Освобождение

      Впервые за время службы Йоичи вызвался идти сам, а не в паре с Кимизуки. Обычная, ничем не примечательная вылазка, по крайней мере на первый взгляд. Дело в том, что Саотомэ узнал этот город.              Юноша шёл по улице, на которой прошли первые семь лет его жизни, его беззаботное и счастливое детство. По этой дороге, что теперь усеяна выбоинами, отец водил его в садик. А в этом магазине, ныне поросшим мхом, мама обычно покупала продукты.              Йоичи идёт дальше, опустив голову и не смотря по сторонам — непозволительная роскошь на миссии. Но юноша ничего не может с собой поделать, ведь знает, что стоит ему посмотреть направо, как взору предстанет детская площадка, каких в городе было много. На ней они каждый день играли с сестрой. Теперь площадка опустела, а качели, горка и карусель стоят, словно осиротевшие дети, которые больше никогда не покатаются на них.              Он идёт дальше. Постепенно шаги замедляются, пока Йоичи не останавливается совсем. Снайпер глубоко вздыхает, сжимает кулаки, словно готовясь к драке, и подымает голову. Вопреки ожиданиям, он ничего не чувствует.              Обычное здание с грязными окнами, увитой плющом крышей и потускневшей краской на стенах. Юноша больше не мог назвать это строение домом.              Йоичи не без усилий открывает просевшую дверь и заходит внутрь. В нос ударяет запах пыли и ещё какой-то неприятные, но нерезкий смрад. Молодой солдат заставляет себя не смотреть в сторону кухни, а идёт прямо к лестнице, ведущей наверх. Он не хочет видеть родителей такими. Пусть они навсегда останутся в его памяти живыми и улыбающимися, а не истлевшими телами, лежащими на грязном кухонном полу, в окружении рождественских украшений, что теперь стали убранством их могил.              Странно, но смерть родителей отпечаталась в сознании тускло и бледно, в отличии от дальнейших событий.              Снайпер подымается на второй этаж.              Скрип-скрип.              Сейчас ступеньки лестницы звучат под его ногами так же, как восемь лет назад под армейскими сапогами монстра, лишившего его последнего члена семьи.              Тогда, когда они с Томоэ стояли, прижавшись друг к другу, посреди их детской комнаты, маленькие и напуганные, они услышали тяжёлые шаги на лестнице. Старшая сестра не растерялась и спрятала брата.              — Оставайся под кроватью, чтобы не случилось, — решительно произнесла девочка.              Вошедший в комнату монстр долго не церемонился. Через несколько секунд, показавшихся маленькому мальчику целой вечностью, её всё ещё тёплое тело упала на пол. Тогда Йоичи лишь плотнее прижал ладошку ко рту, дабы не закричать. Он ничего не мог сделать.              Тогда он был бессилен. Но сейчас дела обстоят по-другому.              Он убьёт того вампира любой ценой. Помнит лицо, знает имя, имеет демонической оружие — ничто на свете его не остановит. Именно для этого он вступил в отряд Лунных демонов, только ради этого столько терпел, но не сдавался.              Но вместе с тем Йоичи жил не только жаждой мести. Юноша был слишком мягким и добрым, чтобы вместить в себя отвращение ко всему миру. А вот на ненависть к одному конкретному вампиру места в сердце хватило. И снайпер знал, что как только демоническая стрела пронзит тело упыря, как только его бедная сестрёнка будет отомщена, он освободиться. Тогда демон больше не будет насылать иллюзии, заставляя переживать тот момент снова и снова, а после победы в войне сам Йоичи сложит оружие и будет просто радоваться жизни вместе с ребятами из отряда, которые успели стать для него новой семьёй.              Юноша входит в комнату. Взгляд тут же падает на несколько багряных, почти что чёрных засохших капель крови на полу. Это произошло здесь. Снайпер застывает на месте. Для чего он сюда пришёл?              