2061. Создатели.

             08 сентября 2061 года       Время 01:22       Детройт. Башня Андроидов       Моё имя Лис Манфред              — Нет, Коннор, подожди, не нужно! — остановила я уже, наверное, в десятый раз Коннора, который порывался подойти к Хэнку, стоящему возле большого зеркала в лаборатории переноса – тому самому зеркалу, в котором и я, кажется, так давно, а на самом деле совсем недавно, увидела себя впервые в новом теле.       Коннор подчинился, бросив на меня короткий взгляд. Техники во главе с Тиффани поработали над Коннором великолепно – они знали своё дело. Как бы не ворчала старший техник Башни, говоря, что ничего не сможет исправить, но в итоге её талантливые любящие руки почти вернули Коннору его облик. Немного другая причёска, без ставшей такой привычной, падающей на лоб прядки волос, два глубоких, неприкрытых кожей белых шрама на правом виске и правой скуле – вот и все видимые повреждения. Я знала, что корпус изуродован намного сильнее, но под одеждой этого было не видно, а руки Коннору заменили на новые полностью.       На мне, как и на Конноре, было чёрное форменное обмундирование, когда-то сшитое во время военных действий, но практически не использовавшееся. Сегодня, уже когда мы были в Башне, поступило сразу несколько сообщений из разных стран от наших представителей в регионах. Доклады были сдержанными и оповещали об инцидентах, сопровождавшихся гибелью людей и андроидов. Крупных терактов, подобных взрыву в Детройте, не было. Но Коннор, коротко посовещавшись с Президентом страны, Директором ЦРУ и военными, объявил, что приказывает считать Всемирную Организацию Андроидов в состоянии войны.       Это не было формальным введением военного положения и на жизнь людей, практически, никак не влияло. Зато это напрямую касалось всех андроидов планеты. С сегодняшнего дня и до отмены приказа, абсолютно все андроиды посылали постоянный непрерывный сигнал о своём состоянии и местоположении непосредственно на центральные серверы Башни. Вычислительных мощностей у нас было с избытком, но подобная мера всё же потребовала мобилизации сил и ресурсов.       Во всех регионах началось массовое техническое тестирование андроидов. Все военные андроиды, которых использовали на гражданских направлениях, в срочном порядке начали перенаправляться в распоряжение служб охраны. Мы брали под усиленный контроль наши многочисленные Ульи, где жили люди. И мы очень надеялись, что сможем оградить людей, которые доверили нам свои жизни, от опасностей, которые грозили нам со стороны пока неизвестных нам сил.       Но сейчас мы ждали Хэнка и это было важно, очень важно для всех нас – появление в такой трудный момент нового супер-альфа андроида с такими специфическими, незаменимыми опытом и знаниями, как у бывшего Шефа полиции Хэнка Андерсона, трудно было переоценить.              — Терпение, друзья мои, проявите терпение, — мягко вкрадчиво произнёс Элайджа, стоявший у нас за спиной. — Насколько я могу судить, всё прошло великолепно. Поэтому просто дайте ему время. Это же всё очень индивидуально, как оказалось. Это наш третий перенос человека, но уже сейчас можно сказать, что одинаковых переносов не будет. Карл Манфред начал с первых мгновений активно двигаться и общаться, приняв себя возрождённым сразу и безоговорочно. Наша Лис чувствовала себя неуверенно, из-за того, что при переносе очутилась в носителе с почти начисто отключёнными функциями, да и Маркус, превративший себя в факел и едва не сгоревший заживо вместе с отцом не позволил Лис полюбоваться на себя – она и в зеркало то посмотрела только мельком. А вот Хэнк…. Я уверен, друзья, с ним всё хорошо…, и то, что он молча и неподвижно стоит перед зеркалом уже почти час…, это его индивидуальная реакция. Просто ждём….       Но сказать «терпение» и «просто ждём» было проще, чем сделать. Коннор вскакивал на ноги и порывался подойти к отцу каждые несколько минут. Когда я его удерживала, он бросал на меня красноречивые умоляющие взгляды. Он не просто был взволнован. Видимо система, только что серьёзно повреждённая сильным стрессом во время теракта, не справлялась с новыми испытаниями.       