Троица

Тринити обещает, что останется с ним всегда, и не сможет сейчас уйти, даже если захочет небо, потому что любовь слепа, а она влюблена безмерно. Ни в пророчество, ни в надежду, ни в созвездий причудлив круг, что заставил и быль, и небыль превратиться в сплетение рук, не в героя, а в человека: «Будь то в яви и будь во сне, Нео, чтобы там не случилось, я всегда возвращусь к тебе. Я пойду за тобой на плаху, всё на свете тебе отдам». И пусть мир устремился к краху, Нео верит её словам. Может, это судьба судьбою – доверяться её глазам, но влюбился он головою, своим сердцем и всё же сам. Нео дышит её любовью, Нео греет её тепло, Нео знает, что невозможно сохранить до конца его. Нео просит ещё немного освещать ему путь вперёд, потому что один он точно никогда его не пройдёт. Ну а Тринити тоже знает: что, не важно каков итог, в этой доле больного мира каждый избранный одинок. Не попросит его остаться, только снова поцеловать: если всё вокруг нереально, ей нестрашно так умирать. Нео справится, Нео избран быть единственным из людей, кто под грузом своих сомнений не сломается, став сильней. Эта ноша героя мира – и проклятие, и удел, ведь никто из всего Зиона никогда его не хотел. Нео справится, он достоин самой лучшей из всех наград, только Тринити погибает, пока руки его дрожат, пока он, задыхаясь светом, утыкается в потолок. На заклание он приносит только горечь солёных щёк.