В день катастрофы, так и не сумев криками и плачем разбудить лежавшую на полу сестру, мальчик выскочил на улицу, а после, осознав, что неоткуда ждать помощи, бежал по заснеженным улицам, спотыкаясь и падая, пока не наткнулся на солдат ЯИДА. Прощаться с домом и родителями смысла не было. Армагеддон стал общей трагедией для всех них. Но самопожертвование сестры уже было личным делом.              Йоичи здесь, чтобы проститься с ней.              Если не замечать внушительного слоя пыли на мебели, то можно сказать, что комната находиться в полном порядке. Аккуратная стопочка книжек на письменном столе, задвинутые стульчики, заправленные детские кроватки. Йоичи прикрыл глаза. Всё совсем как тогда, когда он прибегали из садика и ждал, пока Томоэ вернётся со школы, дабы вместе отправиться на детскую площадку. Юноша распахнул глаза. Всё совсем как тогда, если бы не пыль и следы крови на полу.              Снайпер делает несколько неуверенных шагов, словно боясь спугнуть кого-то, кого уже нет. Взгляд вновь падет на кровать, под которой он прятался в ту ночь. Пыль летала в воздухе подобно белым перьям и блестела в лучах солнца. Йоичи заметил лежащую под кроватью мягкую игрушку.              Юноша бережно взял в руки маленького плюшевого слоника — любимую игрушку Томоэ. Он прижал его к себе, словно так мог вновь обнять сестру. Если бы Томоэ только знала, как сильно он её любит и всегда будет любить. Если бы только его дорогая сестрёнка была рядом.              Йоичи положил слоника на стол рядом с их совместной фотографии с летнего фестиваля. Меленькие, круглощёкие, одетые в яркие кимоно — они улыбались, не зная, что их ждёт дальше. Сестру — смерть, его самого — месть и война. Юноша заберёт с собой фотографию и игрушку. Пусть у него останется хоть что-то, помимо горьких воспоминаний.              Снайпер сел на пол, обхватив колени руками. Демоническое оружие было небрежно брошено рядом. Слёзы градом катились по щекам.              Пелена перед глазами и собственные тихие всхлипывания притупили внимание. Юноша не слышал ни звука открывающейся двери, ни скрипа лестницы. Он осознал, что больше не один в доме, когда кто-то уже стоял в дверном проёме.              — Йоичи?              Этот голос прошёлся по телу, словно электрический заряд. Очередная иллюзия демона? Сейчас, подняв глаза, он вновь увидит девочку в розовой тунике и белых носочках, с двумя смешными хвостиками по бокам, усыпанным веснушками носиком и зелёными глазами, зияющей раной на шее, а изо рта будет стекать тоненькая струйка крови. Йоичи уже давно привык к попыткам Геккоина довести его до полного отчаянья. Юноша устремляет взгляд в дверной проём и непроизвольно вздрагивает.              На пороге комнаты стоял вампир.              Женщина стояла, не шевелясь, и даже не пыталась сорвать с плеча лук, дабы поразить обездвиженного человека. Бледнокожая, в белых брюках и плаще на туго затянутом ремне, на фоне тёмного коридора она казалась маревом, и, только чёрные сапоги и торчащий из-под плаща воротник рубашки, да каштановые волосы, заплетённые в два низких хвоста, свидетельствовали о том, что перед ним находится существо из плоти и крови. Она смотрела на него не моргающими красными глазами, и, казалось, была обескуражена не меньше самого Йоичи.              Она его узнала.              Прежде, чем снайпер успел пошевелиться, вампирша подлетела к нему и упала рядом на колени. В красных глазах с вытянутыми зрачками блестели слёзы, она обхватила его лицо руками и какое-то время смотрела на парализованного от шока юношу, словно не верила тому, что видела перед собой.              — Йоичи, боже мой, — произнесла вампирша, прижимая его к себе. — Это и правда ты.              — Томоэ, — слетело с его уст.              Вне всяких сомнений, это была она. Его дорогая старшая сестрёнка, которую он столько лет считал погибшей. Её голос совсем не изменился — всё такой же живой и мягкий, разве что приобрёл звучание не ребёнка, а молодой девушки.              Йоичи обнял сестру, сжав ладонями ткань белой вампирской униформы и положив голову ей на плечо. Щека коснулась холодной шеи. Он давно знал, что сердца у вампиров не бьются. Но она была жива.              — Я так рада, так рада, что ты жив, — всхлипывая, шептала Томоэ. — Я думала, что ты умер. Но всё равно каждый раз пыталась найти тебя среди детей в Сангвинеме. А теперь… Я так рада, Йоичи, милый мой, я так рада.              — Я думал, что тот вампир убил тебя, — снайпер наконец смог связать слова в предложение.              — Почти так всё и было. С той единственной разницей, что теперь я тоже вампир. Не знаю, что вам говорят о нас в штабе, но поверь, я помню всё, что было раньше. Я помню, как была человеком. И, конечно, я всё ещё люблю тебя и всегда буду любить, Йоичи.              Сейчас весь мир был не важен. Это то, что Йоичи так хотел все эти долгие годы — чтобы сестра была рядом. И пусть апокалипсис, война и вся ненависть к вампирам, что должен испытывать каждый человек, катится в тартарары.              Брат и сестра так и сидели на полу, прижавшись к друг другу, совсем как в ту злосчастную ночь. Каждый поведал, как сложилась жизнь после долгой разлуки. Томоэ была рада, что Йоичи нашёл друзей, которых теперь считает второй семьёй, а юноша — тому, что сестра не казалась грустной, а даже напротив — заметно оживлялась. Она выбрала лук в качестве оружия, ведь хотела вступить в клуб стрельбы в старшей школе, куда обстоятельства так и позволили поступить. А теперь девушка воодушевлённо рассказывала, как виртуозно научилась с ним обращаться и как убивает всадников апокалипсиса с одного выстрела.              О том, что она, скорее всего, точно так же убивает людей, Йоичи упорно старался не думать.              Томоэ не может быть убийцей. Его сестрёнка добрая, не важно, человек она или вампир. В её глазах, в голосе, в речи не было ни высокомерия, ни призрения, присущих остальным вампирам. А ненависть, горящая в сердце самого Йоичи, медленно начинала потухать.              — Я бы так хотела, чтобы мы все жили в мире, — наконец произнесла Томоэ. — Тогда бы мы с тобой снова смогли быть вместе, как раньше. Когда-нибудь… когда-нибудь это закончится, правда?              Йоичи не мог ответить ничего путного. Война длиться с самого начала апокалипсиса, и неизвестно, когда и чем завершится. Но ни победа людей, ни победа вампиров не приведёт к благополучному исходу для семьи Саотомэ. Если бы только наступил мир, совсем как в детских сказках, где все живут дружно и радостно.              — Чтобы не случилось, я найду тебя, Йоичи. Я буду спасать и защищать тебя столько, столько понадобиться.              — Спасибо, Томоэ. Но я уже большой мальчик. Все эти годы я хотел отомстить за тебя. Теперь же я просто хочу найти способ быть рядом и защищать тебя так же, как ты всегда защищала меня. Я люблю тебя, сестрёнка.              — И я тоже очень сильно люблю тебя, братик.              На сей раз звук открывающейся двери и скрип лестницы услышали оба.              Реакция Томоэ, как и в предыдущий раз, была мгновенной. Она схватила брата и спрятала под кроватью, буцнув следом демонической оружие. Человека даже не успел что-либо возразить таким действия вампирши.              — Оставайся там, Йоичи. Всё будет хорошо. Помни, что я люблю тебя, — произнесла она и улыбнулась.              