«Мне проще убить тебя и получить весь мир взамен…» the Neighbourhood — «Sweater Weather» Dramatic Violin Cover
Она целует его плечи, обхватывая руками сзади. — Синкразис, — вполголоса сипит Балем с закрытыми глазами. — Интересное у тебя имя. Эта фраза была призвана вернуть их в первый день знакомства, в залитое лучами тёплой звезды больничное крыло, но у обоих внутри лишь блаженная пустота. Губы Архонт дергаются в полуулыбке. — Сорастворение, — говорит она пояснительно, упираясь подбородком в его плечо и прижимаясь всем обнаженным телом к его спине, в то время как лицо Балема оказывается всего в паре сантиметров от ее, когда он поворачивает голову. В его глазах застыл немой вопрос. — Мое имя — это восьмой эон третьей сизигии «смысл и жизнь»*. — Синкразис третья… интересно… Почему ты никогда не рассказывала об этом? — Сорастворение есть убийство, — посерьезнела Сина. — Вселенная называла меня этим именем губами матерей рекурсий раз за разом, видимо, в надежде на сорастворение с тем, кто снимет проклятие с рода Архонт… Синкразис будто оборвала себя на половине фразы, резко отведя взгляд серебристо-серых глаз куда-то в сторону. Блаженная пустота вдруг уступила место тревоге, пришедшей вкупе с воспоминаниями о том, как девушка рассказала Балему о проклятии, как его предположение разрушило ее стабильность, подарив вместо той хаос и неопределенность, как, отбросив предрассудки, она пошла к Абрасаксу, полная скепсиса к писаниям, чтобы сообщить, что ему совершенно нет необходимости убивать ее, дабы снимать проклятие, на необъяснимом подсознательном уровне заочно зная, что он и не смог бы, как обнаружила его с окровавленным телом матери на руках, как в ней зарождалось странное стремление к защите старшего наследника любой ценой, хотя для него никакой опасности не существовало и не существует по сей день. Архонт тяжко вздохнула и отстранилась от мужчины. По коже пробежала волна холодных мурашек, и девушка закуталась в одеяло, лежащее до этого небрежно скомканным на противоположной стороне постели. И вдруг Синкразис сформулировала. Объединила воспоминания нескольких рекурсий, свои воспоминания вплоть до наносекунд, свои странные чувства и ощущения, которые выжимала из ее древнего окаменелого сердца каждая встреча с Балемом, и сформулировала. То была идея. Не ее — идея самой Вселенной, что всегда все видит наперед. Знает лучше. — Я не хотела ни в ком «растворяться» даже под угрозой вечного родового проклятия, но… Вселенная… видимо, знает лучше. — О чем это ты? — простыни позади зашуршали, мужчина придвинулся к Архонт. Та обернулась на него, глаза ее были полны безысходного обреченного ужаса. Но ведь это правильно, да? Все так и должно быть. — Обвини во всем меня, — стараясь придать голосу больше уверенности, проговорила девушка сквозь стиснутые зубы. — Что? — тревога нарастала в глазах Балема. Наверное, он догадывался. На том самом пресловутом генетическом уровне, ведь не могло все подсознательное работать лишь в одну сторону. Просто Синкразис замечала куда больше и думала слишком много. Абрасакс догадывался, может, с того самого момента, как впервые прикоснулся к ней в больничном крыле, чтобы вытащить осколки бокала, погубленного рукой девушки. Тогда она не придала значения его дернувшемуся в сторону взгляду. Но, быть может, он уже тогда знал, что Вселенная в конечном итоге не оставит ему выбора. — Обвини во всем меня, — повторяя, Синкразис пытается удержать слезы внутри. — Скажи, что насколько моя мать хотела выдать меня за тебя замуж, настолько твоя была против, потому что знала, что погибающим Архонтам нужна была власть, и я явилась к Серафи решить это недоразумение… — Никто не поверит в то, что ты хотела выйти замуж, тем более за меня. Все знают, что ты ненавидишь браки по расчету и в целом, — перебил Балем. — Но в мой некогда взрывной характер поверят, — заверила девушка. — Тебя изгонят на планету с самой ближайшей датой жатвы, — мужчина покачал головой, старательно избегая говора от первого лица, ведь власть ныне принадлежала ему, и именно он был волен выбирать время жатвы. Время смерти Синкразис. Его Синкразис. Осознание сформулированной Архонт идеи постепенно пускало корни тревожности в сознании Абрасакса-старшего, вгоняя того в едва забытое паническое состояние и заставляя пережить день смерти матери вновь, только с кровью Синкразис на руках. — Тебя испепелят… — Я все равно рано или поздно возрожусь снова, — в попытках утешить Балема говорит в полголоса девушка. — Ты же знаешь, у наших генов в запасе мириады лет. — А какова вероятность, что я буду еще жив, когда твой геном выстроится в том же порядке? — укоризненно сипит Абрасакс,О сорастворении
1 марта 2021 г. в 20:00
Примечания:
* — Эо́н — в гностической терминологии духовные существа — эманации Божества. Совокупность эонов образуют абсолютное бытие (плерому). Существуют четыре пары (сизигии) системы эонов по Валентину: Глубина и Молчание, Ум и Истина, Смысл и Жизнь, Человек и Церковь, составляют совершенную восьмёрку (огдоаду), которая производит еще 22 эона. Одним из них, принадлежащим к третьей паре «Смысл и Жизнь», восьмым по счету, является Синкразис, Сорастворение.
** — отсылка к главе «Об истории», к моменту, когда Балем и Синкразис прилетают с планеты Синезис, и Абрасакс говорит девушке, что та могла неправильно интерпретировать писание о проклятии рода Архонт.