Осудили бы?

- Ты не достоин быть Найтреем! - услышал Гилберт, прежде чем за его спиной успела захлопнуться дверь кабинета его приемного отца. Юноша сжал кулаки, стремительным шагом направляясь подальше из злополучного коридора с черной дверью, украшенной гербом Найтреев. Ещё бы немного, и Гилберту бы точно не хватило терпения и сил сдержаться, чтобы не высказать герцогу Найтрею все, что накопилось у него на душе за долгие годы в отношении самого герцога и всей семьи в целом. Но Гил отчетливо понимал, что сейчас бы это означало полный крах всему... Хотя юноша и не был уверен, что этот самый «крах» уже не наступил после всех свершенных им необдуманных поступков. Гил проклинал себя за свою порывистость. Он десять лет готовился к встрече со своим господином. Готовился тщательно, чтобы ни один из скрупулезно продуманных планов не полетел ко всем чертям. И все-таки не смог сохранить ясность мысли, когда это было так необходимо. Но что сделано, то сделано. И сказанных при всей семье слов обратно уже не воротишь. Когда Оз Безариус вернулся из Бездны, Гилберт думал, что сможет держать себя в руках и не покинуть семью Найтрей, но, как оказалось, вся его «выдержка» была лишь иллюзией. Стоило лишь молодому господину Озу вернуться, как Гил тут же решил для себя, что больше не может совершать преступления по отношению к юному Безариусу и должен отречься от своей приемной семьи. О чем Гилберт и поспешил сообщить на сегодняшнем семейном ужине. И только лишь когда роковые слова были уже сказаны, а лица присутствующих Найтреев исказило презрение, Гилберт наконец очнулся и понял, какую глупость он только что совершил. Хотя теперь, после ссоры с герцогом Найтреем, Гил все меньше считал свой поступок глупым. Ведь он поступил согласно своей совести и желаниям. Разве есть в этом что-то плохое? Гилберт чувствовал, что сейчас ему намного важнее быть рядом со своим господином, верность которому он все ещё хранил, а не следовать туманным планам, построенным до него, Гилберта, и без его участия. И пусть катится к чертям семья Найтрей и все эти герцогские игры! Коридор резко повернул, выводя Гилберта к высоким сводчатым дверям, заставляя остановиться. - Библиотека, - констатировал юноша себе под нос, оглядывая резные ручки, - То, что сейчас мне и надо. Приоткрыв одну из массивных створок, юноша вошел в полутемную залу, освещенную лишь одной свечой на деревянном столе для чтения. А за столом, к разочарованию Гила, сидел Лео, слуга Элиота Найтрея. Гилберт отступил назад, прижавшись спиной к закрывшейся с негромким хлопком двери. Лео, привлеченный неожиданным звуком, поднял голову, отрываясь от книги, лежащей перед ним на столе. За длинной челкой,падающей на его лицо, было совершенно невозможно разглядеть глаза мальчика, спрятанные под стеклянной защитой огромных очков, и тогда впервые Гилберт пожалел, что не может встретиться взглядом с этим странным парнем. - А, это вы, Гилберт-сан, - произнес Лео, вновь опуская голову и возвращаясь к своей книге, - Пришли почитать? Или подумать? Гилберт с минуту вглядывался в темную макушку паренька, как будто ища на ней третий глаз, и, наконец, ответил: - Я просто искал спокойное место. Свеча стала негромко потрескивать, когда её пламя колыхнулось от неизвестно откуда взявшегося в библиотеке порыва ветра. Гил перевел на свечу взгляд и замер, завороженно глядя на её маленький огонек. Он был полностью погружен в свои беспорядочные мысли, а вокруг него ощутимо медленно текло время. Юноша думал об Озе, о своем конфликте с домом Найтрей, о своих противоречивых чувствах, наконец, о своем раздражении, вызванном ссорой с герцогом. Он пытался разобраться в себе, когда голос Лео вновь вернул его к реальности: - Это, конечно, не моё дело, Гилберт-сан, но мне кажется, что вы поступаете неправильно, отрекаясь от семьи Найтрей. - Что ты сказал? - удивленно переспросил Гилберт не веря своим ушам. - Я сказал, - спокойно повторил Лео, - Что вы поступаете неправильно, отрекаясь от семьи Найтрей. Вы нужны этому дому, а этот дом нужен вам. Так зачем же ради кого-то упускать свою выгоду? Но это не мои мысли... Так, просто к слову. Ведь чем больше нового узнаешь из книг, тем больше жизненного опыта получаешь. - И ты? - прошептал Гилберт, - и ты тоже осуждаешь меня? Осуждаешь за мою преданность моему господину?! А пытался ли ты понять меня? Хоть кто-нибудь в этом доме пытался понять меня? - юноша сыпал упреками, не повышая голоса, но его слова сочились яростью. - Ведь именно ты, Лео, мог бы меня понять! Разве не сделал бы ты тоже самое ради своего господина? Гилберт вновь с силой сжал кулаки, сверля взглядом упрямую черноволосую голову, склоненную над книгой. Разве имеет этот парень право осуждать его, Гилберта? Разве может он что-то понять. Ведь Лео всегда находился рядом со своим господином и никогда не стоял перед таким выбором, перед которым очутился Гилберт, разве не так? Молодой Найтрей, развернулся и надавил на ручку двери. - Я понимаю вас, Гилберт-сан, - тихий голос на мгновение остановил Гила. - И не осуждаю вас. Потому что сделал бы для Элиота тоже самое. Дверь с негромким хлопком закрылась. Лео поднял голову и осмотрел пустую библиотеку. - А смогли бы вы, Гилберт-сан, понять меня, если бы узнали, что я сделал со своим господином, чтобы спасти его жизнь? Осудили бы меня? Но ответом ему была лишь тишина, прерываемая только едва уловимым шорохом страниц.