Хэнк смотрел на своё отражение. Статный широкоплечий красивый мужчина. Светлые, слегка вьющиеся волосы, широкой гривой зачёсанные назад, открывали гладкий высокий лоб. Яркие голубые глаза, крупные правильные черты лица, гордая осанка человека, привыкшего носить форму. Художники Башни превзошли самих себя. И неудивительно – создавать новое тело для названного отца самого Коннора – что могло быть важнее? «Наверное, важнее только создавать новое тело для Карла Манфреда, названного отца Президента Всемирной Организации Андроидов», — с тоской подумала я, разглядывая Хэнка и болезненно ощутив, как сильно мне не хватает Манфредов…, обоих.       Я поднялась со своего места и бросила вопросительный взгляд на Элайджу. Даже мне уже стало казаться, что пора нам выводить господина Андерсона из его состояния. Элайджа неопределённо пожал плечами, предоставляя решение мне. Коннор встрепенулся, но я жестом попросила его остаться на месте. Коннор покачал головой, но подчинился.       — Хэнк, как вы себя чувствуете? — стараясь говорить очень ровным спокойным голосом поинтересовалась я.       Я остановилась плечом к плечу с Хэнком. Широкое зеркало легко отразило нас обоих. Оказавшись рядом, я с удивлением поняла, что выгляжу рядом с ним хрупкой девочкой – грозная боевая машина с обманчивой внешностью. Наш новый супер-альфа андроид своими размерами мог сравниться, разве что, с африканским представителем Нсией Яр-Адуа и был, пожалуй, ненамного меньше огромных Мирмидонцев. «Эх, — подумала я, — а ведь Маркус всеми силами старался не дать мне почувствовать себя киборгом-убийцей». Как всё изменилось. Коннор обучает меня и не видит в этом ничего плохого. «У твоего тела есть возможности – ты должна их знать и уметь применять», — холодно заявил он и тренировал меня, как армейский сержант новобранца, всё то время, пока мы ждали перезагрузки Маркуса. Дождались….       Хэнк посмотрел на меня через отражение и медленно повернул ко мне голову.       — Это всегда так бывает? — спросил он, посмотрев мне в глаза.       — Что именно, Хэнк? Все ощущения индивидуальны. Вы чувствуете какой-то дискомфорт? — мягко спросила я, слегка прикоснувшись к его локтю.       — Это всегда так? — словно не услышав моих слов, снова спросил Хэнк. Слегка вздрогнув от моего прикосновения, он бросил на мою руку короткий взгляд и снова посмотрел мне в лицо. — Это всегда? Так, словно ничего не произошло, так, словно всё так и должно быть? У тебя тоже было так? Я…, не понимаю. Я чувствую себя… собой, но я не узнаю своего отражения! Лис…, я не помню себя… таким… таким молодым. Я только что был сутулым обрюзгшим стариком с седыми волосами, лишним весом, одышкой и плохими сосудами. У меня болело… у меня постоянно что-то болело, черт меня подери, я даже этого не замечал – я привык. А сейчас я…. Лис…, я…, — Хэнк осёкся на полуслове.       — Коннор, подойди! — окликнула я брата, понимая, что Хэнку, сильному и привыкшему всё в своей жизни контролировать и всё решать самостоятельно, явно нужна наша помощь. «Была бы рядом Бэтти…, — с болью подумала я, — насколько проще им было бы вместе, насколько счастливы они могли бы быть…». Я усилием воли отогнала эту мысль – не время сейчас плакать о том, чего нет и быть не может, совсем не время.       — Отец! — Коннор стремительно поднялся и встал рядом с Хэнком.       — Сынок…, — неуверенно тихо отозвался Хэнк.       Они стояли друг перед другом, и я неожиданно поняла, что точно так же, как Манфреды, совсем непохожие, казалось бы, внешне, выглядели родными братьями, когда стояли рядом, так и эти двое теперь чем-то совершенно неуловимым оказались очень похожи — стройный гибкий брюнет с карими глазами Коннор и мощный голубоглазый блондин Хэнк – такие разные, но переполненные такой одинаковой внутренней силой и таким душевным родством, что, глядя на них, ошибиться было невозможно.       