Только не снова. Йоичи сжал оружие в руке, игнорируя возмущения демона, что его пнули, словно футбольный мяч. Кто бы сейчас не оказался в комнате: человек, вампир, да хоть сам чёрт лысый — если он попробует навредить Томоэ — снайпер выстрелит без промедлений.              Сама же вампирша, сбросив оружие с плеча, легла на кровать и уставилась в потолок, заложив руки за голову.              — И где тебя носит?              По спине Йоичи пробежались мурашки. Он узнал этот голос.              — Я очень устала и решила отдохнуть, — преспокойным голосом произнесла Томоэ. — Но рада слышать, что ты обо мне беспокоился, Лакус, — имя вампира она произнесла так, словно только что раскусила вишенку, но не могла понять, кислая та или сладкая.              — Ты плакала, — заметил мужчина.              — Разве? Да нет, я просто устала. Вот видишь, до чего доводят бесконечные патрулирования территорий!              — Значит, — вампир сделал пазу, — ты просто устала. И совершенно случайно решила прилечь отдохнуть в том доме и той комнате, где есть фотографии девочки, как две капли воды похожей на тебя в детстве?              — Догадался. Молодец. А теперь катись к чёрту и дай мне побыть одной! — гневно произнесла Томоэ.              — Думаешь, я не помню это дом? — спросил вампир, садясь рядом с ней на кровать.              А Йоичи тем временем перестал понимать хоть что-либо. Томоэ так легко и непринуждённо говорит с тем, кто в прошлом едва не лишил её жизни, ещё и умудряется хамить! Она совсем не боится Лакуса? Или же под одним из сослуживцев, о которых она вскользь упомянула, подразумевался именно он?              — Так ты помнишь? — тихо спросила Томоэ.              — Ещё бы не помнить! Ведь именно здесь я впервые встретил самую большую и противную головную боль, которую на нас с Рене вскоре скинули аристократы!              Томоэ цмокнула языком и повернулась к стене.              — А кто это тут у нас?              Томоэ вздрогнула, а Йоичи сжал лук, готовясь к предстоящему бою. Однако, опасение брата и сестры были напрасны.              — Это игрушка, — произнесла Томоэ тыкающему слоника ей в лицо Лакусу. — Моя любимая, — немного помедлив, добавила она.              — Раз так, то забери её с собой, — верят плюшевого слонёнка в руке, предложил мужчина. — По вампирским меркам ты ещё дитя дитём.              На бледных щеках появился лёгкий румянец, когда она приняла игрушку из рук вампира. Девушка прижала к себе слоника — всё, что осталось от её беззаботного прошлого. На фоне военной униформы и болтающегося на сгибе локтя лука плюшевая игрушка выглядела, мягко говоря, неуместно.              — Какой же ты ещё ребёнок, — вампир вновь подался к девушке.              — Что ты творишь?! — завизжала она, когда мужчина взял её на руки.              — Считай, что это очередная попытка загладить свою вину. Пусть покидание дома вызывает у тебя что-то, кроме слёз. А теперь пойдём. Иначе могут быть проблемы.              Выглядывая из-под кровати, Йоичи видел, как вампир несёт его сестру прочь, словно принцессу. А Томоэ тихо возмущается, но не пытается вырваться.              Немного подождав, снайпер покинул укрытие. Фотографию он забрал с собой.              Когда он явился на место встречи, остальные члены отряда сообщили ему, что никаких вампиров им найти не удалось.              Никто не спрашивал о его длительном отсутствии. По всей видимости, Мицуба и Шиноа вновь поцапались и теперь упорно игнорировали друг друга, а Юичиро и Кимизуки ввязались в очередной спор, который грозился вылиться в драку. При иных обстоятельствах Йоичи бы ужа давно кинулся разнимать друзей, но не сегодня.              Солнце вышло из-за туч, освещая город. Сам же Йоичи был счастлив. Томоэ жива. И они обязательно встретятся вновь, и всё снова будет так, как раньше. В сердце больше не было ненависти.              Он был свободен.