясать безумный кашель, все продолжающийся и душащий ее до хрипоты. Впервые такой приступ. Это было даже для Итачи уже слишком. Не обращая внимания на ее кровь на своей груди, не замечая ничего кроме Сакуры, он прижал ее к себе, когда она успокоилась и лишь шепотом попросил: - Потерпи еще немного. Скажи, ты любишь этот мир? – спросил он, словно стараясь отвлечь ее. Сакура шмыгнула носом, и подняла лицо. Девушка просто неустанно смотрела ему в глаза. Она уже не верила в то, контракт чем-то им поможет... Хотела бы верить, но боялась... Чуть потянувшись, делая вид, что только что ничего не было, она поцеловала его в губы, наверное, как ей казалось последний раз. И без того бешенный ритм сердца ускорялся. Осознание того, что ты видишь сейчас абсолютно все в последний раз, просто сводило с ума... А так хочется...просто пожить. Еще немножечко – вместе... Итачи ощутил привкус железа на своих губах и соленых слез. Он прикрыл глаза на секунду, а затем сам поцеловал ее. Нежно и ласково, стараясь успокоить. - Еще рано. Потерпи, - прошептал он в ее губы. – Так что ты скажешь об этом мире? - Я люблю его... - сказала она, - люблю всех: родителей, друзей... - но было что-то в этом иное... Он словно смог уловить ее мысль: «Но вас – больше всех». - Я спрашиваю тебя о природе. Хочешь увидеть рассвет? – все это время Итачи будто избегал ее взгляда. Он знал, что Сакура проживет еще примерно неделю, но она так будет мучиться... В ответ лишь шепотом отчаянное «хочу». Слово, которое возымело всю силу своего желания. Легкий поцелуй в лоб и легкое дуновение утреннего ветерка. Сакуре нельзя было стоять, но она чувствовала под ногами влажный песок и воду, ласкавшую ее стопы. Она видела, как небо на горизонте окрашивается рубиновым светом, как появляется животворное солнце. Легкий бриз принес с собой крики морских чаек. Сакура слышала шум прибоя и тихий извиняющийся шепот Итачи: - Прости меня, любимая. - Спасибо... Она почувствовала прикосновение его ладони к ее спине и тут же ее сердце постепенно прекратило биться. Веки тяжелели, тело ослабло. Она падала, потеряв равновесие, падала на Итачи, а перед глазами видела ясный горизонт, внезапно смазавшийся и перетекший в голубое небо. Последний толчок ее сердца – последнее движение ее трепещущих ресниц. Он убил ее. Убил, чтобы она не знала боли. Забрал себе. Всю, без остатка. Черный эгоист. Истинный Дьявол, потерявший свое Божественное начало.