Хэнк и Коннор, наконец, порывисто обнялись и замерли, переживая вместе их общую боль.       — Это ради мамы, сынок. Это только ради неё! Я хотел честно прожить свою человеческую жизнь и честно уйти, когда моё время закончится. Я верил…, понимаешь, я верил, что мы…. Чёрт…, это всё так глупо звучит, если говорить вслух…, но я верил, что после смерти мы снова будем вместе…, ну где-то там… не знаю где… Но они убили мою птичку, а я не смог смириться и пойти за ней. Проклятая моя натура…, я не смог…. Я понял, что должен быть здесь и помочь тебе…, всем вам…, помочь справиться с этими мерзавцами, убивающими женщин и детей. А чем мог помочь немощный старик? Вот я и решился…. Но сейчас я чертовски потерян, сын. Я чувствую себя невероятно, давно забытое чувство молодости и силы. Но моя Бетти не знала меня таким. Понимаешь? И ты не знал. Да что там – я сам себя таким уже не помню. Так кто я теперь? Кто я для тебя? И как мне жить таким молодым и сильным, зная, что маленькая моя девочка безвозвратно ушла от меня?       — Отец…, ты задаёшь мне вопросы, на которые я не знаю ответов. Но я знаю одно – для меня ты тот же, кем был, для меня ничего не изменилось, я давно был к этому готов. Да и мама…, она была не против. Она и сама почти согласилась, когда мы все боялись, что ты не выживешь….       — Что? Что ты сказал? — Хэнк резко отстранился. — Бетти была согласна на перенос?       — Да…, когда ты был в коме и Маркус должен был отключить тебя, я умолял не оставлять меня одного…, мне было очень страшно, отец….       — И она согласилась?       — Да…, мы даже создали носитель….       — У вас есть искусственное тело Бет? И оно лежит где-то, типа, на складе? Так? — глухо, глядя на сына исподлобья спросил Хэнк.       —«Молчи! Не говори ему! Коннор, соври, скажи, что там только корпус, без внешности. Ты что, не понимаешь? Соври!» — закричала я по внутренней связи и тут же осеклась, сообразив, что Хэнк меня слышит. Маркус избаловал меня своей незаметной и ненавязчивой, но постоянной помощью. Только лишившись его поддержки, я поняла, сколько он делал для меня. И необходимость контролировать каналы внутренней связи, чтобы знать, кто тебя слышит, а кто нет, была одной из тех забот, которые Маркус брал полностью на себя. Вот я и не успела ещё приучить себя к постоянному контролю.       Коннор укоризненно покачал головой. «Ему проще, он то родился андроидом, он делает это всё на автомате», — раздраженно подумала я, испуганно посмотрев на Хэнка.       — Простите меня, дети…, — неожиданно произнёс Хэнк, подняв голову. — Я взрослый человек, проживший жизнь и не важно, как я теперь выгляжу. Чего я сопли то распустил? Лис, Коннор, всё в порядке. Я немного растерялся – не ожидал, что это будет вот так…. Я думал, что буду чувствовать себя… даже не знаю как…. Как человек, запертый в машине, как робот…. Никак не ожидал, что буду чувствовать себя таким живым. Но сейчас я вдруг понял, какой это подарок. Я сам это решил. Теперь мне нужно сделать так, чтобы оказаться максимально полезным. Я готов приступить к работе буквально сегодня. Мне бы такие возможности раньше – ни сна, ни еды, ни отдыха – работай хоть круглые сутки – что может быть лучше для полицейского? У меня одна просьба, ребята, покажите мне тело, приготовленное для моей Бет….       — Хэнк…, это плохая идея…, — неуверенно сказала я, растерянно переглянувшись с Коннором       — Отец, тебе будет больно, я действительно зря сказал тебе. Мама…, она же должна была стать такой, какой была в тридцать. А она была такой красивой…. Прости меня, но не нужно тебе это видеть.       — Нужно! — уверенно отрезал Хэнк. — Я потерял её и должен отпустить и тут, — он показал на лоб, — и тут, — сказал он, положив руку на грудь. Тем более теперь, когда и тут, и тут я почти вечный.       — Что…, что мы будем делать с… носителем? — спросила я, уже понимая, что Хэнк-андроид – это ещё более упрямое и настойчивое существо, чем Хэнк-человек.       — Мы кремируем его вместе с телом. Я попрощаюсь со своей птичкой и оставлю себе её прекрасный образ. Хорошо, что теперь я смогу помнить её вечно молодой и красивой. Не волнуйся, Лис, я справлюсь!       Мы переглянулись с Коннором, но нам обоим и так было понятно, что придётся уступить. «В конце концов, возможно, Хэнк действительно прав. Он же не ребёнок и ему лучше знать, как справиться с невозможным горем, которое на него свалилось», — подумала я.       — Хэнк, мы приготовили для вас одежду, — сказала я, чтобы сменить тему.       — А? — растерянно переспросил Хэнк. — Одежду? — он посмотрел на свой белый комбинезон.       — Да. Хэнк, мы не знали, что вам больше понравится, поэтому вот тут несколько комплектов гражданской одежды, а вот тут форма Организации Андроидов и форма полиции…       — О, даже форма полиции, — усмехнулся Хэнк. — Пожалуй, я надену ту же форму, которая на вас. Если я правильно понял, у нас почти военное положение?       — Не совсем, — сказал Коннор, подавая отцу форменные рубашку и брюки. — У нас, скорее, мобилизация. Мы пытаемся сделать так, чтобы люди были в безопасности и не испытывали неудобств. Мы знаем, что люди склонны к панике. Этого нельзя допустить. Паника приведёт к новым жертвам и к хаосу, который будет трудно остановить. Вспомни, сколько сил мы отдали в тридцать восьмом – тридцать девятом, чтобы навести порядок. У нас отлаженная стройная система. Нельзя позволить кому-то её разрушить.       Хэнк расстегнул комбинезон, но вдруг растерянно оглянулся на меня. Я улыбнулась ему и демонстративно отвернулась, чтобы не смущать своего нового брата. «Это не Карл с Маркусом», — подумала я, — вот уж кто совершенно не стесняется своей наготы и с удовольствием раздевается при любой возможности. Хэнк консерватор и человек строгих правил. А воспитанный им Коннор полностью перенял его стиль, и я не раз замечала его неодобрительные взгляды, когда старший и младший Манфреды позволяли себе вести себя фривольно».       Задумавшись, я отошла в сторону и вздрогнула, когда раздался вызов фона. Я выудила из кармана тонкую пластину и с удивлением увидела, что вызов от Первого.       — Первый? Почему ты звонишь, а не вызываешь по внутренней связи. Что случилось?       — Лис…, я не знаю, я растерян и не знаю, как поступать правильно. Мне нужна помощь….       — Первый, ты меня пугаешь. Можешь доложить, что произошло коротко и без эмоций?       — Простите…. Я…, я не привык действовать настолько самостоятельно. Я постараюсь доложить коротко. Найдена Лекси, она… мертва, уничтожена полностью, безвозвратно. Корпус дрейфовал в океане. Никаких следов господина Карла Манфреда не обнаружено. Господин Маркус Манфред не выходит на связь и не отвечает на вызовы ни по каким каналам. Лис…, мне страшно….       Первый докладывал действительно ровным спокойным голосом, но при упоминании Маркуса не справился с эмоциями, его голос дрогнул, и я почувствовала, что мне тоже страшно. И не просто страшно – я ощутила, как на меня накатывает настоящая паника. Первый, всегда невозмутимый и надёжный, как скала, испуган. Карла нет, Маркуса нет – почва буквально ушла у меня из-под ног. Я пошатнулась, схватившись за край железного лабораторного стола. Громко звякнули какие-то пробирки и реторты. Коннор и успевший переодеться Хэнк обернулись на звук.       — Лис, ты в порядке? Что случилось? — спросил Коннор, стремительно подходя ко мне и поддерживая.       — Сейчас…, — с трудом произнесла я, опираясь на предложенную руку. — Первый, я выведу голограмму. Ты не против?       — Конечно, — ответил Первый и в то же мгновение появился посреди лаборатории словно воплоти.       — Пожалуйста, коротко повтори для всех твоё сообщение.       — Приветствую господин Президент, господин Андерсон, господин Камски. Лекси, яхта с искусственным интеллектом, на которой находился Карл Манфред, найдена в открытом океане, она мертва, то есть её кибернетический мозг полностью уничтожен. Никаких следов Карла Манфреда не обнаружено, поиски продолжаются. Маркус Манфред не выходит на связь ни по одному из существующих каналов. По информации шерифа Энтони Харера, который сопровождал Маркуса при попытке задержания преступников, убивших подростков в штате Монтана, Господин Маркус Манфред убыл на машине федерального агента Смита. Но куда они направились неизвестно и связи с ними нет, — чётко, глядя прямо перед собой, доложил Первый, очевидно совладавший с эмоциями.       — Федеральный агент, ты сказал? Это выяснить проще всего. Секунду…, — торопливо проговорил Коннор.       Буквально через мгновение, рядом со стоящим посередине лаборатории по стойке смирно Первым, появилось удобное кресло, в котором, вальяжно развалившись, сидел Ричард Перкинс, директор ФБР, в мягком домашнем костюме       — Что за срочность, Коннор, ты опять забыл, что несчастные люди вынуждены спать по ночам? — немного раздраженно спросил Перкинс, выпрямляясь в кресле. — О! Это, если не ошибаюсь, господин Андерсон? Хэнк, это вы? Прекрасно выглядите! Соболезную вашей потере, мы сделаем всё возможное, чтобы найти и наказать преступников. А теперь, я надеюсь, мы сделаем это с вашей помощью.       — Спасибо, господин Директор. Да, я в порядке и готов к службе. Ради того, чтобы наказать подонков я и согласился стать… превратиться…, словом, вот на это всё согласился…, — сказал Хэнк, украдкой бросив взгляд на своё отражение.       — Так что у вас стряслось, кроме удачного перевоплощения господина Андерсона? Коннор? — уже спокойнее спросил Перкинс, снова откидываясь в кресле.       — Ричард, я докладывал тебе, что мы ищем Карла Манфреда.       — Да, я в курсе, мне сообщили об обнаружении яхты. Я уже дал соответствующие распоряжения. Мы ищем его очень активно. Не волнуйся, Коннор. Ты ради этого меня так срочно вызвал?       — Нет, Ричард. Теперь у нас не выходит на связь Маркус. При его проблемах с памятью…, сам понимаешь. Нам сообщили, что он уехал с федеральным агентом Смитом, которого вы направили в Монтану. Пожалуйста, прикажи своим подчинённым найти их.       — Смит? Ты сказал, агент Смит?       — Да, он так представился.       — Коннор…, боюсь у меня для вас плохие новости…, — нахмурившись, сказал Перкинс, вставая. — Агент Смит погиб…. Нет-нет, Лис, не пугайтесь, — быстро произнёс он, увидев мою реакцию. — Да, агент Смит был найден мёртвым. И теперь всё встаёт на свои места. Очевидно, тот субъект, который приехал в Монтану и который увёз Маркуса, убил нашего человека и воспользовался его удостоверением. Так что сказать, где они находятся, я, в данный момент, не могу.       — Ричард, пожалуйста, — произнесла я через силу, — их нужно искать! Теперь понятно, что исчезновение Карла и Маркуса связаны между собой.       — Да уж, всё ещё хуже, чем мы думали, — сказал Перкинс, задумчиво качая головой. — У нас была надежда на то, что организация, устроившая взрыв в Детройте, возьмёт ответственность на себя и выдвинет хоть какие-то требования. Тогда нам было бы проще. Важно было вступить в переговоры, а там…. Государственные службы безопасности во всём мире сейчас в боевой готовности. А благодаря тому, что ваша, друзья мои, всемирная организация андроидов, с самого начала отказалась принимать гражданство и вы все у нас граждане мира, у нас почти со всеми странами налажено прекрасное взаимодействие. Мы бы вычислили местонахождение этих мерзавцев легко…. Ну…, не легко, конечно, но вычислили. А теперь….       — Ты считаешь, что Маркус и Карл захвачены в заложники этой самой организацией? — спросил Коннор, подходя ближе к голограмме Перкинса, так, что со стороны могло показаться, что они разговаривают лицом к лицу.       — Да, это однозначно зеркальщики, — резко бросил Перкинс. — Они никак не обозначили себя. Мы не понимаем ни их мотивов, ни целей. Но их возможности…. Ты же видишь, они начали действовать по всему миру и есть основания предполагать, что это только начало!       — Насколько я помню, господин Директор, ты мне говорил, что организация «Зеркало Мира», которую ты сейчас обозвал зеркальщиками, не представляют никакой опасности и не более, чем общественное движение, не имеющее ни реальной силы, ни серьёзного финансирования, — угрюмо произнёс Хэнк, вставая перед Перкинсом рядом с сыном.       В другой ситуации я бы залюбовалась это парой. Отец и сын, которые теперь выглядели, да и, по сути, являлись братьями, были великолепны. Но холодный ужас, кажется, сделал даже тириум в моих жилах ледяным. Я слушала рассуждения, я видела всех присутствующих, но в то же время у меня перед глазами стояли те, кто стал для меня самыми близкими существами на планете – мой муж, Маркус, который меня не помнил и его отец Карл, заботливый, мудрый и более живой, чем многие мои знакомые представители вида Хомо Сапиенс. Мысль, что они могут быть уже мертвы, была настолько невероятно страшной, что я прилагала чудовищные усилия, чтобы отогнать её. И как это часто бывает, именно та мысль, которую я пыталась от себя отогнать, поглощала меня полностью до такой степени, что я чувствовала, что начинаю терять связь с реальностью.       Погрузившись в свои переживания, я перестала слышать, что говорят окружающие. Точнее, я слышала, но не понимала, не фиксировала их слова.       — Лис! Лис! Посмотри на меня!       Я не сразу поняла, кто этот красивый молодой мужчина, который трясёт меня за плечо, взволновано заглядывая мне в глаза.       — Хэнк…, да… я…, ничего, всё нормально, — произнесла я, безуспешно пытаясь улыбнуться.       — Лис…, дочка, — произнёс Хэнк почти шёпотом, склоняясь ко мне и обнимая за плечи, — мы найдём их, слышишь! Мы перевернём эту чёртову планету кверху дном, мы вывернем этот проклятый мир наизнанку, как старый носок, но мы найдём наших парней!       — В крайнем случае попробуем загрузить Маркуса ещё раз, — растягивая слова, тихо, словно разговаривая сам с собой, поговорил Элайджа.       Я вздрогнула и резко обернулась. Мне показалось, что я ослышалась.       — Что?! — почти выкрикнула я, делая шаг в сторону Камски. — Загрузим ещё раз? Серьёзно? Вот так просто? Давайте сделаем десять новых Маркусов, которые ни черта не помнят. А того просто забудем. Не будем его искать, да?! Зачем? У нас же есть резервная копия…!       — Стоп-стоп, Элайджа, честное слово, иногда полезно думать, прежде чем издавать какие-то звуки, — резко сказал Хэнк.       — Никто никаких клонов ни одного из нас создавать не будет – это исключено, — холодно отрезал Коннор. — Чтобы принять решение о загрузке резервной копии, мы должны иметь стопроцентную гарантию, что основной носитель погиб – только так и никак иначе. Лис, спокойно! Я понимаю твоё волнение. Но прошу тебя, возьми себя в руки. Нам сейчас нужно действовать хладнокровно, даже если это почти невозможно. Найти Маркуса и Карла очень важно, очень! И мы будем их искать. Но у нас есть действительно серьёзные угрозы. Возможно всё это взаимосвязано – и взрывы и убийства и похищение наших братьев. Я прошу вас всех, сосредоточьтесь! Потому, что ситуация сейчас такая же угрожающая, как в тридцать восьмом, если не хуже – либо мы с этим справимся, либо все умрём, и андроиды и люди….       — Простите…, — еле слышно пролепетала я, совершенно не чувствуя, что готова сосредоточиться и действовать хладнокровно.       — Не нужно извиняться, Лис, — чуть мягче произнёс Коннор. — Просто постарайся.       — Господа, я предлагаю вам троим прибыть в Вашингтон, чем быстрее, тем лучше. — Сухо произнёс Перкинс. — Похоже, мы действительно недооценили противника. Нам нужно скоординировать наши действия, а это лучше сделать при личной встрече. Коннор, прошу тебя, обеспечь онлайн присутствие всех своих представителей…, с которыми есть связь, — Перкинс слегка осёкся, но продолжил ровным голосом, — я обеспечу онлайн присутствие всех…, или большинства руководителей служб безопасности со всего мира. Лис, лично к вам у меня просьба – наладьте контакт с русскими, мне с ними работать очень сложно, а у вас личные знакомства есть, что в случае с русскими может играть решающую роль…. Ваше знакомство с генералом Крюковым и его особое отношение к вашему… э… супругу, может очень сильно нам помочь.       — Мы вылетаем немедленно! — выпалил Коннор. — Отец…, ты в порядке? — словно опомнившись спросил он, повернувшись к Хэнку.       — Лучше, чем я мог ожидать…, — кивнул Хэнк. — Ричард, мы вылетим к тебе через час. Мне нужно кое-что завершить тут…. Коннор, отведи меня к… носителю.       — Хорошо, отец…, — обречённо согласился Коннор, бросив на меня красноречивый взгляд.       —«Мне пойти с вами?», — спросила я Коннора по внутренней связи, тщательно проверив соединение и убедившись, что меня слышит только он.       —«Нет, не нужно…. Отец…, он сильный. Я думаю, что он захочет побыть там один. Он справится, я уверен. Я буду рядом, на всякий случай.       — Я вернусь в Башню через час. Слетаю домой и по дороге попробую связаться с русскими, — сказала я вслух, одновременно посылая по внутренней связи указания для Сары, секретаря Маркуса.       —«Сара…», — послала я мысленный вызов.       —«Слушаю Вас, госпожа Манфред», — мгновенно отозвалась Сара, которая у Маркуса была вышколена не хуже армейского сержанта.       —«Я понимаю, что ты не мой секретарь, Сара…», — неуверенно произнесла я.       —«Никаких, проблем, госпожа Манфред, — прервала меня Сара, — Маркус оставил мне чёткое распоряжение выполнять ваши приказы, как приказы исходящие от него самого.       —«Судя по всему, Маркус успел отменить и официальное обращение к нему. Это так? Можешь сделать это для меня. Пожалуйста, обращайся ко мне по имени», — сказала я, искренне надеясь, что не обижу этой просьбой андроида, преданного Маркусу до самозабвения, впрочем, как все андроиды, работавшие вместе с ним.       —«Да, Лис, мне будет приятно обращаться неофициально», — мягко ответила Сара.       —«Прекрасно, и мне это будет приятно. Сара, у меня к тебе пока одна просьба. Свяжись, пожалуйста, с нашим представителем в России Игорем и попроси его срочно найти возможность пообщаться с генерал-майором Крюковым. Мне нужен с ним разговор, неофициально…».       —«Да, я всё сделаю, — как обычно чётко пообещала Сара. — Могу я спросить…, —, чуть дрогнувшим голосом произнесла она, — Маркус в беде? Первый отказался мне хоть что-то сообщить, а что с Маркусом нет связи я и сама знаю. Пожалуйста, Лис…, я очень волнуюсь!»       —«Прости, но я тоже тебе ничего сказать не могу. Нет-нет, не потому что не хочу или не доверяю, — поспешно сказала я, поняв, что Сара может меня неправильно понять, — мы ничего не знаем, кроме того, что тебе тоже известно. Тебе нужно просто ждать. Твоя работа очень важна, ты должна помнить об этом. Ты обеспечиваешь связь, ты всегда на месте, ты хранишь и передаёшь все необходимые сообщения. Поэтому прошу тебя, просто продолжай работать. Обещаю, ты будешь первой, кому я сообщу любые новые сведения о Маркусе».       —«Я буду ждать, — твёрдо ответила Сара. — С Пановым я уже связалась, он обещал обеспечить нам разговор с Крюковым через пару часов. В Москве сейчас раннее утро, если вопрос не экстренный, наш представитель рекомендует не торопиться…».       —«Нет, вопрос не экстренный. Я буду на связи, соединяй меня с генералом, как только это будет возможно. Спасибо, Сара!»       Я искренне поблагодарила незаменимого и исполнительного андроида, отключила связь и подумала о том, что всё больше и больше начинаю понимать глубину отличий андроидов от людей. Человеческая женщина с такой внешностью была бы манерной зазнайкой с завышенными требованиями. А Сара живёт в кабинете Маркуса, двадцать четыре часа в сутки на связи, всегда готова выполнить любое поручение и, кажется, совершенно счастлива. Расстроить её может только вот такая ситуация, как сейчас – она неподдельно и искренне переживает за своего шефа, по-настоящему…, и она, и Первый…. «А ведь это любовь…, — подумала я, — нужно будет подумать об этом…». И тут же я остро и болезненно ощутила, что рядом нет тех, с кем можно было легко поговорить и об этом, и обо всём на свете – мудрого рассудительного Карла и терпеливого, внимательного и деликатного Маркуса. «Где вы, мои любимые…». Вот так всегда бывает – по-настоящему начинаешь ценить, когда потеряешь. «Отставить сопли! Я их найду, — мысленно оборвала я себя, — обязательно найду!»       — Госпожа Манфред…, — вернул меня в реальность тихий голос Первого. О нём все забыли, включая меня, а его голографическое изображение так и стояло посередине лаборатории по стойке смирно. Коннор и Хэнк, видя мою задумчивость, молча ушли, Ричард Перкинс, получив наше согласие прибыть к нему в офис, отключил связь и, скорее всего, отправился спать, а Элайджа просто растворился во вселенной – он часто так уходил, исчезая, как чеширский кот, оставляя в воздухе призрак своей загадочной улыбки.       — Да, Первый, прости, я задумалась. Где ты сейчас находишься?       — Я в Форт-Лодердейл, отсюда мы выходили в море и сюда доставили корпус Лекси. Я тщательно осмотрел её – пытался найти хоть что-то, указывающее на произошедшее, но ничего не нашёл. Сейчас к поискам подключились федеральные службы – видимо господин Перкинс распорядился, и моё пребывание здесь потеряло смысл. Пожалуйста, госпожа Манфред, я всегда получал чёткие распоряжения Маркуса и чувствовал себя нужным, я был на своём месте. Сейчас мне некому отдавать распоряжения. Я хожу по пляжу с Нурджаном и смотрю на океан. Мне нравится океан, но только не сейчас – сейчас он меня пугает….       — Но…, Первый, я не уверена, вправе ли я…, — с сомнением протянула я, испытывая острое сочувствие к огромному и сильному, смертельно опасному, а сейчас растерянному, как ребёнок, Мирмидонцу.       — Госпожа Манфред….       — Лис, — поправила я Мирмидонца, — мы же с тобой об этом говорили, просто Лис.       — Да, конечно, Лис…, вы можете отдавать мне приказы, согласно установленному приоритету. Если у меня нет возможности связаться с Маркусом, то приоритет ваших команд становится первым….       — Моих команд, — удивлённо переспросила я. — Моих, не Карла, не Коннора, а именно моих? Ты ничего не путаешь?       — Нет, Лис, я никогда ничего не путаю. Маркус установил такой приоритет ещё до…, до его… смерти, — с трудом произнеся последнее слово, ответил Первый.       — Я не знала…, — сказала я, снова болезненно ощутив отсутствие Маркуса рядом со мной.       — Пожалуйста, Лис, помогите мне. Маркус дал мне автономный режим, но я не умею действовать самостоятельно так долго без конкретной задачи….       — Сейчас, Первый…, нет-нет, не переживай, сейчас что-то придумаем. Понимаешь, начальник безопасности у меня есть. Его назначил сам Коннор и у меня нет оснований, чтобы отослать его. Да подожди ты хмуриться…. Скажи, у тебя автономный режим бессрочный?       — Да, автономка бессрочная, Маркус почти всегда давал мне свободу действий. Но он то сам всегда был рядом, я следовал за ним больше двадцати лет, мы втроём следовали. Четвёртый и Пятый…, я бы хотел вернуть их в свою команду, но не знаю, как это сделать.       — А я, кажется, знаю, — сказала я, подумав, что не нужно ничего усложнять в, и без того, сложной ситуации. — Первый, ты же начальник личной охраны Маркуса, верно?       — Так точно, — ответил Первый, чётко, но не так уверенно, как обычно.       — Значит ничего не нужно менять. Мы отзовём твоих бойцов и ты, продолжая оставаться в автономном режиме, в качестве начальника охраны моего мужа будешь сопровождать меня вплоть до момента, когда мы найдём твоего командира. Возможно, это может оказаться полезным. Супер-альфа в сопровождении четырёх опытных Мирмидонцев это мощная ударная сила. Так что сможем вступить в бой, если придётся.       — Да, мэм, слушаюсь! — с воодушевлением рявкнул Первый. — Может ли мой…, то есть ваш…, но теперь мой… Может ли Нурджан сопровождать нас? — внезапно путаясь в словах и запинаясь спросил он.       — Конечно, без проблем. Первый, вылетай в Вашингтон. Четвёртого и пятого я возьму с собой, а ты должен встретить меня после совещания. Время и координаты возьми у Сары.       — Хорошо, Лис, — неожиданно мягко сказал Первый и растворился в воздухе, отключив связь.